Ответ А.Пивтораку). 1 страница

За Украину обидно!

15.10.2014.

По большей части разделяя идейно-политические установки, обозначенные А. Пивтораком в тексте «Политический кризис в Украине и кризис левого движения», и будучи весьма бегло знаком с отрывком его текста «Демократическая революция в националистическом тупике», я в июне 2014 г. написал ему, так сказать, навскидку, не утруждая себя развернутым обоснованием своих утверждений, не борясь за четкость формулировок и уделяя много места личным впечатлениям. Это было письмо, не претендовавшее на публикацию и, тем более, статус «критических заметок». Но получилось так, что часть его был опубликована под названием «Тупики абстрактного пацифизма». А. Пивторак откликнулся, причем в остро-полемической форме. Именно это обстоятельство, а также сведения о том, что публикация фрагментов моего июньского письма вызвала какой-то интерес среди левых активистов, заставляет меня, как говорится вновь взяться за перо, преодолевая стойкое отвращение к созданию текстов, развившееся около десяти лет назад.

Сразу скажу, что написанный в сентябре, под непонятым мною названием «Встанем вместе, как один?! Скажем дружно — не дадим?!», полемический ответ А. Пивторака произвел на меня еще более удручающее впечатление, чем отрывок его текста «Демократическая революция...». Он продолжает дистанцироваться, прямо таки открещиваться от собственных позиций, обозначенных им в «Политическом кризисе...» Кроме того, некоторые поднятые мною важные вопросы он обходит молчанием, в других случаях, что называется, ломится в открытые двери, ну а в третьих — формулирует такие положения, которые вызывают у меня резкие возражения. Оппонируя А. Пивтораку, я старался следовать за его порядком изложения аргументов, хотя они представляется мне несколько сумбурным.

Итак, А.Пивторак пишет мне:

«Даже если начавшаяся в декабре 2013 г. буржуазно-демократическая революция вырвет в конце-концов Украину из цепких лап двуглавого орла, это будет для нее означать только одно: буржуазная Украина окончательно попала в неоколониальную зависимость от ЕС и США, только-то и всего.»

Только-то и всего?! Но ведь сам А.Пивторак в «Политическом кризисе...» рассуждал в ином ключе. Он освещал последствия этой зависимости, указывая на ее прогрессивность для социально-экономического развития Украины, на ее положительное воздействие на становление классового сознания украинского пролетариата и, значит, и на перспективы социалистической борьбы. Теперь же в своем сентябрьском ответе мне А. Пивторак подчеркивает лишь, что «Украине уготована в этом случае только одна участь — стать эксплуатируемой и зависимой периферией развитых стран севера Европы, прежде всего Германии». Положительные стороны этой зависимости, на которых он настаивал в феврале, теперь для него не существуют. Подтекст его нынешних высказываний таков: ради этого, мол, не стоило и огород городить, то есть возводить баррикады Евромайдана.

Пивторак: Ничего подобного. Буржуазную прогрессивность, безальтернативность и объективный характер поглощения Украины Евросоюзом я и не думал отрицать. Я здесь отрицаю иллюзии наших националистов на тот счет, что в ходе этого процесса Украина наконец-то обретет подлинную самостоятельность и независимость, только-то и всего.

Любой социальный прогресс в эксплуататорском обществе происходит в рамках классовых антагонизмов, через кровь, пот и слезы эксплуатируемых. Пока существует капитализм, иного просто не дано, каким бы цивилизованным он не был. А. Пивторак об этом, как минимум, забывает. Для него завоевания нашей национально-демократической революции теперь сводятся лишь к тому («только-то и всего!»), что Украина из одной неоколониальной зависимости попадет в другую. «За это, - утверждает он, - и идет сегодня ожесточенная борьба. И наши правые и ультраправые идут в авангарде этой борьбы».

