Бескорыстной глубокой любовью

Ты Своею Пречистою Кровью,

Всех, которых пришел искупить

На свою многотрудную долю.

Научи никогда не роптать

Лишь Твою милосердую волю,

Научи Ты меня соблюдать

И всю жизнь с каждым сердца биеньем.

Чтоб и душу Тебе посвятить

Всем умом Тебя, всем помышленьем,

Научи меня, Боже, любить

Согласие было дано, и маленький Фома нашел для себя новое убежище. Таким образом, он с ранней поры нежного младенчества ознакомился с духом скитальческой жизни. И сделавшись пришельцем мира сего, заблаговременно принял на себя крест Того, Кто Сам в течение земной Своей жизни не имел места, где главу подклонить.

Жена почившего богача-крестьянина сделалась полною обладательницей всего имущества своего покойного мужа. Имея намерение вторично выйти замуж, она поспешила расстаться со своим воспитанником Фомою и для этого уговорила священника своего селения взять ребенка к себе.

— Он связывает мне руки, — оправдывалась вдова, — а вы легко можете повести его той дорогой, которая более прилична званию и происхождению его.

У нового благодетеля Фома прожил до семилетнего возраста. Особенного присмотра и нарочитых руководителей за ним приставлено не было, а потому Фома, предоставленный самому себе, поневоле должен был вмешиваться в шумную толпу сверстников и разделять с ними детские игры. Но к удивлению всех, юный отрок вовсе не показывал охоты к обычным его возрасту развлечениям. Ибо, когда сверстники его шумели, бегали, играли и резвились, Фома удалялся в сторону и, избрав уединенное место, угрюмо сосредоточивался, предаваясь тоскливому размышлению.

Свыкнувшись со скитальческой жизнью, испытав в душе сладость первой детской молитвы и рано приучившись к долговременному посту и воздержанию, маленький Фома стал крепнуть и преображаться духовно. Божий храм стал любимейшим приютом этого необыкновенного дитяти. Мальчик не пропускал ни единого богослужения и при первом ударе в колокол, с великою радостью спешил туда, где так отрадно и так непонятно для него самого отдыхала душа его. Часто заставали Фому перед закрытыми дверями сельского храма углубленным в молитву и как бы отрешившимся от всего, что окружало его в сем мире:

Научи меня, Боже, любить...

Недовольные товарищи, видя замкнутую душу Фомы, глумились и потешались над ним и, подвергая его жестоким побоям, устраивали над мальчиком злые шутки. С громким воплем и слезами отчаяния уходил тогда Фома в лес, где через сутки, а иногда и через двое, находим был пастухами, рассказывавшими о нем весьма чудные вещи, которые многих приводили в изумление. К Богу слезило тогда око его, ибо только на небесах был Единственный свидетель его скорбей и заступник его в вышних ( Иов. 16:20-29). И понял тогда юный страдалец, что не для радости и счастья рождаются люди на земле, а рождается человек на страдание. Сам на себе испытав всю горечь сиротства и убожества и убедившись в том, что

"Страдальцам часто мир не внемлет

На слезы очныя не зрит,"

Дата добавления: 2015-06-26