Национальный вопрос 4 страница

________ К ВОПРОСУ ОБ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКЕ СОВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА 265

Чтобы понять причины этого краха так называемой «столыпинской» земельной по­литики правительства, которую Государственной думе предлагают еще раз одобрить путем утверждения бюджета (и которую, конечно, одобрят помещичьи партии в Думе), я остановлюсь немного поподробнее на двух главных, так сказать, козырях нашей «новой» земельной политики:

во-первых, на переселениях

и, во-вторых, на пресловутых хуторах.

Что касается переселений, то революция 1905 года, показавшая помещикам полити­ческое пробуждение крестьянства, заставила их немножечко «приоткрыть» клапан и, вместо прежних помех переселениям, постараться «разредить» атмосферу в России, по­стараться сбыть побольше беспокойных крестьян в Сибирь.

Добилось ли правительство успеха? Добилось ли оно какого-нибудь успокоения кре­стьянства и улучшения положения его в России и в Сибири? Как раз наоборот. Прави­тельство добилось только нового обострения и ухудшения положения крестьян и в России и в Сибири.

Я сейчас докажу вам это.

В объяснительной записке министра финансов к проекту государственной росписи на 1913 год мы встречаем обычный казенный оптимизм и славословие «успехов» пра­вительственной политики.

Переселенцы, говорят нам, превращают пустовавшие районы в «культурные местно­сти», переселенцы богатеют, улучшают свое хозяйство и так далее и тому подобное. Обычное казенное славословие! Старое-престарое «все обстоит благополучно», «на Шипке все спокойно».

Жаль только, что в объяснительной записке совсем обойдены молчанием данные об обратных переселенцах!! Странное и знаменательное умолчание!

Да, господа, число переселенцев выросло после пятого года до полумиллиона душ в среднем за год. Да, к 1908 году переселенческая волна достигла высшей точки: 665 ты­сяч переселенцев за год. Но затем волна быстро падает, доходя до 189 тысяч в 1911 году. Не ясно ли, что хваленое правительственное «устройство»

266__________________________ В. И. ЛЕНИН

переселенцев оказалось пуфом? Не ясно ли, что всего через шесть лет после революции правительство снова возвращается кразбитому корыту?

А данные о числе обратных переселенцев, — данные, столь предусмотрительно обойденные г-ном министром финансов в его «объяснительной» (а вернее затемни-тельной) записке, — эти данные показывают нам чудовищное увеличение числа об­ратных, до 30 и 40 процентов в 1910 году и до 60 процентов в 1911 году. Эта гигантская волна обратных переселенцев указывает на отчаянные бедствия, разорение и нищету крестьян, которые распродали все дома, чтобы уйти в Сибирь, а теперь вынуждены ид­ти назад из Сибири окончательно разоренными и обнищавшими.

Этот громадный поток вконец разоренных обратных переселенцев с неопровержи­мой наглядностью говорит нам о полном крахе правительственной переселенче­ской политики. Приводить таблички об улучшении хозяйства переселенцев, подолгу остающихся в Сибири (как это сделано в объяснительной записке к смете переселенче­ского управления) и зам ал чиватъ полное и окончательное разорение десятков ты­сяч обратных переселенцев, это значит прямо искажать данные! Это значит угощать депутатов Думы карточными домиками и ребячьими сказками про общее благополу­чие, тогда как на деле мы видим разорение и обнищание.

Сокрытие в объяснительной записке министра финансов данных о числе обратных переселенцев, об их отчаянном, нищенском положении, об их полном разорении озна­чает, господа, отчаянные попытки правительства скрыть правду. Напрасные попытки! Правды не скроешь! Правда заставит себя признать. Нищета разоренных крестьян, обернувших назад в Россию, нищета разоренных старожилов в Сибири заставит заго­ворить о себе.

Чтобы наглядно пояснить этот мой вывод о крахе переселенческой политики прави­тельства, я приведу еще отзыв одного чиновника, 27 лет, — двадцать семь лет, госпо­да! — прослужившего в Сибири по лесному

К ВОПРОСУ ОБ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКЕ СОВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА 267

ведомству, чиновника, ознакомившегося со всеми условиями переселенческого дела, чиновника, который не вынес всех безобразий, творящихся у нас в переселенческом ве­домстве.