Что же получается? А вот что: если исходить из тех позиций, которые А.Пивторак сформулировал в тексте «Политический кризис в Украине...», то можно сделать вывод, что наши ультраправые, которые шли и до сих пор идут в авангарде национал-демократической революции, борясь за свою «несбыточную, утопическую мечту» о «независимой сильной Украине», объективно играют прогрессивную роль, ибо находиться в «цепких лапах двуглавого орла» и быть «зависимой периферией развитых стран», - это, как говорится, две большие разницы... И я с этим был вполне согласен. На рубеже столетий, в первые годы ХХІ в., когда все пост-«советские» революционно-пролетарские иллюзии 90-х годов были окончательно изжиты, мне не раз приходилось писать о том, что в Украине нет никаких обнадеживающих перспектив для самодостаточного возникновения и развития нового рабочего движения, вооруженного интернационалистской социалистической программой, что без подъема массового, организованного, антикапиталистического рабочего движения в центрах мирового империализма, слабый недоразвитый украинский пролетариат обречен беспомощно гнить в болоте слабого, ублюдочного «постсоветского» капитализма. Воздействие такого подъема (если он будет иметь место) на украинский пролетариат будет гораздо сильнее и эффективнее в случае присоединения Украины к такому «прагматическому, далекому от сантиментов экономическому колоссу» (Л.Мочульский), как ЕС, пусть даже в качестве «зависимой периферии».

Мы должны помнить, что оформление «неоколониальной зависимости Украины от ЕС» происходит в такой интересный исторический момент, когда давление меж-империалистической конкуренции и глобальный кризис капитализма уже подтолкнули европейскую буржуазию к демонтажу «социального государства», к разрушению «общества всеобщего благоденствия». Ликвидация прежних социальных стандартов и гарантий, наступление на жизненный уровень и гражданские права, характерные для этого процесса, должны открыть перспективу для возрождения антикапиталистической борьбы европейского рабочего класса. Только развитие классовой борьбы в Европе может стать тем фактором, который активизирует наш слабый пролетариат и откроет перспективы для социалистической борьбы в Украине. (Пивторак: Полностью согласен). «Запад нам поможет!» - этот расхожий обывательский рефрен еще «советских» времен, приобретает новый смысл, новое содержание...

Но если исходить из содержания текста А.Пивторака «Встанем вместе, как один?!», то создается впечатление (автор не говорит об этом прямо, я позволю себе домыслить), что он считает национально-освободительные движения, национал-демократические революции вообще утратившими прогрессивное значение в современном мире. Есть, как говорится, мнение среди части левых теоретиков, что национально-освободительные движения, национальные революции в условиях капиталистической глобализации — это всего лишь борьба местных элит за инвестиции и контроль над ресурсами. Но в любом случае, А. Пивтораку следовало бы конкретнее определить свою позицию по отношению к феномену национально-освободительного движения в современном мире.

Пивторак: Уточняю свою позицию по данному вопросу. С крахом колониальной системы после второй мировой войны и с достижением большинства бывших колоний государственной независимости от метрополий, национально-освободительное движение в целом исчерпало свой революционный и прогрессивный потенциал. Можно спорить по поводу тех или иных частностей (курды, палестинцы, чеченцы, уйгуры...), но не о проблеме в целом. Конечно, пока будет существовать капитализм, до тех пор будут существовать и национально-освободительные движения (как реакционные, так и прогрессивные) и право наций на самоопределение. Как бы то ни было, но ко времени мировой пролетарской революции, обобществляющей все человечество в единую федерацию народов планетарного масштаба, многие народы и народности так и не обретут своей государственности. Не думаю, что это обстоятельство делает их какими-то ущербными или неполноценными по сравнению с другими народами или что каждый народ или народность обязательно должны обрести свою государственность, прежде чем национальное государство, а вместе с ним и государство вообще, канет в лету навсегда.

В своем письме к нему от 19.06.2014 (выдержки из которого скомпонованы в единый текст и опубликованы) я предложил свое объяснение тому внешне парадоксальному положению, при котором украинские ультраправые изначально оказались авангардом буржуазно-демократической революции. А Пивторак предпочел обойти молчанием эту проблему, предпочел не давать своего объяснения, почему так получилось.

