Непутевый ученик в школе магии 6 страница

Откуда рабочие берут деньги, при помощи которых они должны при покупке средств существования реализовать прибавочную стоимость капиталиста? Отдельному капиталисту нет никакого дела до того, откуда его «клиент» берет презренный металл, лишь бы он его только имел; ему все равно, подарен ли он, украден ли, или приобретен путем проституции. Для класса капиталистов в целом существует однако тот непоколебимый факт, что рабочие получают при продаже своей рабочей силы средства только от него, т. е. от самих капиталистов; они получают заработную плату, которой и покрывают свои жизненные потребности. Они получают заработную плату, как я указала выше, в соответствии сословиями современного товарного производства в двояком виде: сперва в виде денег, а затем в виде товара, причем деньги все снова и снова возвращаются к своей исходной точке – к классу капиталистов. Это обращение переменного капитала целиком исчерпывает покупательную силу рабочих и их обмен с капиталистами. Стало быть, если рабочему классу даются средства» существования, то это с о б ­щ е с т ­в е н ­н о й т о ч ­к и з р е ­н и я

отнюдь не означает, что капитал реализовал прибавочную стоимость; это означает только, что капиталисты поставили переменный капитал в товарах (в реальной заработной плате), причем они из истекшего периода получили в денежной форме собственный капитал в таком же размере. Эта так называемая реализация прибавочной стоимости, по рецепту Бауэра, состояла бы таким образом в том, что класс капиталистов все снова и снова обменивал бы часть нового капитала в товарной форме на равную часть собственного уже раньше усвоенного капитала в денежной форме! Класс капиталистов в действительности постоянно совершает эту сделку, так как он должен подчиняться печальной необходимости уделять рабочей силе часть совокупного продукта, чтобы заставить ее за это производить новую прибавочную стоимость в товарной форме. Но класс капиталистов никогда не воображал, что он посредством этой самой сделки «реализует» свою прежнюю прибавочную стоимость. Это открытие предоставлено было сделать Бауэру¹.

Впрочем и у самого Бауэра есть смутное представление о том, что превращение прибавочной стоимости в переменный капитал представляет собой все, что угодно, но не «реализацию прибавочной стоимости». Он, например, ни слова не говорит об этом, пока он рассматривает возобновление переменного капитала в прежнем масштабе. Этот кунсштюк начинается только там, где речь заходит о «добавочных рабочих». Рабочие, которые уже много лет работают для капитала, получают просто заработную плату – сперва деньгами, а затем средствами существования – и производят за это прибавочную стоимость. Напротив того, рабочие, которые вновь привлекаются при расширении предприятия, делают еще нечто большее: они «реализуют» капиталисту его прибавочную стоимость, причем это выражается в том, что они на полученную от капиталиста денежную заработную плату покупают у того же самого капиталиста средства существования! Рабочие, вообще говоря, реализуют только для себя свой собственный товар – рабочую силу, и с них достаточно, что они производят для капитала прибавочную стоимость. Но если их назвать «добавочными» рабочими, то они должны делать для капитала двойное чудо: во-первых, производить в виде товаров прибавочную стоимость и, во-вторых, реализовать еще эту прибавочную стоимость в деньгах!

¹ Маленький «специалист» из «Dresdener Volkszeitung» (от 22 января 1913 г.) разрешил проблему накопления весьма своеобразно. «Каждая лишняя марка, – поучает он меня, – которую получает рабочий, создает новое приложение капитала для десяти и большего числа марок, так что борьба рабочих создает рынок для прибавочной стоимости, и накопление капитала становится возможным в собственной стране». Умно сказано, что и говорить! Если бы в будущем подобному «специалисту» пришло в голову в середине экономического исследования пропеть «кукареку», то и это было бы без просмотра напечатано в социал-де­мок­ра­ти­чес­ком органе. Ведь господа редакторы, в особенности те из них, которые получили академическое образование и только тем и заняты, что вращают колесо истории в залах заседаний и кулуарах парламентов, давно считают старомодным препровождением времени сидеть и читать теоретические книжки, чтобы составить себе известное суждение о всплывающих проблемах. Последнее оказывается удобнее свалить на первого встречного компилятора, который при помощи ножниц составляет экономические обзоры из английских, американских и иных статистических изданий.

