Никогда! 3 страница

Я уверен, что общее собрание представителей коммун, товариществ и артелей обсу­дит это и поймет, что применение такого способа действительно послужит громадным средством в деле упрочения коммун и товариществ и добьется тех практических ре­зультатов, чтобы нигде в России не могло быть ни одного случая враждебного отноше­ния к коммунам, артелям и товариществам со стороны крестьян. Но этого мало; надо, чтобы крестьянство относилось к ним сочувственно. И мы, представители Советской власти, со своей стороны все сделаем для того, чтобы этому помочь и чтобы наша го­сударственная помощь из миллиардного фонда или из других источников применялась только в тех случаях, когда действительно будет практически осуществляться сближе­ние трудовых коммун и артелей с жизнью окрестных крестьян. Вне этих условий вся­кую помощь артелям или товариществам мы считаем

382__________________________ В. И. ЛЕНИН

не только бесполезной, но и безусловно вредной. Помощь коммун окрестным крестья­нам нельзя считать помощью, которая происходит только от избытка, но нужно, чтобы эта помощь была социалистической, т. е. давала бы возможность крестьянам перехо­дить от обособленного, единоличного хозяйства к товарищескому. А это можно сделать лишь тем способом субботников, о котором я здесь говорил.

Если вы учтете этот опыт городских рабочих, начавших движение в пользу суббот­ников, живя в условиях неизмеримо более худших, чем крестьяне, то я уверен, что при вашей общей, единодушной поддержке мы добьемся того, чтобы каждая из сущест­вующих теперь нескольких тысяч коммун и артелей стала настоящим рассадником коммунистических идей и представлений среди крестьян, практическим примером, по­казывающим им, что она, хотя и слабый, маленький еще росток, но все же не искусст­венный, не парниковый, а настоящий росток нового социалистического строя. Лишь тогда мы одержим прочную победу над старой темнотой, разорением и нуждой, лишь тогда нам не будут страшны никакие трудности на нашем дальнейшем пути.

Газетный отчет напечатан

5 декабря 1919 г. в «ИзвестияхВЦИК» № 273

Полностью напечатано „

,, _Λ -,... Печатается по тексту

5 и 6 декабря 1919 г. „ _Л

π ΛΛΛΛΛΛ-το 1-7 л газеты «Правда»

газете «Правда» №№ 273 и 274

О РАБОТЕ АППАРАТА ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫХ ОРГАНОВ

ПРОЕКТ РЕЗОЛЮЦИИ

Выбрать комиссию для обсуждения вопроса.

Главной и неотложной задачей поставить, во-1-х, обновление и переорганизацию аппарата продорганов, во-2-х, внесение духа инициативы в самое работу этих органов.

Наметить как практические средства осуществления этих задач:

привлечение рабочей кооперации к самому широкому участию;

то же, хотя и в менее широком размере, — буржуазной кооперации;

развитие рабочей продовольственной инспекции более быстро в организацию при­влечения рабочих ко всем областям продовольственной работы;

ввести премиальную систему для отдельных групп служащих, рабочих и особо ре­комендованных лиц из всех групп населения, разрешая и поощряя их участие в работе.

Не ограничивать комиссию такими задачами, а понимать их как приблизительное определение общего направления ее работ.

В комиссию

выбрать непродовольственников. В комиссию предлагаю Каменева В. Д. Бонч-Бруевича

384__________________________ В. И. ЛЕНИН

Шмидта

Обязательно при- Орлова, автора книги «Продовольственная работа Советской влечь, без вклю- власти», чения в комиссию

Яковлеву

Сосновского.

Написано б декабря 1919 г.

Впервые напечатано в 1933 г.
в Ленинском сборнике XXIV Печатается по рукописи

VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ ^ш

5—9 ДЕКАБРЯ 1919 г.

Краткий газетный отчет

напечатан б декабря 1919 г.

