Амнезия событий раннего детство и Эдипов комплекс 1 7 3 страница. Взрослые всегда жаловались, что в этот период дети неряш­ливы и постоянно устраивают вокруг себя беспорядок

Взрослые всегда жаловались, что в этот период дети неряш­ливы и постоянно устраивают вокруг себя беспорядок. Но они же всегда были склонны прощать это ребенку, потому что он еще мал и глуп, а его эстетический вкус еще недостаточно развит, что­бы он мог понять разницу между чистотой и грязью, и его обо­няние еще не в состоянии отличить приятный запах от ужасного.

Я придерживаюсь мнения, что в основе таких наблюдений лежит предубеждение и что здесь допущена ошибка суждения.

Если вы пронаблюдаете за ребенком приблизительно двух­летнего возраста, то заметите, что с его чувством обоняния все в порядке. Он отличается от взрослого только оценкой различ­ных запахов. Приятный взрослому человеку аромат цветов оста­вит ребенка совершенно равнодушным, если его, конечно, еще не научили, нюхая цветок, говорить «О, как мило!»

Другие характеристики относятся к той же категории. На протяжении веков люди отмечали жестокость детей, припи­сывая это отсутствию понимания чего-либо. Когда ребенок отрывает лапки и крылья бабочкам и другим насекомым, уби­вает или калечит птиц или направляет свои разрушительные

Инстинктивные проявления роннего детства 35

действия на игрушки и другие предметы обихода, старшие обыч­но прощают ему, считая, что это вызвано отсутствием у него сочувствия к отличным от него живым существам и непонима­нием денежной стоимости вещей.

Но и в этом отношении наши наблюдения указывают нам на нечто иное. Мы считаем, что ребенок калечит животных не по­тому, что не понимает, что причиняет им боль, а именно пото­му, что хочет причинить боль, и для этой цели маленькие, без­защитные насекомые — самые подходящие и наименее опасные существа. Ребенок портит вещи потому, что реальная их сто­имость ничтожна по сравнению с тем наслаждением, которое он получает, ломая их. И снова мы можем судить о мотивах его поведения по выражению его лица и тому особому рвению, с ко­торым он идет к своей цели. Он так ведет себя потому, что по­лучает от этого удовольствие.

После того как старания взрослых заставить ребенка ходить в туалет увенчались успехом, и он, несмотря на свое сопротив­ление, научился контролировать свои движения, анальная зона теряет свою роль в доставлении ему удовольствия. Ее место теперь занимает даже более значимая часть тела. Ребенок на­чинает играть со своими половыми органами. В этот период времени его стремление к познанию направлено на изучение различий между полами. Он с удовольствием демонстрирует свои половые органы другим детям и требует того же взамен. Его страсть задавать вопросы, на что часто жалуются родите­ли, зиждется как раз на взаимосвязи проблемы различий меж­ду полами и происхождения детей, которую он так или иначе смутно чувствует. К сожалению, та высокая точка развития, ко­торой во многих отношениях ребенок достиг к этому времени, то есть к четырем или пяти годам, кажется взрослым высшей точкой развития у него дурных привычек.

На протяжении всего описанного здесь периода времени ре­бенок ведет себя так, будто не существует ничего важнее, чем следование собственным желаниям и подчинение властной силе своих инстинктов, в то время как взрослые действуют так, как если бы их главная задача состояла в том, чтобы не дать ему до­стигнуть своих целей. Результатом такого расклада становится никогда не прекращающаяся битва между детьми и взрослыми.

36 Раздел I. Психоанализ раннего детства

Последние стремятся заменить то удовольствие, которое ребе­нок получаст от грязи, отвращением к ней, отсутствие чувства стыда — стыдливостью, жестокость — чувством жалости, склон­ность к разрушению — заботливостью. Интерес к телу и игру с его частями следует воспретить, отсутствие внимания к окру­жающим — заменить внимательностью к ним, эгоизм обратить в альтруизм. Шаг за шагом взрослые пытаются достичь проти­воположного тому, что хочет ребенок, и каждым своим шагом провозглашают цели, противоречащие врожденным инстинк-

^< тивным побуждениям ребенка.

