ЧЕЛОВЕК-ДА 7 страница

— Так убираем или оставляем? — спросил Том.

— Убираем, — вразнобой пробормотали несколько человек.

— Дэнни? А ты стал бы смотреть такое шоу?

Я задумался. Что это — приглашение? Намек?

— Да, возможно, — ответил я. — Полагаю, многое будет зависеть от рекламного ролика.

— Хмм, — произнес кто-то довольно громко.

— Ты так думаешь? — фыркнул мужчина в смешной футболке. — От рекламного ролика?

— Ну... Да, — стоял на своем я. — Я хотел сказать... ну, знаете... если ролик будет... завлекательным.

— Я понял тебя, Дэнни, — сказал Том. — Важно, чтобы эта программа была интересна всем и каждому.

Уф.

— Да, да, как раз это я и имел в виду, — подтвердил я.

— Прекрасно, — сказал Том. — Я тоже считаю, что у этой программы есть потенциал.

Ну надо же!

Мужчина в футболке быстро пошел на попятную.

— Да, очевидно, что при некоторой доработке и соответствующем...

— Так, — перебил его Том, — кто хочет заняться этой идеей? Поработать над ней?

Молчание. •

— Дэнни? Ты как?

— Я?

— Я ни в коем случае не давлю на тебя. Просто хочу знать, как ты на это смотришь?

— Давай я займусь, — вызвался мужчина в футболке.

Том ему не ответил.

— Дэнни?

— Да. Конечно.

— Хорошо.

Ничего хорошего. Плохо. Во что я ввязываюсь? Мне ничего не известно об этом проекте, кроме того, что в нем участвует Делия Смит. И тем не менее я за него взялся! Что мне с ним делать? Том опросил всех, все согласились, что идея провальная, ни к чему не ведет, а я — умник нашелся — сказал: да, я подумаю над этой идеей, да, я не против ее доработать. Я в ужасе смотрел, как передо мной растет гора бумаг, документов, рабочих материалов для передачи. Да тут пахать и пахать! И я сам вызвался на эту работу! На меня это совсем не похоже!

— Черт! — выругался Том. — Время поджимает. Опаздываю. Ладно, так... кто что готовит к следующему совещанию?

Все посмотрели на меня.

— Думаю, Дэнни готовит... э-э... все, — сказал Сэм.

— Так. Да. Ладно. Дэнни... — обратился ко мне Том. — Не желаешь прийти сюда на следующее совещание в пятницу и сообщить нам о том, как идут твои дела? С твоим начальством на радио я договорюсь.

— Да, — ответил я несколько тяжеловесно. — Это было бы здорово.

— А пока я хотел бы, чтобы каждый из вас придумал три новые идеи д\я субботних развлекательных шоу. Ясно? Вот и хорошо. До пятницы.

— Это ужасно, Иан, — жаловался я, идя прочь от телецентра с мобильником у уха. — Я по уши в дерьме. Твердил «да» каждый раз, когда меня просили что-то сделать.

— Ой, да будет тебе! Ты же продюсер! Ты умеешь создавать программы.

— Нет...Я — продюсер радиопередач. В редакции легких развлекательных программ. Мы — уникальная братия. Совершенно иной породы. Мы рождены, чтобы опаздывать на работу, всю утро едим бананы и роемся в Интернете, а после обеда идем в паб. Мы не такие, как телепродюсеры. Те жаждут успеха. Они встают рано, едят кокаин, одеваются, как модели из модных журналов, и знают таких людей, как Дейвид Бекхэм и Энт и Дек25. А я кого знаю? Брайана Перкинса.

— Ну и что? Раз согласился на эту работу, выполни ее, а потом забудь. Я уверен, увидев, на что ты способен, они перестанут обращаться к тебе.

— Так ведь они надеются на успех! А Том еще требует, чтобы к следующей пятнице мы представили ему три новые идеи.

— Что за идеи?

— Да просто... идеи. Идеи развлекательных шоу.

— А-а... — протянул Иан.

— Что?

— Ничего. Просто... э-э...

— Что?

— У меня есть кое-какие идеи.