Пивторак: Не совсем так, товарищ Дубровский. В своей статеечке «Политический кризис в Украине и кризис левого движения», я может быть не совсем удачно и не очень глубоко, но объяснял этот феномен, цитирую: «Существенным отличием антиправительственных, антиолигархических массовых протестов в Украине от аналогичных выступлений населения в ряде стран юга Евросоюза, является то, что лидерство в них принадлежит не левым организациям и активистам (профсоюзам, анархистам, троцкистам, левым коммунистам…) а либералам и националистам различного толка, от «Удара» и «Батьківщини») до радикально правой националистической партии «Свобода» и откровенных национал-социалистов из «Правого сектора».

Чем объясняется данное явление? С нашей точки зрения следующими основными причинами:

- во-первых, тяжелым моральным наследием сталинизма как идеологии и практики строительства государственного капитализма в СССР, который в сознании подавляющего большинства населения до сих пор отождествляется с социализмом и даже с коммунизмом, преимущественно со знаком минус, а не плюс;

- во-вторых, тем фактом, что переход от социального государства хрущевско-брежневского типа к неолиберальным реформам у нас происходил по инициативе КПСС и приватизацией госсобственности, воспользовалась, прежде всего, бывшая партхозноменклатура;

- в-третьих, тем обстоятельством, что 20 лет КПУ Петра Симоненко симулировала оппозиционную деятельность, проституировала и дискредитировала комдвижение в Украине, превратившись, в конце концов, де факто во что-то вроде левого крыла Партии регионов, чьи VIP-коммунисты проживают в фешенебельных особняках, разъезжают на дорогих иномарках и при этом с неподражаемым цинизмом и нахальством уверяют нас, что днем и ночью блюдут интересы трудящихся.

Стоит ли удивляться после этого всплеску национализма, сносу памятников Ленину, требованиям запрета КПУ вместе с Партией регионов?

А вопрос этот, тем не менее, требует ответа (я ни в коем случае не претендую на то, что мой ответ является исчерпывающе-правильным), как и вопрос о том, почему левые изначально, с ноября 2013 г. оказались практически за бортом событий. Ведь можно привести множество примеров национально-демократических революций (когда мелкая буржуазия и пролетариат восставали против крупной компрадорской буржуазии, за «правильный», «хороший» национальный капитализм) в странах Азии, Африки и Латинской Америки, в авангарде которых оказывались различные комбинации лево-националистических и левых политических сил, но мне не известен ни один пример (за исключением вот родного, украинского), чтобы в авангарде этих революций шли ульраправые. И наш факт остается фактом, требующим своего всестороннего осмысления и объяснения. Вместо этого А. Пивторак комментирует, считая бессмысленными, действия отдельных украинских левых, принявших участие в национал-демократической революции.

Пивторак: Отдельные левые, несомненно могли участвовать и участвовали в событиях народно-демократической революции 2013-14 годов. Я не отрицаю, того, что для них лично это имело определенный какой-то смысл. Я отрицаю только то, что это как-то могло повлиять на ход этих событий. Что с ними, что без них, что с вами т.Дубровский, что без вас, что со мною, что без меня все было бы точно также как оно и было. Или вы с этим не согласны?

Я понимаю так, что его критические, полные сарказма стрелы направлены прежде всего против меня. Это я, «одурев от созерцательности и пассивности», записался в марте в «свободовскую» Самооборону, чтобы хоть как-то приобщиться к защите украинской революции. Это я испытывал при этом чувство «глубокого внутреннего удовлетворения», которое было всего лишь «активным самоудовлетворением», то есть политическим онанизмом. Пусть так, оправдываться не буду. Но ведь тогда невольно возникает вопрос: а что сам А.Пивторак делал на баррикадах Майдана?! Каким ветром его туда занесло?! Каковы его побудительные мотивы и какие чувства он испытал, получив этот опыт?!

Пивторак: О том, каким ветром меня туда занесло, и что я там делал, я изложил в своем отчете «Феноменология духа Майдана в ночь с 19 на 20 февраля 2014». Никакого существенного значения этот опыт для меня не имел. Приблизительно так я все себе представлял и до того, в чем и убедился на собственном опыте. Не думаю, что на кого-то эти мои заметки оказали особо сильное впечатление и влияние. Так, любопытно, но не более того, - прочитали и забыли. Сторонники Майдана от этого чтива не превратились в его противников, а противники в его сторонников. Каждый как был, так и остался при своем.

