Эпоха и человек

Петти всю жизнь интересовался статистикой населе­ния и проблемами его роста, размещения, занятости и т. д. Его сочинения, написанные в последние годы жизни, в ос­новном посвящены этим вопросам. Вместе со своим дру­гом Джоном Граунтом он делит честь быть основателем демографической статистики. Из скромных трудов этих пионеров вырос весь мощный современный инструмента­рий демографической статистики с регулярными перепи­сями населения, тонкими выборочными обследованиями и электронно-счетной техникой.

Правда, подсчеты самого Петти страдали существенны­ми недостатками. Он исчислял национальный доход как сумму потребительских расходов населения, иначе говоря, считал, что накопляемой долей дохода, идущей на капи­таловложения в здания, оборудование, улучшение земли и т. д., можно пренебречь. Однако это допущение для XVII в. было достаточно реалистичным, поскольку норма накопления была весьма низка и материальное богатство страны возрастало медленно. Кроме того, неточность Петти была вскоре исправлена его последователями в политиче­ской арифметике, особенно Кингом, который осуществил в конце столетия поразительные по своей полноте и осно­вательности расчеты национального дохода Англии. Эта работа была бы невозможна, если бы Петти ранее не заложил основы статистико-экономического метода и не дал образцы его применения.

Исчисление национального богатства у Петти может в одной части показаться странным с точки зрения обычных принципов современной статистики: он считал важнейшей составной частью этого богатства само население страны и давал ему определенную денежную оценку. Стоимость на­селения Англии его эпохи он оценивал в 417 млн. фунтов стерлингов, а все вещественное богатство — в 250 млн. Но это не только парадоксальная идея. Речь идет о своеобраз­ной теории, которая была оригинальной и прогрессивной для своего времени. Петти в принципе считал, что трудящееся население — главное богатство страны, и был в этом совершенно прав.

Политическая арифметика Петти была прообразом ста­тистики, а его метод предвосхищал целый ряд важных на­правлений в экономической науке. Он прозорливо писал о важности исчисления национального дохода и национального богатства страны — показателей, которые играют в современной статистике и экономике огромную роль. Он впервые произвел подсчеты национального богатства Анг­лии. Демократизм и незаурядная смелость Петти видны, когда он пишет, что «необходимо весьма тщательно раз­личать между богатством страны и богатством абсолют­ного монарха, который берет у народа там, тогда и в та­кой пропорции, в какой это ему заблагорассудится»[40]. Он имел при этом в виду Людовика XIV, но и Карл II мог бы увидеть в этой фразе строгое предостережение.

В предисловии к своей работе он пишет о методе поли­тической арифметики: «Способ, каким я взялся сделать это, однако, не обычный, ибо, вместо того чтобы упо­треблять слова только в сравнительной и превосходной степени и прибегать к умозрительным аргументам, я всту­пил на путь выражения своих мнений на языке чисел, ве­сов и мер (я уже давно стремился пойти по этому пути, чтобы показать пример политической арифметики), упо­требляя только аргументы, идущие от чувственного опы­та, и рассматривая только причины, имеющие видимые основания в природе. Те же, которые зависят от непосто­янства умов, мнений, желаний и страстей отдельных лю­дей, я оставляю другим»[39].

Большой заслугой Петти было уже то, что он первым поставил вопрос о необходимости создания государственной статистической службы и наметил некоторые основные линии сбора данных. Многократно возвращаясь в своих сочинениях к созданию статистической службы, он неизменно, как бы между прочим, отводил себе место ее руководителя. Этот придуманный им пост он называл по-разному, более или менее пышно, в зависимости от на­строения и оценки своих шансов. К тому же он надеялся не только учитывать, но в какой-то мере и «планировать». Например, он делал удивительные для своего времени расчеты «баланса рабочей силы»: сколько надо в стране врачей и адвокатов (других специалистов с высшим обра­зованием в XVII в., по существу, не было) и сколько сту­дентов надо, следовательно, принимать каждый год в уни­верситеты.

Не так обстояло дело в XVII в. Статистики просто не было (как не было, разумеется, и этого слова: оно появи­лось лишь в конце XVIII в.). Было очень мало известно о численности, размещении, возрастном и профессиональ­ном составе населения. Еще меньше было известно об ос­новных экономических показателях: производстве и по­треблении основных товаров, доходах населения, распре­делении богатства. Только о налогах и внешней торговле были кое-какие данные.

Как противник Франции, Петти, конечно, достойный и дальновидный представитель английской буржуазии. Все последующее столетие, вплоть до начала XIX в., Ан­глия будет упорно бороться с Францией и в этой борьбе укрепится как первая промышленная держава мира. Но в «Политической арифметике» важнее всего методы, кото­рыми Петти доказывает свои положения. Это первая в ис­тории экономической науки работа, основанная на статистико-экономическом методе исследования.

К 1676 г. Петти заканчивает работу над своим вторым главным экономическим сочинением — «Политической арифметикой», но публиковать его не решается. Союз с Францией — основа внешней политики Карла II. Английский король получает тайную денежную субсидию от Лю­довика XIV: парламент прижимист, налоги не достаются королю, вот и приходится изворачиваться. Сэр Уильям не трус, но рисковать милостью двора у него нет охоты.

Петти всегда смотрел на богатство и процветание Анг­лии через призму сравнения с соседними странами. Свое­го рода эталоном для него была Голландия. И он много­кратно возвращался в своих сочинениях к сложной проблеме: в чем причины ее успешного развития? Но с годами он все более убеждался, что позициям Англии непосредст­венно угрожает уже не Голландия, а более крупная и аг­рессивная держава — Франция. Его экономические идеи приобретают все более явный антифранцузский политиче­ский характер.

