И тотчас уехал домой

Жил в Киеве скотопромышленник А. Д-ов, человек состоятельный, богатый. Жена его была женщина кроткая, богобоязненная, но сам Д-ов был человек грубый, жестокий и маловерующий. Жена его аккуратно посещала храм Божий и монастыри, любила подавать милостыню, принимать убогих и странных и, почитая подвижников благочестия, всей душой была предана старцу Феофилу, часто приглашая его к себе в дом. Но муж, как человек развратный и жестокосердый, не мог выносить присутствия в доме своем старца Феофила и каждый раз бранил за это жену и смеялся над ней.

Поняла тогда Катерина, что означал мертвый воробей, и залилась, бедная, горючими слезами.

Прошел целый месяц. Возвращается Катерина с богомолья домой.

И тут же, с досады, плюнула, а горшок с воробьем об дерево раздробила.

Собралась Мария в обратный путь. Приехала домой в страхе. Но только что успела с родными поздороваться, как схватят ее, бедную, корчи да рвота, посинела вся, в постель слегла. Всего только три часа от холеры промучилась и тут же Богу душу отдала.

А вот не менее того любопытный случай. Проживала в г. Туле одна странница Катерина С. Их только двое на свете было: брат Иван, да она. Зиму они дома вдвоем проводили, а весной по святым местам на богомолье отправлялись. Он — на север, она — на юг. С приближением же холодов опять на зиму домой возвращались. Так вот пришла однажды Катерина в Киев и зашла по обыкновению к старцу Феофилу. Блаженный благословил ее и вынес на память маленький, новый, обвязанный бумагою горшочек.

— На, прими. Да смотри, не развязывай, покуда домой не придешь.

Ушла Катерина и дорогою радуется: "Видно что-то хорошее старец предвещает, что коровьего масла в горшочек положил." Да проходя лесом, не выдержала: "Давай, — думает — открою. Подивлюсь, что лежит." Остановилась Катерина в лесу, развязала горшочек, смотрит — лежит на дне дохлый воробей.

— Ах ты, шутник этакий! Вишь, что старик выдумал? Дохлого воробья положил.

— Что, братейника моего не было еще?

— Нет, не было, — отвечают соседи, — а только пакет на ваше имя тут есть.

— Вот тебе и на! А ну-ка, прочитайте, что пишут такое.

Оказалось, ничто иное, как извещение о том, что на брата ее Ивана напали по дороге злые люди, ограбили его и по своей жестокости убили молодца на смерть.

— Как не стыдно тебе возиться с разными юродивыми да ханжами и принимать их к себе, — говорил он.

В одно прекрасное утро, когда мужа Д-овой не было дома, приезжает к ней старец Феофил и, вооружившись углем, начинает выводить на обоях по стене какие-то цифры в десятках и сотнях тысяч. Д-ова не посмела противоречить ему и стояла в стороне, с удивлением посматривая на работу блаженного. Вскоре вернулся супруг. Заметив стоящего во дворе бычка Феофила, он решил посмеяться над старцем, но когда вошел в комнату и взглянул на стену, ужаснулся: дорогие обои сплошь были испачканы разными цифрами.

— Кто это осмелился так сделать?! Феофил? Да?

И пошел разыскивать блаженного по комнатам. Увидав его в своей спальне, он набросился на него с укорами и бранью, но Феофил, притворившись юродивым, принялся в ответ снимать перед ним все свое платье. Д-ов плюнул и с досады уехал из дому. Тогда жена его, придя в себя от внезапной грубости мужа, стала перед старцем извиняться и предложила ему отведать немного моченой капусты, которую Феофил очень любил, но услыхала, взамен согласия, грозный и двусмысленный ответ:

— Нет, — все кончено! Бог справедлив. Меня обидели, разорили и оставили нищим. "Господь даде, Господь отъят" (Иов. 1:21).

Через некоторое время семью Д-вых постигло ужасное горе: дела их стали умаляться, капитал начал таять и уменьшаться, появились крупные долги, вскоре имущество их было продано с аукциона (с торгов, с "молотка"), и надменный богач Д-ов сделался нищим, влача свое существование в каком-то захолустье, которое Киевское городское управление отвело ему из жалости и сострадания.

Дата добавления: 2015-06-26