— Встречаемся в пабе через полчаса...

— Нет, Иан.

— А что тебя не устраивает? По-моему, блестящая идея.

— Как растолстеть? Нет, не думаю. Кто станет смотреть передачу, в которой учат поправляться?

— Худые.

— Нет.

— Тогда вот эта, — сказал Иан, пододвигая мне по столу еще один клочок бумаги.

— Что означают родинки?..

— Ну, ты понимаешь... что означает родинка на твоей щеке? То же самое, что родинка у тебя на ухе?

— Не пойдет.

— Почему?

— Не знаю. Я просто не принимаю эту идею. Она дурацкая.

— Плохих идей не бывает, Дэн!

— Что?

— Это по телеку одна баба сказала. «Плохих идей не бывает, — сказала она. — И даже из плохой идеи может родиться хорошая».

— По-моему, эта фраза звучит иначе, — в замешательстве произнес я. — Отсутствие идеи — плохая идея.

— Точно. Отсутствие идеи — плохая идея. Именно так.

— Но если нет плохих идей, как же мы из плохой идеи сформулируем хорошую?

— То-то и оно, мой друг. Отсутствие идеи — плохая идея. Есть только... идеи. А как тебе «Справочник по военному делу для малышей»?

— Не надо.

— Да, пожалуй. «Мои философские взгляды и убеждения»?

— А это что?

— Передача о моих философских взглядах и убеждениях. Каждую неделю Иан Коллинз искоса бросает взгляд на...

— Нет.

Иан холодно посмотрел на меня.

— Ты же в последнее время только и делаешь, что соглашаешься...

Я покинул паб и, с недовольной миной на лице, отправился домой готовить блестящее субботнее развлекательное шоу.

Дома я включил компьютер, настраиваясь на творческий лад.

Как стать толстым?

Может, в этом что-то и есть.

Я открыл новый документ, напечатал заголовок и какое-то время тупо смотрел на него.

Но потом меня отвлекли.

Омар объявился.

ДОРОГОЙ БРАТ дэнни

СПАСИБО ЗА ТВОЕ ПОСЛЕДНЕЕ ПОСЛАНИЕ. ОДНАКО ВРЕМЯ НЕ ЖДЕТ. МНЕ НУЖЕН ТВОЙ БАНКОВСКИЙ СЧЕТ — ПРЯМО СЕЙЧАС. СООБЩИ НЕМЕДЛЕННО.

ТАКЖЕ СКАЖИ, СМОЖЕШЬ ЛИ ТЫ ПОЕХАТЬ В ГОЛЛАНДИЮ (НИДЕРЛАНДЫ). НУЖНО, ЧТОБ ТЫ ПРИВЕЗ ДЕНЬГИ В КАЧЕСТВЕ ПОДАРКОВ СОРАТНИКАМ МОЕГО ОТЦА, КОТОРЫЕ ПОМОГАЮТ НАМ ВЫВЕЗТИ МИЛЛИОНЫ ДОЛЛАРОВ.

Опа! Он никогда прежде не упоминал, что мне придется ехать в Голландию! И что еще за деньги, которые я должен привезти в подарок?

Я ПОНИМАЮ, ЧТО ТРЕБУЮ СЛИШКОМ МНОГОГО. Я СИЛЬНО РИСКУЮ, ВСТУПИВ С ТОБОЙ В КОНТАКТ.

ПРОШУ ВАС, СЭР, НАМ НЕЛЬЗЯ МЕДЛИТЬ. ТАКОВА ВОЛЯ ГОСПОДА ПРИШЛИТЕ НОМЕР СВОЕГО БАНКОВСКОГО СЧЕТА

ОМАР

Признаюсь честно: за те два дня, что миновали с момента последнего сообщения от Омара, мои чувства к нему несколько охладели. У меня зародились сомнения. Что, если он вовсе не сын убитого султана? Что, если он просто охотится за моим банковским счетом? Да и не нравится мне этот неожиданный поворот с путешествием за границу и подарками для таинственных незнакомцев. Пожалуй, Омар действует слишком быстро. Глядишь, в следующий раз он заявит мне, что у меня красивые волосы, и попросит оформить визу для вступления в брак.