И вообще, почему участвовать (как считает А. Пивторак) означает слиться, раствориться, отождествиться с этим буржуазно-демократическим движением? Разве нельзя участвовать, оставаясь трезвым, внимательным, независимым наблюдателем, понимающим и характер общественных сил, участвующих в движении, и те объективные пределы, за которые данное движение не перешагнет?!

Пивторак: То, что вы при этом чувствуете, думаете, наблюдаете, переживаете — это чисто ваше внутреннее субъективное дело, - вот почему. Объективно же, на практике, вы как марксист-одиночка полностью сливаетесь с данным буржуазно-демократическим или, если угодно, социал-националистическим движением.

Приведу такой пример: на протяжении около 25 лет (с начала 80-х годов ХХ ст. и по середину «нулевых») я был участником и, гораздо чаще, вдохновителем, инициатором и организатором многих трудовых конфликтов непосредственно на производстве (до 1994 г. как анархо-синдикалист, а затем как марксист), в том числе ряда экономических забастовок, настоящих забастовок — с остановкой производственного процесса, иногда даже с оккупацией бастующими производственных помещений. Борьба шла за условия труда, за 8-ми часовой рабочий день, за повышение зарплаты (всего лишь один раз — в 1992 г.!), но чаще всего «всего лишь» против работы в режиме трудовой повинности, за право быть наемными рабочими (то есть против практики боссов систематически на длительные сроки задерживать зарплату). В этой борьбе не было ничего социалистического. Все попытки как-то социалистически ее идеологизировать, как-то политизировать всегда с треском проваливались. Наличное рабочее движение просто отторгало социализм как систему идейных ценностей, как политическое движение, как перспективную организацию общества, где ликвидирован наемный труд. При наличном уровне классового сознания это была необходимо-неизбежная, но «буржуазная рабочая политика». Однако, участвуя в этой борьбе, даже направляя и организуя ее, я всегда оставался спокойным, внимательным, критически настроенным социалистическим наблюдателем, который мог «держать дистанцию», пытаясь фиксировать и анализировать происходящее. Каждый более-менее значимый трудовой конфликт оставлял после себя мои аналитические записки.

Пивторак: Хороший пример того, что значит «слиться». Вся ваша деятельность в это время носила характер чисто экономической, тред-юнионистской борьбы. Хотя по своему мировоззрению вы, конечно, были анархо-синдикалистом, а потом и марксистом, но вам так и не удалось наложить печать своеобразия своего мировоззрения на эту борьбу, сформировать из ее участников группу сознательных анархо-синдикалистов или марксистов, выйти за рамки чисто экономического активизма.

А ведь там, в среде родного мне класса, в рядах которого я провели провожу всю свою жизнь после школьной скамьи, мне было бы гораздо проще «слиться, раствориться, отождествиться» с убогой ограниченностью экономической борьбы бывших «строителей коммунизма» всего лишь против задержек с выплатой зарплаты. Но этого не произошло. Почему же теперь, в среде выходцев по преимуществу из чуждых мне классов, которые доминируют в украинской буржуазно-демократической революции, я должен слиться с этим движением?!

Пивторак: Повторюсь. Это чисто субъективная иллюзия вашей самостоятельности в этих общественных процессах. Вчера вы сливались с тред-юнионизмом, а сегодня со «Свободой». Почему? Да потому, что ни на тред-юнионизм, ни на «Свободу» вы не оказали ни малейшего влияния именно как марксист. Зато «Свобода» оказала на вас свое влияние, это факт, о чем прекрасно свидетельствуют данные ваши критические заметки.

Национально-демократическая революция в Украине происходит здесь и сейчас. Здесь и сейчас левым нужно участвовать в ней (если, конечно, ее принимать и поддерживать) даже на индивидуальном уровне. Везде и всегда даже «один в поле воин», если этот воин вооружен волей и ясным пониманием своих целей и задач.

Пивторак: Не уверен, но допустим. Не означает ли это также для марксиста обязанность критиковать национал-буржуазную ограниченность, ошибки, просчеты лидеров, партий, организаций, преступления и возмутительные выходки их отдельных членов, действующих в данной революции? Или же миссия «воина-марксиста» вооруженного волей и ясным пониманием своих целей и задач» заключается в безусловной, некритической поддержке националистов и радикальных буржуа, каких бы дров они не наломали? Если да, то что вами было сделано или предпринято по этой части? Или вы считаете все решения, меры и действия победивших на Майдане сил безупречными, достойными исключительно восхищения и подражания? Проясните вашу позицию по данному вопросу.

