Древняя Греция. Древний Рим. Византия 57 страница

под власть. Вскоре Селевк продолжил войну против Птолемея уже как равный ему

по силе (243 г. до Р.Х.), однако был разбит и в смятении, сопровождаемый

лишь небольшой кучкой спутников, бежал в Антиохию. Отсюда он отправил письмо

к своему брату Антиоху, в котором умолял его о поддержке и в награду за

помощь обещал ему часть Азии, ограниченную Таврским хребтом (то есть Малую

Азию) (241 г. до Р.Х.).

Этот Антиох, хотя ему было всего 14 лет, был не по возрасту жаден до

власти и с преступной смелостью взрослого человека решил отнять у брата все.

Поэтому он был прозван Гиеракс ("Коршун"). Между тем Птолемей, когда узнал,

что Антиох идет на помощь Селевку, заключил с последним мир. Но Селевку не

стало от этого легче: он узнал, что Антиох, набрав войско из галльских

наемников, идет на него войной ("Война братьев" 239-- 236 гг. до Р.Х.).

В 236 г. до Р.Х. произошло сражение при Анкире в Галатии. Антиох,

благодаря храбрости галлов, оказался победителем. Но в 230 г. до Р.Х.

пергамский царь Аттал напал на Антиоха и одержал победу над его войском. Все

эти войны велись на погибель Азии: каждый, кто был сильнее, захватывал ее,

как свою добычу. Но даже тогда, когда от державы их прадеда почти ничего не

осталось, братья не смогли помириться. Оставив внешних врагов без внимания,

они продолжали воевать на взаимную гибель. В конце концов Антиох был

побежден и погиб во время бегства (226 г. до Р.Х.). Почти в то же самое

время и Селевк, сохранивший из своего огромного царства лишь Месопотамию и

Северную Сирию, погиб, упав с лошади (Юстин: 27; 1--3).

СЕЛЕВК III KEPABH

Царь Сирии из рода Селевкидов, правивший в 220--223 гг. до Р.Х. Сын

Селевка II Калинника.

Селевк был больной, немощный и не умевший держать в повиновении войско.

Его приближенные устроили против него заговор и отравили его (Аппиан: 11;

66). По свидетельству Полибия, Селевк выступил походом против пергамского

царя Аттала I, переправился через Тавр с большим войском, но пал жертвой

коварства галата Апатурия и Никанора (Полибий: 4; 48).

СЕЛЕВК IV ФИЛОПАТОР

Царь Сирии из рода Селевкидов, правивший в 187--175 гг. до Р.Х. Сын

Антиоха III.

В 196 г. до Р.Х. Антиох поручил Селевку восстанавливать Лисима-хию, а

затем даровал ему этот город (Ливий: 33; 41). В 190 г. до Р.Х. царь отправил

сына в Эолиду, чтобы он удерживал прибрежные города, на которые нападали с

разных сторон -- от Пергама Эвмен, а от Фокеи и Эритр римляне. Тогда же

Селевком была взята выданная предателями Фокея -- караульные оставили

открытыми одни из ворот. От страха на его сторону перешла также Кима и

некоторые другие города этого побережья. Проведя зиму в Эолиде, Селевк то

помогал союзникам, то разорял землю тех, кого не смог вовлечь в союз. Весной

он решил вторгнуться в пределы Пергамского царства, пользуясь отсутствием

Эвмена Второго. Первым делом он подступил с войском к Элее, затем, оставив

попытку овладеть городом, разорил поля и двинулся на Пергам, главный город и

оплот царства. Аттал, брат царя, затворился внутри стен, и началась осада.

На помощь пер-гамцам явились ахейцы. Их предводитель Диофан внезапными

вылазками и стремительными атаками навел большой страх на сирийцев и

заставил Селевка уйти из пергам-ских земель.

В битве при Магнесии Селевк командовал левым флангом армии Антиоха

(Ливий: 37; 8, 11, 18, 19, 41).

Приняв власть после смерти отца, Селевк высвободил своего брата Антиоха

от римлян, у которых он был заложником, вместо него дав своего сына

Деметрия. Когда Антиох возвращался из своего заложничества и был еще около

Афин, Селевк был убит по тайному умыслу неким Гелиодором из числа придворных

(Аппиан: 11; 45).

СЕЛЕВК V ЭПИФАН НИКАНОР

Царь Сирии из рода Селевкидов, правивший в 95 г. до Р.Х. Сын Антиоха

VIII Грипа.

В 95 г. до Р.Х. Селевк начал войну со своим дядей Антиохом IX, победил

его, захватил в плен и велел казнить. Немного спустя сын последнего, Антиох,

прозванный Благочестивым, прибыл в Арад, провозгласил себя царем и пошел

войною на Селевка, победил его и совершенно изгнал из Сирии. Тогда Селевк

бежал в Киликию и, прибыв в город Монсуесту, вновь стал требовать от жителей

денег. За это чернь города рассердилась на него, подожгла его дворец и

умертвила его вместе с приверженцами (Флавий: "Иудейские древности"; 13; 13;

4).

СЕЛЕВКИДЫ

Царская династия, македокого происхождения, правившая в 306--66 гг. до

Р.Х. в Азии.

СЕПТИМИЙ СЕВЕР

Римский император в 193--211 гг. Родоначальник династии Северов. Род.

11 апр. 146 г. Умер 4 февр. 211 г.