Дорогой Омар,

Так ли уж мне необходимо ехать в Голландию с деньгами в качестве подарков для соратников твоего отца? В принципе, я не возражаю, но не мог бы ты мне дать взаймы на время хотя бы миллион? Потом вычтешь его из моего вознаграждения. А я на эти деньги оплачу перелет и прочее, а квитанции буду хранить в специальном конверте.

Всего хорошего!

Дэнни

Я отправил письмо в надежде, что оно найдет Омара. Наверное, он просто перевозбудился, бедняга, думал я. Как-никак скоро переезжает в другую страну, а это не шутка. Полагаю, в крайнем случае я мог бы найти деньги на подарки. Мне удалось скопить несколько тысяч, — в основном благодаря тому, что я никогда не выезжал за границу, — и я всегда могу их взять. Главное, чтоб Омар не оказался одним из тех нигерийских мошенников, о которых мы так много слышим.

He-а. Это во мне цинизм говорит, от которого как раз и призвана избавить меня избранная мною тактика согласия.

Утром следующего дня вестей от Омара не было. Я решил, что волноваться не стоит. Мне нужно было сделать покупки, и я отправился по магазинам.

Вы, наверное, думаете, что очень рискованно неизменно отвечать согласием на разного рода приглашения и предложения. Спешу вас обрадовать: современные рекламодатели не используют один крайне важный трюк. Такое впечатление, что чем более «искушенными» становятся они в своем ремесле, тем меньше задают прямых вопросов, тем меньше делают прямых предложений. В прежние времена я, конечно же, был бы окружен исключительно понятными указаниями типа «Пей молоко» или «Купи хлеб» и все дни напролет только и делал бы, что пил молоко и покупал хлеб. Сегодня же, делая акцент на вдохновляющих фотосессиях и действующих на подсознание лозунгах, рекламодатели теряют рынок простаков — людей вроде меня, которые готовы подчиняться инструкциям.

Ха, теперь им ни в жизнь не окрутить меня, думал я, выходя из магазина «Верджин» с пакетом DVD-дисков в руке, на котором было написано: «Купи два, один получи бесплатно», что, собственно, я и сделал. Я начал переходить дорогу, направляясь к Пиккадилли-серкус.

Сегодня я планировал опять побродить по Лондону, думал: пойду куда ноги понесут, положившись на волю случая. Шквальный ветер подметал улицы и колошматил туристов. Впереди я заметил небольшую группу агитаторов, раздающих листовки. Я насторожился. Я уже взял опекунство над двумя старушками, больше мне не требовалось — если только я не собирался открыть собственный дом для престарелых. Тем не менее я продолжал идти в сторону агитаторов и как только заметил, что у них нет ни зеленых нагрудников, ни папок, взял листовку у рыжеволосой девушки в летнем платье.

СКАЖИ «ДА» МИРУ

Я прочитал еще раз. Так и есть: СКАЖИ «ДА» МИРУ. Как ни странно, очень даже уместный лозунг, подумал я. Своего рода знак. Ориентир, указывающий путь вперед.

Объединяйтесь прямо СЕЙЧАС. Познакомьтесь с кем-нибудь сегодня — улыбнитесь, скажите «привет» этому человеку, пожмите ему руку... и да снизойдет на вас мир...

Что ж, здорово. И я поступил, как мне было велено. Подошел к девушке, которая дала мне листовку, улыбнулся ей, пожал руку и стал ждать, когда на меня снизойдет мир.

— Я — Кэтрин, — представилась девушка.

— Дэнни, — назвался я.

И покорился судьбе.

Кэтрин, Джош и Майк — три человека, разделяющие любовь к миру.

— Наша цель — установление взаимосвязи с людьми, — объяснила Кэтрин. — Если ты способен заставить человека понять мир, значит, ты буквально даришь ему весь земной шар.

«Буквально» было любимым словечком Кэтрин. Она употребляла его к месту и не к месту.

— Меня ужасно возмущает то, что люди просто ходят туда-сюда, даже не думая о том, что они могли бы изменить мир. Мне это буквально в нос бьет.