В мае-июне 2014 г., участвуя в «свободовской» Самообороне (до ее дезинтеграции в июле), я дежурил на одном из блокпостов на подступах к Днепропетровску, участвовал в блокаде областного управления милиции 20 мая, в обеспечении безопасности президентских выборов 25 мая, которые сепаратисты обещали сорвать (Сам О.Д. на этих выборах принципиально не голосовал, как это делает уже более 20 лет. - Ред.), в волонтерском сборе помощи одному из добровольческих батальонов. Разве это не было участием в решении некоторых небольших, но необходимых назревших общедемократических задач в этой революции. (Пивторак: Нет, что вы! Это было, конечно, очень мило с вашей стороны). В планах Самообороны на перспективу была деятельность, направленная на введение в Днепропетровске элементов «нового украинского революционного порядка»: борьба с наркомафией, с игорным бизнесом; с нелегальными парковками автомобилей на улицах огромного города... Разве про-майдановские левые могут отрицать необходимость такой деятельности при демократической революции?

Пивторак: Согласен. Как отметил один умник, «разве я не имею больше морального права и впредь чистить зубы и любить собак только по той причине, что Гитлер тоже чистил зубы и любил собак?»

Я не призываю левые группы сотрудничать со «Свободой» и (или) с «Правым сектором», который еще более активен в решении вышеперечисленных общедемократических задач, чем «Свобода». Я призываю левых задуматься над тем, почему общедемократические задачи в нашей революции решают «Свобода» и (или) «Правый сектор». Я призываю левых участвовать в нашей революции без оглядки на скудость своих организационных ресурсов или вообще на отсутствие таковых.

Пивторак: Боюсь, что эти ваши призывы так и останутся гласом то ли вопиющего, то ли выпивающего в пустыне. Если 25 лет вашей работы в рабочем и левом движении не дали никаких положительных результатов, то и 26-й год, скорее всего, закончится так же. Если эти слова покажутся для вас обидными, то скажу вам в утешение, что примерно также я оцениваю и свое участие в левом движении.

А. Пивторак считает это политическим онанизмом и предлагает левым устраниться от этих общественных процессов. Ему подавай только «действие коллективного субъекта». Поэтому он предлагает левым сосредоточится на оргработе, а затем на том, чтобы «сначала доказать свою состоятельность в организационном плане, показать себя в качестве организаций и партий, с присутствием которых буржуазии придется считаться».

Когда основная задача украинского левого движения формулируется в таком самом общем виде, то против нее возражать не приходится. Но когда решение этой задачи противопоставляется участию левых в национал-демократической революции, то это призыв к пассивности здесь и сейчас, реализация которого приведет к углублению политической изоляции левых групп в Украине. (Пивторак: Мы и так изолированы дальше некуда, мы и так находимся ниже плинтуса, так что на этот счет беспокоиться нечего). Надо понимать, что это задача не только на всю обозримую, но и самую далекую перспективу. С 1989 г., 25 (!) лет все попытки решить эту задачу были безуспешными. Может, для А. Пивторака стоит перечислить все левые организационные инициативы в Украине и России за эти четверть века, носившие самые претенциозные названия «рабочих партий», «комитетов», «союзов», «федераций», «конфедераций»? И что в итоге этих организационных усилий? Ничего! Это были «мыльные пузыри» и не более того... Пора понять, что без собственной социальной базы левые в Украине обречены на организационное существование в форме маленьких пропагандистских групп, кружков и (или) отдельных идеологизированных активистов.

Пивторак: Все верно, только не понятно одно: как сбор гуманитарки для добровольческих батов, борьба с нелегальными парковками автомобилей на улицах огромного города и прочие богоугодные дела могут помочь решить эту проблему. Ваш пример лично меня не только не вдохновляет, а еще больше удручает. Как был Олег Борисович чудаком-одиночкой, так уже, к сожалению, и останется. Что-то хотел человек изменить, что-то пытался делать, но так ничего и не получилось. Вот решил на блок-пост походить, принять с правосеками посильное участие в борьбе то ли с наркомафией, то ли с игорным бизнесом. «И что в итоге этих организационных усилий? Ничего! Это были «мыльные пузыри» и не более того...».