Как мы видим, получение удовольствия — главный жизнен­ный принцип ребенка. Взрослый хочет приучить ребенка к мысли, что требования внешнего мира важнее его внутренних побуждений. Ребенок нетерпелив, он не терпит отлагательства и поступает только так, как ему хочется в данную минуту;

взрослый же учит его откладывать реализацию своих порывов

и думать о будущем.

Вас должно удивить, что в своем описании я не делаю суще­ственного различия между удовольствиями, получаемыми от сосания пальца и от игры с гениталиями, то есть мастурбации. Дело в том, что с точки зрения психоанализа такого различия не существует. Все приносящие удовольствие действия, кото­рые были описаны здесь, стремятся к воплощению инстинктив­ных побуждений. Психоанализ наделяет их всех сексуальным значением, независимо от того, направлены ли они непосред­ственно на половые органы, рот или анус. Роль, которую игра­ют гениталии на четвертый или пятый год жизни ребенка, тож­дественна роли, придаваемой рту на первом году жизни или анусу на втором. Генитальтая область приобретает такое же значение, только в той ретроспективе, в какой мы расцениваем ее относительно половой жизни взрослых, когда гениталии являются исполнительными органами, отвечающими за секс. Но даже в раннем детстве эти дарящие удовольствие области тела несут в себе определенное значение. Полученное с их по­мощью чувственное удовольствие служит подготовкой и пред­варением будущего полового акта.

Тот факт, что области тела, позволяющие маленькому ре­бенку получать свое первое чувственное наслаждение, играют

Инстинктивные проявления раннего детства 37

роль, хотя и второстепенную, в половой жизни взрослого, не должен казаться вам достаточным основанием для того, чтобы видеть в действиях ребенка, стремящегося извлечь из них удо­вольствие, сексуальную подоплеку и придавать самим этим областям сексуальное значение. Но психоанализ оправдывает такую классификацию в свете других обстоятельств. Имеют место случаи отклонения от нормы, когда воплощение того или иного детйкого побуждения так и не отходит на второй план по отношению к удовольствию, доставляемому половыми органа­ми, а остается главенствующим и доминирует в половой жиз­ни взрослого, заменяя собой нормальный секс. Такие отклоне­ния называются половыми извращениями. Для этих людей ха­рактерно то, что в очень важном жизненном аспекте, а именно в сексуальности, они остаются на уровне маленького ребенка или, возможно, время от времени возвращаются к этому уровню.

Понимание этого отклонения в половой жизни взрослых является ключом к объяснению того, почему взрослые так рев­ностно удерживают ребенка от реализации своих побуждений. Фазы развития, через которые ребенку надо пройти, должны быть не больше чем остановками на пути к намеченной цели. Если какая-то из таких остановок кажется ребенку слишком привлекательной, то возникает опасность, что он захочет осесть там окончательно и откажется от продолжения путешествия, то есть от продвижения к последующим стадиям развития. Мно­го лет назад существовало научное свидетельство, подтверж­дающее эту концепцию, и взрослые, следившие за детьми, вели себя так, будто они распознали эту опасность, и считали своим долгом провести ребенка через все стадии его развития, не по­зволяя ему получать удовольствие и реальное удовлетворение ни на одной из них, кроме последней.

С незапамятных времен применялись два способа удержать ребенка от получения этого сомнительного удовольствия. Мог­ли предупредить ребенка: если не прекратишь сосать большой палец, мы его отрежем; эта угроза повторялась в разных случа­ях во всех вариантах. Это означало лишь одно — напугать ре­бенка нанесением серьезной травмы необходимой и наиболее высоко ценимой части тела и потому вынуждало его отказать­ся от удовольствия, которое она ему доставляла. Или родители

38 Раздел I. Психоанализ раннего детства

могли сказать: если ты будешь это делать, я не буду любить тебя, тем самым угрожая ребенку возможностью потери роди­тельской любви. Эффективность обеих угроз обусловлена, как мы уже поняли, положением ребенка, то есть его полным бес­силием и беспомощностью перед всемогущим миром взрослых и его исключительной зависимостью от родительской опеки.