Если ей буквально бьет в нос то, что люди ходят туда-сюда, значит, вероятно, она стоит слишком близко к ним, предположил я.

— Мы верим в так называемую Социальную Иглотерапию, — заявил Майк. Самый высокий из тройки агитаторов, он же был автором текста листовок. — Ведь мир можно изменить с помощью простого акта общения.

— Нужно сеять знание, — добавил Джош. В щеголеватой бейсболке и футболке фирмы «Найк» он казался чужим в этой компании. — У людей появляется надежда, если они знают, что способны созидать мир.

Кэтрин кивнула. У меня создалось впечатление, что именно она была лидером группы. Мы стояли возле статуи Эроса в центре Пиккадилли-серкус. Я не знал, что меня ждет, но эти трое мне нравились. На мой взгляд, они были искренне преданы идее созидания мира путем распространения листовок.

— Что ты думаешь о войне в Ираке? — спросил Джош, очевидно, проверяя меня.

— Ну... война — это плохо, — ответил я. Джош и Майк кивнули.

— Порой простая фраза вроде этой особенно эффективно воздействует на умы, — заметила Кэтрин.

— Дарю, — сказал я, надеясь, что фразу «ВОЙНА — ЭТО ПЛОХО» они поместят в качестве лозунга на своих следующих листовках.

— Спасибо, — сказал Джош, и я понял, что, возможно, так и будет.

— Не хочешь оказать нам помощь в распространении листовок?

Все произошло довольно быстро. И вот я стоял в центре Пиккадили-серкус с пакетом из магазина «Верджин» в одной руке и с пачкой листовок «СКАЖИ "ДА" МИРУ» — в другой. Черт возьми! Из дому я вышел нормальным человеком, а вернусь активным борцом за мир!

Кэтрин, Джош и Майк были рады, что их полку прибыло, и с энтузиазмом демонстрировали мне свое умение распространять листовки.

— Вы любите мир, сэр? — спросила Кэтрин у мужчины средних лет. Тот выставил вперед ладонь, давая понять, что не возьмет листовку, и прошел мимо.

— Скажите «Да» миру, — обратился Джош к женщине, державшей в одной руке сотовый телефон, в другой — хозяйственную сумку. Она совершенно не была похожа на человека, который готов остановиться и болтать о созидании мира во всем мире. Вероятно, подобное отношение буквально коробило Кэтрин.

Мне удалось сунуть листовку одному из прохожих. Довольный собой, я наблюдал, как тот читает ее, удаляясь от меня. Но потом прохожий остановился и вернулся ко мне.

— Что это значит? — спросил он. Я стал читать текст, на который он показал.

Война — состояние мерцающего сознания человека. Страх порождает страх, вновь и вновь подпитывая сам себя с течением времени, подкрепляя мифы о самооправдании.

— Гмм, — произнес я.

Мужчина посмотрел на меня. Не самый удачный лозунг. Я прочитал его еще раз.

— Честно говоря, я не совсем понимаю, что это значит, — сказал я. — Думаю, по сути, это означает, что... война — это плохо.

Мужчина вернул мне листовку.

— Глубокомысленно, — изрек он с нескрываемым сарказмом в голосе, и мне стало ужасно стыдно, что я подвел Кэтрин и ее друзей. Было ясно, что мой лозунг — дрянь. Поэтому я посмотрел на листовку и сказал:

— Пусть мир станет таким, каким вы его хотите видеть! — И улыбнулся. Я не был уверен, что социальная иглотерапия у меня получается хорошо. Во всяком случае, на моего прохожего она не подействовала, — судя по тому, что он уже показал мне свой затылок.

— Сейчас мы будем пропагандировать мир при помощи мела, — сказала Кэтрин минут через десять. — Ты готов?

— Да! — живо согласился я. — А как это — «пропагандировать мир при помощи мела»?

— Возьмем мел и станем всюду писать антивоенные лозунги, — объяснил Джош.

— Где, например?

— На тротуарах, главным образом, — ответила Кэтрин.

— И что, есть эффект? — спросил я.