Здесь мы счастливо подошли к элементарным понятиям процесса воспроизводства и вступили, так сказать, в область второго тома «Капитала». И ясно до очевидности, насколько Бауэр способен не только к толкованию второго тома Маркса, но даже к тому, чтобы «освободить» изложение Маркса от его противоречий и «произвольных элементов» и «дать для хода его мыслей подходящее выражение».

Бауэр венчает общую часть критики моей книги словами:

«Товарищ Люксембург думает, что товары, в которых воплощено (a+b)¹, должны быть проданы вне капиталистического мира, чтобы была возможна реализация овеществленной в них прибавочной стоимости. Но что же это за товары? Ведь это – те средства производства, которые нужны капиталистам для расширения их производственного аппарата, и те потребительные блага, которые употребляются на прокормление прироста рабочего населения». И Бауэр с изумлением восклицает против путаницы понятий, которую я вношу. «Если бы эти товары были выброшены за пределы капиталистического мира, то в следующем году вообще не было бы возможно никакое производство в расширенном масштабе; нельзя было бы произвести ни средств производства, необходимых для расширения производственного аппарата, ни средств существования, необходимых для прокормления возросшего количества рабочих. И с к ­л ю ­ч е ­н и е э т о й ч а с ­т и п р и ­б а ­в о ч ­н о ­г о п р о ­д у к ­т а и з к а ­п и ­т а ­л и с ­т и ­ч е с ­к о ­г о р ы н ­к а н е т о л ь ­к о н е с д е ­л а ­л о б ы в о з ­м о ж ­н ы м н а ­к о п ­л е ­н и е, к а к д у ­м а ­е т Р о ­з а Л ю к ­с е м ­б у р г, н а ­п р о ­т и в т о ­г о, о н о с д е ­л а ­л о б ы н е ­в о з ­м о ж ­н ы м в с я ­к о е н а ­к о п ­л е ­н и е». (l. с., стр. 868, подчеркнуто у Бауэра)

И далее, в конце статьи, Бауэр категорически заявляет: «Часть прибавочного продукта, воплощенная в накопленной части прибавочной стоимости, не может быть продана крестьянам или мелкой буржуазии колоний, потому что она нужна в своей капиталистической родине для расширения производственного аппарата» (l. с., стр. 873).

Всякое дыхание да хвалит господа! Что же сказать по поводу подобного представления и подобной критики? Мы вступили здесь уже в область экономической невинности; ведь это значит стоять на одном уровне с честнейшим фон-Кирхманом или с достопочтенным русским архипутанником Воронцовым. Бауэр вполне серьезно думает, что если капиталистические товары «выбрасываются» в некапиталистические слои и страны, то они попросту исчезают, как будто они были выброшены в море, и оставляют в капиталистическом хозяйстве зияющую брешь! Мудрствуя насчет марксовых схем, Бауэр в усердии не заметил того, что в настоящее время знает всякий ребенок, а именно, что если товары вывозятся, то они не уничтожаются, а о б ­м е ­н и ­в а ­ю т ­с я, и что на них, как правило, как раз у этих некапиталистических стран и слоев покупаются другие товары, которые служат для того, чтобы снова обеспечить капиталистическое хозяйство средствами производства и потребления! Он с пафосом характеризует как нечто в высшей степени гибельное для капитала и как продукт

¹ Для обыкновенных смертных: те товары, в которых воплощена предназначенная для капитализации прибавочная стоимость. – Р. Л.

моей слепоты то, что является повседневной действительностью капитализма с его первого до последнего дня!