Оба метода, как правило, одинаково эффективны. Под дав­лением столь страшных угроз ребенок, конечно, учится отказы­ваться от своих примитивных желаний. Вначале он просто из, страха перед взрослым или из любви к нему делает вид, что поменял свое мнение. Он начинает называть отвратительным то, что ему кажется привлекательным, и оценивать как хорошее то, что ему не нравится. Так как он все больше отождествляет себя со взрослыми, их ценности он тоже начинает признавать справедливыми. Он даже начинает забывать, что когда-то чув­ствовал обратное. Постепенно он отворачивается от всего, чего хотел в первые годы жизни, и предотвращает возможность воз­вращения к прежним удовольствиям полным отказом от свя­занных с ними чувств. Чем лучше ему удается эта трансформа­ция, тем больше взрослые довольны результатами своих усилий.

Отречение от удовольствий, ведущих свое происхождение от побуждений раннего детства, несет с собой два основных послед­ствия для психического развития индивида. Он применяет на­вязан иые ему стандарты ко всем окружающим и становится не­терпимым к тем, кто этих стандартов не достиг. Моральное не­годование, пробуждаемое в нем подобной вседозволенностыо, является ценой тех усилий, которые ему пришлось приложить, чтобы подавить в себе детские инстинктивные побуждения.

Но так как он старается не обращать свои мысли к так высо­ко ценимым им когда-то приятным ощущениям, чувства и опыт, относящиеся ко всему тому периоду, одновременно вы­талкиваются из памяти. Он забывает свое прошлое, которое теперь, ретроспективно, представляется ему отвратительным и недостойным. И именно поэтому и возникает тот провал в его памяти, то непреодолимое препятствие, преграда, отделяющая его от самых сажных событий его жизни и так поразившая нас на прошлой лекции.

Латентный период 39

Латентный период¹

На протяжении двух предыдущих лекций я держала вас вдале­ке от узкой сферы ваших интересов. Я старалась привлечь ваше внимание к эмоциональным условиям и развитию инстинктив­ных влечений маленького ребенка — к предмету, который, как вы, возможно, считаете, имеет практическое значение только для матерей, нянь или по крайней мере воспитателей детских садов. Мне бы не хотелось, чтобы вы, в связи с моим выбором материа­ла, думали, что я недооцениваю проблему, возникающую в ва­шей работе с детьми старшего возраста. Но моей целью было в этом курсе лекций довести до вашего внимания множество ос­новополагающих идей психоанализа, и, чтобы ярче раскрыть их вам, мне понадобился определенный материал, который я могла почерпнуть лишь из опыта первых лет детства.

Чтобы оправдать мой выбор окольного пути, по которому я вас повела, давайте разберемся, что нового вы уже открыли для себя. Я начала с утверждения психоанализа, что люди знакомы лишь с частью своей внутренней жизни и ничего не знают о том огромном количестве мыслей и чувств, протекающих внутри них без их ведома, иначе говоря, бессознательно. Возможно, у вас было искушение ответить, что никто не должен ожидать слишком многого от своей памяти. С этой точки зрения кажет­ся очевидным, что, находясь под влиянием огромного количе­ства внутренних и внешних раздражителей, человек, конечно, не может удержать все в своем сознании; оно должно вмещать только наиболее важные сведения. Но пример большого про­бела в памяти, затмевающего собой детские годы, противоречит этому предположению. Я могла показать вам, что значимость события, безусловно, гарантирует его сохранение в нашей па­мяти, но бывают, напротив, события большей значимости, ко­торые очень часто исчезают из памяти. К этому можно доба­вить и тот факт, что невидимая часть внутреннего мира имеет любопытное свойство сохранять свою силу после исчезновения из сознания. Этот двоякий аспект жизни ребенка — стирание

' Третья лекция по психоанализу для педагогов (1930). Текст дан по изданию:

Фрейд А. Теория и практика детского психоанализа. Т. I. M., 1999. С. 34-47.

.40 Раздел I. Психоанализ раннего детства

событий из памяти, при сохранении их влияния в дальней­шем — послужил иллюстрацией к концепции бессознательно­го в психоанализе.

