Никогда! 5 страница

VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 415

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО

ПО ДОКЛАДУ ВЦИК И СОВНАРКОМА

6 ДЕКАБРЯ

(Голоса: «Да здравствует товарищ Ленин! Ура!», Аплодисмент ы.) Това­рищи! Мне кажется, что своей речью и своей декларацией Мартову удалось дать нам чрезвычайно наглядный образец того, как относятся к Советской власти группы и пар­тии, принадлежавшие раньше и принадлежащие теперь ко II Интернационалу, против которого мы теперь основали Коммунистический Интернационал. Всякому из вас бро­силась в глаза разница между речью Мартова и его декларацией, — разница, которую в своем замечании подчеркнул и т. Сосновский, бросивший из президиума Мартову за­мечание: «Не прошлогодняя ли у вас декларация?». Действительно, речь Мартова, не­сомненно, относится к 1919 году, к концу его, а декларация составлена так, что мы в ней видим полное повторение того, что они говорили в 1918 году. (Аплодис­мент ы.) И когда Мартов на это замечание Сосновского ответил, что декларация эта «на веки веков», то я бы тут все-таки позволил себе взять в защиту меньшевиков от Мартова. (Аплодисменты, смех.) Ибо я, товарищи, наблюдал развитие и прохождение деятельности меньшевиков, пожалуй, больше и внимательнее, — что во­все не было так приятно, — чем кто бы то ни было другой. И, на основании этого пят­надцатилетнего наблюдения, я утверждаю, что декларация эта не только «на веки ве­ков», но и на один год не останется (аплодисмент ы), потому что все развитие

416__________________________ В. И. ЛЕНИН

меньшевиков, особенно в такой великий момент, который начался в истории русской революции, показывает нам величайшее колебание среди них, сводящееся в общем и целом к тому, что от буржуазии и ее предрассудков они с величайшим трудом, против своей воли, отходят. Много раз упираясь, они начинают подходить — очень медленно, а все же начинают подходить — к диктатуре пролетариата, и через год они сделают еще несколько шагов, — в этом я совершенно уверен. И этой декларации повторить нельзя будет, ибо эта декларация, если вы снимете с нее оболочку общих демократиче­ских фраз и парламентарных выражений, которые сделали бы честь любому вождю парламентской оппозиции, если вы отбросите в сторону эти речи, которые многим нра­вятся, а нам кажутся скучными, и возьмете настоящую суть дела, то вся декларация на­сквозь говорит: назад, к буржуазной демократии и ничего больше. (Аплодис­менты.) И вот когда мы слышим такие декларации от людей, заявлявших о сочувст­вии нам, мы говорим себе: нет, и террор и ЧК¹⁴⁷ — вещь абсолютно необходимая. (Аплодисмент ы.) Товарищи, чтобы вы не обвинили меня сейчас или чтобы кто-нибудь не мог меня обвинить, что я придираюсь к этой декларации, я, на основании политических фактов, утверждаю, что под такой декларацией и правый меньшевик и правый эсер подпишутся сейчас обеими руками. Я имею доказательство этому. Совет партии правых эсеров, от которых вынужден был отколоться Вольский и его группа, — Вольский, председатель комитета Учредительного собрания, которого вы слышали на трибуне, — совет правых эсеров, состоявшийся в этом году, постановляет, что с парти­ей меньшевиков, которую эсеры считают себе близкой, они желают слияния. Почему? Потому, что за печатание тех вещей, какие есть в декларации и в меньшевистских из­даниях (которые будто бы являются чисто теоретическими и печатать которые мы на­прасно не разрешаем, как говорила представительница от Бунда¹⁴⁸, жалуясь, что у нас нет полной свободы печати), за печатание таких вещей стоят правые эсеры, которые солидаризируются

VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 417

с меньшевиками, декларация которых насквозь построена на тех же принципах, как и у правых эсеров. В то же время, после длительной борьбы, группа Вольского должна бы­ла отколоться. Вот та путаница, которая наглядно показывает, что тут не наша придир­ка к меньшевикам, а действительное положение вещей, — в чем дает нам пример груп­па эсеров меньшинства. Здесь кстати вспомнили меньшевика Розанова, которого на­верное Мартов и партия исключили бы, а вот под этой декларацией и эсеры и меньше­вики подпишутся. Значит, есть среди них до сих пор два разных течения, из которых одно сожалеет, плачет, соболезнует и желает теоретически вернуться к демократизму, а другое действует. И напрасно говорит Мартов, будто бы я оправдывался в вопросе о терроризме. Уже одно это выражение показывает, как бесконечно далеки от нас воззре­ния мелкобуржуазной демократии и как близки они ко II Интернационалу. На деле ровно ничего социалистического в них нет, а как раз наоборот. Когда подошел социа­лизм, нам опять проповедуют старые буржуазные взгляды. Не оправдывал себя я, а го­ворил о специальной партии, которая создана войной, партии офицеров, командовав­ших в течение империалистической войны, которые выдвинулись в этой войне, кото­рые знают, что такое практическая политика. Когда нам говорят: «Ваши ЧК либо надо убрать, либо лучше организовать», то, товарищи, мы отвечаем: мы не претендуем на то, что все, что мы делаем, это — лучшее, и учиться мы без малейшего предубеждения го­товы и рады. Но если учить нас, как поставить охрану от помещичьих, белогвардейских сынков и офицеров, хотят те люди, которые были в Учредительном собрании, то мы им отвечаем: ведь вы были у власти и с Керенским боролись против Корнилова, и с Колча­ком были, и вас оттуда без борьбы, как детей, выкидывали вон эти же самые белогвар­дейцы. И вы еще после этого говорите, что наши ЧК плохо организованы! (А п л о -д и с м е н τ ы.) Нет, ЧК у нас организованы великолепно. (Аплодисмент ы.) И когда господа заговорщики теперь в Германии издеваются над рабочими, когда там офицеры

418__________________________ В. И. ЛЕНИН

во главе с фельдмаршалами кричат «долой берлинское правительство», когда там без­наказанно убивают вождей коммунистов и белогвардейская публика третирует вождей II Интернационала, как мальчишек, мы ясно видим, что это соглашательское прави­тельство не что иное, как игрушка в руках группы заговорщиков. И когда мы имеем та­кой опыт перед собой, когда мы только-только выходим на дорогу, тогда эти люди го­ворят: «У вас преувеличенный террор». А сколько недель тому назад мы открыли заго­вор в Петрограде? А сколько недель тому назад Юденич стоял в нескольких верстах от Петрограда, а Деникин от Орла? Нам говорят представители этих колеблющихся партий и колеблющейся демократии: «Мы рады, что Юденич и Колчак побеждены». Я охотно верю тому, что они рады, ибо они знают, чем бы и им грозили Юденич и Кол­чак. (Аплодисмент ы.) Я не заподазриваю в неискренности этих людей. Но я спрошу их: когда Советская власть переживает трудные минуты, когда среди буржуаз­ных элементов организуются заговоры и когда в критический момент удается эти заго­воры открыть, то — что же, они открываются совершенно случайно? Нет, не случайно. Они потому открываются, что заговорщикам приходится жить среди масс, потому что им в своих заговорах нельзя обойтись без рабочих и крестьян, а тут они в конце концов всегда натыкаются на людей, которые идут в эти, как здесь говорят, плохо организо­ванные ЧК и говорят: «А там-то собрались эксплуататоры». (Аплодисмент ы.) Поэтому я говорю, что, когда через несколько времени после смертельной опасности, перед лицом заговора, который бросается всякому в глаза, приходят к нам и говорят, что у нас Конституция не соблюдается, что ЧК скверно организованы, тут можно ска­зать, что эти люди политике в борьбе с белогвардейцами не научились, они своего опы­та с Керенским, Юденичем и Колчаком не продумали и никаких практических резуль­татов вывести из него не умеют. И поскольку вы, господа, начинаете понимать, что Колчак и Деникин представляют серьезную опасность, что нужно сделать выбор в пользу

________________________ VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 419

Советской власти, постольку вам пора оставить мартовскую декларацию «на веки ве­ков». (С м е х.) В Конституции учтен весь опыт нашей двухлетней власти, без чего, как я заявил в своей речи, и чего не попробовали здесь даже опровергнуть, — без чего мы не продержались бы не только двух лет, но и двух месяцев. Пусть попытается опро­вергнуть это всякий, кто пожелает сколько-нибудь объективно отнестись к Советской власти, хотя бы с точки зрения историка, а не политического деятеля, желающего гово­рить и действовать с рабочими массами и на них влиять.

