ЧЕЛОВЕК-ДА 25 страница

Я рассмеялся из вежливости.

— Хочешь, дам послушать?

— Если не жалко.

— С тех пор я был на нескольких ее концертах. В де-вяносто седьмом в Эдинбурге. Сидел в седьмом ряду, справа от центра, и это была фантастика. Сара стояла слева от центра, но все равно было здорово.

— Охотно верю, — сказал я, будто бы представив в уме план рассадки. Свое пиво я выпил и теперь ждал, когда Пол допьет свое. Мне совершенно не хотелось угощать его в очередной раз, еще глубже увязая в долгах.

— А потом я увидел ее еще раз, в Норидже, в ходе того же турне. И тогда народу пришло еще больше...

Господи, умоляю, пусть он замолчит. Лучше уж пусть болтает о бордер-терьерах. О чем угодно, только не об этом.

—...кстати, в конце выступления я первый начал ап-лодировать стоя, весь зал поднял на ноги. Так что, если увидишь ее на Би-би-си, скажи ей: «Я знаком с человеком, который первым начал аплодировать тебе стоя в Норидже в девяносто седьмом году», — и посмотри, как она отреагирует!

— Непременно, — пообещал я, вертя в руках свой бокал. Совершенно пустой.

— Скажи! Обязательно! Она будет в восторге. Да, как я уже говорил, в начале следующего года она отправляется на гастроли...

Я набрался терпения.

— Послушай, Дэнни, раз ты у нас работаешь на Би-би-си, ты же можешь взять у нее автограф для меня.

Я невыразительно посмотрел на него.

— Ведь можешь, да?

— Если случайно увижу ее, — сказал я.

— А ты ей факс пошли.

Интересно, какого содержания? «Дорогая Сара, Би-би-си желала бы получить ваш автограф»?

— Ты сделаешь это ради меня?

Я вздохнул.

— Да.

Пол глянул на часы.

— Ой, мне пора... иду в кино.

— В кино? — живо переспросил я, радуясь, что Пол наконец-то заговорил о другом, и в то же время, несмотря на его занудство, стремясь продлить нашу встречу. Мне не хотелось прямо сейчас оставаться одному.

— Да, — подтвердил Пол. — Извини, не могу тебя пригласить, не я доставал билеты. Понимаешь, это нечто вроде свидания.

Я кивнул, мысленно вздохнув от облегчения: слава Богу, мне не придется быть третьим лишним на чужом свидании.

— Хорошая девушка?

— Надеюсь, — ответил Пол. — Знакомая моего друга.

Я уже собрался было рассказать ему про Кристен, но

осекся. Мне до сих пор не хотелось об этом вспоминать. Да и неуместно как-то. Ведь скоро приедет Лиззи...

— Что ж, удачи, — сказал я.

— Рад был повидаться. Это мой приятель Саймон устроил мне свидание. Он знает, что я неравнодушен к рыженьким. Это моя слабость. А от друзей слабости не скроешь, верно?

Я был рад за Пола. И чувствовал себя немного виноватым. И что я с такой неохотой шел на встречу с ним? Полагаю, в глубине души я считал, что делаю ему одолжение. Мне казалось, что он одинок. Ан нет, посмотрите на него: он счастливчик, у него есть друзья, которые устраивают ему свидания; он не испытывает недостатка в общении. Бог с ним, что он помешан на Саре Брайтмен. Не беда. Пол — отличный парень. И в жизни устроен неплохо. Если уж на то пошло, он, вероятно, думает, что это он делает мне одолжение. Мне, человеку, которому даже не о чем поговорить. Который расклеивает по городу объявления с просьбой «Позвоните мне! Я — одинокий угрюмый оригинал, мечтающий о милой беседе с незнакомцами».

Пол надел куртку и, качая головой, сказал:

— Знаешь, хотел предложить... Завтра вечером я опять буду в Лондоне. Могу принести тебе тот компакт-диск. Мы могли бы быстренько выпить по бокальчику. Зато не будешь сидеть здесь один-одинешенек.