И только в связи с этой фундаментальной для украинского левого движения проблемой отсутствия социальной базы, я в своем письме к А. Пивтораку от 19.06.2014 коснулся состояния нашего промышленного пролетариата, который априори должен быть, но в действительности, по факту, все эти 25 лет не являлся и до сих пор не является социальной базой как всего нашего левого движения в целом, так и любой из его тенденций в отдельности, несмотря на многолетние усилия левых активистов обрести там, в пролетарской среде свою опору. Как ни странно, но А.Пивторак в своем ответе мне обходит эту важнейшую проблему молчанием, подменяя свое мнение о ней рассуждениями и пассивности рабочего класса вообще. Очередная констатация всем очевидного факта социальной пассивности промышленного пролетариата недорого стоит, да я и не собирался в своем письме от 19.06. обсуждать эту пассивность как самостоятельное социальное явление. А.Пивторак, приписывая мне это намерение, отмечает: «Мы подходим к вопросу абстрактно: если есть рабочий класс — значит должно быть и рабочее движение».

Не знаю, что это «мы», во всяком случае, ко мне это не относится. Будучи всю жизнь промышленным рабочим (на сегодняшний день это 42 года работы на днепропетровских заводах), я всегда подходил к этому вопросу конкретно. При индустриальном способе производства промышленный рабочий класс никуда не исчезнет. Это должно быть понятно всем и каждому. Разговоры отдельных интеллигентов об его исчезновении просто беспредметны. Рабочее движение? На рубеже 80-х — 90-х годов ХХ в. в разваливающемся СССР взрывчато зародилось и быстро развилось «перестроечное» рабочее движение, ставшее подавляюще прокапиталистическим, боровшееся за освобождение «благодетельных сил рынка» от оков «красной» бюрократии и за «хорошего, рачительного» частного собственника средств производства. Но уже через несколько лет, столкнувшись с практической реализацией своих целей, прямо по классической поговорке «за что боролись, на то и напоролись», это рабочее движение стало разваливаться, агонизировать и разлагаться, чтобы к рубежу столетий практически исчезнуть с социально-политической сцены. Можно перечислить множество рабочих организаций времен «перестройки», которые рассыпались и бесследно исчезли в течение следующих 10 лет. Такое рабочее движение не стало и не могло стать социальной базой левых организаций.

Нового рабочего движения в Украине, шире — на постсоветском пространстве, пока не возникло. Почему? Это вопрос, на который нет однозначного ответа. Но теория А. Пивторака, объясняющая пассивность современного украинского пролетариата его большей привязанностью к натуральному и мелкотоварному хозяйству по сравнению с промышленными рабочими 100-летней давности, мягко говоря, не представляется мне убедительной. С чем можно согласиться, так это с тем, что «процесс пролетаризации и урбанизации в Украине далеко еще не закончен». А. Пивтораку стоит по меньшей мере внимательно прочитать (или перечитать?) мои тексты 10-летней давности, которые я успел ему послать, где в разных вариантах я формулирую свое понимание состояния родного мне класса, констатирую окончательную деградацию «перестроечного» и отсутствие нового рабочего движения. Один из моих текстов, датированных мартом 2001 г., так и называется «Некоторые мысли по поводу отсутствия рабочего движения в Украине». Обстоятельное обсуждение этой проблемы может быть весьма интересным, но сейчас оно увело бы нас слишком далеко в сторону от полемики вокруг самой острой проблемы сегодняшнего дня: отношения левых к украинской национал-демократической революции и необходимости участия в ее защите. Сейчас по этому поводу мне осталось сказать только следующее.

