Связь взрослого и детского анализа 395

Раздел VI. Техника детского психоанализа

из анальной фазы — за упрямство юного пациента, за скрыва­ние материала, за провокации и враждебность, которая актив­на и подвергает анализ опасности. Инфантильные страхи по­тери любви и потери объекта проявляются в анализе как послу­шание и пассивное подчинение и приводят к поверхностным переносным успехам, из-за которых аналитик и родители толь­ко часто обманываются и приходят в заблуждение.

Попятно, что именно прегенитальные, преЭдипальные стремления придают переносу ребенка отрицательный, меша-< ющпй анализу характер. Детский аналитик был бы в тяжелом положении, если бы он в то же время не рассчитывал на инфор­мацию, идущую из переноса объектной фиксации и из поло­жительного и отрицательного Эдипова комплекса и несущую с собой такую позицию Я, как самонаблюдение, благоразумие и рациональное мышление. Она укрепляет терапевтический союз между ребенком и аналитиком и хотя бы немного помо­гает пациенту поддерживать сотрудничество, несмотря на дав­ление сопротивления и отрицательного переноса.

Здесь вспоминают одно из первых технических предписа­ний, что перенос всегда должен быть истолкован там, где он начинает служить переносу. Что касается детского анализа, то оказывается необходимым объяснить преЭдипальную часть переноса раньше Эдипалыюй.

На основании изложенного мы также понимаем, почему детский анализ встречает особые технические трудности и по­чему становятся необходимыми технические поправки, где они касаются маленьких детей, не достигших фаллической фазы, или детей, развитие которых замерло на преЭдипальной ступе­ни (в противоположность регрессии с более высокой на более низкую ступень развития). Для случаев этой категории не при­способлен ни один технический метод, который предусматри­вает разумное и добровольное сотрудничество пациента, т. е. позицию либидо и Я, которая еще не созрела. В техническом отношении аналитики здесь многому научились и из анализа тех, кто рос без матери, сирот, выросших в концентрационных лагерях. Там, где во время своего развития дети не имели бла­гоприятных возможностей получать длительный контакт с объек­том, в анализе также отсутствовали элементы переносного

отношения к аналитику, используемые в аналитической рабо­те (см. Эдит Людовик Гиомруа, 1963).

Детский аналитик как внешний представитель внутренней инстанции

Мы впадаем в заблуждение, если считаем, что все переносные отношения между ребенком и аналитиком сводятся к прежним эмоциональным образованиям. На аналитика обрушиваются не только либидоносные и агрессивные замещения, но и также часто целые части детской личности, которые таким образом спроецированы на внешний мир, или, точнее сказать, экстери-оризированы (см. также Варрен М. Броддей (1965) и его иссле­дования роли членов семьи в патологии детского возраста).

Поскольку аналитик открыл для инстинктивных производ­ных (представлений, фантазий, действий) свободный доступ для проявления во всей полноте, он стал для ребенка предста­вителем его ОНО, т. е. «совратителем» со всеми отрицательны­ми и положительными последствиями, которые приносит с со­бой эта роль. Настолько, насколько его вербализация и толко­вание снижают детские страхи, он играет роль помощника Я, за которого цепляется нуждающийся в поддержке пациент. Так взрослый аналитик является одновременно перенесенным во внешний мир сверх-Я и идеалом. Здесь возникает парадок­сальная ситуация: ребенок боится критики со стороны этой со­зданной переносом авторитетной фигуры и ищет опять скрыв­шиеся от него производные ОНО, проявившиеся в анализе.

Подобная экстериоризация — весьма ценный материал, она позволяет объяснить конфликты между психическими ин­станциями. Она тем плодотворнее для анализа, чем строже мы проводим различие между ними и переносом объектных отно­шений. Необоснованно утверждение, что в конце концов все внутренние конфликты сводятся к идентификации с окружаю­щими людьми, стало быть, к прежним любовным отношениям. Обсуждая вопрос о внутреннем мире ребенка, следует сказать, что в нем отношения между системами и инстанциями психи­ческого аппарата не менее значимы, чем отношения к миру объ­ектов. Здесь мы не должны забывать, что и в анализе взрослых

396 Раздел VI. Техника детского психоанализа

вслед за внешним перенесением конфликтов между психиче­скими инстанциями и внутри психических инстанций внутрен­ний мир ребенка тоже играет свою роль. Например, навязчивые невротики известны как «сварливые» пациенты, т. е. их внутрен­ние амбивалентные конфликты переносятся в ходе анализа как разногласия с аналитиком, которые горячо отстаиваются с их стороны. В конфликтах между активными и пассивными, муж­скими и женскими стремлениями аналитик делается предста­вителем той или другой стороны и в таком значении подавля-ⁱ ется. Для маньяков аналитик символизирует одновремен­но или в быстрой последовательности объект маниакального стремления и силы Я, которые необходимы для его подавле­ния. В пограничных случаях шизофрении терапевту прежде всего может выпасть роль помощника Я. В состоянии спутан­ности или под давлением вызывающих страх фантазий паци­ент цепляется за рациональную позицию врача, как за спаса­тельный круг, и использует тон его голоса или форму объяс­нения (больше, чем его содержание), чтобы взять на прицел одолевающие его первичные процессы. Аналитику важно раз­личать, что союз таких пациентов с их терапевтами совсем дру­гой, чем у истерика, который переносит на своего аналитика прежние любовные побуждения и хочет доставить себе само­му удовлетворение.