Чувствуя себя отвратительно, я ответил с искренней благодарностью в голосе:

— Это было бы здорово.

И на том, боюсь, закончился, мой вечер развлечений. Вот вам и результат моих нещадных стараний заглушить

свое горе. Нет, я обзвонил всех, кого можно. Звонил и Уэгу, и Натану, и Джоунси, и Бену, и Ричу. Даже Коббетту. Но у каждого из них нашелся предлог для отказа. Каждому нужно было куда-то бежать, что-то делать. Каждый мог с чистой совестью сказать «нет». Во мне вдруг проснулась зависть к этим свободолюбивым ублюдкам.

Я поплелся к метро, еле передвигая ноги, спустился на станцию «Оксфорд-серкус». Через две остановки, в Холборне, пассажиров попросили покинуть вагоны. Какая-то авария на линии. Что-то с электричеством. Нам предложили добираться домой своим ходом или дождаться, когда к станции метро подадут специальные автобусы.

В общем-то, довольно стандартная ситуация, но для меня она имела особый резонанс. Может быть, думал я, это признак надежды. В конце концов, ведь с подобного случая все и началось. Может, это знамение. Может, Майтрея подойдет ко мне. Может, я опять встречу в автобусе того человека. Может, это не просто так.

Вскоре стали подъезжать автобусы. Я огляделся, с надеждой в глазах всматриваясь в лица других таких же, как и я, страдающих угрюмых пассажиров, но его не заметил. Поднялся наверх. Результат тот же. Ни одного бородатого. Никого похожего на просветленное существо. Мужчин было много, но того, кто мне нужен, среди них я не нашел.

Автобус ехал долго, часто делал остановки. К тому времени, как мы свернули на улицу, идущую параллельно Роуман-роуд, от которой до моего дома добираться всего несколько минут, я остался в салоне один. Сидел один-одинешенек на верхнем этаже автобуса, темной ночью, и смотрел в окно.

На перекрестке автобус затормозил. Я спустился вниз и спрыгнул на дорогу. Решил остаток пути пройти пешком. Последние полчаса убедили меня во многом. Во-первых, я усвоил раз и навсегда, что я сам по себе. Что Майтреи не существует. Что тот мой попутчик в автобусе был самый обычный человек. Что все это я сделал сам. Нет никого великого промысла. Я сам отвечаю за свои поступки.

Я зашел в бар, где продавали спиртные напитки навынос, купил бутылку вина и пошел домой, с содроганием думая, что сегодня вечером мне еще все-таки придется выяснить, сколько стоит авиабилет до Техаса.

Да, и не забыть отправить факс агенту Сары Брайт-мен.

В тот вечер я сделал себе ванну и долго, очень долго в ней лежал. Вылезать не хотелось. У меня было такое чув-ство, что, пока я в ванне, мне ничто не угрожает. В ванной нет ни телефона, ни Интернета. Никакие возможности, одолжения, просьбы не проникнут сквозь закрытую дверь. Я в теплом парном коконе. Увы, теперь я уже был не тот Согласный, что в свою лучшую пору... Тогда у меня было время только на то, чтобы принять душ. Я все время бежал из дому, стремился находиться по другую сторону двери, выискивая возможности ответить на что-то согласием и хватая их обеими руками.

В ванную с собой я взял свой дневник. Хотел еще раз вспомнить все, что произошло со мной за последние месяцы. Проанализировать свои поступки. Оценить их. Понять, стоят ли результаты моих усилий, ведь мне еще целый месяц дакать. Способны ли они вдохновить меня на еще одну поездку на другой конец света. Я лениво листал дневник, страницу за страницей, перечитывая записи, сделанные в июле, в августе, в сентябре. Интересно, что скажет на это Иан в конце следующего месяца, в канун Нового года, когда мы будем сидеть с ним вдвоем, только он и я, в том же самом пабе, где я поведал ему про своего попутчика в автобусе. Что он подумает, когда я объясню ему, чем занимался в октябре... чему научился в ноябре...