Нам говорят: Советы редко собираются, не перевыбираются достаточно часто. Мне кажется, что на такого рода упрек следовало бы ответить не речами и не резолюциями, а делом. По-моему, лучшим ответом будет то, если вы работу, которая Советской вла­стью начата, по подсчету того, сколько у нас на местах было уездных и городских пе­ревыборов Советов, сколько было съездов Советов и т. д., — если вы окончите эту ра­боту. У нас тов. Владимирский, заместитель наркома внутренних дел, опубликовал ма­териал по истории этих съездов. Когда я увидел этот материал, я сказал: вот истори­ческий материал, который доказывает, между прочим, что не было еще в истории ци­вилизованных народов ни одной страны, где была бы так широко применена пролетар­ская демократия, как у нас в России. Если говорят, что мы мало перевыбираем Советы, что мы редко созываем съезды, то я каждого делегата приглашаю ходатайствовать пе­ред соответствующим органом о том, чтобы мы на этом съезде распространили еще до­полнительный анкетный, опросный, листок и чтобы на нем каждый делегат записал: какого месяца, числа и года и в каком уезде, городе и поселке собирались съезды Сове­тов. Если вы эту нетрудную работу выполните и каждый из вас такой опросный листок заполнит, вы получите материал, который наши неполные данные пополнит и который докажет, что в такое трудное время, как время войны, когда действие европейских кон­ституций, веками установленных, вошедших в привычку западноевропейского челове­ка, почти целиком

420__________________________ В. И. ЛЕНИН

было приостановлено, в это время Советская конституция в смысле участия народных масс в управлении и самостоятельном разрешении дел управления на съездах и в Сове­тах и на перевыборах применялась на местах в таких размерах, как нигде в мире. А ес­ли говорят, что этого мало, если критикуют и утверждают, что «если ваш ЦИК не соби­рался, это действительно ужасное преступление», то т. Троцкий прекрасно ответил на это представительнице Бунда, сказав, что ЦИК был на фронте. На это представитель­ница Бунда, — того Бунда, который стал на советскую платформу и который поэтому, можно предполагать, действительно понял, наконец, что такое основа Советской вла­сти, — представительница Бунда — я записал ее ответ — сказала: «Это курьез, что ЦИК был на фронте, он мог бы послать других».

Мы ведем борьбу с Колчаком, с Деникиным и с другими — их была не одна дюжи­на! Кончилось тем, что русские войска разогнали их как ребятишек. Мы ведем трудную победоносную войну. Вы знаете, что при каждом набеге мы должны были всех членов ЦИК гнать на фронт, а нам отвечают: «Это курьез, надо было найти других». Что Же, мы действовали вне времени и пространства? Или же мы можем рожать коммунистов (а п л о д и с м е н τ ы) по нескольку человек в неделю? Мы этого делать не можем: рабочих, которые закалены несколькими годами борьбы, которые приобрели опыт, ко­торые могут руководить, — таких рабочих у нас, товарищи, меньше, чем в какой-либо другой стране. Для того, чтобы подготовить рабочую молодежь, курсантов, нам нужно будет принять все меры, и на это потребуется несколько месяцев, даже лет. И когда это протекает в крайне трудных условиях, нам на это отвечают усмешкой. Эта усмешка только доказывает полное непонимание этих условий. Это, действительно, смехотвор­ное интеллигентское непонимание, когда нас заставляют в этих военных условиях дей­ствовать не так, как мы действовали до сих пор. Мы должны напрягать силы до по­следней степени, и мы поэтому должны отдавать всех лучших работников и членов ЦИК и исполкомов на фронт. И я уверен, что ни один человек, сколько-нибудь

________________________ VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 4Ц

практически опытный в управлении, не только не осудит, а одобрит нас за то, что мы максимум сделали для сведения коллегиальных учреждений при исполкомах к мини­муму, потому что они сводились к одному исполкому под гнетом войны, потому что работники скакали на фронт, как они бросаются теперь сотнями и тысячами на топлив­ную работу. Это тот фундамент, без которого Советская республика жить не может. Если это куплено ценою того, что в течение нескольких месяцев реже будут собираться Советы, то не найдется ни одного разумного рабочего или крестьянина, который не по­нял бы необходимости этого, который не одобрил бы этого.

