На обратном пути повторилось то же самое

Пантелеимон пришел в неописанное восхищение и все время любовался рыбками. И только тогда, когда лодка стала приближаться к берегу, рыбки выпрыгнули через борт и скрылись под водой.

И воззрев глазами на небо, старец благословил сие место на все четыре стороны и, помолившись здесь с полчаса, продолжал свой путь в Лавру.

И вот ныне, когда предречение блаженного старца сбылось во всей точности, и вместо сыпучих песков перед нашими глазами красуется цветущий, благоустроенный монастырь, невольно приходят на память пророческие слова: Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветет, как нарцисс. Великолепно будет цвести и радоваться... и увидит славу Господа, величие Бога нашего.

Восстань же, светись, ибо пришел свет твои, и слава Господня взошла над тобой!

3) Шел однажды блаженный по берегу Днепра в Лавру. С ним был его келейник Пантелеимон. Было около 4 часов пополудни, и до звона в церковь оставалось часа два. Поравнявшись с тем местом, где возвышаются на горе Лаврские Пещеры, старец увидел на берегу Днепра привязанную лодку и говорит:

— Чуешь, Пантелеимон, що я придумав?

— А що таке, батюшка?

— Перейдем с тобою на ту сторону Днипра. Там нема кому Богу молытыся, то мы помолымся за всих и почитаем святую псалтырь.

— Як знаете, батюшка.

Путешественники подошли к самому берегу, и блаженный, отвязав стоящую лодку, которая была без весла, предложил Пантелеимону садиться:

— Сидай.

— Да як же мы поидем, — в недоумении отвечал на это келейник, — высла нема, батюшка. Треба за выслом сбигать: вон каравулка стоит.

— Не треба. Сидай, кажу.

— А выслож як? Руками чи що?

— Да нащо тоби, дурень, высло?

— По води пыдпирацся. Лодочкою правыть.

— Сидай, сидай! Господь цилым мыром правыть та Вин и нашею шкорлупою управыть.

Пантелеимон сел и смотрит, что будет дальше: Блаженный оттолкнул лодочку от берега, а сам поместился на корме, и раскрыл псалтирь.

— Господи благослови! — сказал он и углубился в чтение.

И о, чудо! — лодочка спокойно пошла сама вперед. Пантелеимон сидел изумленный и, затаив дыхание, не мог вымолвить ни единого слова. Речная зыбь колыхала утлое судно. Солнце приветливо грело с высоты. Дул легкий ветерок. Пространство к берегу все уменьшалось и уменьшалось. Вдруг пред изумленным взором келейника что-то блеснуло. Из воды повыскакивало множество золотых рыбок и, опустившись на дно лодки, стали играть там, ярко сверкая на солнце своею блестящею чешуей. Пантелеимон остолбенел и вопросительно взглянул на блаженного старца. Но Феофил сидел, не шевелясь, и, скрестив на груди руки, сделал ему знак молчания.

— Тише. Мовчи. — сказал он. — Это ангелы Божии. Их посыла Господь для нашого утешения.

— Положи хранение устом твоим, — сказал старец келейнику, когда они покидали берег Днепра, — и дверь ограждения во устнах твоих, и не рассказывай никому о виденном тобою до тех пор, пока я не умру.

Пантелеимон до самой кончины блаженного старца хранил все это в великой тайне и только по смерти его стал рассказывать о сем чуде многим из Лаврской братии.

Дивен Господь, Который творит все, что хочет, на небесах и на земле, на морях и во всех безднах. В Его руке глубины земли и вершины гор. Его — море, и Он создал его.

Дата добавления: 2015-06-26