Интересно проследить за ходом его рассуждений

Через 200 лет Карл Маркс писал о «Трактате»: «В рас­сматриваемом нами произведении Петти по сути дела оп­ределяет стоимость товаров сравнительным количеством содержащегося в них труда»[32]. В свою очередь, «от опре­деления стоимости зависит и определение прибавочной стоимости»[33]. О Петти написано много. Но в этих словах Маркса в самой сжатой форме выражена суть научного достижения английского мыслителя.

Первое серьезное экономическое сочинение Петти име­новалось «Трактат о налогах и сборах» и вышло в 1662 г. Пожалуй, это и важнейшее его сочинение: стремясь пока­зать новому правительству, каким путем можно (несо­мненно, при его личном участии и даже под его руковод­ством) увеличить налоговые доходы, он также изложил наиболее полно свои экономические взгляды.

Лишь смерть сэра Уильяма Петти сняла препятствия. Через год его старший сын, Чарлз, был сделан бароном Шелберном. Однако это было ирландское баронство, не да­вавшее право заседать в палате лордов в Лондоне. Только правнук Петти занял это место и вошел в историю Англии как крупный политический деятель и лидер партии вигов под именем маркиза Лэнсдауна.

Достоверно известно из документов и из переписки Петти, что королевская власть дважды предлагала ему пэрство. Однако он не без основания расценивал эти пред­ложения как желание отделаться от просьб, которыми он действительно докучал королю и двору: дать ему реальный государственный пост, на котором он мог бы осуществить свои смелые экономические проекты. Очень характерно для личности и стиля Петти объяснение причин его от­каза от королевской милости в одном из писем: «Я скорее согласен быть медным фартингом[30], но имеющим свою внутреннюю ценность, чем латунной полукроной, как бы красиво она ни была отчеканена и позолочена»[31]. При всем его честолюбии и корыстолюбии этот человек был иной раз принципиален до упрямства!

Он принадлежал ко второй категории титулованного дворянства, которая, в свою очередь, включает два ранга (баронеты и рыцари) и дает право именоваться сэром. Та­ких семейств Кинг насчитывал 1400. Следовательно, в многоступенчатой иерархии дворянства Петти имел самый низший титул.

Пэр Англии — лицо, имеющее право заседать в англий­ской палате лордов. По данным английского статистика времен Петти и одного из первых его последователей — Грегори Кинга, в 1688 г. насчитывалось всего лишь 186 се­мейств английских пэров. Имелось в то время и имеется до сих пор пять рангов пэрства: по нисходящей это герцоги, маркизы, графы, виконты и бароны. Петти не имел ни од­ного из этих титулов и не был членом палаты лордов.

Два или три года Петти преуспевает, несмотря на интриги врагов и завист­ников. Но в 1658 г. Оливер Кромвель умирает, положение его сына Генри Кромвеля становится все более шатким. Против своей воли лорд-наместник вынужден создать спе­циальную комиссию для расследования действий доктора. Правда, в комиссию входят многие друзья Петти. К тому же борьбу за свое богатство и доброе имя он ведет с не меньшей энергией, блеском и искусством, чем борьбу за свои идеи. Ему удается оправдаться не только перед ко­миссией, но и перед парламентом в Лондоне (членом ко­торого он был незадолго до этого избран). Из борьбы он выходит если не с триумфом, то во всяком случае без по­терь. В политической сумятице последних месяцев перед Реставрацией 1660 г. дело Петти оказывается в тени, что его вполне устраивает.

Незадолго до Реставрации Генри Кромвель и его на­персник сумели оказать важные услуги видным рояли­стам, оказавшимся у власти после возвращения Карла II из изгнания. Сыну протектора это позволило с достоинст­вом удалиться в частную жизнь, а Петти открыло доступ ко двору. В 1661 г. сын суконщика был возведен в рыцар­ское звание и стал именоваться сэр Уильям Петти. Это вершина его успеха в жизни. Он понравился королю Карлу, он посрамил врагов, он богат, независим и влиятелен...