Вы также узнали, что способствует забыванию важных впе­чатлений. Сам ребенок склонен к тому, чтобы сохранить добрую память о своих первых, много значащих для него желаниях, если бы они не подверглись внешнему влиянию. Благодаря этому влиянию он отворачивается от них, затрачивает массу энергий, чтобы оттолкнуть их от себя, и поэтому ничего больше не хочет знать о них. В этом случае мы говорим, что он подавляет их.

Вы также слышали, что даже после того, как ребенок справ­ляется с этой задачей, воспитывающие его взрослые еще не до­вольны результатом. Они всегда опасаются, что подавленные привычки в какой-то момент вновь всплывут на поверхность. Поэтому они ставят все возможные преграды на пути их возвра­щения. Как было сказано выше, это ведет к полному изменению первоначальных чувств ребенка и черт его характера. Допустим, например, что ребенок приблизительно двухлетнего возраста ощущает потребность взять в рот свои экскременты. Под влия­нием воспитания он научился не только отвергать то, что, как он теперь знает, называется грязным, и отказываться от своего пер­воначального побуждения, но и чувствовать отвращение по это­му поводу. Это означает, что теперь его тошнит от контакта с экскрементами, рвотные позывы занимают место первоначаль­ного желания взять что-либо в рот. Использование рта в таких целях стало невозможным для пего благодаря чувству отвраще­ния. Психоанализ называет такое явление, возникшее как реак­ция на детские побуждения и вступившее в противостояние с ними, формированием реакции. Когда в дальнейшем мы обнару­живаем в ребенке старшего возраста необычайно сильно разви­тое чувство жалости, повышенное чувство стыда, на удивление легко вызываемую реакцию отвращения, то делаем вывод, что в ранние годы у пего отсутствовало чувство стыда или он был осо­бенно жесток либо неряшлив. Эта реакция так сильна потому, что призвана предотвратить возвращение былых привычек.

Однако это изменение взглядов на кардинально противопо­ложные, выраженные в виде формирования реакции, — только одно из средств, к которым прибегает ребенок, чтобы избавиться

Латентный период 41

от нежелательных привычек. Другой уже упомянутый здесь спо­соб заключается в компенсации неприемлемых действий бо­лее приемлемыми. Ребенку, наслаждавшемуся играми со своими экскрементами, чтобы избежать недовольства воспитывающих его людей, не нужно полностью отказываться от своих забав. Он может обратиться к удовольствиям, схожим с вышеназван­ными, заменяя игры с фекалиями и мочой игрой с песком и водой. Используя предоставленные ему возможности, он может копаться в песочнице или в саду, девочки могут также развле­каться стиркой кукольной одежды. Удовольствие, получаемое от размазывания грязи, как уже было отмечено, превращается в интерес к рисованию и раскрашиванию. Каждое из этих одобряе­мых обществом и нередко полезных занятий частично компен­сирует нравившиеся ему когда-то ощущения. Такое изменение прежних побуждений на более сложные, стремление к более высокой цели в психоанализе называется сублимацией.

Однако из двух предыдущих лекций вы сумели почерпнуть для себя нечто большее, чем просто определение основных идей психоанализа. Вы узнали, что некоторые образы и идеи опре­деленно связываются друг с другом в сознании ребенка, и эти идеологические модели к комплексы оказывают серьезное влия­ние на его эмоции. Эти комплексы доминируют на протяже­нии нескольких лет, пока они не подавляются и не исчезают из сознания взрослого. Примером такого объединения представ­лений служит отношение маленького ребенка к родителям. Как вы уже слышали, психоанализ видит в нем те же мотивы и по­буждения, которые спровоцировали царя Эдипа на совершение своих поступков, и называет его Эдиповым комплексом. Другой такой комплекс представлений вырабатывается под влиянием родительских угроз, призванных заставить ребенка следовать желаниям взрослых. Эти угрозы, содержание которых сводит­ся к тому, чтобы отрезать важную часть тела ребенка — руку, язык или половой орган, — породили явление, которое в психо­анализе называется кастрационным комплексом.