Конечно, кое о чем он уже знал — про лотерею, про Амстердам, про мое незаслуженное повышение, про то, что я стал уважаемым священником и никудышным изобретателем. Но многое ему еще было неизвестно. Про мои новые впечатления — про людей, с которыми я познакомился, про места, которые я посетил. Про то, что я сделал. Про мои изменившиеся привычки. Про те мои поступки, которые при обычных обстоятельствах я не совершил бы ни за что. Иан знает меня хорошо, но и для него многое из этого станет сюрпризом. Как стало сюр-призом для меня самого. Я вдруг почувствовал гордость за Иана. Он всегда был мне поддержкой и опорой. Друг на все времена. Он столько знает обо мне хорошего и плохого, что давно мог бы проучить меня, но ведь не проучил. Он по достоинству оценил мою затею. В общем-то, Пол был прав, когда сказал, что люди, которые хорошо тебя знают, это те, кому известны твои слабости. Твои уязвимые места. Но ты веришь, что они не используют их в своих интересах, не обманут тебя. Они не злоупотребляют твоим доверием, потому что ты им не безразличен. Опасаться нужно чужих. Таких, как Джейсон, Людей, которые, обнаружив твои слабые места, начинают специально давить на них — Бог знает зачем, — стремясь тебя уничтожить. Чужим доверять нельзя, они коварны. Интересно, почему некоторые чужаки столь недоброжелательны?

Так, раздумывая, я продолжал листать дневник и кивал сам себе, дивясь собственной мудрости... пока не наткнулся на одну запись, повествующую о череде случаев, когда я ответил согласием. Об одной цепочке событий... И выраженная там мысль оформилась в некое смутное ощущение, от которого я никак не мог избавиться...

Люди, которые хорошо тебя знают, это те, кому известны твои слабости...

Но я не останавливался. Продолжал читать. Анализируя, размышляя. Вспоминая, с кем я встречался и когда, что происходило до и после... И вдруг мне стало как-то нехорошо, я занервничал — ничего не мог с собой поделать. Я и сам не понимал, что меня так взволновало... по-видимому, мысль, постепенно завладевавшая моим сознанием, медленно формировавшаяся где-то в глубине...

Это была очень тревожная мысль, от которой у меня закололо в затылке и участился пульс. Я пытался выбросить ее из головы, зная, что это просто невозможно, что так не бывает, что я просто выдумываю всякие глупости...

Но чем больше я читал свой дневник, тем больше начинал понимать...

Я вылез из ванны и принялся насвистывать, надеясь, что это как-то развеет мои тревоги. Не помогло.

И вдруг я понял, что мне необходимо кое-что проверить. Убедиться в том, что мое беспокойство просто вызвано длительным перелетом через несколько часовых поясов и безотчетной паранойей.

Я надел рубашку, шорты, пришел в гостиную и включил компьютер. Нужно было проверить одно сообщение, присланное мне по электронной почте. То, что я получил некоторое время назад, от Тома... В нем есть одно предложение, — по сути, приписка, сделанная мимоходом. Тогда я не обратил на это внимания, но теперь... только теперь до меня дошло, что оно очень странное...

Пока компьютер загружался, я откупорил бутылку вина... Нет, все это глупости. Что я делаю? И все же надо проверить...

Наконец компьютер загрузился. Я открыл ящик с почтой и... вот оно... то предложение...

Кстати, какой у тебя адрес?

У меня екнуло сердце. Черт. У Тома нет моего адреса. У него нет моего адреса. А если у Тома нет моего адреса... тогда как же его узнал Джейсон?

О Боже. Значит, это правда.

Не исключено, что Джейсон ко всему этому не имеет ни малейшего отношения. А это значит, что, возможно...

Я взял телефон, стал набирать номер... и положил трубку.

Нельзя же просто так позвонить человеку и обвинить его в лицемерии. В том, что он Провокатор.

Почему же?

Я налил себе вина и закружил по гостиной, рассуждая сам с собой... Нет, это глупо. Глупая идея. Не может быть.

Но чем упорнее я старался вытеснить эту мысль из головы, тем глубже она укоренялась в моем сознании.

Люди, которые хорошо тебя знают, это те, кому известны твои слабости...