Поистине удивительные вещи! Английский капитализм с 20-х до 60-х годов XIX столетия непрерывно «выбрасывал» в тогда еще некапиталистическую северную и южную Америку собственные средства производства – уголь и железо – и при этом не только не погиб, а расширялся и расцветал, получая из той же Америки хлопок, сахар, рис, табак, а впоследствии и хлеб. Германский капитализм в настоящее время лихорадочно «выбрасывает» в некапиталистическую Турцию машины, железо, локомотивы и продукты текстильного производства и вместо того, чтобы погибнуть от этого, он, н а ­п р о ­т и в т о ­г о, г о ­т о в с о в с е х ч е ­т ы ­р е х с т о ­р о н з а ­ж е ч ь м и р, л и ш ь б ы м о ­н о ­п о ­л и ­з и ­р о ­в а т ь д л я с е ­б я в г о ­р а з ­д о б о л ь ­ш е м м а с ш ­т а ­б е э т и г и ­б е л ь ­н ы е к о м ­м е р ­ч е с ­к и е д е ­л а. Чтобы создать себе возможность «выбрасывания» собственных капиталистических товаров в некапиталистический Китай, Англия и Франция в продолжение трех десятилетий вели кровавые войны в Восточной Азии, а объединенный капитал Европы на рубеже XX столетия предпринял против Китая международный крестовый поход. Да весь обмен с крестьянами и ремесленниками, т. е. с некапиталистическими производителями в самой Европе, происходит в каждой стране перед нашим носом, он является одним из повседневнейших явлений и в то же самое время, как всякому известно, одним из необходимейших условий существования капиталистической промышленности. И тут Отто Бауэр внезапно делает открытие: если бы капиталисты «выбрасывали» в некапиталистическую среду товары, которых они сами или их рабочие не потребляют, то никакое накопление не было бы возможно! Как будто, наоборот, капиталистическое производство было бы исторически возможно, если бы капиталу с самого начала были представлены исключительно те средства производства и потребления, которые им же произведены!

Так можно запутаться в пылу теоретического мудрствования! Для всего этого «компетентного» направления эпигонов марксизма как в теории, так и на практике характерно то, – и мы найдем этому в дальнейшем немало подтверждений, – что оно при своем углублении в абстрактную «схему» теряет всякое чувство действительности и чем бесстрашнее оно орудует в дебрях теории, тем беспомощнее оно спотыкается о самые бьющие в глаза явления действительной жизни.

Мы покончили таким образом с прелиминарными положениями Бауэра и познакомились с его методами и приемами. Остается самое главное: его теория народонаселения.

2. «Всякое общество, численность населения которого возрастает, должно ежегодно расширять свой производственный аппарат. Эта необходимость будет существовать для социалистического общества, точно так же, как она существует для капиталистического общества настоящего, как она существовала для простого товарного производства или для крестьянского хозяйства прошлого, которое производило для своих собственных потребностей» (l. с., стр. 834).

Здесь бауэровское решение проблемы накопления дано в своей основе. Для накопления капитал нуждается во все возрастающем

сбыте, который делает возможным реализацию прибавочной стоимости. Откуда же появляется этот сбыт? Бауэр на это отвечает: ведь население капиталистического общества, как и население всякого другого общества, растет; отсюда возрастание спроса на товары, а этим дана основа для накопления вообще. «При капиталистическом способе производства существует т е н ­д е н ­ц и я к п р и ­с п о ­с о б ­л е ­н и ю н а к о п л е н и я к а п и т а л а к р о с т у н а с е л е н и я» (l. с., стр. 871). Исходя из этого положения, Бауэр последовательно выводит характерное движение капитала и формы этого движения.

Вначале мы имеем состояние равновесия между производством и народонаселением, т. е. ту среднюю линию, около которой колеблются конъюнктуры.

Бауэр делает примерное допущение, что население ежегодно возрастает на 5%.

«Чтобы равновесие не нарушилось, необходимо, следовательно, чтобы и переменный капитал возрастал ежегодно на 5%». Так как технический прогресс все снова и снова относительно повышает постоянную часть капитала (мертвые средства производства) за счет переменного (заработной платы за рабочую силу), то Бауэр с целью резко подчеркнуть это обстоятельство предполагает, что постоянный капитал возрастает в два раза быстрее переменного, т. е. на 10% ежегодно. На этой основе Бауэр строит те «безупречные» таблицы, с операциями которых мы уже знакомы и которые теперь интересуют нас исключительно только со стороны их экономического содержания. В этих таблицах Бауэр аккуратно находит приложение для всего общественного продукта и заключает:

«Расширение поля производства, образующее предпосылку накопления, дано здесь ростом населения» (l. с., стр. 869).