Я говорю, что насчет демократии и демократизма нам продолжают подносить цели­ком предрассудки буржуазного демократизма. Здесь говорили из партии оппозиции, что надо приостановить подавление буржуазии. Надо все-таки думать над тем, что го­воришь. Что такое подавление буржуазии? Помещика можно подавить и уничтожить тем, что уничтожено помещичье землевладение и земля передана крестьянам. Но мож­но ли буржуазию подавить и уничтожить тем, что уничтожен крупный капитал? Вся­кий, кто учился азбуке марксизма, знает, что так подавить буржуазию нельзя, что бур­жуазия рождается из товарного производства; в этих условиях товарного производства крестьянин, который имеет сотни пудов хлеба лишних, не нужных для его семьи, кото­рых он не сдает рабочему государству в ссуду, для помощи голодному рабочему, и спе­кулирует, — это что такое? Это не буржуазия? Не здесь ли она рождается? В этом во­просе, в вопросе о хлебе, о тех муках голода, которые переживает вся промышленная Россия, тут есть ли нам помощь со стороны тех, кто нас упрекает в несоблюдении Кон­ституции, в подавлении буржуазии? Нет! Помогают ли они нам в этом отношении? Они скрываются за словами «соглашение рабочих и крестьян». Да, конечно, это нужно. Мы показали, как мы это делаем, когда 26 октября 1917 г. взяли программу эсеров в части поддержки крестьян и целиком ее провели. Этим мы тогда показали, что крестьянин, который подвергался эксплуатации помещиков, который живет своим

422__________________________ В. И. ЛЕНИН

трудом, который не спекулирует, — что такой крестьянин находит себе верного защит­ника в рабочем, посланном центральной государственной властью. Тут мы соглашение с крестьянином осуществили. Когда мы проводим продовольственную политику, тре­бующую, чтобы избыток хлеба, не нужный крестьянской семье, отдавался рабочим в государственную ссуду, то возражения против этого есть поддержка спекуляции. Это еще есть в мелкобуржуазных массах, привыкших жить по-буржуазному. Вот что страшно, вот где опасность для социальной революции! Помогали ли нам когда-нибудь в этом отношении представители меньшевиков и эсеров, хотя бы самых левых? Нет, никогда! Та их печать, которую мы должны будто бы во имя «принципов свободы» разрешить и образцы которой мы имеем, показывает, что ни одним словом, — я не го­ворю уже о деле, — они не помогают нам. Пока мы не победили полностью старую привычку, старый проклятый завет, что всякий за себя, один бог за всех, единственный выход для нас — это взять излишки хлеба в ссуду голодному рабочему. Это сделать страшно трудно, — мы знаем. Здесь ничего не может быть сделано насилием. Но сме­хотворно говорить, что мы представляем собой меньшинство рабочего класса, — это вызывает только смех. Это можно говорить в Париже, да и там нынче не дают этого го­ворить на рабочих собраниях. В той стране, где правительство было свергнуто с небы­валой легкостью, где рабочие и крестьяне с винтовкой в руках защищают свои интере­сы, где они применяют ее, как орудие своей воли, — в такой стране говорить, что мы представляем собой меньшинство рабочего класса, — смешно. Я понимаю, когда такие речи раздаются из уст Клемансо, Ллойд Джорджа, Вильсона. Вот чьи это слова, вот чьи это идеи! Когда эти речи Вильсона, Клемансо, Ллойд Джорджа, самых худших из хищ­ников, зверей империализма, повторяет здесь Мартов от имени Российской социал-демократической рабочей партии (с м е х), тогда я говорю себе, что надо быть начеку и знать, что тут ЧК необходима! (Аплодисмент ы.)

________________________ VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 423

Нас упрекают все ораторы оппозиции, в том числе и представители Бунда, что мы не соблюдаем Конституции. Я утверждаю, что мы Конституцию соблюдаем строжайшим образом. (Голос из ложи: «Ого!».) И хотя из ложи, которая в прежние времена была ложей царской, а теперь является ложей оппозиции (с м е х), я слышу ирониче­ский возглас «ого!», — тем не менее я сейчас это докажу. (Аплодисмент ы.) Я прочту вам тот пункт Конституции, который мы строжайше соблюдаем и который по­казывает, что мы во всей своей деятельности Конституцию блюдем. Когда на собрани­ях, куда являлись сторонники меньшевиков и эсеров, мне приходилось говорить о Кон­ституции, затруднение было в том, есть ли текст Конституции, чтобы цитировать. Но собрания происходят большей частью в помещениях, где Конституция висит на стене. В настоящем собрании этого нет, но меня выручил тов. Петровский, который дал мне экземпляр брошюры, озаглавленной «Конституция РСФСР». Я читаю параграф 23-й: «Руководствуясь интересами рабочего класса в целом, РСФСР лишает отдельных лиц и отдельные группы прав, которые используются ими в ущерб интересам социалистиче­ской революции».