Этот чиновник — статский советник г. А. И. Комаров, который, прослуживши 27 лет, не мог не признать, что пресловутая поездка в Сибирь в 1910 году Столыпина и Кривошеина, премьер-министра и главноуправляющего земледелием и землеустройст­вом, была «буффонадной поездкой» — это собственное выражение статского советника, прослужившего 27 лет!! — Этот чиновник бросил службу, не стерпев того обмана всей России, который проделывается посредством таких «буффонадных поез­док», и издал особую брошюру с правдивым изложением всех хищений, всего казно­крадства, всей нелепости, дикости, разорительности нашей переселенческой политики.

Брошюра эта называется «Правда о переселенческом деле», вышла она в С.­Петербурге в настоящем 1913 году, стоит 60 копеек, — недорого за обильный обличи­тельный материал. Как водится, правительство у нас и в переселенческом деле, подоб­но всем остальным «делам» и «отраслям управления», изо всех сил скрывает правду и боится вынесения «сора из избы». Чиновник Комаров должен был прятаться, пока он был на службе, должен был под псевдонимом писать свои обличительные письма в га­зетах, и начальство старалось «накрыть» корреспондента. Не все чиновники получают возможность бросать службу и издавать обличительные брошюры, говорящие правду! Но по одной такой брошюре мы можем себе представить, какая гниль и мерзость за­пустения царит вообще в этом «темном царстве».

Чиновник А. И. Комаров вовсе не революционер какой-нибудь. Ничего подобного! Он сам рассказывает о своей благонамеренной вражде к теориям социал-демократов и социалистов-революционеров. Нет, это обыкновенный благонамереннейший россий­ский чиновник, который удовлетворился бы вполне элементарной, азбучной, честно­стью и порядочностью. Это — человек, враждебно настроенный к революции пятого года и

268__________________________ В. И. ЛЕНИН

готовый служить контрреволюционному правительству.

Тем знаменательнее, что и такой человек ушел, бросил службу, отряс прах от ног своих. Он не вынес того, что переселенческая политика наша означает «полный разгром того, что именуется рациональным лесным хозяйством» (стр. 138). Он не вынес «экс­проприации (т. е. отнятия) у старожил удобных земель», ведущего к «постепенному обнищанию старожильского населения» (стр. 137 и 138). Он не вынес «такого госу­дарственного ρ а сх ищ ен и я или, вернее, разгрома сибирских земель и лесов, пред которым бывшее когда-то расхищение башкирских земель — сущие пустяки» (стр. 3).

Вот выводы этого чиновника:

«Полная неподготовленность главного переселенческого управления к постановке работ в широких размерах», — «полное отсутствие планомерности в работах и плохое качество работ», «отвод участков с непригодною для сельского хозяйства почвою, с отсутствием воды или водою, непригодною для питья» (стр. 137).

Когда волна переселений поднялась, чиновники были захвачены врасплох. Они «рвали по кусочкам устроенные чуть не вчера казенные лесные дачи», — «брали то, что в первую голову попадало на глаза — лишь бы поместить, лишь бы отвязаться о m тех десятков изнуренных, истомленных л и ц, которые торчат на пересе­ленческом пункте, стоят часами в прихожей переселенческого управления» (стр. 11).

Вот парочка примеров. Отводят переселенцам Куринский переселенческий участок. Образуют его из земель, отнятых у инородцев при солеваренном Алтайском заводе. Инородцы ограблены. Новоселы же оказались с водой соленой, негодной для питья! Казна без толку бросает деньги на рытье колодцев. Безуспешно. Новоселы ездят за 7— 8 верст (семь и восемь!) за водой!! (стр. 101).

Участок «Выездной» в верховьях реки Маны. Поселили 30 семей. После семи тяже­лых лет новоселы убедились окончательно в невозможности земледелия.

________ К ВОПРОСУ ОБ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКЕ СОВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА 269

Разбежались почти все. Несколько оставшихся занимаются добычей зверя и рыбы (стр. 27).

Участки Чуно-Ангарского края: намечены сотни долей, 900, 460 долей и т. д. Пе­реселенцев нет. Жить нельзя. Хребты, болота, негодная вода.

