Национальный вопрос 2 страница

Написано 28 мая (10 июня) 1913 г.

Напечатано 5 июня 1913 г.

в газете «Правда» №127

Подписъ:В. И.

Печатается по тексту газеты

ЛИБЕРАЛЫ В РОЛИ ЗАЩИТНИКОВ IV ДУМЫ

В самом начале существования III Думы марксисты указали, — и не в отдельных статьях, а в формальном решении, — что третьеиюньская система сознательно создала два думских большинства: правооктябристское и октябристско-кадетское. Оба стоят на реакционной почве, оба нужны правительству, как нужна помещику поддержка буржуазии.

И вот мы дожили теперь до того, что либералы принялись систематически защищать IV Думу и требовать для нее «народной и общественной поддержки».

Невероятно, но факт. Эти слова стоят в передовице «Речи», № 139. Передовица го­раздо более заслуживает названия «исторической», чем голосование IV Думы по смете министерства внутренних дел. Передовица поистине программная. Вопрос об отноше­нии Думы к стране и страны к Думе — широко ставится и прекрасно поясняется — в поучение демократии.

«Оставим социал-демократам твердить, — пишет главный орган либералов, — что Дума есть только декорация, что думская деятельность есть обман и лицемерие, а идеологи Думы только вводят народ в обман и кормят его конституционными иллюзиями».

Поздравляем новых идеологов Думы, четвертой Думы! Жаль только, что они — та­кие невежды. Никогда не заявляла партия с.-д., что III и IV Дума только

См. Сочинения, 5 изд., том 16, стр. 172. Ред.

228__________________________ В. И. ЛЕНИН

декорация, а всегда разъясняла ошибку думающих и говорящих это левых народников, всегда доказывала, что III и IV Дума — учреждение серьезного и делового союза контрреволюционных сил.

«В ожидании (?) общественных сил, — пишет «Речь», — пока заметных только своим отсутствием на арене общественной борьбы, Дума есть общественная сила».

Бесспорно, господа либералы, что Дума есть сила. Только какая? Помещичья и бур­жуазная контрреволюционная сила. А если кадеты «замечают» только «отсутствие» на арене демократических сил, то нам остается напомнить мудрое изречение: хуже всяко­го слепого, кто не хочет видеть.

Мы приведем маленькую историческую параллель: восемнадцать лет тому назад, в 1895—1896 годах движение десятков тысяч рабочих⁷⁹ было замечено и очень замечено либеральным обществом. В настоящее же время это «общество» замечает только «от­сутствие» величин вдесятеро больших. Хуже всякого слепого, кто не хочет видеть.

А это нежелание видеть объясняется классовыми интересами отвернувшейся от де­мократии буржуазии кадетской и октябристской.

«Мы призываем общественное мнение, — пишет «Речь», — видеть в Думе свою силу... непосредст­венное проявление общественной воли создать интерес к Думе в обществе» и т. д. и т. д.

До какого позорного упадка, до какой низости и грязи должны были дойти либералы и кадеты, чтобы воспевать таким образом октябристов и октябристскую Думу! Вот вам в сотый и тысячный раз доказательство того, что кадеты — те же октябристы, подмале­ванные в розовый цвет для обмана простачков.

Закончим еще одной исторической параллелью. Полвека тому назад прусские октяб­ристы и кадеты «боролись» с Бисмарком не только формулами с требованиями ре­форм, но и отказом в кредитах. И что же? До сих пор в Пруссии царит «третьедумский» избирательный закон. До сих пор Пруссия — образец стран, в которых поразительная экономическая мощь

_____________________ ЛИБЕРАЛЫ В РОЛИ ЗАТТЩТНИКОВ IV ДУМЫ___________________ 229

буржуазии соединяется с поразительным раболепством ее перед помещиками.

Не поддержка кадетско-октябристского блока в Думе, а разъяснение внутренней гнилости этого блока и самостоятельных задач демократии — вот чего требуют интере­сы рабочего класса и интересы всей демократии.

Написано 28 мая (10 июня) 1913 г.