Я, товарищи, еще раз повторяю, что никогда мы не рассматривали нашу деятель­ность вообще и свою Конституцию в частности образцом совершенства. На этом съезде поставлен вопрос об изменениях Конституции. Мы согласны изменять и давайте рас­сматривать изменения, но мы не будем этого закреплять «на веки вечные». Но все же, если вы хотите воевать, давайте воевать вчистую. Если вы хотите, чтобы мы соблюдали Конституцию, то хотите ли вы, чтобы соблюдался и параграф 23-й? (Аплодис­менты.) Если вы этого не хотите, тогда давайте спорить, нужно ли отменять или нет параграф, который говорит, чтобы мы с фразами об общей свободе и общем равенстве трудящихся не шли к народу. Вы учились конституционному праву великолепно, но по старым буржуазным учебникам. Вы вспоминаете слова о «свободе и демократии», вы ссылаетесь на Конституцию и вспоминаете прежние слова, и обещаете

424__________________________ В. И. ЛЕНИН

народу все, для того, чтобы этого не исполнять. А мы ничего такого не обещаем, мы не предлагаем равенства рабочих и крестьян. Вы предлагаете, — давайте спорить. С теми крестьянами, которых эксплуатировали помещики и капиталисты, которые трудятся на свою семью на земле, отнятой у помещиков, — с такими крестьянами полное равенст­во, дружба и братский союз. А тем крестьянам, которые по старой привычке, по темно­те и корысти тянут назад к буржуазии, — мы не даем равенства. Вы говорите общие фразы о свободе и равенстве трудящихся, о демократии, о равенстве рабочих и кресть­ян. Мы не обещаем, что Конституция обеспечивает свободу и равенство вообще. Сво­бода, — но для какого класса и для какого употребления? Равенство, — но кого с кем? Тех, кто трудится, кого эксплуатировала десятки и сотни лет буржуазия и кто сейчас борется против буржуазии? Это и сказано в Конституции: диктатура рабочих и бед­нейшего крестьянства для подавления буржуазии. Почему вы, когда разговариваете о Конституции, не цитируете этих слов: «для подавления буржуазии, для подавления спекулянтов»? Покажите нам образец страны, образец вашей прекрасной меньшевист­ской конституции. Может быть, найдете такой образец хотя бы в истории Самары, где была меньшевистская власть? Может быть, вы найдете его в Грузии, где сейчас мень­шевистская власть, где подавление буржуазии, то есть подавление спекулянтов, проис­ходит на началах полной свободы и равенства, на началах последовательной демокра­тии и без ЧК? Покажите такой пример, и мы поучимся. Но вы и показать этого не мо­жете, ибо вы знаете, что во всех местах, где держится соглашательская власть, меньше­вистская или полуменьшевистская, там царит бешеная, разнузданная спекуляция. И та Вена, о которой справедливо говорил в своей речи Троцкий, где в правительстве участ­вуют люди, подобные Фридриху Адлеру, которая не знает «ужасов большевизма», го­лодает и мучается так же, как Петроград и Москва, но без сознания того, что венские рабочие ценою голода пробивают дорогу к победе над буржуазией. Вена голодает и мучается