— Да, — деловито отозвалась Кэтрин. — Разумеется.

— Вот мел, — сказал Майк, решительным шагом подходя к нам. — Приступайте...

Он вручил каждому по три кусочка мела. Мне достались красный, белый и синий. Замечательно, подумал я.

Цвета государственного флага Великобритании и государственного флага США. Теперь-το я уж точно сообщу правительствам этих стран все, что чувствую.

Но что написать?

Кэтрин, Майк и Джош — кто сгорбившись, кто сидя на корточках — уже что-то выводили мелом на тротуаре.

— Кэтрин, что писать? — спросил я растерянно.

— Напиши то, что сказал раньше.

— Война — это плохо? По-моему, несколько простовато, — рассудил я.

— Ну... мне нравится фраза: НАШ НОВЫЙ МИРОПОРЯДОК — ЛЮБОВЬ.

— Да, красиво, — согласился я и посмотрел, что пишут остальные.

Майк выводил: ФРОНДЕРЫ ПЛОДЯТ ФРОНДЕРОВ, что, на мой взгляд, чем-то напоминало инцест, а Джош писал: МЫ ВСЕ НЕСЕМ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ.

— Тогда просто напиши, что чувствуешь, — посоветовала Кэтрин. — Что-нибудь из листовки или вообще. Часть своих лозунгов мы берем из Интернета. Мы делимся своими мыслями.

— А что, неплохо, — заметил я. — «Делитесь своими мыслями»!

На лице Кэтрин отразилось сомнение.

Я задумался. Напиши, что чувствуешь? А что я чувствую?

И я решил написать: ПЕЙ ЧАЙ, А НЕ ВОЮЙ.

Сегодня последний раз чай я пил очень давно.

Ко мне сзади бесшумно подкралась Кэтрин.

— Здорово, — восхитилась она. — «Пей чай, а не воюй». Чай — проводник общения. А общение — акт мира. За чаем мы общаемся и путем общения можем остановить войну. Ребята! Посмотрите, что Дэнни написал!

К нам подбежали Майк и Джош.

— Пей чай, а не воюй, — прочитал Майк.

— Чай... — промолвил Джош. — Воюй. — А потом улыбнулся и кивнул. — Почти как «Занимайтесь любовью, а не войной», только с чаем.

— Ага, — согласился я. — Это более британский вариант. Не столь грубо.

— Что навело тебя на эту мысль? — полюбопытствовал Майк.

— Я... люблю пить чай. — Я пожал плечами. — А воевать... не люблю.

Не думаю, что они усмотрели в моих словах глубокий смысл, поэтому я попытался быть более убедительным.

— И еще... чай способствует общению. А путем общения можно остановить войну.

— Чай действительно способствует общению, — сказал Джош. — Отсюда чайные церемонии в Древней Японии и чайные в Голландии семнадцатого века.

Я кивнул и ткнул в него пальцем, будто как раз это я и имел в виду.

Майк пару раз хлопнул в ладоши, воскликнул «блестяще!» и принялся выводить на стене «ПЕЙ ЧАЙ, А НЕ ВОЮЙ». Кэтрин с гордостью посмотрела на меня, и я вдруг почувствовал, что Вношу Свою Лепту.

— «Пей чай, а не воюй», — повторила Кэтрин. — Ты молодец.

— Я умею проводить общественные кампании, — без ложной скромности признал я. — Когда-нибудь напишу песню под названием «Хватит драться, давайте обниматься».

— Здорово, — похвалила меня Кэтрин. Думаю, она чуть-чуть влюбилась в меня. — Можно взять твои данные?

Точно. Влюбилась.

— Мы с моей девушкой регулярно практикуемся в сочинении песен.

Ну и ну.

Кэтрин проявила дотошность, собирая сведения обо мне. Спросила мой домашний адрес, номер телефона, адрес электронной почты, номер сотового, есть ли у меня факс. Я ответил на все ее вопросы. Я доверял ей и Майку с Джошем. Все трое, на мой взгляд, были хорошие ребята. Они стремились изменить мир, но действовали без шума, с помощью мела. И потом, Кэтрин, разумеется, не станет использовать полученные сведения для того, чтобы ограбить мою квартиру. Скорее уж, она могла бы вломиться в мой дом для того, чтобы заменить все овощи в моем холодильнике на экологически чистые.