в «Правде» M 274

С некоторыми сокращениями

напечатано 7, 9 и 10 декабря

1919 г. в газетах «Правда» ММ 275,

276 и 277 и «Известия ВЦИК»

ММ 275, 277

Полностью напечатано в 1920 г. в книге «7-й Всероссийский съезд Советов рабо­чих, крестьянских, красноармейских и ка­зачьих депутатов. Стенографический отчет»

Печатается по стенограмме,

сверенной с текстами газет

и текстом книги

ДОКЛАД ВЦИК И СОВНАРКОМА 5 ДЕКАБРЯ

(Аплодисменты, делегаты съезда встают с мест и приветствуют Ленина.) Товарищи! Мне предстоит дать вам политический доклад, по решению президиума соединенный из доклада ВЦИК и доклада Совнарко­ма. Я надеюсь, что вы не ждете от меня перечисления тех законов и административных мероприятий, которые мы провели за отчетный год. Нет сомнения, что с этим вы озна­комились по газетам. Кроме того, почти все наши комиссариаты издали коротенькие брошюрки, которые раздаются всем делегатам съезда и отмечают главное, сделанное каждым комиссариатом за отчетный период. Я бы хотел остановить ваше внимание на некоторых сводных результатах, которые, на мой взгляд, могут быть выведены из пе­режитого нами и могут послужить полезным указанием и материалом для той работы, которой все товарищи делегаты будут теперь заняты на местах.

Прежде всего, когда говоришь о политических результатах нашей деятельности и о политических уроках из нее, на первое место ставится само собою международное по­ложение Советской республики. Мы всегда говорили и перед Октябрем и во время Ок­тябрьской революции, что рассматриваем себя и можем рассматривать только как один из отрядов международной армии пролетариата, причем такой отряд, который выдви­нулся вперед вовсе не в меру своего развития и своей подготовки, а в меру исключи­тельных условий

388__________________________ В. И. ЛЕНИН

России, и что поэтому считать окончательной победу социалистической революции можно лишь тогда, когда она станет победой пролетариата, по крайней мере, в не­скольких передовых странах. И вот в этом отношении нам пришлось пережить больше всего трудностей.

Наша, если можно так выразиться, ставка на международную революцию подтвер­дилась всемерным образом, если смотреть в общем и целом. Но с точки зрения быстро­ты развития мы пережили время особенно тяжелое, мы испытали на себе, что развитие революции в более передовых странах оказалось гораздо более медленным, гораздо бо­лее трудным, гораздо более сложным. Это не может нас удивлять, потому что — есте­ственное дело — для такой страны, как Россия, было гораздо легче начать социалисти­ческую революцию, чем для передовых стран. Но, во всяком случае, это более медлен­ное, более сложное, более зигзагообразное развитие социалистической революции в Западной Европе возложило на нас невероятнейшие трудности. И прежде всего зада­ешь себе вопрос, как могло совершиться такое чудо, что два года продержалась в от­сталой, разоренной и уставшей от войны стране Советская власть, несмотря на упор­ную борьбу сначала германского империализма, который считался тогда всесильным, а затем империализма Антанты, который год тому назад разделался с Германией, не знал себе соперников и владычествовал над всеми странами земли, без малейшего изъятия? С точки зрения простого учета сил, с точки зрения военного взвешивания сил, это дей­ствительно чудо, потому что Антанта была и остается неизмеримо более могуществен­ной, чем мы. И тем не менее отчетный год знаменателен больше всего как раз тем, что мы одержали гигантскую победу, — настолько большую победу, что, пожалуй, не пре­увеличивая, можно сказать, что главные трудности уже позади. Как еще ни велики предстоящие нам опасности и трудности, все же главное, по-видимому, осталось поза­ди. Нужно уяснить себе причины этого и, главное, правильно определить свою полити­ку в дальнейшем,

________________________ VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 389

ибо будущее почти наверное нам принесет не раз еще попытки Антанты повторить свое вмешательство, и, может быть, появится снова прежний разбойничий союз междуна­родных и русских капиталистов для восстановления власти помещиков и капиталистов, для свержения Советской власти в России, одним словом, преследующий ту же цель — затушить тот очаг всемирного социалистического пожара, которым сделалась Россий­ская Социалистическая Федеративная Советская Республика.

Рассматривая с этой точки зрения историю вмешательства Антанты и полученный нами политический урок, я скажу, что эта история разделяется на три главных этапа, из которых каждый дает нам один за другим глубокую и прочную победу.