Неужели я параноик? Или схожу с ума? Я ведь уже вычислил Провокатора, верно? Это Джейсон... человек, решительно не приемлющий путь согласия. Человек, который обругал меня и выставил в собственных глазах мальчишкой, увлекшегося дурацким хобби. Взрослый человек, зарабатывающий на жизнь тем, что постоянно говорит «нет».

Но... а вдруг? Вдруг это не Джейсон? Что, если это не чужой мне человек? Что, если это... друг? Друг, которому известно про мою затею, известно про то, где я и как живу?

Можно это как-то выяснить? Узнать хотя бы приблизительно... для успокоения души. Это, конечно большой риск — возможно, меня ждет разочарование, — но лучше уж рискнуть и разочароваться, чем мучиться неведением.

Я сел за компьютер, вошел в Интернет.

Не может быть, чтобы это был друг... кепка... книга... футболка... поездка... друзья на такое не способны...

Я открыл сайт бесплатной электронной почты.

Получится? Чем черт не шутит.

В окне регистрации я напечатал адрес электронной почты. Теперь уже хорошо знакомый мне адрес.

ktoprovokator@hotmail.соm

Меня попросили ввести пароль.

Хм, какой же пароль? Какой у Провокатора может быть пароль?

Медленно, двумя пальцами я набрал одно — хорошо знакомое — восьмибуквенное слово и приковался к нему взглядом.

Если угадал... думал я.

Мой палец застыл над мышкой.

Я нажал на клавишу.

Экран побелел. Компьютер зажужжал. И вот, не успел я и глазом моргнуть, высветилось окно.

Почтовый ящик поступающих сообщений.

Я смотрел, смотрел, смотрел и не верил своим глазам. Пароль подошел.

В ящике было одно сообщение. Непрочитанное. От меня. Сердитое письмо, которое я послал буквально днем раньше, уведомляя Джейсона, что игра окончена, что я больше не пойду у него на поводу и он может убираться ко всем чертям. Но раз я сейчас видел это свое письмо, значит, до Джейсона оно пока не дошло.

Я был потрясен. Пароль я сумел угадать только потому, что хорошо его знал.

А это значит, что я прекрасно знал и Провокатора.

У меня голова пошла кругом. Я взял телефон и позвонил.

Восемнадцать часов спустя я остановил машину неподалеку от паба «Лошадь и конюх». Я попытался затор-мозить с визгом, но у «Ниссана Фигаро» бесшумные тормоза.

Я вылез из машины и с силой захлопнул дверцу.

— Я бы не стал здесь парковаться, приятель, — сказал дворник. — Тут повсюду дорожные патрули ездят. Тебя в пять минут оштрафуют.

Ага, щас, разбежались! Никому не позволю вставать у меня на пути. Не в том я сегодня настроении.

Я вновь открыл машину, залез в бардачок, достал оттуда небольшую ламинированную карточку и прикрепил ее на лобовое стекло.

СВЯЩЕННИК ПРИ ИСПОЛНЕНИИ СЛУЖЕБНЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ.

Пошли к черту.

Место встречи назначил я: хотел провести разоблачительную операцию на своей территории. Провокатор, конечно, пока не догадывался, что он уже раскрыт. Очевидно, предположил, что это будет обычная встреча двух друзей — в обычный день, в обычном месте. Мы встречались так тысячи раз. Внешне я был спокоен, но в крови у меня бурлил адреналин.

Мы сели, я заговорил первым.

— Что ж... рад снова видеть тебя. — Я помолчал для пущего эффекта и добавил: — Всегда рад видеть тебя... Провокатор.

Последовала пауза. Я молчал умышленно, — чтобы выдавить признание из того, у кого вид теперь был очень смущенный.

— Как ты узнал, что это я?

Как я узнал? Ха. Да очень просто. Так же, как Провокатор узнал, что я Согласный. Потому что тем, кто знает тебя очень хорошо, известны и твои слабости.

Я сделал глубокий вдох и произнес одно слово:

— Норвегия.

— Прости, не поняла.

— Н-О-Р-В-Е-Г-И-Я. Как страна.