Напечатано б июня 1913 г. Печатается по тексту газеты

в газете «Правда» №128

ИЗ ФРАНЦИИ

(ОТ НАШЕГО КОРРЕСПОНДЕНТА)

В нашей газете было уже рассказано о замечательном образце бесхарактерности, проявленной Густавом Эрве. Этот бойкий журналист и агитатор, человек без социали­стической школы и без социалистического образования, перешел в рабочую партию (из профессоров) со всеми привычками и замашками буржуазного интеллигента. Начал он, как оппортунист. Затем перекинулся к «крайним левым» и долго проповедовал полу­анархистские вещи, «пугая» буржуазию шумными криками в антимилитаристском ду­хе.

Недавно он стал отворачиваться от анархистов и возвращаться к партии, к призна­нию парламентской борьбы и воспитательно-организационной работы. Но и тут наш бойкий интеллигентик не удержался и перекинулся опять к оппортунистам. Как им­прессионист, слишком податливый на впечатления последней минуты и впадающий в бесхарактерные колебания, он до того «испугался» теперешней реакционной волны шовинизма, национализма и империализма во Франции, что принялся проповедовать возвращение к политике «блока», т. е. союза с буржуазными радикалами. Чтобы спасти республику во Франции, необходим, видите ли, блок с радикалами, — иначе во Фран­ции реакционеры опять восстановят монархию или империю!

Нечего и говорить, что, кроме крайних оппортунистов, французские социалисты вы­смеивают бесхарактерного Эрве и решительно протестуют против

ИЗ ФРАНЦИИ_________________________________ 231

блока. Недавно один из издающихся на юге Франции органов рабочей партии привел ряд отзывов видных социалистов против блока.

Социалисты начали и ведут кампанию против реакции — справедливо говорят эти видные работники, — социалисты понесли в массы протест против закона о возвраще­нии к трехлетней военной службе (т. е. о возвращении к реакционной, казарменной, решительно недемократической армии). Социалисты осуществляют пролетарский блок, т. е. союз социалистов-рабочих с синдикалистами-рабочими. Из радикалов и «ра­дикалов-социалистов» (мелкобуржуазная партия, похожая на наших народников) толь­ко ничтожная доля поддерживает эту истинно демократическую кампанию социали­стов, да и то с колебаниями.

К чему же блок? Союз с колеблющимися ослабит натиск масс и усилит колебания! А от поддержки радикалов, поскольку они в том или другом случае выступают против ре­акции, социалисты никогда не отказывались.

Вот вам гг. Шарль Дюмон, пишет один социалист, и Альфред Массэ, заправские «радикалы-социалисты», которые защищают закон о трехлетней службе из-за расчетца на министерское местечко. Вот вам вождь радикалов, «сам» Клемансо, ведущий кампа­нию за этот закон. Вот вам другой виднейший вождь радикалов, Леон Буржуа, тоже высказывающийся за этот закон. Наконец, в военной комиссии при палате депутатов этот закон принят 17 голосами против 4, исключительно принадлежащих социалистам.

Какой же тут блок с этой бесстыдной буржуазной партией радикалов и «радикалов-социалистов»? Только агитируя против нее в массах, французские социалисты могут отрывать все демократические элементы от этой партии и тем заставлять известную часть ее идти влево, к демократии. Будучи вполне зависимы от масс на выборах (ибо во Франции существует, разумеется, всеобщее избирательное право и парламентарное правление), многие радикалы очень и очень подумают, прежде чем окончательно голо­совать за реакционный закон, заведомо непопулярный в массах.

В. И. ЛЕНИН

Единственно серьезная опора демократии и республики во Франции (как и везде) — это массы, массы рабочих, а за ними и мелких крестьян, а не парламентские дельцы, фигляры, карьеристы и авантюристы буржуазных партий, которые сегодня объявляют себя «радикалами-социалистами», чтобы завтра (из-за министерского местечка или из-за выгодного дельца в виде какой-нибудь концессии или должности в синдикате мил­лионеров и т. п.) продать и демократию и родину (как продавали Францию Бисмарку французские буржуа в 1871 году из страха перед восстанием парижских рабочих про­тив наемного рабства).

Можно только горячо приветствовать французских социалистов, борющихся с идеей блока и расширяющих социалистическую работу и агитацию в массах.

Написано 30 мая (12 июня) 1913 г.

Напечатано 5 июня 1913 г.

в газете «Правда» №127

Подпись: Ф.

Печатается по тексту газеты

КРЕСТЬЯНСТВО И РАБОЧИЙ КЛАСС

В народнических газетах и журналах мы часто встречаем утверждение, что рабочие и «трудовое» крестьянство составляют один класс.