Первым этапом, естественно более доступным и более легким для Антанты, была ее попытка разделаться с Советской Россией при помощи своих собственных войск. Ко­нечно, после того, как Антанта победила Германию, она имела миллионные армии, еще не заявлявшие прямо о мире и не сразу пришедшие в себя от того пугала германского империализма, которым их пугали во всех западных странах. Конечно, в такое время с точки зрения военной, с точки зрения внешней политики для Антанты ничего не стоило взять одну десятую долю своих армий и направить в Россию. Заметьте, что в ее руках было полное господство над морем, полное господство над флотом. Доставка войск и снабжение всегда были всецело в ее руках. Если бы в то время Антанта, ненавидя нас так, как только может ненавидеть социалистическую революцию буржуазия, — если бы она смогла сколько-нибудь успешно хотя бы десятую долю своих армий бросить против нас, — нет ни малейшего сомнения, что судьба Советской России была бы ре­шена и ее постигла бы участь Венгрии.

Почему это не удалось Антанте? Она высадила войска в Мурманске. Поход на Си­бирь был предпринят при помощи войск Антанты, и японские войска держат до сих пор отдаленный кусок Восточной Сибири, а во всей

390__________________________ В. И. ЛЕНИН

Западной Сибири были, хотя по числу и небольшие, но были отряды войск всех госу­дарств Антанты. Затем французские войска были высажены на юге России. Это — пер­вый этап международного вмешательства в наши дела, первая попытка, так сказать, за­душить Советскую власть войсками, которые Антанта взяла у себя, т. е. рабочими и крестьянами более передовых стран, причем они были снабжены великолепно, и вооб­ще в смысле технических и материальных условий кампании не было ничего, чего бы Антанта не была в состоянии удовлетворить. Перед нею не было никаких препятствий. Чем же объяснить, что эта попытка потерпела неудачу? Она кончилась тем, что Антан­те пришлось убрать из России войска, потому что войска Антанты оказались неспособ­ными вести борьбу против революционной Советской России. Это всегда, товарищи, составляло для нас главный и основной аргумент. С самого начала революции мы гово­рили, что мы представляем из себя партию интернационального пролетариата, и, как бы ни велики были трудности революции, придет время, — ив самый решительный момент скажется сочувствие, солидарность рабочих, угнетенных международным им­периализмом. Нас за это обвиняли в утопизме. Но опыт нам показал, что если не всегда и не на все выступления пролетариата можно рассчитывать, то можно сказать, что за эти два года всемирной истории мы оказались тысячу раз правы. Попытка англичан и французов своими войсками задушить Советскую Россию, попытка, которая обещала им наверняка самый легкий успех в кратчайшее время, — эта попытка кончилась кра­хом: английские войска ушли из Архангельска, французские войска, высадившиеся на юге, все были увезены на родину. И мы знаем теперь, — несмотря на блокаду, на окру­жающее нас кольцо, до нас все-таки доходят известия из Западной Европы, мы получа­ем хотя бы разрозненные номера английских и французских газет, из которых узнаем, что письма английских солдат из Архангельской области все-таки в Англию попадали и там печатались. Мы знаем, что имя француженки,

________________________ VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 391

тов. Жанны Лябурб, которая поехала работать в коммунистическом духе среди фран­цузских рабочих и солдат и была расстреляна в Одессе, — это имя стало известно все­му французскому пролетариату и стало лозунгом борьбы, стало тем именем, вокруг ко­торого все французские рабочие, без различия казавшихся столь трудно преодолимыми фракционных течений синдикализма, — все объединились для выступления против международного империализма. То, что писал однажды т. Радек, — который, к сча­стью, как сегодня сообщают, освобожден Германией и которого мы, быть может, скоро увидим, — что горящая революционным пожаром почва России окажется недоступной для войск Антанты, то, что казалось простым увлечением публициста, оказалось фак­том, в точности осуществившимся на деле. Действительно, на нашей почве, несмотря на всю нашу отсталость, несмотря на всю тяжесть нашей борьбы, войска Англии и Франции оказались не в состоянии бороться против нас. Результат получился в нашу пользу. Первый раз, когда попробовали двинуть против нас массовые военные силы, — а без них победить нельзя, — это привело, благодаря правильному классовому ин­стинкту, только к тому, что французские и английские солдаты привезли из России ту самую язву большевизма, против которой выступали немецкие империалисты, когда высылали из Берлина наших послов. Они думали этим забаррикадироваться от язвы большевизма, теперь целиком охватившей всю Германию усилением рабочего движе­ния. Эта победа, которую мы одержали, вынудив убрать английские и французские войска, была самой главной победой, которую мы одержали над Антантой. Мы у нее отняли ее солдат. Мы на ее бесконечное военное и техническое превосходство ответи­ли тем, что отняли это превосходство солидарностью трудящихся против империали­стических правительств.