Существенным пунктом этого «состояния равновесия», при котором накопление протекает гладко, является таким образом условие, что переменный капитал растет так же быстро, как население. Остановимся на минутку на этом бауэровском основном законе накопления.

Население в его примере возрастает ежегодно на 5%; поэтому и переменный капитал должен возрастать на 5%. Но что же это означает?

Ведь «переменный капитал» является некоторой величиной стоимости, он представляет собою сумму выплаченной рабочим заработной платы, выраженную в известной сумме денег. Эта сумма денег может представлять собой самые различные количества средств потребления. Вообще говоря, в предположении всеобщего технического прогресса, т. е. возрастающей производительности труда, определенной массе средств потребления должна соответствовать относительно все меньшая сумма переменного капитала. Так что если население возрастает ежегодно на 5%, то переменный капитал, чтобы сделать возможным тот же самый уровень жизни, должен ежегодно возрастать, скажем, только на 4³/₄%, 4¹/₂%, 4¹/₄%, 4% и т. д. А ведь Бауэр именно и предполагает всеобщий технический прогресс, так как он для его выражения принимает, что постоянный капитал растет в два раза быстрее переменного.

При этом допущении равномерный рост переменного капитала и населения мыслим только в одном случае, а именно, когда товарные цены будут оставаться неизменными, несмотря на быстрый и непрерывный технический прогресс во всех отраслях производства, т. е. несмотря на возрастающую производительность труда. Но это не только означало бы с точки зрения теоретической похороны марксова учения о стоимости, – это было бы чем-то совершенно непостижимым и практически – с точки зрения капиталистической. Ведь удешевление товаров как оружие в конкурентной борьбе как раз и является стимулом отдельного капиталиста, чтобы выступить в качестве пионера технического прогресса.

Но позвольте! Ведь мы можем себе представить дело следующим образом: несмотря на возрастающую производительность труда и обусловленное этим прогрессивное удешевление средств существования, денежная заработная плата (переменный капитал как величина стоимости) остается неизменной, так как уровень жизни рабочих с прогрессом соответствующим образом повышается. Здесь, следовательно, был бы принят во внимание социальный подъем рабочего класса. Однако, если это повышение жизненного уровня рабочих столь сильно и имеет столь длительный характер, что переменный капитал (сумма денежных заработных плат) из года в год должен возрастать точно в таком же отношении, как рабочее население, то это означает не более и не менее как то, что весь технический прогресс, выгода от производительности труда идет исключительно на пользу рабочим, т. е. что капиталисты – мы упускаем из виду повышение их собственного уровня жизни – совершенно не повышают нормы прибавочной стоимости. На деле, как мы видели, Бауэр принимает в своих таблицах неизменную норму прибавочной стоимости. Правда, он говорит нам, что предполагает ее «вначале» и только «ради простоты», словно он из сострадания протягивает руку нашей умственной неповоротливости, чтобы помочь нам добраться до первого ростка его теории. Но это допущение в действительности, как оказывается теперь, представляет собой экономический базис бауэровской теории накопления; на нем покоится все «состояние равновесия» между общественным производством и потреблением, ибо это ясно признает сам Бауэр.

«Наша схема (таблица 4) предполагает, во-первых, что количество рабочих возрастает ежегодно на 5%, во-вторых, что п е ­р е ­м е н ­н ы й к а ­п и ­т а л в о з ­р а с ­т а ­е т в т а ­к о й ж е п р о ­п о р ­ц и и, к а к и к о ­л и ­ч е с т ­в о р а ­б о ­ч и х и, в-третьих, что постоянный капитал растет настолько быстрее переменного, насколько этого требует технический прогресс. П р и э т и х п р е д ­п о ­с ы л ­к а х нет ничего удивительного, что при реализации прибавочной стоимости не возникает никаких затруднений» (l. с., стр. 869). Но дело-то в том, что эти предпосылки сами по себе «удивительны», и притом в высшей степени удивительны. Ибо пока мы не витаем в небесных эмпиреях, а находимся на грешной капиталистической земле, какой же, спрашивается, вообще может существовать стимул у класса капиталистов, чтобы применять технический прогресс и вкладывать все более значительные суммы в постоянный капитал, в мертвые средства производства, коль скоро вся выгода от этого