Перенесение внутренних инстанций и побуждений на ана­литика является при таком рассмотрении специфической фор­мой переноса, которая при правильном истолковании может внести ценнейший вклад в анализ.

Инфантильная зависимость и ее роль в детском и взрослом анализе

Кажется только вопросом техники то, насколько родители па­циента должны быть включены в терапевтическую работу. За этим лежит теоретически гораздо более важная проблема: на­чиная с какого периода можно рассматривать личность подрас­тающего человека как независимую структуру, т. е. когда ребе­нок перестает быть отражением и игрушкой окружающих его влияний внешнего мира.

Связь взрослого и детского анализа 397

В сочинениях Фрейда мы находим ранние и многочислен­ные указания на значение детской зависимости для становле­ния характера, с одной стороны, и образования неврозов, с дру­гой. Как «биологический фактор» она несет ответственность в первую очередь за зрелость подрастающей личности. Из стра­ха потерн объекта, потери любви и наказаний, которым подвер­жен беспомощный ребенок, вырастает податливость ребенка воспитанию, которая оборачивается во взрослой жизни «соци­альным страхом».

Угрызения совести, происходящие из интерпоризации ро­дительского авторитета, прямо ведут к невротическим кон­фликтам. Тому обстоятельству, что период зависимости ре­бенка от взрослого у человека намного длиннее, чем у всех других живых существ, Фрейд приписывал такие последствия, как спо­собность любить в целом и Эдиповы стремления в частности;

как культурная борьба против агрессии; как возникновение ре­лигии; как этика и мораль; короче, как важнейшие предпосылки прогрессивного гуманизма и социализации человечества. — См. следующие места у 3. Фрейда:

«...биологические факты длительной несамостоятельности и медленного созревания молодого человека...» (собр. соч., т. XII, 328);

«..мы понимаем, что Эдипов "комплекс является психическим коррелятом вторичных фундаментальных биологических фак­тов длительной инфантильной зависимости человека...^ (собр. соч., XII, 426);

«Биологическим, (фактором) является длительно затянувшая­ся беспомощность и зависимость маленькою ребенка от людей. Внутриматочное существование человека в протиповополож-ность большинству животных относительно укорочено; на свет он появляется неподготовленное, чем они. Тем самым усиливается влияние реального внешнего мира, продвигается дифференциация Я от ОНО, повышаются опасности со стороны внешнего мира и чрезмерно вырастает значение объекта, который один может за­щитить от этих опасностей и возместить потерянную внутри-маточную жизнь. Этот биологический момент и создает первые опасные ситуации и вызывает потребность быть любимым, кото­рая уже больше не покидает человекам (собр. соч., XIV, 186);

398 Роздел VI. Техника детского психоанализа

«...Защита детской беспомощности придает реакции на бес­помощность, которую взрослый должен уважать и религиозное воспитание признавать, их характерные черты» (собр. соч., XIV, 345);

«Мотив борьбы индивида с "грехом" можно легко найти в его беспомощности и зависимости от других и лучше всего можно охарактеризовать как страх потери любви»- (собр. соч., XIV, 483).

' Инфантильная зависимость в анализе взрослых

Анализ взрослых издавна стремится свести проявляющиеся явления зрелого периода к их латентным предшествующим ступеням и тем самым возродить в переносе инфантильную беспомощность и зависимость. С другой стороны, значение этих регрессий ограничено их генетической ролью. Поскольку учитываются динамические, топические, структурные и эконо­мические точки зрения, взрослый пациент остается самостоя­тельной ценностью со своими собственными внутренними ин­станциями, со своей собственной структурой личности и со своими закрепленными в этой личности невротическими кон­фликтами, к которым внешний мир имеет лишь косвенное от­ношение.

Классическая техника анализа взрослых является логиче­ским последствием и живым выражением этого убеждения. Это относится к основным правилам анализа: внимание психо­аналитика направлено исключительно на внутреннюю жизнь пациента; аналитик объективно не видит окружения пациента, а только субъективно воспринимает его глазами пациента;

отношения между пациентом и аналитиком исключают все вмешательства извне; и только таким образом создается ситуа­ция, когда переносы из прошлого находят свое полное выраже­ние.

Несмотря па отдельные возражения (см., например, Б. Р. Ла-форж, 1936, его взгляд на семейные неврозы и его требования к семейному анализу), основные принципы взрослого анализа в целом остаются неизменными.

Дата добавления: 2015-06-04