Далее вам стало известно, что та форма, в которой ребенку яв­ляются его ранние комплексы, в особенности взаимоотношения с родителями, становится прототипом для всей его дальнейшей жизни. Чувства, которые индивид испытывает впоследствии,

42 Раздел I. Психоанализ раннего детства

предопределены той схемой, с которой согласовывались его любовь и ненависть, бунтарство и покорность, преданность и неверность в раннем детстве. Немаловажным фактором, влия­ющим на будущее ребенка, является внутреннее побуждение, определяющее его выбор друзей, любимых и даже профессии и сформировавшееся под влиянием подавленных переживаний детства. Мы говорим, как и в приведенном выше примере взаи­моотношений «ученик-учитель», что ребенок переносит свои эмоции с одного объекта на другой, из прошлого в настоящее. Очевидно, что это не обходится без различных ошибок во взаи­мопонимании и в видении настоящей ситуации.

И наконец, вы услышали в моей лекции о развитии инстин­ктов у ребенка в подтверждение расхожего мнения, что психо­анализ развил концепцию сексуальности за пределы существо­вавших до недавнего времени границ. Он обнаружил сексуаль­ную подоплеку в некоторых действиях ребенка, считавшихся ранее безобидными и далекими от чего-либо, имеющего отно­шение к сексу. В отличие от других известных вам учений пси­хоанализ утверждает, что человеческая сексуальность не появ­ляется неожиданно между тринадцатью и пятнадцатью годами, то есть в период полового созревания. Она существует изна­чально и, принимая то одну, то другую форму, постепенно пере­ходит от одной стадии развития к другой, пока наконец не начнется взрослая половая жизнь как результат длительного процесса развития. Энергия, движущая всеми сексуальными побуждениями, на всех стадиях качественно одинакова, но в различные периоды различается по количественным показате­лям. В психоанализе эта сексуальная энергия называется либи-до. Факт, что теория развития инстинктов у ребенка представ­ляет собой важнейшую часть нового психоаналитического уче­ния, является основной причиной его непопулярности. Очень вероятно, что именно поэтому многие из вас до настоящего вре­мени не обращались к изучению психоанализа.

Полагаю, вы удовлетворены уже полученным вами кратким изложением материала. Вы ознакомились с некоторыми важ­нейшими психоаналитическими терминами и понятиями: бес­сознательное, подавление, формирование реакции, сублима­ция, перенос, Эдипов комплекс и кастрационный комплекс,

г

Латентный период 43

либидо и теория детской сексуальности. Скорее всего эти новые понятия помогут нам в решении предстоящей задачи, а именно в изучении следующего периода жизни ребенка.

Мы продолжим описание развития ребенка с того места, на котором мы остановились. Это был возраст пяти или шести лет — время, когда ребенок поступает в школу, то есть тот пе­риод, который вам наиболее интересен.

В свете того, что мы узнали к настоящему моменту, давайте снова проанализируем жалобы учителей на то, что дети прихо­дят в школу уже сформировавшимися личностями. Теперь мы можем убедиться в справедливости этого впечатления. К мо­менту поступления в детский сад или школу ребенок успевает накопить множество глубочайших переживании. Любовь к ро­дителям заставила его обуздать свой собственный эгоизм; он пере­жил неистовое желание обладать любимой матерью; желая дру­гим смерти и ревнуя, он защищал свои права. По отношению к отцу у него развились чувства уважения и восхищения, мучи­тельное ощущение соревнования с более сильным соперником, чувство бессилия и тяжелейшее переживание разочарования в любви. Он к тому же уже прошел через сложное развитие ин­стинктов и узнал, как нелегко находиться под властью отвергае­мой части собственной личности. Под давлением воспитания он пережил тревогу и страх и совершил грандиозные внутренние изменения. Отягощенный таким прошлым, ребенок может быть сравнен с чем угодно, только не с чистым листом бумаги.

Происшедшие с ним метаморфозы действительно удиви­тельны. Существо, похожее на животное, настолько зависящее от других, с почти невыносимым поведением, превратилось в более или менее разумное создание. Попавший в школу ребе­нок уже подготовлен к тому, чтобы узнать, что он — всего лишь один из многих и не может рассчитывать на какое-либо приви­легированное положение. Он уже понял кое-что о социальной адаптации. Вместо того чтобы постоянно стремиться к удовлет­ворению своих желаний, как это было прежде, теперь он го­тов к тому, чтобы делать то, что от него требуется, и отклады­вать свои развлечения до времени, более подходящего для этих целей. Его интерес к интимным подробностям жизни окружаю­щих теперь превратился в тягу к знаниям и в любовь к учебе.