Почему проекты Петти почти всегда оказывались не ко двору? Некоторые из них были, при всей их гениальной смелости, просто утопичны. Но многие из них были впол­не разумны с точки зрения своей эпохи. Суть, однако, заключалась в том, что все они были сознательно и смело направлены на развитие капиталистического хозяйства в Англии и Ирландии, на более решительную ломку фео­дальных отношений. А монархия Карла II и его брата Иакова II, наоборот, цеплялась за эти пережитки, в край­нем случае шла под давлением буржуазии на половинча­тые меры. Потому-то она и пала через год после смерти Петти.

Ему было нелегко жить! Природный оптимизм иногда сменялся желчной меланхолией, иногда бессильной яро­стью.

И король и ирландские наместники любили слушать Петти лишь до тех пор, пока он не начинал говорить о по­литике и торговле. А он не мог не говорить об этом! Для него все другие разговоры были лишь поводом, чтобы из­ложить очередной экономический проект. Один его проект был смелее и радикальнее другого. Это казалось опасным, докучным, лишним. Другой ирландский наместник, лорд Эссекс, говорил, что сэр Уильям — «самый раздражающий человек в трех королевствах» (т. е. в Англии, Шотландии и Ирландии). Герцог Ормонд в глаза сказал ему однажды, что некоторые считают его «фокусником, человеком, наби­тым бредовыми и вздорными идеями, а также фанатиком».

Самым интересным и остроумным человеком в нем был сэр Уильям Петти. В узком кругу король и высшие аристократы были вольнодумны, а лучше Петти никто не умел поиздеваться над святошами всех вероисповеданий. Однажды лорд-наместник Ирландии герцог Ормонд в веселой и, вероятно, не совсем трезвой компании попросил сэра Уильяма показать свое искусство. Забравшись на два поставленных рядом стула, Петти стал под общий хохот пародировать проповедников разных церквей и сект. Ув­лекшись, он начал, якобы устами священников, резко ру­гать, как пишет очевидец, «некоторых государей и губер­наторов» за плохое управление, лицеприятие и корысть. Хохот стих. Герцог не знал, как утихомирить вызванного им самим духа.

Английскому королю Карлу II боль­ше всего в жизни хотелось превзойти в чем-то его августейшего родствен­ника — французского короля Людовика XIV. Он устраи­вал балы и фейерверки с оглядкой на Версаль. Но денег у него было гораздо меньше, чем у французского властелина. Он дал герцогский титул нескольким своим внебрачным сыновьям. Но Людовик делал своих бастардов маршалами Франции, а подобное было недоступно Стюарту: его абсо­лютная монархия не была такой уж абсолютной.

Оставалась наука. Вскоре после Реставрации по его воле и под покровительством всей королевской семьи было создано Королевское общество (английская академия наук), которым Карл мог гордиться с полным основанием. Такого у Людовика не было! Король сам делал химиче­ские опыты и занимался морским делом. Это было в духе времени. Это было одной из забав «веселого монарха», как, впрочем, и все Королевское общество.

«Политическая арифметика» распространяется в спис­ках. В 1683 г. кто-то публикует сочинение Петти ано­нимно, без его ведома и под другим заглавием. Только после «славной революции» 1688—1689 гг. и связанного с ней резкого изменения политики Англии сын Петти (лорд Шелберн) издает.«Политическую арифметику» пол­ностью и под именем автора. В предисловии он пишет, что издание книги его покойного отца было ранее невозможно, так как «доктрины этого сочинения задевали Францию».

Можно ли представить себе современное государство без статистики? Очевидно, нельзя. Можно ли представить себе современное экономическое исследование без стати­стики? Можно, но трудно. Если автор даже оперирует «чи­стой теорией», в литературной или математической форме, и не приводит никаких статистических данных, он все равно неизбежно исходит из того, что они в принципе су­ществуют и более или менее известны читателю.

Петти не только неустанно проповедовал необходи­мость статистики, но и блестяще использовал для доказа­тельства своих экономических положений те немногие и не очень надежные статистические данные, какими он располагал. Петти ставил перед собой конкретную зада­чу — доказать на основе объективных цифровых данных, что Англия не беднее и не слабее Франции. Отсюда выте­кала более широкая задача — дать в количественной фор­ме оценку экономического состояния Англии его времени.

Один из виднейших последователей Петти — Чарлз Давенант давал такое простое определение: «Под полити­ческой арифметикой мы подразумеваем искусство рассуж­дать о делах, относящихся к управлению государством, по­средством цифр...» Далее он отмечает, что само это искусство является весьма древним. Но Петти «впервые дал ему имя и ввел его в рамки правил и методов».

Маркс записывает, изучая Петти: «У нашего приятеля Петти «теория народонаселения» совершенно другая, чем у Мальтуса... Население — богатство...»)[41].Оптимистическая и прогрессивная точка зрения на рост народонаселения характерна для ранних представителей классической по­литической экономии. Мальтус в начале XIX в. заложил основы одного из апологетических направлений в буржу­азной политической экономии, заявив, что главная причи­на бедноты трудовых классов является естественной и состоит в слишком быстром размножении (подробнее об этом см. гл. 13).

Уильяму Петти принадлежат также первые подсчеты национального дохода Англии. Тем самым он заложил основы статистических методов оценки и анализа эконо­мики страны как единого целого, объединяющего массу экономических единиц. Из этих начинаний выросла совре­менная система национальных счетов, позволяющая в наи­более удобной и обобщенной форме судить с известной степенью точности о том, каков объем производства в дан­ной стране, как произведенная продукция распределяется на потребление, накопление и экспорт, каковы доходы основных классов и групп в обществе и т. д.

Дата добавления: 2015-06-26