— Спасибо, что помог нам сегодня, Дэнни, — поблагодарила меня Кэтрин.

— Не стоит благодарности. Мне это было в удовольствие.

— Ты отлично справился. Полагаю, ты всегда стремишься прийти на помощь, да?

— Ну, не всегда, конечно, — ответил я, пожимая плечами. — Просто вы попросили, и я подумал, почему бы не помочь. Да, кстати... Есть еще один человек, которому я сейчас помогаю. Султан. Вернее, сын султана.

Трое моих новых знакомых выразили удивление, что вполне понятно.

— Он прислал мне письмо с просьбой о помощи. Ему нужно вывезти из Омана сорок миллионов долларов, пока его не убили политические противники его почившего отца.

— О-о, — протянула Кэтрин.

— Интернет-мошенничество, да? — предположил Джош. Майк ткнул его локтем под ребра.

— Ты всегда такой подозрительный, — заметил он.

— Вообще-то, это не интернет-мошенничество, — сказал я. — Это крик о помощи.

Майк положил руку мне на плечо и кивнул, искренне соглашаясь со мной.

Мы завершили свою пропагандистскую кампанию на Пиккадилли и теперь сидели в пабе под названием «Гусь», находившемся возле станции метро «Брике-тон». Кэтрин и Джош (как выяснилось, они были соседями по квартире) жили неподалеку. Майк, познакомившийся с ними всего пару месяцев назад в этом же самом пабе, подумывал о том, чтобы сменить место жительства.

— Легко называть людей, стоящих у кормила власти, идиотами, — сказал он, обращаясь непосредственно ко мне. — Или требовать, чтобы правительство ушло в отставку. А мы вместо этого говорим «Да». Миру.

Майк достал пачку сигарет и предложил нам всем закурить. Кэтрин и Джош взяли по одной сигарете.

— Это самый лучший метод борьбы, — сказала Кэтрин, доверху наполняя наши бокалы довольно терпким красным вином.

— Изменить весь мир по одному человеку за раз.

Майк предложил мне сигарету. Я непроизвольно выставил вперед ладонь, давая понять, что не курю, — в силу привычки. Но потом, вспомнив, кто я, какое кредо теперь исповедую, поблагодарил и взял сигарету.

— Позитивный настрой — более эффективная тактика. Дает желаемый результат. Это — единственный способ победить, если ты...

Кэтрин замолчала, прикуривая сигарету от зажигалки Майка, который затем дал прикурить Джопгу и мне.

Я глубоко затянулся: я повидал немало курильщиков и знал, как курят.

—...как бы то ни было, — заговорил Джош, не давая Кэтрин закончить свою мысль, — «нет» — самое негативное слово, какое только бывает.

— Буквально так и есть, — добавила Кэтрин, охотно уступая инициативу Джошу.

— А «да» — самое позитивное. Поэтому мы от двойного отрицания «Нет — войне» перешли к двойному утверждению «Да — миру», и ты сам видишь, что так звучит гораздо лучше.

Я попытался поддержать разговор, но у меня жгло в горле, ибо до сего дня я старался не курить. Я кашлянул, энергично тряхнув головой, что могло сойти за кивок, обозначающий согласие.

— Да, Нет... Да, Нет... Я знаю, что мне больше по душе, — сказал Джош.

— Вероятно «Нет», — сострил Майк. Джош велел ему заткнуться.

Я продолжал курить свою сигарету, хотя теперь уже глубоко не затягивался — просто держал сигарету в зубах, набирая в рот и выпуская дым — прямо на людей, — таким образом создавая дымную атмосферу. Но вот что я вам скажу: чувствовал я себя удивительно спокойным и взрослым. Возможно, я чем-то напоминал Джеймса Дина26 — только в очках и со слезящимися глазами.

— Только вот привлечь внимание прессы очень трудно, — пожаловалась Кэтрин. — Идея-то позитивная; казалось бы, они должны ухватиться за нее.

