Эриксон

Бейтсон, в свою очередь, состоял в дружеских отношениях — и был очень заинтересован в дружбе — с Милтоном X. Эриксоном, психиатром, кото­рого впоследствии стали считать основоположником современной гипноз терапии. Бейтсон познакомил Бэндлера и Гриндера с Эриксоном в надеж­де, что им удастся перенять метод работы Эриксона и извлечь из него все самое ценное. Некоторые студенты Бейтсона, среди которых был Джей Хелей (Haley 1967, 1973), уже делали попытки перенять методы Эриксо­на, но, по мнению Бейтсона, пока им это едва ли удавалось. Бэндлер и Гриндер, которые благодаря общению с Перлсом и Сатир уже имели опыт моделирования практического опыта известных терапевтов, приступили к моделированию результатов научных достижений Эриксона. При этом они задействовали свои наработки в сфере лингвистики, а вдобавок еще и ки­бернетики. На протяжении многих лет Гриндер уделял особое внимание изучению методов Эриксона. Благодаря Эриксону появилась возможность дополнить НЛП некоторыми важными аспектами, например, методом высокоточного наблюдения за невербальными реакциями. Эриксон был не­превзойденным мастером, если речь шла о распознавании и фиксировании тонких модуляций голоса и их колебаний, а также в определении их зна­чений. Идея о том, что бессознательное заключает в себе мощную созида­тельную силу и массу внутренних возможностей, также принадлежит Эриксону. Фрейд и Юнг, по сути дела, отмечали то же самое, однако они акцентировали свое внимание, прежде всего, на психических расстрой­ствах и заболеваниях. Эриксон же делал акцент на возможности; он уде­лял первоочередное внимание внутренним ресурсам человека. В дальней­шем Бэндлер и Гриндер, используя опыт Эриксона, создали великое мно­жество лингвистических моделей скрытого внушения (позднее эти модели получили название «Милтон-модели»). Эриксон весьма активно исполь­зовал метафоры. Часто он передавал свое сообщение в форме рассказов или анекдотов, более легких для восприятия, нежели форма непосредст­венного изложения сообщения. Подобный принцип использования анек­дотов и небольших рассказов также является частью НЛП.

Официально Бэндлер и Гриндер в тот момент еще не работали с НЛП. Они занимались гештальт-терапией и гипнотерапией. Прежде всего, их инте­ресовали особые ментальные возможности, которые появляются у людей, ко­гда они находятся в состоянии гипнотического транса. Переход от гипнотера­пии к НЛП произошел в тот момент, когда они задались вопросом: «Почему ты обязательно должен находиться в состоянии транса, чтобы уметь все это?» Позже они стали вызывать гипнотические симптомы, а также возрастной рег­ресс и диссоциацию в обычном повседневном состоянии бодрствования. С этого исторического момента мы можем дать НЛП еще одно определение — «гипноз без погружения в сон».

Как Бейтсон, так и Эриксон делали попытки раздвинуть границы челове­ческого сознания. Эриксон пришел к четкому осознанию того факта, что мы думаем нашим телом так же, как и нашим головным мозгом. Осознав это, он стал рассматривать невербальные реакции человека как отражение его мыс­лей, и научился читать мысли людей часто с удивительной точностью просто на основе их поведения. Эриксон «читал людей, как книгу» (Erickson 1979, Bandler et Grinder 1979). Бейтсон занимался в некотором смысле обратным. Он пытался убедить западноевропейцев в том, что система, которая предопре­деляет его внутренний опыт, не заканчивается у поверхности его кожи. Сис­тема, часть которой мы составляем, охватывает больше, чем нас самих. Мы являемся частью огромного целого, которое включает в себя также других индивидуумов и группировки.

В конце семидесятых годов образовался весьма крепкий «коктейль» из гештальт-терапии, семейной терапии, кибернетики и гипноза, который заклю­чал в себе важнейшие характеристики современного НЛП. Бэндлер и Гриндер придумали труднопроизносимое слово Нейро-Лингвистическое Программи­рование, которое, как говорят, изначально было просто шуткой.

Дата добавления: 2015-06-26