И вот, чиновник А. И. Комаров о тех обратных переселенцах, о которых умолчал г. министр финансов, говорит неприятную для правительства правду.

«Не одна сотня тысяч душ», — говорит он про этих разоренных и нищих обратных переселенцев. — «Возвращается элемент такого пошиба, — пишет чиновник Комаров, — которому в будущей революции, если таковая будет, предстоит сыграть страшную роль... Возвращается не тот, что всю свою жизнь был батраком... возвращается недавний хозяин, тот, кто никогда и помыслить не мог о том, что он и земля могут существовать раздельно, и этот человек, справедливо объятый кровной обидой за то, что его не сумели устроить, а сумели лишь разорить, — этот человек ужасен для всякого государственного строя» (стр. 74).

Так пишет г. чиновник Комаров, который питает ужас перед революцией. Напрасно думает г. Комаров, что возможны только помещичьи «государственные строи». В луч­ших и культурнейших государствах обходятся и без помещиков. Обошлась бы без них и Россия, к выгоде для народа.

Комаров вскрывает разорение старожилов. «Недород» — а по правде говоря: голод стал уже посещать, в силу этого грабежа старожилов, даже «сибирскую Италию», т. е. Минусинский уезд. Вскрывает г. Комаров грабеж казны подрядчиками, полную фик­тивность, т. е. выдуманность отчетов и планов, составляемых чиновниками, негодность их работ вроде поглотившего миллионы Обь-Енисейского канала, выкидывание зря сотен миллионов рублей.

Все наши переселения — говорит богобоязненный и скромный чиновник — «один сплошной и скверный анекдот» (стр. 134).

Вот какова та правда об обратных переселенцах, о которой умолчал г. министр фи­нансов! Вот каков на деле полный крах нашей переселенческой политики! Разорение и обнищание и в России и в Сибири.

270__________________________ В. И. ЛЕНИН

Расхищение земель, разгром лесоустройства — лживые отчеты и казенная фальшь и лицемерие.

Перейду к вопросу о хуторах.

И по этому вопросу объяснительная записка г. министра финансов дает нам такие же общие, ничего не говорящие, казенно-лицемерные данные (вернее, якобы данные), как и по вопросу о переселениях.

Нам сообщают, что к 1912 году уже свыше 1 /г (полутора) миллиона дворов оконча­тельно вышло из общины; — что свыше миллиона дворов выделено на хутора.

О том, каково же действительное хозяйство хуторян, не сказано нигде в правитель­ственных отчетах, ни единого правдивого слова!!

А между тем мы уже знаем теперь — из описаний нового землеустройства честными наблюдателями (вроде покойного Ивана Андреевича Коновалова), знаем и из своих на­блюдений над деревней и над крестьянской жизнью, что хуторяне имеются двух со­вершенно различных разрядов. Правительство, смешивая эти разряды, приводя огуль­ные данные, только обманывает народ.

Один разряд хуторян, ничтожное меньшинство, это — зажиточные мужики, кулаки, которые и до нового землеустройства жили отлично. Такие крестьяне, выделяясь и ску­пая наделы бедноты, несомненно, обогащаются на чужой счет, еще больше разоряя и закабаляя массу населения. Но таких хуторян, повторяю, совсем немного.

Преобладает, и преобладает в громадных размерах, другой разряд хуторян — нищие, разоренные крестьяне, которые пошли на хутора от нужды, ибо им некуда деться. «Не­куда, так хоть на хутора» — вот как говорят эти крестьяне. Голодая и мучаясь на ни­щенском хозяйстве, они уцепились за последнюю соломинку, ради пособия на пересе­ление, ради ссуды на устройство. Они бьются на хуторах, как рыба об лед; они продают весь хлеб на то, чтобы собрать взнос в банк; они вечно в долгу; бедствуют отчаянно; живут как нищие; их прогоняют с хуторов за невзнос платы, и они превращаются окончательно в бездомных бродяг.

_______ К ВОПРОСУ ОБ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКЕ СОВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА 271

Вот если бы казенная статистика, вместо того чтобы угощать нас ничего не говоря­щими картинками выдуманного благополучия, если бы эта статистика правдиво сооб­щала число этих нищих хуторян, живущих в землянках, держащих скот там же, где ма­ются люди, недоедающих, с оборванными и больными детьми, — вот тогда бы мы уви­дали «правду о хуторах».

