Пути и возможности терапии42 1

Совершенно другие отношения при не невротических нару­шениях (5-я диагностическая категория). Здесь на передний план выступают вторичные терапевтические средства, отдель­но или в соединении друг с другом, в то время как толкование бессознательного, материала переноса или сопротивления, даже где нет сомнения в его правильности, или остается неэф­фективным, или в некоторых случаях имеет даже неожиданные последствия.

Ухудшения, как следствие толкования, можно наблюдать, например, при пограничных случаях инфантильного психоза. У таких детей обычно наблюдается пышная жизнь фантазий. Результаты силы их воображения проявляются не в таких ис­кажениях, как сознательные фантазии невротических детей;

они легко доступны аналитику, легко понятны и дают надеж­ные сведения о страхах и о содержании ОНО, которые пресле­дуют ребенка. Если, однако, эти фантазии будут истолкованы таким же образом, как у невротика, не последует такого же за­метного снижения страха и внутреннего напряжения. Напро­тив, к разочарованию аналитика, ребенок использует само тол­кование в смысле своей патологии. Он воспринимает дослов­ный текст и делает сказанное аналитиком основанием для все более расширяющейся (и вызывающей все больший страх) дея­тельности фантазии. Чем корректнее ведет себя аналитик в смысле аналитической техники, тем неожиданнее ведет себя ребенок; он охотно и без обычного сопротивления делает ана­литика посвященным в своп фантазии, однако у него при этом существует намерение не избавиться от последних, а воссо­здать их при помощи аналитика, по меньшей мере установить с ним «безумие вдвоем». Эта цель, хотя и соответствует патоло­гии ребенка, но не соответствует ее возникновению. На таких случаях аналитик учится, что для их терапии нецелесообразно толковать содержание фантазий и что его аналитическая рабо­та должна ограничиваться тем, чтобы обозначать словом для ребенка предсознательные опасные ситуации и страхи и помочь ему понять их, воспринять их в своих мыслительных процессах и постепенно подчинить своему сознательному Я. В случаях, где трудно различать тяжелые инфантильные неврозы и погранич­ные случаи психозов, этот отрицательный терапевтический

422 Раздел VI. Техника детского психоанализа

эффект толкования бессознательного может служить диагнос­тическим указателем.

У летен с сильно нарушенной эмоциональной жизнью разли­чия лежат прежде всего в 0'бласти толкования переносов. Эти пациенты проявляют в их установке к аналитику все признаки либидопосной стадии, на которой их развитие в этом отноше­нии застревает. Они не различают свою собственную персону и персону аналитика, т. с. они переносят на него изначальное единство матери и ребенка (симбиоз); или рассматривают ана­литика лишь как средство к удовлетворению своих желаний (любовь по типу потребности в опоре и поддержке); или они извлекают обратное свое либидное заполнение, когда аналитик запрещает им что-либо или ставит перед ними какие-либо тре­бования к сотрудничеству (недостаточная константность в объектном отношении). Толкование переноса действует здесь только в тех случаях, когда нарушение восходит или к травма­тическим переживаниям (разочарованиям и т. д.), или регрес­сиям от высших ступеней развития либидо. Там, где повреждения основываются на значительных лишениях и отказах со сторо­ны первых объектов любви в начале жизни, толкование перено­са остается без заметного э4)фекта. С другой стороны, в анали­зе улучшаются также и эти состояния, и дети делают отчетли­вые продвижения от более низких к более высоким ступеням либпдпого развития. Здесь аналитику важно понимать, что не следует относить улучшения на счет собственного анализа. Для этого пациента терапевтически эффективно терпеливое, сочув­ствующее, ненарушенное ничем потворство взрослых, которое отзывается в ребенке, если оно не приходит слишком поздно, и побуждает к дальнейшему развитию остатки нормальных ли-бидных установок. В рамках детского анализа мы видим здесь перед собой, стало быть, действительно коррекцию прошлого, а не анализ прошедшего. (Улучшения или излечения этого рода отличаются от аналитических результатов тем, что они обус­ловлены временем. Мы находим их скорее всего там, где тера-1ия находится еще в такой же фазе развития, в которой проис­ходит повреждение, или, во всяком случае, ненамного позже. Очень ранние повреждения не позволяют в более поздние годы таким образом исправлять их, т. е. развитие нельзя наверстать,

Пути и возможности терапии 423

если подходящее для него время прошло, за исключением слу­чаев, когда еще остаются неповрежденными достаточные осно­вания для дальнейшего развития.)