До сознания Ханны что-то начало доходить.

— На свою бесплатную электронную почту ты поста-вила тот же пароль, который ставишь на все последние пять лет, — сказал я. — В том числе и на свой мобильный телефон.

Думаю, после прочтения этой книги Ханна будет реже использовать слово «Норвегия» в качестве пароля. Поделом.

Кстати, ее пин-код — 4626.

— Хм... да, — пробормотала Ханна. — Все верно. На-верное, мне следует извиниться.

— Еще как! Когда ты узнала про меня, Ханна?

Она стала барабанить пальцами по столу, думая, что бы ответить.

— Почти сразу. Во всяком случае, думаю, что почти сразу. Одному Богу известно, сколько ты уже дакал к тому времени. Тогда в ресторане ты заказал рыбу, хотя раньше никогда не брал рыбные блюда. Вообще не ел рыбу. Говорил, что от рыбы тебя бросает в дрожь. Потому что рыба, даже если у нее нет головы, смотрит на тебя как-то странно. Но стоило официанту порекомендовать тебе рыбу, и ты, не колеблясь, сказал «да». Вот тогда я впервые и подумала: что-то тут не то.

А это уже урок для меня: не стоит недооценивать интуицию бывших возлюбленных.

— Да и вообще, странно было уже то, что ты согласился пойти с нами на ужин, — продолжала Ханна. — Меня это поразило, Дэнни. У тебя и прежде случались бзики, но это выходило за всякие рамки. Я кипела от злости. Несколько дней злилась. Я догадывалась, что ты вляпался в какую-то затею, и всякий раз, когда мы встречались с тобой или ты еще как-то давал о себе знать, я укреплялась в своих подозрениях. Да, ты против того, чтобы я завязала отношения с другим парнем. Да, ты намерен помочь сыну убитого султана. Я сохранила те твои электронные письма, Дэнни. А потом... ты от моего имени далденег на воспитание африканского мальчика, Дэн... Думаешь, мне не попадались те листовки? А цветы? Поначалу я решила, что ты легко поддаешься на рекламу, но потом прикинула и пришла к выводу, что ты... идиот. Дакающий идиот.

— Но почему ты просто не сказала, что раскусила меня? К чему весь этот бред с Провокатором?

— Если б я призналась, что мне известно про твою за-тею, ты бы дакать все равно не перестал. А так... это было что-то вроде шутки.

— Шутки? Да ведь ты меня чуть в Техас не услала!

— В Техас? Ничего подобного!

— Ты написала: «Съезди в Стоунхендж-2»! А это в Техасе!

— Нет. Я хотела, чтобы ты поехал в Стоунхендж — во второй раз! Я хотела, чтобы ты побывал в Стоунхендже дважды! Когда я написала тебе, и оказалось, что ты в Сингапуре, я подумала: ладно, очевидно, ему нравится путешествовать. Так что я собиралась отправлять тебя в Стоунхендж до тех пор, пока тебе самому не надоест. Все бы происходило, как в «Дне сурка»! Через несколько недель ты бы получил «Съезди в Стоунхендж-3»!

— Но почему именно в Стоунхендж?

— Потому что ты терпеть не можешь тематические парки. Ты всегда их ненавидел.

Я опустил голову в ладони.

— Стоунхендж — это не тематический парк! Вот «Путешествие по полкам» — это тематический парк. А Стоунхендж — это... объект. Памятник. Достопримечательность. Но никак не тематический парк! Я бы еще мог понять, если б ты думала, что я ненавижу друидов. Или каменные глыбы! Но... — И вдруг меня осенило. — А ведь ты устроила мне свидание, Ханна!

— И опять я не ожидала, что ты согласишься! Свидание с незнакомой девушкой, Дэнни! Которое устроила твоя бывшая подружка! За кого ты меня принимаешь? Или ты думал, что я, по твоему примеру, явлюсь в качестве третьего лишнего на твое свидание? Тебе просто следовало сказать «нет»!