Полная неверность этого взгляда очевидна для всякого, кто понимает, что во всех современных государствах господствует более или менее развитое капиталистическое производство, т. е. хозяйничанье на рынке капитала и превращение им массы трудя­щихся в наемных рабочих. Так называемый «трудовой» крестьянин есть на самом деле мелкий хозяйчик или мелкий буржуа, который почти всегда — либо нанимается на чу­жую работу, либо сам нанимает рабочих. «Трудовой» крестьянин, будучи мелким хо­зяйчиком, колеблется и в политике между хозяевами и рабочими, между буржуазией и пролетариатом.

Одним из наиболее наглядных подтверждений этой хозяйской, или буржуазной, природы «трудового» крестьянина являются данные о наемном труде в сельском хо­зяйстве. Буржуазные экономисты (народники в том числе) обыкновенно воспевают «жизненность» мелкого производства в земледелии, понимая под мелким такое хозяй­ство, которое обходится без наемного труда. Но точных данных о наемном труде у кре­стьян они недолюбливают!

Посмотрим же на данные, которые собраны по этому вопросу новейшими сельско­хозяйственными переписями: австрийской 1902 года и германской 1907 года.

234__________________________ В. И. ЛЕНИН

Чем развитее страна, тем сильнее наемный труд в земледелии. В Германии из обще­го числа 15 миллионов рабочих в сельском хозяйстве насчитано 4 /г миллиона наемных рабочих, т. е. 30%; в Австрии из 9 миллионов — 1V4, т. е. около 14%. Но и в Австрии, если мы возьмем хозяйства, обычно относимые к крестьянским (или «трудовым»), именно те, у кого от 2 до 20 гектаров (гектар — ⁹/ю десятины) земли, то мы увидим значительное развитие наемного труда. Хозяйств с 5— 10 гектарами — 383 тыс.; из них 126 тыс. с наемниками. Хозяйств с 10—20 гектарами — 242 тыс., из них 142 тыс. (т. е. около А) с наемниками.

Таким образом, мелкое крестьянское («трудовое») земледелие эксплуатирует сотни тысяч наемных рабочих. Чем крупнее крестьянское хозяйство, тем больше число на­емных рабочих наряду с более значительным составом семейных рабочих сил. Напри­мер, в Германии на 10 крестьянских хозяйств приходится рабочих:

Хозяйства: Семейных Наемных Всего
с 2— 5 гектарами 25 4 29

» 5—10» 31 7 38

» 10—20» 34 17 51

Более зажиточные крестьяне, имея больше земли и большее число «своих» работни­ков в семье, нанимают, кроме того, и большее число наемников.

В капиталистическом обществе, целиком зависящем от рынка, массовое мелкое (крестьянское) производство в земледелии невозможно без массового употребления наемного труда. Сладенькое словечко: «трудовой» крестьянин только обманывает ра­бочего, прикрывая эту эксплуатацию наемного труда.

В Австрии около 1 /г миллиона крестьянских хозяйств (от 2 до 20 гектаров) нанима­ют полмиллиона наемных рабочих. В Германии 2 миллиона крестьянских хозяйств на­нимают свыше 1^!/2 миллиона наемных рабочих.

А более мелкие хозяева? Они сами нанимаются! Они — наемные рабочие с кусоч­ком земли. Например,

КРЕСТЬЯНСТВО И РАБОЧИЙ КЛАСС

в Германии — хозяйств, имеющих менее 2 гектаров, насчитано около 3 /з миллионов (3 378 509). Из них самостоятельных земледельцев — менее полмиллиона {ΑΊΑ 915), а на­емных рабочих — немногим менее 2 миллионов (1 822 792)!!

Таким образом, самое положение мелких земледельцев в современном обществе превращает их неизбежно в мелких буржуа. Они вечно колеблются между наемными рабочими и капиталистами. Большинство крестьян бедствует и разоряется, превраща­ясь в пролетариев, а меньшинство тянется за капиталистами и поддерживает зависи­мость от них массы сельского населения. Поэтому во всех капиталистических странах крестьянство в массе своей остается до сих пор в стороне от социалистического движе­ния рабочих, примыкая к разным реакционным и буржуазным партиям. Только само­стоятельная организация наемных рабочих, ведущая последовательную классовую борьбу, в состоянии вырывать крестьянство из-под влияния буржуазии и разъяснять ему полную безвыходность положения мелких производителей в капиталистическом обществе.