Но в том-то и дело, что правительство всеми силами прячет эту правду о хуторах. Самостоятельных, независимых наблюдателей крестьянской жизни преследуют и вы­сылают из деревни. Крестьянам, пишущим в газеты, приходится встречать невиданный даже в России произвол и притеснения и преследования полиции и властей.

Горстку богатеев-хуторян выдают за массу богатеющих крестьян! Казенную ложь о кулаках выдают за правду о деревне! Но правду правительству не удастся скрыть. По­пытки правительства скрыть правду о разоряющейся и голодающей деревне вызывают только законное озлобление и возмущение среди крестьянства. Когда голодают, как в прошлом и позапрошлом году, десятки миллионов крестьян, то этот факт лучше длин­ных рассуждений вскрывает фальшь и лицемерие побасенок о благотворном влиянии хуторов. Этот факт показывает яснее ясного, что русская деревня и после перемены зе­мельной политики правительством, и после пресловутых столыпинских реформ остает­ся такой же задавленной гнетом, эксплуатацией, нищетой, бесправием, как и при кре­постном праве. «Новая» земельная политика совета объединенного дворянства остави­ла в неприкосновенности старых крепостников и гнет их громадных имений в тысячи и десятки тысяч десятин. «Новая» земельная политика обогатила старых помещиков и горстки крестьянской буржуазии, еще более разорив массу крестьян.

«Мы ставим ставку на сильных», — восклицал покойный Столыпин в объяснение и в оправдание своей земельной политики. Эти слова стоит отметить и запомнить, как на редкость правдивые слова, по исключению правдивые слова министра. Крестьяне по­няли хорошо и усвоили на собственной шкуре эти правдивые слова,

272__________________________ В. И. ЛЕНИН

которые означают, что и новые законы и новая земельная политика суть законы, для богатых и богатыми написанные, — политика, для богатых и богатыми проводимая. Крестьяне поняли ту «нехитрую» механику, что господская Дума дает и господские за­коны, — что правительство есть орган воли и орган господства крепостников-помещиков над Россией.

Если Столыпин этому хотел научить крестьян посредством своего «знаменитого» (позорно знаменитого) изречения: «мы ставим ставку на сильных», то мы уверены, что Столыпин нашел и найдет хороших учеников среди массы разоренных и озлобленных, которые, усвоив, на кого ставит ставку правительство, поймут тем лучше, на кого им надо ставить ставку: на рабочий класс и его борьбу за свободу.

Чтобы не быть голословным, приведу несколько примеров, выхваченных из живой жизни таким умелым и беззаветно преданным своему делу наблюдателем, как Иван Андреевич Коновалов (Иван Коновалов: «Очерки современной деревни», СПБ. 1913. Цена 1 руб. 50 коп. При цитатах указаны страницы).

В Ливенском уезде Орловской губернии под хутора разбито четыре имения: велико­го князя Андрея Владимировича — 5000 десятин, Полякова — 900 десятин, Набокова — 400 десятин, Корфа — 600 десятин. Итого около 7000 десятин. Размер хуторов опре­делен в 9 десятин и лишь по исключению до 12 десятин, так что всего побольше шес­тисот хуторов.

Чтобы нагляднее пояснить значение этих цифр, я приведу данные из официальной статистики 1905 года относительно Орловской губернии. Пять человек дворян в этой губернии имело 143 446 десятин земли, то есть каждый в среднем по 28 тысяч деся­тин. Ясно, что такие чудовищные имения не обрабатываются целиком владельцами, а служат только для угнетения и кабалы крестьян. Бывших помещичьих крестьян с наде­лом до 5 десятин на двор было в 1905 году в Орловской губ. 44 /г тысячи дворов и у них 173 тысячи десятин земли. У помещика по 28 тысяч десятин, у «помещичьего» мужика из бедных — по 4 десятины.

_______ К ВОПРОСУ ОБ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКЕ СОВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА 273

Дворян в Орловской губернии, имеющих по 500 и более десятин земли, было в 1905 году 3 78 человек и у них всего 592 тысячи десятин земли, т. е. на каждого в среднем по полторы тысячи десятин с лишним. А «бывших помещичьих» крестьян в Орлов­ской губернии с наделом до 7 десятин на двор — 124 тысячи дворов и у них 647 тысяч десятин, т. е. по 5 десятин на двор.