Я промолчал. Я до сих пор с трудом верил в свое сча-стливое избавление, аж голова шла кругом. Я даже думать не хотел о том, что едва не купил авиабилет до Техаса, едва не навесил на себя еще один крупный долг. А все потому, что зациклился на этом злыдне Провокаторе. Сейчас этот злыдень Провокатор сидел передо мной и совсем не был похож на злыдня. Я сам придумал для него мотив. Преувеличил его значение... Но почему? Захотелось еще более острых ощущений? Я стал выдумщиком. Все это произошло с моей подачи.

— Я принимал тебя за одного парня по имени Джейсон, — признался я Ханне — уверяю вас, впервые за весь период нашего знакомства. — Думал, это он Провокатор.

— Я не хотела себя так называть, — сказала Ханна. — Это была не моя идея.

Так, стоп.

— А чья? Себа?

Ханна пошла на попятную.

— Нет, я хотела сказать...

И тут на меня снизошло озарение.

— У тебя был сообщник, да? Ты это делала не в одиночку, верно?

— Нет, нет, я...

— Значит, это не рыба навела тебя на мысль! Впервые подозрения возникли вовсе не из-за рыбы! Ты все это специально придумала!

— Я беспокоилась за тебя! Я думала, что помогаю тебе!

— А футболка... футболка с надписью «Просто скажи «нет».,, я получил ее как раз в тот момент, когда уже начал жалеть, что не могу говорить «нет»... Удобно, да?

— Мы пытались помочь. Мы оба пытались тебе помочь...

— «Оба»? От кого ты получала информацию?

Но Ханне не нужно было ничего объяснять. Ответ я уже знал.

— От... о Господи... от Иана, да?

Уткнувшись взглядом в стол, Ханна молча кивнула.

Предательство!

Иан меня предал!

— Он сказал, что хочет остановить тебя, — стала объяснять Ханна. — Мы считали, что это наша вина. Ты превращался в психа, Дэнни. Иан сказал, мы должны вынудить тебя отказаться от своей новой привычки. Он считал, что тебя нужно заставить сказать «нет», что это очень важно.

У меня глаза полезли из орбит.

— Он считал, что меня важно заставить сказать «нет»?! Еще бы! Ведь тогда он мог бы меня наказать! Он только этого и ждал!

— Наказать? Нет... он хотел помочь тебе.

У меня кружилась голова. И все это время я думал, что сражаюсь с неким злым, жестоким Провокатором, замыслившим погубить меня. Я возлагал вину на человека, которого едва знал, а на самом деле враг все время был рядом со мной. Два моих друга. Они сыграли со мной подлую шутку, считая, что помогают мне! Так, надо успокоиться. Может, Ханна и права. Может, я все это принимаю слишком близко к сердцу, придаю всему этому слишком большое значение. Может, я изначально вел себя неправильно. Может, все это была пустая трата времени во имя самопомощи...

— Прости, Дэнни... это ж была просто шутка...

— Но вы тем самым... обесценили все... Все мои усилия! — вскричал я.

— Я просто хотела немножко отомстить тебе за все твои глупые мальчишеские проекты, с которыми мне пришлось мириться, когда мы были вместе... И знаешь что? Я увлеклась... Для меня это стало своего рода глупым девчоночьим проектом. Укладываясь по ночам спать, я посмеивалась, представляя, как могу заставить тебя сделать все, что захочу! Прости, Дэн. Теперь я понимаю тебя. В твоих глупых мальчишеских проектах что-то есть.

Я посмотрел Ханне в глаза.

— С твоей стороны это сущее ребячество, — сказал я. — Слава Богу, я из этого вырос. Надеюсь, в один прекрасный день ты тоже повзрослеешь, как и я.

Я начал подниматься из-за стола.

— Куда ты? — спросила Ханна, глядя на меня.

— Не говори Иану про нашу встречу, — попросил я. — Я должен придумать для него подходящее наказание. Уверен, он нарушил правила, установленные «Манифестом Согласного»...

Неожиданно справа от меня кто-то громко кашлянул, специально привлекая к себе внимание, и я вспомнил то, что начисто позабыл.