В России положение крестьян по отношению к капитализму совершенно однородно с тем, что мы видим в Австрии, Германии и т. д. Наша «особенность» есть наша отста­лость: перед крестьянином стоит еще не капиталистический, а крепостнический круп­ный землевладелец, являющийся главной опорой и экономической и политической от­сталости России.

Написано 30 мая (12 июня) 1913 г.

Напечатано 11 июня 1913 г.

в газете «Правда» №132

Подпись: В. И.

Печатается по тексту газеты

О ЛИБЕРАЛЬНОМ И МАРКСИСТСКОМ ПОНЯТИИ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ

ЗАМЕТКА

Ликвидатор А. Ерманский в «Нашей Заре» обрушился с чрезвычайным обилием сер­дитых слов на мою критику его (и Гушки) точки зрения по вопросу о политической ро­ли крупной торгово-промышленной буржуазии («Просвещение» № 5—7).

Г-н Ерманский бранчливыми выходками и воспоминаниями о ранее нанесенных «обидах» (в том числе об «обиде», нанесенной г. Дану и К⁰, неудачно пытавшимся рас­колоть с.-д. организацию в С.-Петербурге в 1907 году) старается замять действитель­ную суть вопроса.

Но суть теперешнего спора мы все же не позволим г. Ерманскому замять воспоми­наниями о незаслуженных обидах и поражениях ликвидаторов. Ибо теперешний спор касается очень важного принципиального вопроса, который постоянно встает снова и. снова по тысяче различных поводов.

Это — именно вопрос о либеральной подделке марксизма, о подмене марксистского, революционного, воззрения на классовую борьбу воззрением либеральным. Эту идей­ную основу всех споров марксистов с ликвидаторами мы не устанем разъяснять.

Г-н А. Ерманский пишет:

««Марксист» Ильин никак не согласен усмотреть в деятельности промышленных организаций клас­совую борьбу «в общенациональном (отчасти даже в интернациональном) масштабе»,

См. Сочинения, 5 изд., том 21, стр. 288—305. Ред.

О ЛИБЕРАЛЬНОМ И МАРКСИСТСКОМ ПОНЯТИИ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ________ 237

как я (Ерманский) ее характеризовал в своей статье. Почему? Потому, что здесь «отсутствует основной признак общенационального и общегосударственного: устройство государственной власти»...» («Наша Заря», стр. 55.)

Вот изложение сути вопроса, данное тем самым А. Ерманским, который все воз­можное и все невозможное делает, чтобы обойти эту суть! Как он ни обвиняет меня в искажении его взглядов и во всех смертных грехах, как он ни вертится, спасаясь даже «под сень» воспоминаний о расколе 1907 года, а все же правда берет свое.

Итак, мой тезис ясен: основной признак общенационального есть устройство госу­дарственной власти.

Вы не разделяете этого взгляда, мой сердитый противник? Вы не находите, что это — единственный марксистский взгляд?

Отчего же тогда вы не говорите этого прямо? Отчего неверному взгляду вы не про­тивопоставляете правильного? Если лишь марксизмом в кавычках является, по вашему мнению, утверждение, что основной признак общенационального есть устройство го­сударственной власти, то почему же вы не опровергаете моей ошибки и не излагаете ясно, отчетливо, без уверток, вашего понимания марксизма?

Ответ на эти вопросы будет читателю ясен, если мы процитируем непосредственно следующие за приведенными рассуждения г. А. Ерманского:

«Ильин хочет, чтобы русская крупная буржуазия иначе вела свою классовую борьбу, чтоб она непре­менно добивалась изменения всего государственного строя. Ильин хочет, но буржуазия не хочет, — ив этом виноват, конечно, «ликвидатор» Ерманский, который «понятие классовой борьбы в смысле Маркса подменяет либеральным понятием классовой борьбы»».

Вот вам полностью вся тирада г. Ерманского, позволяющая видеть увертывающего­ся ликвидатора на месте преступления. Увертка налицо.

Верно я указал «основной признак» общенационального или нет? Сам г. А. Ерманский вынужден был признать, что я указал именно эту суть дела.

238__________________________ В. И. ЛЕНИН

И г. Ерманский увиливает от ответа, чувствуя, что он попался!