И тут обнаружилось, как поверхностно, как неясно суждение об этих якобы демо­кратических странах по тем признакам, по которым о них судить принято. В парламен­тах у них прочное буржуазное большинство.

392__________________________ В. И. ЛЕНИН

Это они называют «демократией». Что капитал господствует и давит все, прибегает до сих пор к военной цензуре, это они называют «демократией». Среди миллионов номе­ров газет и журналов у них едва найдется ничтожная доля, где бы было сказано что-нибудь, хотя бы даже косноязычно, в пользу большевиков. Они поэтому говорят: «Мы защищены от большевиков, у нас господствует порядок», который они называют «де­мократией». Как же могло случиться, что небольшая часть английских солдат и фран­цузских матросов могла заставить убрать войска Антанты из России? Что-то тут не так. Значит, народные массы за нас, даже в Англии, Франции и Америке; значит, все эти верхушки есть обман, как это всегда утверждали социалисты, не желавшие изменять социализму; значит, буржуазный парламентаризм, буржуазная демократия, буржуазная свобода печати есть только свобода для капиталистов, свобода подкупать обществен­ное мнение, давить на него всей силой денег. Вот что говорили всегда социалисты, по­ка империалистская война не развела их по национальным лагерям и не превратила ка­ждую национальную группу социалистов в лакеев своей буржуазии. Это говорили со­циалисты до войны, это всегда говорили интернационалисты и большевики во время войны, — все это оказалось полностью правдой. Все эти верхушки, вся эта показная сторона, это — обман, который становится массам все более и более очевидным. Они все кричат о демократизме, но ни в одном парламенте мира они не посмели сказать, что объявляют войну Советской России. Поэтому в целом ряде изданий французских, анг­лийских, американских, которые появились у нас, мы читаем предложение: «Предать суду главы государств за то, что они нарушили конституцию, за то, что ведут войну с Россией без объявления войны». Когда, где, какой параграф конституции, какой парла­мент ее разрешил? Где они собрали представителей, хотя бы засадив предварительно в тюрьму всех большевиков и болыпевиствующих, как выражается французская печать? Даже при этих условиях они не смогли сказать в своих парламентах, что они воюют

________________________ VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 393

с Россией. Вот что было причиной того, что великолепно вооруженные, никогда не знавшие поражений войска Англии и Франции не смогли разбить нас и ушли с Архан­гельского севера и с юга.

Это — наша первая и основная победа, потому что это не только военная и даже во­все не военная победа, а победа на деле той международной солидарности трудящихся, во имя которой мы всю революцию начинали, указывая на которую мы говорили, что, как бы много ни пришлось нам испытать, все эти жертвы сторицей окупятся развитием международной революции, которая неизбежна. Это проявилось в том, что в таком де­ле, где больше всего играют роль самые грубые и материальные факторы, в военном деле, мы победили Антанту тем, что отняли у нее рабочих и крестьян, одетых в солдат­ские мундиры.

После этой первой победы наступила вторая эпоха вмешательства Антанты в наши дела. Во главе каждой нации стоит группа политиков, у которых имеется великолепный опыт, и потому они, проиграв эту ставку, поставили ставку на другое, пользуясь своим господством над всем миром. Нет ни одной страны, не осталось теперь ни одного куска земного шара, где бы фактически не господствовал полностью английский, француз­ский и американский финансовый капитал. На этом была основана новая попытка, ко­торую они сделали, — заставить те маленькие государства, которые окружают Россию и из которых многие освободились и получили возможность объявить себя независи­мыми только во время войны — Польша, Эстляндия, Финляндия, Грузия, Украина и др., — попытаться заставить эти маленькие государства воевать против России на анг­лийские, французские и американские деньги.