— На днях вечером я звонил в бристольское отделение Би-би-си, — сообщил Джош. — Они сказали, что если мы сумеем собрать там большую группу, которая будет мелом пропагандировать за мир, то они, возможно, осветят эту акцию в прессе.

— Хорошо, — сказал Майк.

— А вы никогда не думали о том, чтобы... упростить ваш лозунг? — спросил я и сразу оказался в центре внимания. — То есть... я знаю, «Война — это плохо» — несколько простовато, но мне кажется, такие фразы, как... ну, вы понимаете... «Война — состояние мерцающего сознания человека...» отталкивают людей.

— Текст этой листовки мы взяли на сайте «Безграничные возможности», — сказала Кэтрин. — И, на мой взгляд, это великолепный лозунг.

— Да, да, не спорю, — согласился я. — Просто я его не очень понимаю.

— Ну... так, может, придумаешь что-нибудь лучше? — предложил Джош.

Итак, за вечер мне предстояло решить важную задачу.

Майк купил еще одну бутылку терпкого красного вина и теперь развлекался у игрального автомата. Кэтрин и Джош развернули дискуссию об этических аспектах попыток США использовать нефть в качестве рычага для установления контроля над другими странами. Я попытался принять участие в их споре, но потом понял, что они много читали на эту тему, а я видел лишь один эпизод из фильма «Связанные насмерть».

Я напряженно думал, силясь сформулировать руководящую идею новой агитационной кампании, дабы помочь этим храбрым борцам за мир добиться победы, но вдохновение не приходило.

— Покурим? — предложил мне Майк. Он уже отошел от игрального автомата и сейчас протягивал мне какую-то дрянную сигарету. Это была марихуана.

— Прямо здесь? — спросил я, окидывая взглядом паб.

— Нет, не здесь, — ответил он. — На улице.

Ну и дела! Переломный момент в моей жизни. Неужели я позволю «Да» заставить меня нарушить закон?

Я взял сигарету с марихуаной.

— Есть. Придумал, — объявил я. — На этот раз точно. Блестящий план.

Я собрал свои записи, хотя собирать особо было нечего, поскольку писал я на картонных подставках под бокалы с пивом.

— Так... какая наша цель?

— Мир, — ответила Кэтрин.

— Да, мир, — повторил я. — А прежде чего мы хотим добиться?

— Внимания прессы, — сказал Джош.

— Вот именно. И я разработал план новой оригинальной кампании по привлечению внимании прессы, которая приведет непосредственно к тому, что правительства стран мира сложат оружие и возьмутся... ну, не знаю... допустим, за мел.

План агитационной кампании возник у меня, когда мы с Майком нарушали закон на улице, перед пабом «Гусь». Я поднял голову, увидел красивую вывеску на пабе и остолбенел. Смотрел на нее, как зачарованный. На мгновение изображение на вывеске оказалось в обрамлении дыма от сигареты, тут-то меня и осенило.

— Эврика! — воскликнул я. — Есть лозунг!

— И что же это за лозунг? — осведомилась Кэтрин.

— Он должен быть броским, да? И должен быть наполнен идейным содержанием?

— Да.

— Ну... как вы относитесь к тому, чтобы задействовать...

Я смотрел на своих новых знакомых, предвкушая их реакцию.

— Гусей.

Реакция оказалась не той, на какую я рассчитывал.

— Гусей? —переспросил Джош.

— Гусей, — подтвердил я. — Гуси за мир.

Мои слова повисли в воздухе. Ребята молчали.

— Ну, очнитесь же! «Гуси за мир» — блестящий лозунг!

Ответом мне по-прежнему было молчание. Я решил, что, пожалуй, следует дать некоторые объяснения. И, несмотря на то, что зал чуть покачивался у меня перед глазами, я стал объяснять.

— Значит, так, — начал я. — Берем маленькие плакатики, на которых пишем «Гуси — за мир». А потом расклеиваем их на гусиных фермах и вообще там, где бывают гуси. Потом сообщаем прессе, что гуси разволновались из-за всей этой шумихи с войной и принялись, несмотря ни на что, устраивать свои собственные птичьи акции протеста.