прогресса идет на пользу рабочему классу? По Марксу, производство «относительной прибавочной стоимости», повышение нормы эксплоатации посредством удешевления рабочей силы является для класса капиталистов как целого единственной объективной движущей силой для усиления технического прогресса в производстве и единственным подлинно объективным результатом, к которому бессознательно стремится конкурентная борьба между отдельными капиталами из-за сверхприбыли. Удивительное допущение Бауэра является таким образом чистейшей экономической невозможностью пока существует капитализм. Если предположить вместе с Бауэром технический прогресс, т. е. повышение производительности труда, то отсюда с очевидностью вытекает, что переменный капитал, сумма денежной заработной платы, никоим образом не может возрастать «в такой же пропорции», как население. Если население возрастает ежегодно на один и тот же процент, то переменный капитал возрастает лишь на постоянно убывающий процент; если население возрастает ежегодно на 5%, то переменный капитал возрастает, скажем, на 4⁵/₆%, 4⁴/₅%, 4³/₄%, 4¹/₂% и т. д. И наоборот: чтобы переменный капитал регулярно возрастал ежегодно на 5%, необходимо, чтобы население при быстром техническом прогрессе увеличивалось в возрастающей прогрессии, скажем, на 5¹/₄%, 5¹/₂%, 5³/₄%, 6% и т. д.

Но этим самым построенный Бауэром закон «равновесия» распадается как карточный домик. Достаточно констатировать, что его «состояние равновесия», т. е. исходный пункт всей его теории накопления в его приспособлении к росту народонаселения, достигается при одном из следующих двух случаев, одинаково абсурдных с экономической точки зрения и противоречащих сущности капитализма и цели накопления: либо когда технический прогресс вообще не удешевляет товаров, либо когда это удешевление идет исключительно только на пользу рабочих, а не накопления!

Присмотримся немного к окружающей действительности. Допущение Бауэром 5-процентного ежегодного прироста населения является, конечно, лишь теоретическим примером. Он с таким же успехом мог бы взять 2% или 10%. Не безразличен однако действительный рост населения, к которому, по Бауэру, должно в точности приспособляться капиталистическое развитие. Ведь на этом основном положении покоится вся его теория накопления. Но что показывает нам действительный рост населения, например, в Германии?

Годовой прирост населения, по официальным статистическим данным, составлял здесь в среднем за 1816-1864 гг. 0,96%, за 1864-1910 гг.-1,09%. Стало быть, в действительности прирост населения увеличивается с таким темпом, что годовой прирост почти за целое столетие, с 1816 до 1910 года, поднялся с 0,96% до 1,09%, на целых 0,13%. Или если мы обратимся лишь к периоду крупнокапиталистического развития Германии, то окажется, что ежегодный прирост населения составлял с 1871 г. по 1888 г. 1,08%, с 1880 г. по 1890 г. – 0,89%,, с 1890 г. по 1900 г. – 1,31% и с 1900 г. по 1910 г. – 1,41%. Следовательно, и здесь увеличение ежегодного прироста населения на протяжении 40 лет выразилось в виде целой трети процента. Как это похоже на бешеный беспримерный темп роста германского капитализма в продолжение последней четверти века!

Еще более прелестные виды откроются нам, если мы рассмотрим другие капиталистические страны. По последним демографическим переписям ежегодный прирост населения составляет (в %).

