Тема 5. Рациональное отношение к экономике: античность

Особенности греческой ментальности: рациональность, критичность, склонность к систематизации. Культура спора. Рождение науки. Греческая классификация научного знания.

Античная экономическая мысль и ее резко нормативный характер. Стабильность полиса как верховный критерий. Представления об оптимальном масштабе и структуре экономической жизни города-государства.

Индивид в свете античной экономической теории.

Технические особенности и уровень экономического анализа в античности.

Характерный атрибут науки, отличающий ее от донаучного мифотворчества, – рациональная, критическая традиция в отношении к знанию. Эта традиция начинается с греков. Один из крупнейших мудрецов древности, Фалес Милетский, целенаправленно приглашал своих учеников к критическому обсуждению его космологической доктрины, вместо того, чтобы требовать от них бездумной, некритической покорности учителю. Не удивительно, что из школы Фалеса вышел такой выдающийся мыслитель, как Анаксимандр. Вспомним также знаменитую формулу, приписываемую Аристотелю: «Платон мне друг, но истина дороже». К этой же рациональной традиции можно отнести и «метод Сократа» (движение к истине через последовательное критическое обсуждение различных точек зрения на предмет). В учебных заведениях Греции культивировалось искусство рационального спора, диспута, – «эристика», или «диалектика».

Еще одна важная особенность греческой ментальности, положительно повлиявшая на складывание научной культуры, - склонность к систематике. В древней Греции возникла первая в истории система наук, и среди них экономика (ойкономиа) – наука об обустройстве дома (буквально: домострой).

Древнегреческая экономика была подчинена политике, резко нормативна. Главное – воспитать добрых граждан, стабилизировать полис. Грек, чрезмерно большое внимание уделявший заботе о собственном хозяйстве, меньше участвовал в управлении делами родного города, был ущербен как гражданин. Но и дурной домохозяин, с небрежением относившийся к собственному дому и семье, так же не мог рассматриваться в качестве надежного гражданина. Некоторые экономические занятия (особенно дальняя торговля) по самой своей природе грозили исключить человека из активной политической жизни. Но именно политический образ жизни рассматривался как нормальный и обязательный почти для всех – исключение составляли философы, для которых допускался «теоретический» образ жизни. Человек, который не являлся ни «политиком», ни философом, вел, по определению Аристотеля, «скотский» образ жизни. Итак, воспитание добрых граждан требовало нахождения должной меры и содержания экономических занятий. Перед обществом стоял вопрос, который можно сформулировать примерно так: «сколько» экономики нам нужно и какая именно экономика нам нужна?

Античные философы не были едины в том, что касается ответа на этот вопрос. Рассмотрим точки зрения Платона и Аристотеля – крупнейших представителей греческой мысли. Отметим, что их взгляды были авторитетны не только для древних греков, но оказали – и продолжают оказывать – большое влияние на последующую европейскую – и мировую – мысль.

В диалогах «Государство» и «Законы» Платон (428 – 347 до н. э.) рисует образ идеального государства. Это полис с небольшим и постоянным по численности населением и такой же стационарной экономикой. Общество не растет, не меняется во времени. Оно состоит из жестких каст, отношение к мужчинам и женщинам строго одинаково. Существование и незыблемость этих каст выводятся Платоном из свойств самой человеческой души. Последняя, по его мнению, состоит из трех частей – растительной (общей для растений, животных и людей), аффективной, или страстной (которая присуща животным и людям) и разумной, которая есть только у людей. У разных людей от рождения наиболее развиты различные части души. Таким образом, одни, у которых особенно развита растительная часть души, являются потенциальными земледельцами, другие, которым в высокой степени присущи страстные движения души, призваны быть стражами (воинами), третьи, наделенные сильно развитой разумной частью души, - философами. Сразу заметим, что здесь возникает традиционная для экономической науки тема разделения труда. Платон, как видим, решает ее довольно своеобразно. (В эпоху Просвещения будет выдвинута совершенно иная точка зрения на разделение труда: люди рождаются равными, а различия между ними создаются воспитанием.) Одновременно возникает и тема экономической эффективности: если люди берут на себя именно те обязанности, к выполнению которых они наиболее приспособлены, ресурсы используются эффективно.

Другой вопрос, каким образом достигается экономическая эффективность, как приводятся в движение ресурсы. В идеальном государстве Платона экономическая (и всякая иная) деятельность осуществляется не иначе, как на основе команд начальников. Безначалие полностью исключается из жизни людей. Платон, таким образом, может рассматриваться как первый теоретик командной экономики.

Ставка на командные методы органически сочетается у Платона с неприятием рынка и рыночных методов. Платон благоразумно помещает свое идеальное государство вдали от моря (которое оказывает волнующее воздействие на человеческую душу, возбуждает излишние желания, и из-за которого приплывают суда с товарами, не являющимися необходимыми для жизни) и на земле, которая является лишь умеренно плодородной (с тем, чтобы общество могло себя прокормить, но не имело избытка, приглашающего к завязыванию торговых отношений).