Можно судить по этому, до чего придавлены орловские крестьяне крепостнически­ми имениями и какой каплей в море нужды и нищеты явились четыре имения Ливен-ского уезда, разбитые под хутора. Но как живут хуторяне на своих 9-десятинных участ­ках?

Земля оценена по 220 рублей десятина. Платить в год приходится по 118 рублей 80 копеек (т. е. около 20 руб. за десятину посева). Бедному крестьянину такой платеж не по силам. Он сдает часть земли задешево лишь бы добыть деньжонок. Продает весь хлеб, чтобы уплатить взнос в банк. У него не остается ни на семена, ни на еду. Занима­ет, кабалится снова. Лошаденка одна, корову продал. Орудия обработки старые. Об улучшении хозяйства нечего и думать. «Ребятишки забыли уж, какой цвет молоко име­ет, не только, как его едят» (стр. 198). За неплатеж в срок такого хозяина гонят с участ­ка, и разорение оказывается полным.

Г-н министр финансов постарался благодушно затушевать в своей объяснительной записке это разорение крестьян новым землеустройством или, вернее, землерасстрой-ством.

На стр. 57-ой второй части объяснительной записки г. министр приводит официаль­ные данные о числе крестьян, продавших землю, по конец 1911 года. Это число — 355 407 семей.

И г. министр «утешает»: число покупщиков (362 840) «весьма близко к числу про­давцов» (385 407). На одного продавца приходится 3,9 десятины, а на одного покупщи­ка — 4,2 десятины (стр. 58 объясн. записки).

Что же тут утешительного? Во-первых, даже эти казенные данные показывают, что число покупщиков меньше числа продавцов. Значит, увеличивается

274__________________________ В. И. ЛЕНИН

разорение и обнищание деревни. А, во-вторых, кто же не знает, что покупщики наделов обходят закон, запрещающий скупку свыше небольшого числа, покупая на жену, на родных, на подставных лиц?? Кто не знает, что у крестьян по необходимости бывает чрезвычайно развита система продажи земли под видом всяких иных сделок, вроде аренды и тому подобное? Посмотрите хотя бы на произведения полукадета полуоктяб­риста князя Оболенского в «Русской Мысли» — и вы увидите, что даже этот помещик с насквозь помещичьими взглядами признает факт громадной скупки наделов богачами и прикрытия этой скупки тысячами разных обходов закона!!

Нет, господа! «Новая» земельная политика правительства и дворян есть все, что могли сделать господа дворяне, оставляя неприкосновенною свою собственность и свои доходы (часто даже увеличив свои доходы посредством вздувания продажных цен земли и тысяч поблажек «крестьянского банка» дворянам).

И это дворянское «все» оказалось ничто. Деревня еще более разорена, еще более оз­лоблена. Озлобление в деревне страшное. То, что называют хулиганством, есть послед­ствие главным образом неимоверного озлобления крестьян и первоначальных форм их протеста. Никакие преследования, никакие усиления наказаний не устранят этого озлобления и этого протеста миллионов голодных крестьян, разоряемых теперь «землеустроителями» с невиданной быстротой, грубостью и жестокостью.

Нет, дворянская или столыпинская земельная политика — не выход, а только наибо­лее мучительный подход к новому решению земельного вопроса в России. Каково должно быть это решение, показывает косвенно даже судьба Ирландии, где после ты­сяч оттяжек и проволочек и помех со стороны землевладельцев земля все же перешла в руки фермеров.

В чем сущность земельного вопроса в России, это всего нагляднее показывают дан­ные о крупном помещичьем землевладении. Данные эти есть в официальной, прави­тельственной статистике 1905 года, и на них обя-

_______ К ВОПРОСУ ОБ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКЕ СОВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА 275

зательно остановиться со вниманием тому, кто серьезно заботится о судьбе русского крестьянства и о положении дел во всей политике нашей страны.