С титулами Петти необходимо разобраться, поскольку у нас об этом пишут по-разному и часто неверно. В Боль­шой Советской Энциклопедии (2-е издание) сообщается, что Петти «получил звание пэра Англии». Вероятно, ис­точником этих неточных сведений является книга Розенберга, которая до конца 50-х годов была у нас почти един­ственным серьезным марксистским трудом по истории политической экономии. Из Энциклопедии или из Розенберга эти сведения перешли в ряд книг (см., например, «Историю экономических учений» В. Н. Замятнина).

Между прочим, в Англии XX в. крупнейших экономи­стов, оказавших важные услуги правящим классам, стали делать пэрами за их научные труды. Первым таким «ари­стократом от политической экономии» стал Кейнс.
Колумб. Как известно, Колумб не собирался политической открывать Америку, а только искал экономии морской путь в Индию. До конца
жизни он не знал, что открыл новый континент.

Петти публиковал памфлеты, преследующие конкрет­ные, порой даже корыстные цели, как все экономисты того времени. Самое большое, что он приписывал себе,— это изобретение политической арифметики (статистики). В этом видели его главную заслугу и современники. В дей­ствительности он сделал также нечто иное: своими выска­занными как бы между прочим мыслями о стоимости, рен­те, заработной плате, разделении труда и деньгах он зало­жил основы научной политической экономии. Это и есть подлинная «экономическая Америка», открытая новым Ко­лумбом.

К этому времени Петти почти забыл, что он врач. Ма­тематикой, механикой, судостроением он занимается лишь в редкие часы досуга или общения с иными из старых уче­ных-друзей. Зато теперь его изобретательный и гибкий ум все более обращается к экономике и политике. В его мозгу роятся проекты, планы, предложения: налоговая рефор­ма, организация статистической службы, улучшение тор­говли... Все это находит свое выражение в его «Трактате». Но не только это. Может быть, «Трактат» Петти — самое важное экономическое сочинение XVII столетия, как книга Адама Смита о богатстве народов оказалась таким сочинением XVIII столетия.

С острым чутьем человека новой, буржуазной эпохи он сразу, в сущности, ставит вопрос о прибавочной стоимо­сти: «...мы должны попытаться объяснить таинственную природу как денежной ренты, называемой процентом (usury), так и ренты с земель и домов»[34]. В XVII в. земля еще основной объект приложения человеческого труда. Поэтому для Петти прибавочная стоимость выступает ис­ключительно в форме земельной ренты, в которой скры­вается и промышленная прибыль. Процент он далее так­же выводит из ренты. Торговая прибыль мало интересует Петти, что резко отличает его от толпы современников-меркантилистов. Примечательно и выражение о таинст­венной природе ренты. Петти чувствует, что он стоит перед большой научной проблемой, что внешность явления здесь отличается от сущности.

Далее идет знаменитое, неизменно цитируемое место. Предположим, что некто (этот некто будет далее не только героем арифметических задачников, но и экономических трактатов!) занимается производством зерна. Часть про­изведенного им продукта вновь пойдет на семена, часть будет потрачена на удовлетворение собственных потреб­ностей (в том числе путем обмена), а «остаток хлеба со­ставляет естественную и истинную земельную ренту». Здесь намечено деление продукта, а следовательно, создающего его труда и стоимости на три основные части: 1) часть, представляющую возмещение затраченных средств произ­водства, в данном случае семян[35]; 2) часть, необходимую для поддержания жизни работника и его семьи, и 3) из­быток, или чистый доход. Эта последняя часть соответствует введенным Марксом понятиям прибавочного продукта и прибавочной стоимости.

Далее Петти ставит вопрос: «...какому количеству анг­лийских денег может равняться по своей стоимости этот хлеб или эта рента? Я отвечаю: такому количеству денег, которое в течение одинакового времени приобретает за вычетом своих издержек производства кто-нибудь другой, если он всецело отдается производству денег, т. е. предположим, что кто-нибудь другой отправляется в страну серебра, добывая там этот металл, очищает его, доставляет его на место производства хлеба первым, чеканит тут из этого серебра монету и т. д. Предположим далее, что этот индивидуум в течение того времени, которое он посвящает добыванию серебра,.приобретает также средства, нужные для своего пропитания, одежды и т. д. Тогда серебро одно­го должно быть равно по своей стоимости хлебу другого;
если первого имеется, например, 20 унций, а последнего 20 бушелей, то унция серебра будет представлять собой цену бушеля хлеба»[36].

Дата добавления: 2015-06-26