Вы, может быть, помните, товарищи, как наши газеты обошло известие про речь из­вестного английского министра Черчилля, который сказал, что на Россию будут насту­пать 14 государств и что к сентябрю падет Петроград, а к декабрю — Москва. Я слы­шал, что Черчилль потом опровергал это известие, но оно было взято из шведской газе­ты «Фолькетс Дагблад

394__________________________ В. И. ЛЕНИН

Политикен» от 25 августа. Но если бы даже этот источник оказался неправильным, мы прекрасно знаем, что дела Черчилля и английских империалистов были именно таковы. Мы прекрасно знаем, что на Финляндию, Эстляндию и другие мелкие страны оказыва­лись все меры воздействия для того, чтобы они воевали против Советской России. Мне пришлось прочитать одну передовицу английской газеты «Тайме» — самой влиятель­ной буржуазной газеты в Англии — передовицу, написанную в то время, когда войска Юденича, заведомо снабженные, экипированные и подвезенные на судах Антанты, стояли в нескольких верстах от Петрограда и Детское Село было взято. Статья пред­ставляла из себя настоящий поход, где все силы давления были использованы — дав­ления военного, дипломатического, исторического. Английский капитал обрушивался на Финляндию и ставил ей ультиматум: «Весь мир смотрит на Финляндию, — говори­ли английские капиталисты, — вся судьба Финляндии зависит от того, поймет ли она свое назначение, поможет ли она подавить грязную, мутную, кровавую волну больше­визма и освободить Россию». И за это «великое и нравственное» дело, за это «благо­родное, культурное» дело обещали Финляндии столько-то миллионов фунтов, такой-то кусок земли и такие-то блага. И какой получился результат? Было время, когда войска Юденича стояли в нескольких верстах от Петрограда, а Деникин стоял к северу от Ор­ла, когда малейшая помощь им быстро решила бы судьбу Петрограда в пользу наших врагов, в кратчайший срок и с ничтожными жертвами. Все давление Антанты обруши­лось на Финляндию, а Финляндия у ней в долгу, как в шелку. И не только в долгу: она не может без помощи этих стран прожить месяца. Как же произошло такое «чудо», что мы выиграли тяжбу с таким противником? А мы ее выиграли. Финляндия в войну не вошла, и Юденич оказался разбитым, и Деникин оказался разбитым в такой момент, когда их совместная борьба самым верным, самым быстрым образом привела бы к ре­шению всей борьбы в пользу международного капитализма. Мы выиграли

________________________ VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 395

тяжбу с международным империализмом в этом самом серьезном, отчаянном испыта­нии. Как же мы ее выиграли? Как могло быть такое «чудо»? Оно было потому, что Ан­танта ставила ставку, какую ставят все капиталистические государства, действующие исключительно и всецело обманом, давлением, и потому она каждым своим действием возбуждала против себя такое противодействие, что получалась выгода для нас. Мы стояли слабо вооруженными, измученными и говорили финляндским рабочим, которых задавила финляндская буржуазия: «Вы не должны воевать против нас». Антанта стояла во всей силе своего вооружения, своего внешнего могущества, всех своих продовольст­венных благ, которые она могла дать этим странам, и требовала, чтобы они боролись против нас. Мы выиграли эту тяжбу. Мы выиграли потому, что у Антанты своих войск, которые она могла бы бросить против нас, уже не было, она должна была действовать силами маленьких народов, а маленькие народы, не только рабочие и крестьяне, но да­же порядочная часть буржуазии, раздавившей рабочий класс, в конце концов не пошли против нас.