У детей с сильными интеллектуальными нарушениями рас­сматриваемые здесь различия лежат в области преодоления страха. Такие пациенты обычно страдают в большой степени от архаических страхов (см. гл. V). Из-за отставания их функций Я они дольше, чем другие, не в состоянии ориентироваться во внутреннем и внешнем мире. Приходящие с обеих сторон по­буждения не могут быть преодолены и создают страхи, которые, со своей стороны, привлекают к себе все имеющееся внимание Я и задерживают его дальнейшее развитие. Здесь вмешивается аналитическая обработка, аналитик подчиняет своим усилиям беспомощное Я ребенка, облегчает напряжение и таким образом освобождает силы для дальнейшего развития, которые до этого истощались в попытках преодоления страха. Во время обработ­ки ребенок продвигается далее среди форм страха, которые естественным образом протекают как следствие спонтанного развития Я, а именно, от архаических страхов (страх уничто­жения и пр.) к страху расставания, страху потери любви, страху кастрации, чувству вины и пр. Для аналитика важно помнить, что этих успехов добивается не его аналитическая деятельность, а приписанная ему ребенком роль при успокоении страха.

Вопреки нашим ожиданиям улучшения в детском анализе можно достичь даже в случаях органического поражения (5-я диагностическая категория). Где вред лежит прежде всего в обед­нении инстинктивной жизни и Я относительно нормально раз­вито, аналитическая обработка действует благотворно посред­ством стимуляции жизни фантазии и способствованпя всем возможным инстинктивным производным; в противополож­ном случае, при повреждениях Я при относительно нормаль­ной инстинктивной жизни,личность ребенка извлекает пользу из поддержки Я, которую ребенок находят в аналитике. В этих случаях также не сам анализ, а содержащиеся в нем вторичные элементы оказывают благоприятное терапевтическое влияние.

В анализе нарушенных подростков мы находим полное соответствие между смешанными формами в их психопато­логии и постоянной сменой в их поведении по отношению

424 Роздел VI. Техника детского психоанализа

к аналитической терапии. По описанию К. Р. Айслер (1958), подросток объединяет в себе признаки неврозов и психозов, преступности п одержимости страстью и т. п. На этом основа-пни он ждет от аналитика такой же беспрерывной смены и тех­ники, которая приспособлена к этим различным формам болез­ни. Выводы, которые Айслер делает о технике терапевта, дают возможность, следуя ходу наших мыслей, обратиться также к поведению анализируемого: подросток выбирает в нетерпели­вой последовательности, соответствующей чередованию его •внутренних состояний, те технические средства анализа, кото­рые он может использовать для своего внутреннего облегчения. Пока он является невротиком, он обращает внимание на под­линные аналитические толкования; для его одержимости стра­стью ему необходим аналитик; пока он наводнен своими ин-стинктными побуждениями, он нуждается в аналитике как помощнике Я; пока его Я и ОНО выполняют общее дело, он воспринимает анализ как угрозу и стремится к его прекраще­нию и т. д.

426 Раздел VII. Психоанализ, воспитание, образование

Психоанализ в детском возрасте

и воспитание¹ '

Вы проследили вместе со мной два момента детского анализа. Эта. последняя лекция нашего курса будет посвящена рассмот­рению третьего и, быть может, самого важного момента.

Позвольте мне еще раз сделать краткий обзор прочитанно­го курса. В первой части его мы рассматривали введение в ана­литическое пользование детей. Мы можем сказать, что содер­жание ее с точки зрения аналитической теории совершенно индифферентно. Я описывала вам так пространно все эти мел­кие, ребяческие и детские поступки, вроде вязания и игр, все эти приемы, с помощью которых мы домогались расположения ребенка, не потому, что я считаю их особенно важными для ана­лиза: я преследовала совершенно иную цель: показать вам, ка­ким недоступным объектом является ребенок, как мало приме­нимы к нему даже испытаннейшие приемы научной терапии и как настойчиво он требует, чтобы к нему подходили, сообразу­ясь с его собственным детским своеобразием. Что бы ни начи­нали делать с ребенком, обучаем ли мы его арифметике или гео­графии, воспитываем ли мы его или подвергаем анализу, — мы должны прежде всего установить определенные эмоциональные взаимоотношения между собой и ребенком. Чем труднее рабо­та, которая предстоит нам, тем прочнее должна быть эта связь. Подготовительный период лечения, т. е. создание такой связи, следует своим собственным правилам, которые опреде­ляются личностью ребенка и покамест совершенно не зависят от аналитической терапии и техники. Вторая часть нашего кур­са была собственно аналитической; в ней я старалась дать вам обзор тех путей, которыми мы можем приблизиться к бессо­знательной сфере ребенка. Эта часть нашего курса, как я заме­тила, разочаровала вас, так как вам стало ясно, что как раз наибо­лее верные в большинстве случаев, специфические технические

' Четссртая лекция, прочитанная в Венском университете и включенная в ра­боту -<Вч"дс]!!1е и технику детского психоанализа» (1927).

Текст д;|.н no n:vi.aiii!io: Фрейд Л., Фрейд 3. Детская сексуальность и психо­анализ детских неврозов. СПб., 1997. С. 203-215.

Дата добавления: 2015-06-04