Посмотрим на крупное помещичье землевладение в Европейской России. Свыше 500 десятин имеет 27 833 помещика и у них 62 миллиона десятин земли!! Прибавляя сюда удельные земли и крупнейшие имения уральских заводчиков, получаем 70 миллионов десятин у менее чем 30 000 помещиков. Это дает в среднем более 2 0 00 десятин на одного крупнейшего помещика. До каких размеров доходят латифундии, то есть круп­нейшие имения в России, видно из того, что 699 помещиков имеют свыше 10 тысяч десятин каждый, а все — 20 798 504 десятины. На одного из этих магнатов или вель­мож приходится почти по 30 тысяч десятин (29 754)!!

Нелегко найти в Европе и даже во всем мире страну, где сохранилось в таких чудо­вищных размерах крупное крепостническое землевладение.

И самое важное, это — то, что на этих землях ведется только частью капиталистиче­ское хозяйство, т. е. обработка земли наемными рабочими и инвентарем владельца. Большей же частью хозяйство ведется крепостническое, то есть помещики кабалят крестьян, как было и сто и триста и пятьсот лет тому назад, заставляя их крестьянской лошадью, крестьянскими орудиями обрабатывать помещичью землю.

Это не капитализм. Это не европейский способ хозяйства, господа правые и октяб­ристы, примите это к сведению, вы, которые хвастаетесь своим желанием «европеизи­ровать» (т. е. по-европейски перестроить) земледелие в России! Нет, это совсем не по-европейски. Это по-старокитайски. Это по-турецки. Это по-крепостнически.

Это не усовершенствованное хозяйство, а земельное ростовщичество. Это — старая-престарая кабала. Нищий крестьянин, оставаясь нищим и полуголодным даже в лучший год, имея слабую, голодную лошадь, имея старые, жалкие, нищенские орудия, идет в кабалу к помещику, к «барину», потому что мужику некуда деться.

276__________________________ В. И. ЛЕНИН

«Барин» не даст ни земли в аренду, ни проезда, ни водопоя, ни лугов, ни лесных ма­териалов без того, чтобы крестьянин шел в кабалу. Поймают крестьянина на «незакон­ной» рубке леса и что же? его изобьют объездчики, черкесы и т. п., а потом «барин», который в Думе говорит пылкие речи о прогрессе нашего земледелия и о подражании Европе, этот барин предлагает избитому мужику на выбор: или иди в тюрьму или обра­ботай, вспаши, засей и убери две или три десятины! То же самое за потравы. То же за зимнюю ссуду хлеба. То же за луга или выгон и так далее без конца.

Это не крупное хозяйство помещиков. Это кабала мужика. Это — крепостническая эксплуатация миллионов обнищалого крестьянства посредством имений в тысячи деся­тин, имений помещиков, которые со всех сторон сжали и придушили мужика!!

Хутора вызволяют горстку богачей. А масса голодает по-прежнему. Почему в Евро­пе, господа помещики, нет уже давно голодовок? Почему там только при крепостном праве бывали такие ужасные голодовки, какие были у нас в 1910—1911 году?

Потому, что в Европе нет крепостнической кабалы. В Европе есть богатые и средние крестьяне, есть батраки, но нет миллионов разоренного дотла, обнищавшего и обезу­мевшего от вечной маеты и каторги крестьянства, бесправного, забитого, зависящего от «барина»!

Что же делать? Где выход?

Выход один: избавление деревни от гнета этих крепостнических латифундий, пере­ход этих семидесяти миллионов десятин земли от помещиков к крестьянам и притом безвозмездный переход.

Только этот выход сделал бы Россию действительно похожей на европейскую стра­ною. Только этот выход дал бы вздохнуть и оправиться миллионам русского крестьян­ства. Только этот выход дал бы возможность превратить Россию из страны нищих кре­стьян, задавленных помещичьей кабалой и вечно голодных, в страну «европейского прогресса», — из страны безграмотных в страну грамотную, — из страны отсталости и безнадежного застоя в страну, способную развиваться и идти

_______ К ВОПРОСУ ОБ АГРАРНОЙ ПОЛИТИКЕ СОВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА 277

вперед, — из страны бесправной и рабской в страну свободную.

И партия рабочего класса, сознавая, что вне свободных, демократических учрежде­ний нет и быть не может иного пути к социализму, указывает, как выход из тупика, в который снова завело Россию правительство с его земельной политикой, на безмездный переход всей помещичьей земли к крестьянам, на завоевание полной политической свободы новой революцией.