Когда империалисты Антанты говорили о демократии и независимости, эти народы имели дерзость, с точки зрения Антанты, а с нашей точки зрения — глупость, брать эти обещания всерьез и понимать независимость так, что это действительно независимость, а не средство для обогащения английских и французских капиталистов. Они думали, что демократия — это значит жить свободными, а не значит, что все американские миллиардеры могут грабить их страну и всякий дворянчик-офицер может держать себя, как хам, и превращаться в наглого спекулянта, который из-за нескольких сот процентов прибыли идет на самые грязные дела. Вот чем мы победили! Антанта, давя на эти ма­ленькие страны, на каждую из этих 14 стран, встречала противодействие. Финская буржуазия, которая подавила белым террором десятки тысяч финских рабочих и знает, что это ей не забудется, что нет уже того немецкого штыка, который давал ей возмож­ность это сделать, — эта финская буржуазия ненавидит большевиков

396__________________________ В. И. ЛЕНИН

всеми силами, какими может ненавидеть хищник рабочих, которые его скинули. Тем не менее эта финская буржуазия говорила себе: «Если нам пойти по указаниям Антанты — значит, безусловно потерять всякие надежды на независимость». А эту независи­мость им дали большевики в ноябре 1917 года, когда в Финляндии было буржуазное правительство. Таким образом, мнение широких кругов финляндской буржуазии оказа­лось колеблющимся. Мы выиграли тяжбу с Антантой, потому что она рассчитывала на мелкие нации и вместе с тем от себя их оттолкнула.

На этом опыте в громадном, всемирно-историческом масштабе подтверждается то, что мы всегда говорили. Есть две силы на земле, которые могут определить судьбы че­ловечества. Одна сила — международный капитализм, и раз он победит, он проявит эту силу бесконечными зверствами — это видно из истории развития каждой маленькой нации. Другая сила — международный пролетариат, который борется за социалистиче­скую революцию посредством диктатуры пролетариата, которую он называет демокра­тией рабочих. Нам не верили ни колеблющиеся элементы у нас в России, ни буржуазия мелких стран, объявляя нас утопистами или разбойниками, а то еще хуже, ибо нет того нелепого и чудовищного обвинения, которое против нас не возводили бы. Но когда стал ребром вопрос: идти ли с Антантой, помогать ли ей душить большевиков, или по­мочь большевикам своим нейтралитетом, — оказалось, что мы выиграли тяжбу и полу­чили нейтралитет. Хотя у нас не было никаких договоров, а у Англии, Франции и Аме­рики были всякие векселя, всякие договоры, — все-таки маленькие страны поступили так, как хотели мы, не потому, что буржуазии польской, финляндской, литовской, ла­тышской доставляло удовольствие вести свою политику ради прекрасных глаз больше­виков, — это, конечно, чепуха, — а потому, что мы были правы в своем определении всемирно-исторических сил: что либо зверский капитал победит и, будь какая угодно демократическая республика, он будет душить все малые народы мира; либо победит диктатура проле-

________________________ VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 397

тариата, — и только в этом надежда всех трудящихся и всех малых, забитых, слабых народов. Сказалось, что мы были правы не только в теории, айв практике мировой по­литики. Когда у нас завязалась эта тяжба из-за войск Финляндии, Эстляндии, мы эту тяжбу выиграли, хотя они могли задавить нас ничтожными силами. Несмотря на то, что Антанта всю громадную силу и своего финансового давления, и военной мощи, и дос­тавки продовольствия, — все бросила на чашку весов, чтобы заставить Финляндию вы­ступить, — все же мы эту тяжбу выиграли.

Это, товарищи, второй этап международного вмешательства, это наша вторая все­мирно-историческая победа. Во-первых, мы отвоевали у Англии, Франции и Америки их рабочих и крестьян. Эти войска не смогли против нас бороться. Во-вторых, мы от­воевали у них эти малые страны, которые все против нас, в которых везде господствует не Советская, а буржуазная власть. Они осуществили по отношению к нам дружествен­ный нейтралитет и пошли против всемирно-могущественной Антанты, ибо Антанта была хищником, который хотел их давить.

Тут произошло в международном масштабе то же, что произошло с сибирским кре­стьянином, который верил в Учредительное собрание, помогал эсерам и меньшевикам соединиться с Колчаком и бить нас. Когда он испытал, что Колчак — это представи­тель диктатуры самой эксплуататорской, хищнической диктатуры помещиков и капи­талистов, хуже царской, тогда он организовал тот громадный ряд восстаний в Сибири, о которых мы получили точные донесения от товарищей и которые теперь обеспечива­ют нам полный возврат Сибири, — на этот раз сознательный. То, что было с сибирским мужичком, при всей его неразвитости и политической темноте, то же самое произошло теперь в масштабе более широком, в масштабе всемирно-историческом, со всеми ма­ленькими нациями. Они ненавидели большевиков, некоторые из них кровавой рукой, бешеным белым террором подавляли большевиков, а когда увидели «освободителей», английских офицеров,

398__________________________ В. И. ЛЕНИН

то поняли, что значит английская и американская «демократия». Когда представители английской и американской буржуазии появились в Финляндии, в Эстляндии, они на­чали душить с наглостью большей, чем русские империалисты, — большей потому, что русские империалисты были представителями старого времени и душить, как следует, не умели, а эти люди душить умеют и душат до конца.