44 Раздел I. Психоанализ раннего детства

Вместо объяснений и разоблачений, которых ему так не хвата­ло прежде, теперь он стремится к знанию букв и цифр.

Те из вас, кто работает в Дневных центрах, могут подумать, что представленный вам портрет ребенка исполнен в слишком светлых тонах, точно так же, как на предыдущей лекции я нари­совала слишком мрачную картину его поведения. Вы не знаете ни одного ребенка, который был бы так хорош. Но не стоит за­бывать, что в Дневные центры в том виде, в котором они пред­ставлены ныне, попадают только те дети, воспитание которых чВ раннем возрасте по тем или иным причинам не увенчалось успехом. И напротив, учителя средней школы наверняка узна­ют в моем описании многих из своих учеников и не обвинят меня в преувеличении.

Если данная мною характеристика верна, она представляет собой замечательное подтверждение практических возможно­стей и неограниченного влияния воспитания. Родители, чьим заслугам мы чаще всего приписываем воспитание детей в ран­ние годы жизни, имеют все основания гордиться, что им уда­лось превратить вечно плачущего, непослушного и неряшливо­го ребенка в прилежного школьника. Не во многих сферах жиз­недеятельности возможны такие преобразования.

Однако наше восхищение проделанной родителями рабо­той было бы более полным, если бы не два других соображения, неизбежно возникающих при оценке ее результатов. Одно из них проистекает из наблюдения. Тот, кому выпадет возмож­ность пообщаться с детьми трех- и четырехлетнего возраста, поразится богатством воображения, степенью восприимчивости, ясностью ума, неоспоримой логике вопросов и выводов послед­них. Но, достигнув школьного возраста, те же самые дети на­чинают казаться взрослым вполне заурядными и обыкновен­ными. Мы с удивлением спрашиваем, куда же девались интел­лект и незаурядность ребенка.

Психоанализ утверждает, что эти способности не выдер­живают напора тех требований, которые взрослые выставля­ют их маленьким обладателям; по истечении пяти лет они по­чти полностью исчезают. Очевидно, путь ребенка от «плохого» к «хорошему» небезопасен. Для достижения этого результата приходится принести определенную жертву, формирование ре-

Латентный период 45

акции и способность к сублимации ребенок получает взамен своей незаурядности и непосредственности. Поэтому наше впе­чатление о том, что дети старшего возраста на удивление скуч­ны и инертны рядом с младшими, абсолютно справедливо. Ограничения, сдерживающие их мысли, и препятствия, постав­ленные на пути их простейших действий, в конечном счете не позволяют им свободно мыслить и действовать.

Родителям не стоит так гордиться своими успехами еще и по другой причине, также ставящей их заслуги под сомнение. У нас нет абсолютно никаких оснований утверждать, что хоро­шее поведение детей старшего возраста является продуктом воспитания, а не результатом достижения последними опреде­ленного уровня развития. До сих пор мы не располагаем сви­детельствами, которые показали бы, что произойдет, если по­зволить детям развиваться без внешнего влияния. Мы не знаем, выросли ли бы из них маленькие дикари или же они самостоя­тельно и успешно прошли бы через ряд преобразований. Вос­питание определенно оказывает огромное влияние на ребенка во многих отношениях, но вопрос о том, что бы произошло, если бы окружающие ребенка взрослые воздержались от каких-либо по­пыток контролировать его поведение, остается открытым.

Один важный эксперимент, затрагивающий этот вопрос, имел место в психоанализе, но, к сожалению, не был закончен. В 1921 году русский психоаналитик Вера Шмидт основала в Москве детский дом для тридцати воспитанников в возрасте от одного до пяти лет. Название, которое она дала ему, «Детская домашняя лаборатория», подчеркивало характер научного эк­сперимента. Вера Шмидт намеревалась окружить эту малень­кую группу детей научно подготовленными воспитателями, задача которых состояла в том, чтобы спокойно наблюдать их эмоциональные и инстинктивные проявления: помогая и по­ощряя, они должны были как можно меньше вмешиваться в развитие личности ребенка. Таким образом постепенно выясни­лось бы, происходит ли на первых годах жизни переход с одной стадии развития на другую самостоятельно, без непосредствен­ного вмешательства воспитателей, откажется ли ребенок через какое-то время от доставляющих удовольствие действий и их источников без принуждения и заменит ли их на новые.