Обходя вопрос о правильности или неправильности указанного мною основного признака, «попавшийся» г. Ерманский перескакивает через этот вопрос к вопросу о том, чего «хочет» Ильин и буржуазия. Но как ни смелы, как ни отчаянны скачки г. Ер-манского, он не скроет ими того, что он попался.

При чем же тут «хотение», любезный мой оппонент, если спор идет о понятии клас­совой борьбы?! Вы сами должны были признать, что я обвиняю вас в подмене понятия марксистского понятием либеральным и что я указал «основной признак» марксист­ского понятия, включающего в общенациональную классовую борьбу устройство госу­дарственной власти.

Г-н А. Ерманский такой неловкий, хотя и сердитый, полемист, что он на своем соб­ственном примере наглядно пояснил связь ликвидаторства вообще и его, Ерманского, ошибок в частности с либеральным понятием классовой борьбы!

Вопрос о классовой борьбе есть один из самых основных вопросов марксизма. По­этому именно на понятии классовой борьбы стоит остановиться подробнее.

Всякая классовая борьба есть борьба политическая. Известно, что эти глубокие слова Маркса оппортунисты, порабощенные идеями либерализма, понимали превратно и старались истолковать извращенно. К числу оппортунистов принадлежали, например, «экономисты», старшие братья ликвидаторов. «Экономисты» думали, что любое столк­новение между классами есть уже политическая борьба. «Экономисты» признавали по­этому «классовой борьбой» борьбу за пятачок на рубль, не желая видеть более высо­кой, развитой, общенациональной классовой борьбы за политику. «Экономисты» при­знавали, таким образом, зачаточную классовую борьбу, не признавая ее в развитом ви­де. «Экономисты» признавали, иначе говоря, в классовой борьбе лишь то, что было наиболее терпимо с точки зрения либеральной буржуазии, отказываясь идти дальше либералов, отказываясь признавать более высокую, для либералов

_________ О ЛИБЕРАЛЬНОМ И МАРКСИСТСКОМ ПОНЯТИИ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ________ 239

неприемлемую, классовую борьбу. «Экономисты» превращались этим в либеральных рабочих политиков. «Экономисты» отказывались этим от марксистского, революцион­ного, понятия классовой борьбы.

Далее. Мало того, что классовая борьба становится настоящей, последовательной, развитой, лишь тогда, когда она охватывает область политики. И в политике можно ог­раничиться мелкими частностями, можно идти глубже, вплоть до основного. Марксизм признает классовую борьбу вполне развитой, «общенациональной» лишь тогда, когда она не только охватывает политику, но и в политике берет самое существенное: уст­ройство государственной власти.

Наоборот, либерализм, когда рабочее движение несколько окрепло, не решается уже отрицать классовой борьбы, но старается сузить, обкорнать, кастрировать понятие классовой борьбы. Либерализм готов признать классовую борьбу и в области политики, но с одним условием, чтобы в область ее не входило устройство государственной вла­сти. Нетрудно понять, какие классовые интересы буржуазии вызывают это либеральное искажение понятия классовой борьбы.

И вот, когда г. Ерманский, пересказывая работу умеренного и аккуратного чиновни­ка Гушки, солидаризировался с ним, не замечая (или не желая видеть?) либерального кастрирования понятия классовой борьбы, то я указал г. Ерманскому на этот коренной теоретический и общепринципиальный грех его. Г-н А. Ерманский стал сердиться и браниться, вилять и вертеться, не будучи в состоянии опровергнуть мое указание.

Г-н А. Ерманский оказался при этом столь неуклюжим полемистом, что он особенно наглядно разоблачил самого себя! «Ильин хочет, но буржуазия не хочет», — пишет он. Теперь мы знаем, какие особенности точки зрения пролетарской (марксизма) и буржу­азной (либерализма) вызывают эти различия «хотения».

Буржуазия «хочет» обкорнать классовую борьбу, извратить и сузить ее понятие, притупить ее острие. Пролетариат «хочет», чтобы этот обман был разоблачен. Мар­ксист хочет, чтобы тот, кто берется говорить от

240__________________________ В. И. ЛЕНИН

имени марксизма о классовой борьбе буржуазии, разоблачал узость, и притом корыст­ную узость, буржуазного понятия классовой борьбы, а не только приводил цифры, не только восторгался «большими» цифрами. Либерал «хочет» оценивать буржуазию и ее классовую борьбу так, чтобы замалчивать ее узость, замалчивать невключение в эту борьбу «основного» и наиболее существенного.