— О Боже, прощу прощения. Ханна, это Пол. Мой новый друг. Я подвез его сюда. Мы с ним обычно мило беседуем.

Последние пятнадцать минут Пол сидел рядом и молчал, не зная, куда глаза девать от смущения. Поскольку я согласился выпить с ним, мне пришлось взять его с собой, но, сосредоточившись на разоблачении Ханны, я забыл его представить.

— Привет, Пол, — поздоровалась Ханна.

— Привет, Ханна, — ответил он.

Внезапно мне пришла в голову забавная мысль.

— Кстати... у Ханны есть собака, — сказал я. — Правда, Ханна?

— Э... да... — подтвердила она. — Пудель.

— Пудель? — Пол радостно хохотнул. — У меня есть что рассказать про пуделей...

И тут, к неописуемому ужасу Ханны, я оставил их наедине.

Я ехал по Лондону и смеялся. Казалось, у меня камень с души свалился. Больше меня никто не преследовал. Никто больше не мог мне помешать. Я разоблачил Провокатора. Согласный победил. Ханна наказана: я спустил на нее Пола. И Иан тоже поплатится за свое коварство — уж в этом вы не сомневайтесь. Правда, чуть позже. Когда я придумаю подходящее наказание. Такое, чтоб впредь ему неповадно было со мной шутки шутить и обманывать... Но не сегодня.

Сегодня мне нужно убрать квартиру к приезду Лиззи. Жить теперь будет гораздо проще.

Декабрь я переживу с легкостью.

ГЛАВА 24

В которой Дэниел доволен жизнью

Я был доволен.

Лиззи спала у меня дома.

Через несколько дней после того, как я одержал полную победу над Провокатором, я встретил ее, сонную и хрупкую, измученную 24-часовым перелетом, в аэропорту. Сейчас, заваривая чай на кухне, я услышал, как она проснулась. Я обернулся... и вот она стоит — всклокоченная сонная брюнетка.

— Привет, — сказала Лиззи.

С минуту мы просто улыбались друг другу.

— Чаю хочешь?

— Отказаться было бы невежливо, — ответила она. — В Англии от чая не отказываются.

Я вновь включил чайник, а Лиззи обвела взглядом комнату.

— Так здорово, что я снова здесь. А ты, вижу, прибрался к моему приезду.

— Нет. У меня всегда так. Всегда очень чисто.

— Мм-хмм, не сомневаюсь. И на столе всегда свежие цветы, да?

— Я проходил мимо цветочной палатки на Роуман-роуд, а цветочник кричал, что продает цветы по самым выгодным ценам, вот я и...

— Разумеется.

Улыбаясь, Лиззи медленно пошла по квартире, разглядывая мои полки с книгами. Пока она смотрела в окно на бегущие мимо поезда, я приготовил чай. Мне было радостно оттого, что она рядом.

— А это что? — спросила Лиззи, показывая на необычный пластиковый прибор в углу.

— Это, — с гордостью объяснил я, — пароочиститель новой марки. Убираться с его помощью восхитительно просто и просто восхитительно.

— Ты им пользовался?

— Дважды. Первый раз едва не обжегся. Второй раз, в общем-то, тоже.

Лиззи вскинула брови и продолжала делать обход. Взяла книгу, лежавшую на столе передней стороной обложки вниз, повертела ее в руках.

— Изучаешь фламандский язык?

— Ja.

— Почему именно фламандский?

Я пожал плечами.

— Spreekt du Engels! — весело сказал я.

На лице Лиззи отразилось восхищение.

— И что это означает?

— Это означает «Фламандский — сложный и загадочный язык».

— О!

На самом деле переводилась эта фраза как-то по-дру-гому, но перевода я не знал.

Лиззи улыбнулась и спросила:

— Не возражаешь, если я приму душ?

— Сейчас дам полотенце.

Через двадцать минут, искупавшись, она вышла в гостиную, вытирая волосы. От нее пахло мятой. Выглядела она прелестно. И что-то несла в руке.

— А это что? — поинтересовалась она.

Это был помещенный в рамку диплом. Один из трех, что я повесил в ванной.