________________________ VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 425

сильнее Петрограда и Москвы, и тут же австрийская и венская буржуазия на венских улицах, на Невском проспекте и Кузнецком мосту Вены, творит чудовищные вещи по части спекуляции и грабежа. Конституцию вы не соблюдаете, а мы ее соблюдаем, когда признаем свободу и равенство только для тех, кто помогает пролетариату побеждать буржуазию. И параграфом 23-м мы говорим, что для переходного периода не рисуем молочных рек и кисельных берегов. Мы говорим, что нам нужно продержаться не ме­сяцы, а годы, чтобы закончить этот переходный период. После двух лет мы можем ска­зать, и нам наверное поверят, что мы способны продержаться несколько лет именно по­тому, что вписали в Конституцию лишение прав отдельных лиц и групп. А кого мы лишаем прав, — мы этого не скрываем, мы говорим открыто, что группу меньшевиков и правых эсеров. За это нас порицали деятели II Интернационала, но мы говорим прямо группе меньшевиков и эсеров, что мы готовы на все, но что они должны помогать нам вести политику трудящихся против спекулянтов, против того, кто помогает продоволь­ственной спекуляции, кто помогает буржуазии. По мере того, как вы докажете это на деле, мы снимем с вас то, что мы сделали по Конституции, а до тех пор ваши бессодер­жательные слова, это — только увертка. Наша Конституция не отличается краснобай­ством, она крестьянам говорит: раз ты крестьянин трудящийся, ты имеешь все права, но не может быть равных для всех прав в обществе, где рабочие голодают, где идет борьба с буржуазией. А рабочему она говорит: равенство с тем крестьянином, который помо­гает в борьбе с буржуазией, и никаких обобщений! Тут трудная борьба. Кто нам хочет помогать, того мы принимаем с величайшей радостью независимо от его прошлого, не считаясь ни с какими названиями. И мы знаем, что таких людей из других партий и беспартийных к нам идет все больше и больше, и этим обеспечивается наша победа. (Громкие аплодисменты, крики «браво».)

426__________________________ В. И. ЛЕНИН

РЕЧЬ В ОРГАНИЗАЦИОННОЙ СЕКЦИИ¹⁵¹ 8 ДЕКАБРЯ

Товарищи! Я получил несколько записок от делегатов с предложением высказаться по этому вопросу. Мне казалось, что надобности в этом нет, и я воздерживался до по­лучения этих приглашений, потому что, к сожалению, с местной работой практически знакомиться не имел возможности, а то знакомство, которое получаешь при деятельно­сти в Совнаркоме, само собой разумеется, недостаточно. Кроме того, я вполне согласен с тем, что сказал т. Троцкий, и поэтому ограничусь небольшими замечаниями.

Когда в Совнаркоме перед нами ставился вопрос о советских хозяйствах и передаче их губземотделам, когда ставился вопрос о главках и центрах, то для меня никогда не оставалось сомнения в том, что в учреждениях обоего рода имеется немало контррево­люционных элементов. Но когда пытаются обвинять советские хозяйства в том, что эти учреждения особо контрреволюционны, то мне всегда казалось, и сейчас я так же ду­маю, что это значит стрелять мимо цели, потому что ни совхозы, ни главки и центры, ни какие бы то ни было крупные промышленные предприятия, вообще ни одна цен­тральная или местная организация, ведающая сколько-нибудь значительной отраслью народного хозяйства, не обойдется, не обходится и не может обойтись без решения во­проса об участии буржуазных специалистов. И мне кажется, что нападки на главки и центры, нападки вполне законные с той точки зрения, что

________________________ VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 427

здесь нужна тщательная чистка, являются все же ошибочными, потому что в данном случае этот тип учреждений вырывается из ряда других аналогичных учреждений. Ме­жду тем из работы Совнархоза яснее ясного видишь, что выделять по этому пункту главки, центры и совхозы никоим образом не допустимо, потому что вся наша совет­ская работа и в области военной, и в области здравоохранения, и в области просвеще­ния везде и всегда сталкивалась и сталкивается с подобного рода вопросом. Мы не мо­жем перестроить государственный аппарат и воспитать достаточное количество рабо­чих и крестьян, хорошо знакомых с делом государственного управления, без помощи старых специалистов. Это — основной урок, который мы выводим из всего нашего строительства, и этот опыт нам говорит, что во всех областях, в том числе и военной, старые специалисты — они потому и старые — не могут быть взяты ниоткуда иначе, как из общества капиталистического. Оно давало возможность превращать в специали­стов слишком немногочисленные слои, принадлежавшие к семьям помещиков и капи­талистов, и лишь самое ничтожное число выходцев из крестьян, притом только зажи­точных. Поэтому, если принять во внимание ту обстановку, в которой эти люди вырос­ли и в которой теперь действуют, то совершенно неизбежным окажется факт, что эти специалисты, т. е. люди с навыком управления в широком государственном масштабе, на девять десятых проникнуты старыми буржуазными воззрениями и предрассудками, и что даже в тех случаях, когда они не являются прямыми изменниками (а это явление не случайное, а постоянное), даже в этих случаях они не в состоянии понять новых ус­ловий, новых задач, новых требований. На этой почве трения, неудачи и беспорядки замечаются всюду, во всех комиссариатах. Мне казалось поэтому, что бьют мимо цели, когда кричат о реакционности именно совхозов, главков и центров, пытаясь этот во­прос выделить из общего нашего вопроса о том, каким образом приучить к управлению в широком государственном масштабе большое число рабочих и крестьян. Мы это де­лаем с быстротой, которая,