Написано в июне, не позднее 7 (20), 1913 г.

Впервые напечатано в 1930 г. Печатается по рукописи

во 2 — 3 изданиях Сочинений В. И. Ленина, том XVI

ОБ ОДНОЙ НЕПРАВДЕ

(ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ)

Появление статей Л. Мартова в «Луче», в которых обещан разбор вопроса о «такти­ческой сути нынешнего спора», следовало бы со всех точек зрения приветствовать, ес­ли бы первая же статья не содержала вопиющей неправды. Мои слова, что с ликвида­торами спор идет вовсе не об организационном вопросе, Л. Мартов объявляет «неожи­данными», восклицая «вот тебе — на!», «вдруг, с божиею помощью, поворот» и т. п.

Между тем Л. Мартов превосходно знает, что тут нет и тени поворота, нет ровно ни­чего неожиданного. В мае 1910 года, свыше трех лет тому назад, я писал в одном па­рижском издании, отлично известном Мартову, «о группе независимцев-легалистов»

(идеи «Нашей Зари» и «Возрождения»), о том, что она «окончательно сплотилась и

** окончательно порвала с партией».

Ясно, что спор сводится и здесь вовсе не к организационному вопросу {как строить партию?), а к вопросу о бытии партии, об отколе от партии ликвидаторов, об их окон­чательном разрыве с ней. Мартов не может не понимать, что это не есть спор об орга­низационном вопросе.

В октябре 1911 года в издании, столь же хорошо известном Мартову, и тоже за моей подписью, говори-

См. настоящий том, стр. 178. Ред. * См. Сочинения, 5 изд., том 19, стр, 288. Ред.

ОБ ОДНОЙ НЕПРАВДЕ

лось: «на деле, на первом плане стоит теперь вопрос отнюдь не организационный», а

* вопрос о «бытии» партии.

Очень плохи должны быть дела ликвидаторов, если Мартов, уклоняясь от разбора точных решений партии, рассказывает небылицы и печатает вопиющую неправду.

Написано 7 (20) июня 1913 г.

Напечатано 15 июня 1913 г.

в газете «Правда» №136

Подпись: В. Ил ьин

Печатается по тексту газеты

См. Сочинения, 5 изд., том 20, стр. 337. Ред.

МЕЛКОЕ ПРОИЗВОДСТВО В ЗЕМЛЕДЕЛИИ

Крестьянский вопрос в современных, капиталистических, государствах вызывает всего чаще недоумения и колебания среди марксистов, всего больше нападок на мар­ксизм со стороны буржуазной (профессорской) политической экономии.

Мелкое производство в земледелии осуждено на гибель и невероятно придавленное, угнетенное положение при капитализме, — говорят марксисты. Будучи зависимым от крупного капитала, будучи отсталым по сравнению с крупным производством в земле­делии, мелкое производство держится только отчаянным понижением потребностей и каторжным, двужильным трудом. Распыление и расхищение труда человека, худшие виды зависимости производителя, истощение сил крестьянской семьи, крестьянского скота, крестьянской земли, — вот что несет капитализм везде и повсюду крестьянину.

Крестьянину нет спасения иначе как в присоединении к действиям пролетариата, наемных рабочих — в первую голову.

Буржуазная политическая экономия и ее не всегда сознательные сторонники, в лице народников и оппортунистов, стараются, напротив, доказать, что мелкое производство жизнеспособно и выгоднее крупного. Не к пролетариату, а к буржуазии, не к классовой борьбе наемных рабочих, а к укреплению своего положения, как собственника и хозяи­на, должен тяготеть

______________________ МЕЛКОЕ ПРОИЗВОДСТВО В ЗЕМЛЕДЕЛИИ____________________ 281

крестьянин, имеющий прочное и надежное положение в капиталистическом строе — такова сущность теории буржуазных экономистов.

Попытаемся проверить на точных данных состоятельность пролетарской и буржуаз­ной теории. Возьмем данные о женском труде в земледелии Австрии и Германии. Для России до сих пор не существует полных данных — вследствие нежелания правитель­ства произвести перепись всех сельскохозяйственных предприятий на научных основа­ниях.

Дата добавления: 2015-06-04