Итак, идеал Платона – статичное, автаркическое общество, управляемое командами. Перед нами крайняя форма страха перед социальной нестабильностью, стремление исключить любые факторы, способные нарушить порядок и равновесие в обществе.

Аристотель (384 – 322 до н. э.) – и последователь, и критик Платона. Он тоже ищет наилучшее государство, в котором реализовались бы добродетель и справедливость. Этому поиску посвящены такие его сочинения, как «Политика» и «Никомахова этика». В этих трактатах, особенно в последнем, существенно больше, чем в сочинениях Платона, того, что можно считать элементами экономической теории.

Очень интересен у Аристотеля анализ индивидуального человеческого поведения. В отличие от Платона, у которого «благо» рассматривается как абстрактное целое, как универсалия, как идея (вспомните, что говорилось в курсе философии о платоновской теории идей!), Аристотель указывает на множественность и конкретность благ. «Так как действий, искусств и наук много, много возникает и целей. У врачевания – это здоровье, у судостроения – судно, у военачалия – победа, у хозяйствования – богатство». В любом действии существует возможность выбора. Выбор «касается благ, ведущих к цели, а не самой цели, и он касается вещей, нам доступных и позволяющих спорить о том, следует ли избирать то или это; отсюда ясно, что сначала должно быть обдумывание и принятие решения, а затем, когда после обдумывания мы что-то сочтем за лучшее, возникает стремление к действию и, совершая это действие, мы, по-видимому, поступаем согласно своему выбору». Аристотель, таким образом, впервые в европейской мысли формулирует теорию рационального выбора, занимающую столь важное место в экономической науке. Аристотель даже предлагает специальный термин для теоретического описания выбора: «проайресис». Выбором заведует «фронесис» – «избирающая» часть души, направленная на то, что находится в движении. (Аристотель разделяет всю разумную часть души на два отдела, один из которых занимается тем, что изменчиво, а другой – тем, что вечно и неизменно. Когда человек делает выбор в какой-то практической деятельности, он имеет дело с изменчивыми вещами, а когда человеческое поведение исследуется философом, последний познает вечные и неизменные законы,)

Закон разума («логос») – первооснова («архе») каждого человека, утверждает Аристотель. Однако при выборе возможны ошибки, которые касаются не целей, а средств. Типичная ошибка – уклонение в сторону той или иной крайности. Недостаток и избыток – зло; добродетелью всегда является середина. Отсутствие предела является злом, в частности, и в «искусстве наживать состояние». Аристотель, по существу, смотрит на человеческое поведение как на поведение оптимизирующее. Он даже предпринимает попытки выразить свой взгляд на формально-математическом языке, представляя диапазон различных вариантов поведения в виде отрезка прямой и показывая, как определяется середина. На практике «середина трудна» и «добродетель редка». Наивные (на современный взгляд) экономико-математические модели Аристотеля имели в качестве основы магию чисел пифагорейской школы. Рассуждая о том, что совершать поступок можно по-разному, но правильно – одним-единственным способом, Аристотель цитирует пифагорейцев: «Добродетель есть число»; «Зло принадлежит беспредельному, а благо – определенному».

Переходя от индивидуального к социальному, Аристотель категорически провозглашает подчиненность интересов индивида интересам коллектива: «Даже если для одного человека благом является то же самое, что для государства, более важным и более полным представляется все-таки благо государства, достижение его и сохранение. Желанно, разумеется, и (благо) одного человека, но прекраснее и божественней благо народа и государства». Как целое предшествует части, так семья предшествует отдельному человеку, а государство – семье. Между прочим, противопоставление государства и семьи – важный пункт в расхождениях между Аристотелем и Платоном. Первый критикует второго за то, что тот в своей тоталитарной модели общества фактически превращает государство в семью, лишая его свойственной ему социальной специфики.

Интереснейший момент в экономике Аристотеля (в котором он вновь расходится с Платоном) – это внимание к рыночному механизму. Аристотель строит математическую модель обмена с участием двух лиц и двух видов благ. Справедливость в обмене (именно ее ищет Аристотель) достигается, когда «земледелец так относится к башмачнику», как «работа» второго к «работе» первого. Эта пропорция на протяжении веков обсуждалась философами и экономистами и истолковывалась по-разному. Предлагались интерпретации в духе как трудовой, так и субъективной теории ценности.

Проявляя определенный интерес к институтам рынка, Аристотель, конечно, не становится идеологом рыночной экономики. Для него неприемлема и противоестественна деятельность, целью которой является денежный выигрыш, накопление богатства в денежной форме, и – шире – накопление богатства в любой форме, если оно теряет связь с текущим потреблением, не знает предела. (Для обозначения такой деятельности Аристотель придумывает специальный термин – «хрематистика», от «хрема» – богатство, владение). Вызывало осуждение Аристотеля и взимание процента, что он также считал противоестественным: «Деньги не рождают денег».

Дата добавления: 2015-06-26