428__________________________ В. И. ЛЕНИН

если принять во внимание отсталость страны и трудность условий, является безусловно невиданной в мировой истории. Но, как бы она ни была велика, она нас не удовлетво­ряет, потому что потребность наша в умеющих управлять и знакомых со специальными отраслями управления рабочих и крестьянах — громадна и еще не удовлетворена и на одну десятую, на одну сотую долю. Поэтому, когда нам говорили или когда в Совнар­коме бывали заседания, на которых доказывали, что совхозы сплошь и рядом являются местами, где прячутся чуточку перекрашенные, а иногда и не перекрашенные старые помещики, что там создаются гнезда бюрократизма, что подобные явления сплошь и рядом наблюдаются в главках и центрах, — я никогда не сомневался в правильности этого. Но я говорил, что если вы думаете устранить это зло тем, что вы подчините сов­хозы губземотделу, то вы ошибаетесь.

Почему в главках и центрах, в совхозах осталось больше контрреволюционных эле­ментов, больше бюрократизма, чем в области военной? Почему в военной области этих элементов меньше? Потому что на эту область, в целом, было обращено больше внима­ния, в нее было направлено больше коммунистов, больше рабочих и крестьян, там бо­лее широко работали политические отделы, одним словом, воздействие передовых ра­бочих и передовых крестьян на весь военный аппарат было более широким, более глу­боким и более систематичным. Благодаря этому мы добились, что тут зло если еще не искоренено, то все же мы ближе к его искоренению. Я говорю: на это нужно обратить больше всего внимания.

Мы делаем только первые шаги к тому, чтобы совхозы стояли в тесной связи и с ок­рестным крестьянским населением и с коммунистическими группами, чтобы везде, а не в одной лишь военной области, были комиссары и были не только на бумаге. Будут ли это члены коллегии, помощники заведующих или комиссары — нам необходима еди­ноличная ответственность: как коллегиальность необходима для обсуждения основных вопросов, так необходима и единоличная ответственность и едино-

________________________ VII ВСЕРОССИЙСКИЙ СЪЕЗД СОВЕТОВ_____________________ 429

личное распорядительство, чтобы не было волокиты, чтобы нельзя было уклоняться от ответственности, Нам нужны такие люди, которые во всяком случае учились бы само­стоятельному управлению. Если это будет сделано, тогда мы исправим зло наилучшим образом.

Я совершенно согласен, скажу в заключение, с т. Троцким, когда он говорил о том, что здесь делались очень неправильные попытки представить наши споры, как спор между рабочими и крестьянами, и к вопросу о главках и центрах приплетался вопрос о диктатуре пролетариата. Это, по-моему, в корне неправильно. Вопрос о диктатуре про­летариата может подниматься тогда, когда речь идет о подавлении буржуазии. Тогда мыслим этот вопрос, тогда нам нужна эта диктатура, ибо только посредством ее мы можем подавить буржуазию и передать власть в руки той части трудящихся, которая способна неуклонно действовать и привлекать к себе все больше и больше колеблю­щихся. В данном случае мы ничего подобного не имеем перед собой. Мы имеем спор о том, насколько больше или меньше централизма нужно в данной области и в данный момент. Если товарищи с мест говорят и т. Троцкий и многие наркомы подтверждают, что за последнее время уровень работников губернских и, в значительной степени, уездных поднялся чрезвычайно (я такого рода подтверждения слышу постоянно и от тов. Калинина, много разъезжающего по местам, и от приезжающих с мест товарищей), то с этим приходится считаться, надо ставить вопрос, правильно ли понимается вопрос о централизме в данном случае. Я уверен, что такого рода исправлений работы совет­ских учреждений нам придется делать еще очень и очень немало. В этом отношении только теперь мы начинаем приобретать строительский опыт. И поскольку смотришь на этот опыт извнутри Совета Обороны и Совнаркома, постольку ясно видишь, что нельзя этого выразить никакими цифрами, невозможно рассказать в краткой речи. Но мы уверены в том, что на местах работают по основным заданиям центральной власти. Это создалось только в последнее время.

Дата добавления: 2015-06-04