Австро-Венгрия............................................... 0,87 Бельгия.............................................................. 1,03

Европейская Россия........................................... 1,37 Нидерланды........................................................ 1,38

Италия.............................................................. 0,63 Англия с Шотландией и Ир-

Румыния............................................................. 1,50 ландией............................................................. 0,87

Сербия............................................................... 1,60 САСШ................................................................ 1,90

Франция............................................................. 0,18

Итак, как абсолютные числа прироста населения, так и сравнение различных стран между собой дают с точки зрения бауэровского воображаемого базиса накопления капитала удивительные результаты. Чтобы шутки ради, найти в действительности подтверждение бауэровской гипотезе о 5-процентном приросте населения, нам пришлось бы уже съездить в страны с более жарким климатом, например, в Нигерию, на Зондский архипелаг. Ежегодный прирост населения составляет по последним переписям (в %):

Уругвай............................................................................................. 3,77

Британские малайские государства................................................. 4,18

Южная Нигерия................................................................................ 5,55

Северное Борнео............................................................................... 6,36

Гонконг............................................................................................. 7,84

Как жаль, что столь сочные пастбища, как бы нарочно рассчитанные на накопление капитала, манят нас там, где еще нет никакого капиталистического производства, и что эти перспективы столь печально превращаются в высохшие луга по мере нашего приближения к коренным капиталистическим странам.

Рассмотрим теперь вопрос несколько подробнее. Накопление капитала, – говорит Бауэр, – зависит от роста населения, оно в точности к нему приспособляется. Как, например, обстоит дело во Франции? Здесь прирост населения постепенно сокращается; по последней переписи он составляет лишь 0,18%; прирост населения таким образом медленно приближается к нулю и, быть может, что оно идет к сокращению. Однако несмотря на стационарное население, капитал во Франции продолжает накопляться с таким успехом, что Франция может снабжать резервами своих капиталов чуть ли не весь мир. В Сербии мы видим вдвое более быстрый прирост населения, чем в Англии, но капитал, как известно, накопляется в Англии гораздо сильнее, чем в Сербии. Как все это согласовать?

Ответ на это сомнение, очевидно, указывает только на нашу собственную путаницу в понятиях: теория Бауэра относится отнюдь не к какой-нибудь отдельной стране с ее населением, она имеет в виду народонаселение вообще. Следовательно, нужно рассматривать прирост человечества в целом. Превосходно. Но тогда возникают еще более удивительные загадки.

Ведь совершенно ясно, что ежегодный прирост «человечества» может иметь значение для капиталистического накопления лишь постольку, поскольку это человечество выступает в качестве потребителя, т. е. покупателя капиталистических товаров. Не подлежит никакому сомнению, что отрадное явление быстрого прироста населения в Южной Нигерии и на Северном Борнео пока что играет для

капитала весьма малую роль как базис для накопления. Но может быть, расширение круга покупателей капиталистических товаров находится в какой-нибудь связи с естественным приростом населения? Ясно во всяком случае одно: если бы капитал со своими перспективами на увеличение круга своих первоначальных покупателей дожидался их естественного размножения, то он, по всей вероятности, еще до настоящего времени лежал бы в пеленках мануфактурного периода, а быть может, и до этого не дошел бы. В действительности капиталу и во сне не приходит мысль дожидаться этого. Напротив, он для расширения базиса накопления прибегает к другим, более сокращенным методам: он при помощи всех средств политического насилия атакует, во-первых, натуральное хозяйство и, во-вторых, простое товарное производство, чтобы в результате последовательного разрушения того и другого создавать во всех частях света все новые круги покупателей его товаров. Но все эти методы самым неожиданным образом перекрещиваются с приростом населения соответствующих стран и народов.

Так, круг покупателей товаров может расширяться в то время, когда численность населения с о к ­р а ­щ а ­е т ­с я. На деле капиталистический метод создания мирового рынка идет рука об руку с нападением на первобытное натуральное хозяйство, сопровождаемым убийствами и даже истреблением целых племен. Этот процесс сопровождает капиталистическое развитие, начиная с открытия Америки и вплоть до наших дней: стоит только вспомнить испанцев в Мексике и Перу в XVI веке, англичан в Северной Америке в XVII и в Австралии в XVIII веке, голландцев на Малайском архипелаге, французов в Северной Африке, англичан в Индии в XIX веке и немцев в Южной Африке в XX веке. Войны европейского капитала за «открытие» Китая также приводили к периодическим массовым истреблениям китайского населения, а стало быть к неизбежному замедлению в естественном росте его населения.

В то время как расширение базиса капиталистического накопления в некапиталистических странах сопровождается частичным истреблением населения, оно в старых капиталистических странах сопровождается иного рода изменениями в естественном приросте населения.