Даже вероятное в будущем возникновение в Украине нового рабочего движения не является гарантией того, что оно станет социальной базой для левых организаций. Посмотрите на страны Западной Европы! Время от времени европейское рабочее движение демонстрирует могучие, великолепные образцы пролетарской солидарности и организованности. Но! Долгие десятилетия (по большому счету после 2-й мировой войны) оно ходит поз замкнутому кругу экономической борьбы. Пока оно ни в коем случае не является антикапиталистическим. Это сплошной тред-юнионизм. Это все та же «буржуазная рабочая политика». Борьба идет только за повышение цены рабочей силы и улучшение условий ее продажи. Является ли такое рабочее движение социальной базой европейских левых? Вопрос, наверное, риторический. Все, кто не хочет выдавать желаемое за действительное, знают то жалкое (относительно) состояние, в котором после 2-й мировой войны перманентно пребывают украинские левые (британский лейборизм, трансформировавшаяся в буржуазную партию СДПГ и ей подобная современная социал-демократия, прикормленная Кремлем во времена СССР, сталинисты типа ФКП — все это не в счет). Именно это состояние политического бессилия и беспомощности без своей социальной базы и породило теоретические изыскания, а затем и практические попытки по определению и нащупыванию иной, альтернативной промышленному рабочему классу, социальной базы для левого движения.

Пивторак: Все не совсем так, а вернее, совсем не так. Нигде в мире рабочий класс, пролетариат не добился такого высокого уровня жизни, таких условий труда, таких политических свобод как в послевоенной Европе. Если бы удалось этот уровень сохранить навсегда и в придачу обеспечить его пролетариату всего остального мира, то всякая нужда, всякая насущная необходимость в пролетарской революции отпала бы навеки, и слава богу! Печалиться (а может быть и радоваться, уж не знаю что тут более уместно) нужно совсем о другом, а именно о том, что неолиберальная политика буржуазии объединенной Европы шаг за шагом ликвидирует послевоенные завоевания европейского пролетариата, что подавляющему большинству мирового пролетариата, пока существует капитализм, даже близко не суждено приблизиться к завидному положению послевоенного европейского пролетариата, что этой его безмятежной, мирной и сытой жизни (в окружении мира нищеты, экологических катастроф, войн и страданий) приходит конец и что старушка Европа волей-неволей опять будет втягиваться в новую эпоху социальных катаклизмов, войн и революций.

Итог таков: решение организационной задачи по созданию «левых партий, с присутствием которых буржуазии придется считаться», - дело очень отдаленного будущего. Само по себе, без опоры на свою социальную базу, украинское левое движение этой задачи никогда не решит. Об этом мне приходилось писать в ряде своих текстов 10-15 лет тому назад. Но я сомневаюсь, понимает ли это А. Пивторак. Ведь предлагать левым сначала решать так поставленный оргвопрос, как его ставит он, - значит предлагать им просто не замечать национал-демократическую революцию и продолжать оставаться за бортом событий. Наверное, А Пивтораку стоит обратиться к украинским левым с призывом: «Ребята, это не наша борьба. Давайте спокойно заниматься партстроительством. Авось, что-нибудь когда-нибудь получится!»

Пивторак: За то у вас вполне дельный подход к вопросу: призвать левых (на всю Украину не сталинистов, не КПУушников, не СПУшников, то есть таких неорганизованных чудаков как мы с вами едва ли наберется человек 150-200) пособить национально-демократической революции кто чем может: тут в мешок песку помогли насыпать для блокпоста, там памятник Ленина помогли завалить, как символ позорного тоталитарного прошлого, здесь подмогли бросить в мусорный бак бывшего регионала, а самым бесшабашным (не шутите!) отправиться удобрять донецкую степь трупами сепаратистов!

По сути это позиция тождественна позиции тех активистов альтернативных профсоюзов, которые заявляли в начале сентября, когда украинские вооруженные формирования отступили после нескольких тяжелых поражений от российских интервентов: «Нам все равно, кто победит. Мы будем заниматься своим делом — бороться за повышение зарплаты. Сейчас боремся за ее повышение в гривнах, придет Путин — будем бороться за ее повышение в рублях...» Типа «пролетарии не имеют отечества»... Но этот старый классический лозунг не применим к ситуации в странах, которые еще не преодолели полностью свое колониальное прошлое, которые не решили всех задач национально-освободительной борьбы. Украина как раз одна из таких стран...

Дата добавления: 2015-06-25