Г-н А. Ерманский попался на том, что рассуждал он об интересных, но безыдейно или рабски сведенных г. Гушкой цифрах по-либеральному. Понятно, что, когда это бы­ло разоблачено, г-ну А. Ерманскому ничего не оставалось, как браниться и вертеться.

Продолжим еще цитату из статьи г-на А. Ер майского там, где мы ее прервали:

«Ясно, что на самом деле здесь только один Ильин подменяет изучение действительного положения вещей своими квалификациями, да еще (!!) шаблонной меркой по ученическим образцам из истории ве­ликой французской революции».

Г-н А. Ерманский так запутался, что «губит» себя все более беспощадно! Он не за­мечает, насколько разоблачен и раскрыт его либерализм этой сердитой вылазкой про­тив «шаблонов» великой французской революции!

Милый г. Ерманский, поймите же (как это ни трудно понять ликвидатору), что нель­зя «изучать действительное положение вещей», не квалифицируя, не оценивая его по-марксистски, или по-либеральному, или по-реакционному и т. п.!

«Изучение» доброго чиновника Гушки вы, г. Ерманский, квалифицировали и квали­фицируете по-либеральному, а я по-марксистски. В этом вся суть. Останавливая свой критический анализ на пороге вопроса об устройстве государственной власти, вы до­казали этим либеральную ограниченность вашего понятия о классовой борьбе.

Это и требовалось доказать.

Вылазка ваша против «шаблона» великой французской революции выдает вас с го­ловой. Ибо всякий поймет, что тут не в шаблоне дело и не во французском образце, — стачек, например, в широком масштабе тогда,

_________ О ЛИБЕРАЛЬНОМ И МАРКСИСТСКОМ ПОНЯТИИ КЛАССОВОЙ БОРЬБЫ________ 241

в условиях «шаблона и образца», не было и быть не могло, особенно политических.

Дело в том, что, ставши ликвидатором, вы разучились применять революционную точку зрения к оценке общественных событий. Вот где зарыта собака! Маркс отнюдь не ограничивал свою мысль «шаблонами и образцами» конца XVIII века, но точку зре­ния он применял всегда революционную, оценивая («квалифицируя», если вам нравит­ся более «ученое» слово, добрый г. Ерманский!) классовую борьбу всегда наиболее глубоко, всегда вскрывая, касается ли она «основного», всегда бичуя беспощадно вся­кую робость мысли, всякое прикрытие недоразвитой, кастрированной, корыстно из­вращенной классовой борьбы.

В конце XVIII века классовая борьба показала нам, как она становится политиче­ской, как она доходит до действительно «общенациональных» форм. С тех пор измени­лась в гигантской степени высота развития и капитализма и пролетариата. «Шаблоны» старого никого не остановят в изучении, например, новых форм борьбы, отчасти уже отмеченных мною выше.

Но точка зрения марксиста всегда будет требовать «оценки» глубокой, а не поверх­ностной, всегда будет вскрывать убожество либеральных извращений, недомолвок, трусливых прикрытий.

Приветствуем г-на А. Ерманского за самоотверженное и прекрасное пояснение того, как ликвидаторы подменяют марксистское понятие классовой борьбы либеральным, разучиваясь смотреть на общественные явления с революционной точки зрения.

«Просвещение» № 5, май 1913 г. Печатается по тексту

Подпись:В. Ил ьин журнала «Просвещение»

КАПИТАЛИЗМ И НАЛОГИ

В журнале «Новый Экономист» (1913, №21), издаваемом г-ном П. Мигулиным при участии объединенных октябристов и кадетов, находим интересную заметку о подо­ходном налоге в Соединенных Штатах.

По проекту освобождаются от этого налога все доходы, не превышающие 4000 дол­ларов (8000 рублей). С сумм доходов, превышающих 4000 долл., предположено взи­мать налогу по 1%, — с сумм, превышающих 20 000, — по 2% и так далее, с неболь­шим повышением процента по мере увеличения дохода. Проектируется, следовательно, прогрессивно-подоходный налог, но с чрезвычайно медленной прогрессией, так что владелец, например, миллионного дохода платит в общем менее 3%.