Вот почему эта победа во втором этапе гораздо более прочна, чем сейчас кажется. Я вовсе не преувеличиваю и считаю преувеличения чрезвычайно опасными. Я нисколько не сомневаюсь, что со стороны Антанты будут еще попытки натравливать на нас то од­но, то другое маленькое государство, которое живет с нами по соседству. Эти попытки будут, потому что маленькие государства целиком зависят от Антанты, потому что все эти речи о свободе, независимости и демократии — одно лицемерие, и Антанта может заставить их еще раз поднять руку против нас. Но если эта попытка сорвалась в такой удобный момент, когда так легко было вести борьбу против нас, то, мне кажется, мож­но сказать определенно: в этом отношении, несомненно, главная трудность осталась позади. Мы имеем право это сказать без малейшего преувеличения и с полным созна­нием того, что гигантский перевес сил на стороне Антанты. Мы победили прочно. По­пытки будут, но их мы победим легче, потому что малые государства при всем их бур­жуазном строе убедились на опыте, не теоретически, — для теории эти господа не го­дятся, — что Антанта есть зверь более наглый и хищный, чем кажутся им большевики, которыми пугают детей и культурных мещан во всей Европе.

Но наши победы не ограничились этим. Во-первых, мы отвоевали у Антанты ее ра­бочих и крестьян, во-вторых, приобрели нейтралитет тех маленьких народов, которые являются ее рабами, а в-третьих, мы начали отвоевывать у Антанты в ее собственных странах мелкую буржуазию и образованное мещанство, которые были целиком против нас. Чтобы доказать это, я позволю себе сослаться на газету «Юманите» от 26-го октяб­ря, которая

________________________ VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 399

у меня в руках. Эта газета, которая принадлежала всегда ко II Интернационалу, была бешено шовинистической во время войны, стояла на точке зрения таких социалистов, как наши меньшевики и правые эсеры, и посейчас играет роль примирителя, — она за­являет, что убедилась в изменении настроения рабочих. Она увидела это не в Одессе, а на улицах и собраниях Парижа, когда рабочие не давали говорить тому, кто смел ска­зать слово против большевистской России. И как политики, научившиеся кое-чему в течение нескольких революций, как люди, знающие, что представляют собой народные массы, они не смеют пикнуть за вмешательство и все высказываются против. Но этого мало. Мало того, что это заявляют социалисты (они называют себя социалистами, хотя мы давно знаем, какие они социалисты), в том же номере «Юманите» от 26-го октября, который я цитировал, помещено заявление целого ряда представителей французской интеллигенции, французского общественного мнения. В этом заявлении, которое начи­нается подписью Анатоля Франса, где есть подпись Фердинанда Бюиссона, я насчитал 71 фамилию представителей буржуазной интеллигенции, известных всей Франции, ко­торые говорят, что они против вмешательства в дела России, потому что блокада, при­менение голодной смерти, от которой гибнут дети и старики, не может быть допустима с точки зрения культуры и цивилизации, что они этого снести не могут. А известный французский историк Олар, насквозь стоящий на буржуазной точке зрения, в своем письме говорит: «Я, как француз, — враг большевиков, как француз, я — сторонник демократии, меня смешно заподозрить в противном, но когда я читаю, что Франция приглашает Германию принять участие в блокаде России, когда я читаю, что Франция с этим предложением обращается к Германии, — тогда я ощущаю краску стыда на ли­це». Это, может быть, просто словесное выражение чувств со стороны представителя интеллигенции, но можно сказать, что это — третья победа, которую мы одержали над империалистической Францией внутри нее самой. Вот о чем свидетельствует

Дата добавления: 2015-06-04