Кэтрин и Джош, слушавшие меня с раскрытыми ртами, просто кивнули. Видимо, от восхищения утратили дар речи. Значит, все идет как по маслу, решил я.

— Пригласим фотокорреспондентов. Тайком скажем людям по всей стране, чтобы они делали свои собственные плакаты «Гуси — за мир» и потихоньку расклеивали их на фермах и в зоопарках. Пресса будет в восторге. Люди буквально не поверят своим глазам, Кэтрин! Как будто сама мать-природа восстала и говорит: нет — войне!

— Да — миру, — поправила меня Кэтрин, выставляя ладонь.

— Извини. Но это будет выглядеть так, будто сами гуси встали на защиту мира. Вы только представьте! Гуси по всему земному шару говорят: миру — да!

— А что, мне нравится, — сказал Майк. Вне сомнения, он был так же сметлив, как и я, хотя я подозревал, что в данный момент он был несколько одурманен марихуаной. К счастью, на меня марихуана не подействовала, иначе я не придумал бы лозунг «Гуси — за мир».

— Но почему гуси? — спросил Джош.

— Да потому что «Гуси — за мир» — это складно! — почти в один голос воскликнули мы с Майком.

— А-а, — протянула Кэтрин, очевидно, наконец-то по достоинству оценив мой план.

А потом — неожиданно — меня осенила еще одна блестящая идея.

— Эй, Майк, — сказал я, — а представляешь... что если б был магазин под названием «Пицца в шляпе»... и там продавались бы одни только шляпы в форме пиццы?!

Майк засмеялся, я тоже, и вскоре мы оба покатывались со смеху, как ненормальные. Я ударил ладонью по столу, так что едва не опрокинул вино, отчего Майк захохотал еще сильнее. Вдвоем мы буквально выли от хохота, представляя шляпы в форме пиццы.

— Шляпа-пицца! — вскричал Майк. — Бей по шляпе!

Ну да, он определенно был не в себе.

А потом мы еще немного поговорили о моей блестящей идее «Гуси — за мир».

Примерно час спустя, ковыляя домой на заплетающихся ногах, я осознал, что сигарета с марихуаной, вероятно, подействовала на меня гораздо сильнее, чем я думал. Хотя, надо признать, на идее с гусями это никак не отразилось, — видно, тогда я еще был в здравом уме и концепцию выработал складную. Меня больше заботило то, что произойдет потом.

Добравшись до дома, я решил заварить себе крепкий чай, которого я жаждал больше всего на свете. И я поставил чайник. Чай я готовил дольше обычного, ибо струйки пара, вырывавшиеся из носика, так заворожили меня, что я, наблюдая за ними, наверное, раза три закипятил чайник и только потом стал искать чайный пакетик.

Наконец, налив себе чашку, я достал из холодильника молоко и нашел ложку, которую тут же уронил. Ложка звякнула об пол.

Я нагнулся, чтобы поднять ее, и... вдруг понял... вот оно. Мое изобретение.

Ложка, которую нельзя уронить!

Ложка... зависающая в воздухе.

Это будет нечто!

Но как сделать так, чтобы ложка зависала в воздухе?

Может, приделать к ней крошечные пропеллеры?

Точно! Десятки крошечных пропеллеров, прикрепленных к нижней части ложки.

Я кинулся к рабочему столу и набросал несколько простеньких эскизов. В голове у меня гудело. Я только что изобрел парящую ложку! Как же будут мне аплодировать чиновники из Американского института по вопросам патентного права и права товарных знаков, когда распространится весть о моей парящей ложке! Более того, можно создать целую серию парящих ложек... чайные ложки, столовые... даже огромный парящий черпак!

Я позвонил Иану.

— Алло?

— Иан, это Дэнни!

— Как дела?

— Неплохо... слушай. Как ты посмотришь на то, если я тебе скажу, что скоро ты сможешь приобрести ложку... — я помолчал, дабы дать ему время на то, чтобы он представил ложку, —...которая способна зависать в воздухе!

Дата добавления: 2015-06-25