Проект рассчитывает, что этот налог даст с 425 000 владельцев, имеющих дохода выше 4000 долл., — 70 миллионов долларов (около 140 млн. руб.), и октябристско-кадетская редакция «Нового Экономиста» замечает по этому поводу:

«По сравнению с 700 млн. руб. таможенных доходов и 500 млн. руб. акцизных сборов, ожидаемое по­ступление от подоходного налога в 140 млн. руб. незначительно и не поколеблет значения косвенного обложения».

Жаль, что наши либерально-буржуазные экономисты, на словах готовые признать и даже в программе написать подоходно-прогрессивный налог, не пожелали

КАПИТАЛИЗМ И НАЛОГИ____________________________ 243

заявить определенно и точно, какие же размеры подоходного налога они считают обя­зательными?

Такие ли, чтобы значение косвенного обложения было только поколеблено и на­сколько именно поколеблено, или же такие, чтобы косвенное обложение было совсем отменено?

Американская статистика, затронутая «Новым Экономистом», дает поучительную иллюстрацию к этому вопросу.

По данным проекта видно, что сумма доходов у 425 000 капиталистов (при налоге в 70 млн. долл.) определяется в 5413 млн. долларов. Преуменьшение тут явное: имеющих доход свыше одного миллиона показано 100 лиц, и доход их принят в 150 млн. долла­ров. Известно, что десяток американских миллиардеров получает дохода несравненно больше. Министр финансов в Америке желает быть «вежливым» с миллиардерами...

Но и эти чрезмерно «вежливые» к капиталистам данные показывают замечательную картину. В Америке статистика считает всего 16 миллионов семей. Из них, значит, ме­нее полумиллиона принадлежат к капиталистам. Остальная масса — наемные рабы или задавленные капиталом мелкие земледельцы и т. п.

Размер дохода трудящихся масс в Америке определен статистикой довольно точно для целого ряда лиц. Например, 6 615 046 промышленных рабочих получали (в 1910 г.) 3427 млн. долларов, т. е. по 518 долларов (1035 руб.) на рабочего. Затем, 1 699 420 же­лезнодорожных рабочих получали 1144 млн. долларов (по 673 доллара на одного). Да­лее, 523 210 народных учителей получали 254 млн. долларов (по 483 доллара на одно­го).

Соединяя вместе эту массу трудящихся и округляя цифры, получаем: рабочих — 8 800 000 с 4800 млн. долларов дохода по 550 долларов на одного; капиталистов — 500 000 с 5500 млн. долларов дохода по 11 000 долларов на одного.

Полмиллиона семей капиталистов получают дохода больше, чем почти 9 миллионов семей рабочих. Какова же, спрашивается, роль косвенного обложения и проектируемо­го подоходного налога?

244__________________________ В. И. ЛЕНИН

Косвенное обложение дает 1200 млн. руб., т. е. 600 млн. долларов. На одну семью приходится в Америке косвенных налогов по 75 руб. (37 с половиной долларов). Срав­ним это обложение с доходом капиталистов и рабочих:

Всего Всего косвен-

Миллионы дохода ных налогов % налогов
семей к доходу

(миллионы долларов)

Рабочие............... 8,8 4 800 330 7

Капиталисты..... 0,5 5 500 19 0,36

Мы видим, что косвенных налогов рабочие платят по 7 копеек с рубля, а капитали­сты по одной трети копейки. Рабочие платят пропорционально в 20 раз больше капи­талистов. Система косвенных налогов неизбежно создает такой «порядок» (весьма бес­порядочный порядок) во всех капиталистических странах.

Если бы капиталисты платили одинаковый процент дохода, как и рабочие, то с капи­талистов следовало бы взять налога не 19, а 355 миллионов долларов.

Много ли изменяет дело такой прогрессивно-подоходный налог, который проекти­руют в Америке? Очень немного. С капиталистов взяли бы тогда 19 млн. долл. косвен­ных налогов + 70 млн. долл. подоходного налога, т. е. всего 89 млн. долл. или всего полтора процента дохода!!

Разделим капиталистов на средних (доход 4—10 тыс. долларов, т. е. 8—20 тыс. руб.) и богатых (доход выше 20 тыс. руб.). Получим: средние капиталисты — 304 000 семей, дохода — 1813 млн. долларов, богатые капиталисты — 121 000 семей, дохода — 3600 млн. долларов.

Дата добавления: 2015-06-04