— Диплом медицинского работника со средним образованием, выданный мне Рочвильским университетом, — объяснил я.

— Рочвильский университет? А где находится Рочвиль?

Хороший вопрос. Понятия не имею.

— Неважно, — отвечал я с умным видом. А что мне оставалось, если я купил диплом через Интернет? — Главное — теперь я квалифицированный медбрат с дипломом, который получил благодаря своему жизненному опыту и просмотру телепередач.

— Ты не перестаешь меня удивлять. А те другие на стене?

— Это мои грамоты. Одна — «За отличные успехи», вторая — «За выдающиеся достижения». Я хорошо учился. Наверное, был первым в классе.

— Почему ты не сказал мне, что у тебя есть диплом медицинского работника?

— Не люблю хвастать.

Лиззи пошла назад. Я подумал, что она хочет повесить диплом на место, но она остановилась и показала в конец коридора.

— Там есть что-то еще. В коридоре.

Я не знал, что она имеет в виду.

— Там висит твой портрет, на котором ты запечатлен с собакой.

— Ах, это.

— И?..

— Мм... ну, понимаешь...

Она смотрела на меня с недоумением.

Мне совершенно не хотелось рассказывать Лиззи про психотропную «бомбу для мозгов». У нее сложилось бы превратное впечатление обо мне. Но как еще объяснить?

Ура, придумал!

— Местная газета проводила конкурс под названием «Самое необычное животное», я в нем участвовал и в качестве приза получил свой портрет с моей собакой.

— Но у тебя нет собаки.

— Правильно. На самом деле я заявил Стюарта, своего кота, но художник перепутал.

— Но у тебя и кота нет.

— Нет, верно. Послушай... лучше давай не будем го-ворить про этот портрет.

Я видел, что мои слова приводят Лиззи в недоумение. Я шагнул к ней.

— И все же нам следует кое-что обсудить...

Вид у нее был озабоченный. У меня тоже.

— Похоже, ты настроен серьезно, — заметила она. — Если не хочешь, чтоб я здесь оставалась, ничего страшного, я могу...

— Нет! Нет, я не о том. О другом. Это имеет отношение непосредственно ко мне. И, думаю, лучше рассказать тебе сейчас, чем потом. Однажды я уже допустил подобную ошибку и не хочу ее повторять. Присядь, пожалуйста...

Пришло время все ей рассказать. Признаться во всем, сбросить камень с плеч. Открыть свою тайную сущность.

Лиззи села. И я стал объяснять. Поведал про все, что сделал. Рассказал все, с самого начала. Про моего попутчика в автобусе, про «Манифест Согласного», про угрозы Иана наказать меня, про мою решимость преуспеть. Я рассказал ей про Джейсона и про Ханну с Себом, и про то, как ездил в Уэльс к псу-гипнотизеру в надежде, что тот избавит меня от тревог. Лиззи кивала, улыбалась, хмурилась, опять кивала и смотрела так, будто — несмотря ни на что — понимает меня. Поэтому я стал рассказывать дальше. Про то, как порой мне казалось, что я перегибаю палку, что все мои поступки бессмысленны, никчемны и глупы, и как в какой-то момент я поверил, будто меня направляет Майтрея, а потом понял, что я один несу ответственность за все случившееся, и что, когда я решил, что все, с меня хватит, произошло еще одно событие, побудившее меня не сходить с пути Согласного. А потом, на одном дыхании, я выложил ей все про Эдинбург — про то, как купил ей билет, чего никогда не решился бы сделать, если б не придерживался тактики согласия. И Лиззи опять молча кивнула, но на этот раз я не мог оценить ее реакцию, поэтому я продолжал гово-рить и поведал про то, как Иан с Ханной устроили заговор против меня и как я одержал над ними победу, и что теперь вот она, Лиззи, здесь, в Лондоне, передо мной, и что, возможно, если б я не согласился купить тот билет, а она не согласилась бы прилететь по нему, мы не были бы сейчас вместе... словом, я рассказал ей все. Или почти все. Утаил только про Кристен.

Дата добавления: 2015-06-25