46 Раздел I. Психоанализ раннего детства

«Детская домашняя лаборатория» Веры Шмидт по незави­сящим от ее основателя причинам не просуществовала доста­точно долго, чтобы завершить эксперимент; в ней остался толь­ко один ребенок. Поэтому вопрос, какова заслуга воспитания в происходящих с детьми изменениях, скорее всего останется от­крытым до тех пор, пока не появится возможность совершить подобный эксперимент в более благоприятных обстоятельствах.

Но каким бы ни был ответ, многочисленные наблюдения показывают, что на пятом и шестом годах жизни непреодоли­мая сила детских инстинктов медленно затихает. Высшая точ­ка эмоциональных проявлений и навязчивых инстинктивных желаний остается позади, и ребенок постепенно успокаивает­ся. Создается впечатление, будто в развитии ребенка происхо­дит резкий скачок, сразу же превращающий этого ребенка в сформировавшегося взрослого, по аналогии с животным, не­прерывно развивающимся от рождения до половой зрелости и не меняющимся впоследствии. Но у человека цикл развития проходит иначе. Приблизительно к пяти годам развитие ин­стинктов заходит в тупик, так и не дойдя до своей конечной стадии. Интерес к удовлетворению инстинктов затихает, и об­лик обычного ребенка действительно начинает соответствовать образу «хорошего» ребенка, существовавшему до этого момен­та лишь в воображении старших.

Тем не менее инстинктивные побуждения не прекратили свое существование; они просто удалились с поверхности. Они патентны, они дремлют, чтобы пробудиться с новой силой че­рез некоторое время. Долгое время считалось, что половые ин­стинкты появляются только в период созревания, в то время как этот период лишь является возрастом, когда начавшееся с рождения и зашедшее в тупик к концу первого периода детства половое развитие проявляется вновь, чтобы теперь уже окон­чательно завершиться.

Если мы проследим развитие ребенка с раннего периода, че­рез более спокойную фазу, называемую в психоанализе латен-тным периодом, до полового созревания, мы обнаружим, что все старые проблемы, пробудившись ото сна, снова всплывают на поверхность. Конфликты, возникшие на почве соперниче­ства с отцом, запретные удовольствия, как, например, любовь

г

Латентный период 47

к грязи, вернутся и создадут немалые сложности. Таким обра­зом, ранний период жизни ребенка имеет много общего с от­рочеством. А в более спокойный латентный период ребенок во многих отношениях напоминает рассудительного взрослого с оформившимся характером.

И снова, как и в незапамятные времена, образование ведет себя так, будто руководствуется глубоким психологическим по­ниманием внутреннего мира ребенка. Оно использует латент­ный период — время, когда ребенка меньше, чем когда-либо, бес­покоят инстинкты и он не полностью поглощен своими внут­ренними конфликтами, для развития его интеллекта. Учителя всегда вели себя так, будто понимали, что чем меньше ребенок подвержен влиянию инстинктов, тем больше он способен к уче­бе, а следовательно, не одобряли поведение школьников, ищу­щих удовлетворения своих инстинктов, и наказывали их за это.

Здесь задачи школы и Дневных центров различаются. В за­дачи школы входит развитие интеллекта ребенка, передача ему новых знаний и стимулирование его умственных способностей. Служба Дневных центров, напротив, занимается исправлени­ем ошибок воспитания, призванного обуздать детские инстин­кты. Работники Дневных центров знают, что их время ограни­чено; им известно, что отрочество, время, когда половые ин­стинкты проявляются с новой силой и занимают все существо ребенка, также знаменует собой конец того периода, когда ре­бенок еще подвержен влиянию воспитания. Но успех или про­вал этого переустройства во многих случаях определяется тем, возможно ли было воспользоваться этим последним шансом установить разумную гармонию между эго ребенка, властью его инстинктов и требованиями общества.

Дата добавления: 2015-06-04