В обоих факторах прироста населения, в рождаемости и в смертности, мы во всех капиталистических странах наблюдаем две противоположные тенденции. Число рождений повсюду показывает устойчивое падение. Так, в Германии число рождений на 1 000 жителей составляло: за 1876-1880 гг. – 40,7, за 1881-1890 гг. – 38,2, за 1891-1900 гг. – 37,3, за 1901-1910 гг. – 33,9, в 1911 г. – 29,5, в 1912 г. – 29,1. Эта тенденция ясно выступает при сравнении высокоразвитых капиталистических стран со странами отсталыми. На 1 000 жителей рождалось (в 1911 или 1912 г.) в Германии – 28,3, в Англии – 23,8, в Бельгии – 22,6, во Франции – 19,0, в Португалии – 39,5, в Боснии и Герцеговине – 40,3, в Болгарии – 40,6, в Румынии – 43,4, в России – 46,8. Все статистики, социологи и врачи ставят это явление в зависимость от влияния жизни больших городов, фабричной промышленности, необеспеченности существования, подъема культуры и т. п., словом, – в зависимость от капиталистической культуры.

Но в то же самое время современное развитие науки и техники и тот же культурный подъем дают методы для успешной борьбы со смертностью. Так, в Германии на 1 000 жителей приходилось ежегодно смертных случаев за 1871-1888 гг. – 28,8, за 1881-1890 гг. – 26,5, за 1891-1900 гг. – 23,5, за 1901-1910 гг. – 19,7, в 1911 г. – 18,2, в 1912 г. – 16,4. Ту же картину, что и раньше, мы получим при сравнении высокоразвитых капиталистических стран с отсталыми. Число смертных случаев на 1 000 жителей составляло (в 1911 или 1912 г.) во Франции – 17,5, в Германии – 15,6, в Бельгии – 14,8, в Англии – 13,3, в России – 29,8, в Боснии и Герцеговине – 26,1, в Румынии – 22,9, в Португалии – 22,5, в Болгарии – 21,8.

В зависимости от того, какой из обоих факторов влияет сильнее, прирост населения происходит медленнее или быстрее. Во всяком случае именно развитие капитализма с сопровождающими его экономическими, социальными, материальными и духовными явлениями, и м е н ­н о н а ­к о п ­л е ­н и е к а ­п и ­т а ­л а в л и ­я ­е т н а п р и ­р о с т н а ­с е ­л е ­н и я и о п ­р е ­д е ­л я ­е т е г о, а н е н а ­о ­б о ­р о т. Во всяком случае влияние капиталистического развития на движение населения можно вообще констатировать в том смысле, что оно в той или иной мере, но все же безусловно, вызывает замедление в приросте населения. Гонконг и Борнео по сравнению с Германией и Англией, Сербия и Румыния по сравнению с Францией и Италией говорят за это достаточно ясно.

Из всего этого вытекает с полной ясностью, что теория Бауэра ставит на голову действительные отношения. Приспособляя в своих схематических построениях накопление капитала к естественному приросту населения, Бауэр и здесь совершенно упустил из виду тот повседневный, общеизвестный факт реальной действительности, что капитал моделирует население; он то истребляет его, то ускоряет, то замедляет его рост во всех случаях с одним и тем же конечным результатом: ч е м б ы с т ­р е е и д е т н а ­к о п ­л е ­н и е, т е м м е д ­л е н ­н е е рост населения.

Великолепное qui pro quo для исторического материалиста, который забывает оглянуться немного на окружающую действительность, чтобы спросить себя: а от чего же зависит самый прирост населения, от которого якобы зависит накопление капитала? Фридрих Альбер Ланге говорит между прочим в своей «Истории материализма» следующее: «Мы еще до настоящего времени имеем в Германии так называемых философов, которые, упорствуя в своего рода метафизической глупости, пишут длинные сочинения об образовании представлений и притом еще с претензией на «точное рассмотрение посредством внутреннего смысла», не задумываясь над тем, что, может быть, в их собственном доме есть детские, в которых они собственными глазами и ушами могли бы наблюдать по крайней мере симптомы образования представлений».

Дата добавления: 2015-06-04