Септимий Север происходил из африканского города Лептис и принадлежал к

римскому всадническому роду. Его двоюродные деды были консулами, но ни отец

его, ни дед не занимали высоких должностей. Детство Септимия прошло в

Африке, а в Рим он приехал, уже будучи юношей, для получения образования

(Спартиан: "Север"; 1), Сначала он отдался учению, потом обратился к

практике форума, но, мало этим удовлетворенный, стал браться за разные дела

и искать для себя наилучшего занятия, что естественно при тяжелых

обстоятельствах жизни (Виктор: "О Цезарях"; 20). Молодость его была полна

безумств, а подчас и преступлений. Он был обвинен в прелюбодеянии и оправдан

проконсулом Дидием Юлианом, преемником которого по императорской власти он

потом стал. В должности квестора он проявил старательность, а должность

военного трибуна миновал вовсе, получив сразу после квестуры в управление

провинцию Бетику. В это время умер его отец, и Септимий должен был ехать в

Африку для устройства семейных дел. В его отсутствие ему вместо Бетики была

назначена Сардиния. Закончив здесь свое квестор-ство, он исполнял должность

легата при проконсуле Африки Говорят, что однажды один летинец, простой

человек из одного с ним мунципия, обнял его, как старого товарища, в то

время как перед ним несли фаски. Север наказал его розгами, причем глашатай

объявил решение: "Не смей, простой человек, дерзко обнимать легата римского

народа".

Должность народного трибуна он получил по назначению императора Марка

Аврелия и, исполняя ее, обнаружил исключительную строгость и энергию. Тогда

же он женился на Марции, о которой ничего не сказал в истории своей частной

жизни. Впоследствии, став императором, он поставил ей статуи. В 178 г. он

был намечен в преторы также по выбору императора Марка Аврелия. После этого

он был послан в Испанию, потом командовал четвертым легионом в Сирии и

управлял Лугдунской провинцией в Галлии. Потеряв свою первую жену, он

женился в Сирии на Юлии Домне, женщине красивой и образованной, но не

проявлявшей склонности к добродетели- В Галлии его очень превозносили за

строюсть, внимательность и бескорыстие. Из Лугдунской провинции он был

отправлен управлять Паннонией, а после этого был проконсулом в Сицилии.

Консулом Септимий стал впервые около 189 г. уже при Коммоде. Вслед за

тем он был поставлен во главе паннонских легионов и, командуя ими, увеличил

еще более свою уже и без того громкую славу (Спартиан: "Север"; 2--4).

По свидетельству Геродиана, Септимий Север отличался силой и энергией в

управлении. Он был человеком, привыкшим к суровой и грубой жизни, очень

легко переносившим труды, быстрым в своих замыслах и скорым в исполнении

задуманного. После того как в Риме в 193 г. были убиты сначала Коммод, а

потом Пертинакс, мысли о императорской власти то и дело приходила к нему. К

тому же известно было, что Дидий Юлиан, которого провозгласили императором

столичные преторианцы, не пользуется никакой поддержкой: чернь его

ненавидела, а сенаторы презирали. Взвесив все за и против, Септимий начал

осторожно испытывать настроение воинов. Сначала он привлекал к себе

небольшими группами начальников, трибунов и видных людей в лагерях,

беседовал с ними о Римской державе и говорил, что она совсем повержена и нет

никого, кто бы ей управлял благородным образом и по достоинству. Он осуждал

находившихся в Риме воинов за их неверность и за то, что они запятнали свою

присягу императорской и родственной кровью, говорил о необходимости

отомстить и покарать за убийство Пертинакса. Он знал, что все воины в

Иллирике помнят о командовании Пертинакса: ведь в царствование Марка Аврелия

Пертинакс воздвигнул много трофеев против германцев; назначенный

военачальником и правителем Иллирика, он проявил всяческое мужество в битвах

против врагов, а по отношению к подчиненным выказал благожелательность и

доброту; поэтому они, чтя его память, негодовали по поводу столь жестокого и

дерзкого поступка с ним. Ухватившись за этот предлог, Септимий легко вовлек

их в то, чего хотел, притворяясь, будто он не так желает захватить власть и

приобрести для себя могущество, как отомстить за кровь такого государя. И

вот, поверив Септимию, иллирийцы предоставили себя в его распоряжение,

объявили его императором и вручили ему власть. После этого он начал

рассылать своих людей в соседние провинции и ко всем правителям подчиненных

римлянам северных племен и, склоняя их всех большими обещаниями и надеждами,

легко привлек к себе. Больше, чем кто-либо другой, он обладал способностью

притворяться и внушать доверие к своей благожелательности, не скупился на

клятвы, чтобы затем, если нужно было, нарушить их, прибегал ко лжи ради

выгоды, и с языка его сходило то, чего не было на уме.

Собрав отовсюду воинов, он скорым маршем двинулся на Рим, нигде не

задерживаясь и не давая времени для передышки. Чтобы вдохновить воинов,

Септимий разделял с ними все труды, пользовался простой палаткой, ел ту же

пищу и пил то же питье, какие были у всех; нигде не выставлял он напоказ и

императорскую роскошь. Этим он обеспечил еще большую преданность воинов и

заставил их ревностно выполнять все его приказы. Быстро пройдя Паннонию, он

появился у границ Италии и, опередив молву, предстал перед тамошними

жителями как уже прибывший государь раньше, чем они услышали о предстоящем

его прибытии. Никто даже не подумал о том, чтобы организовать ему

сопротивление, повсюду его встречали с лавровыми ветвями и принимали,

раскрыв ворота. Напуганный его стремительностью, Дидий Юлиан не знал, на что

ему решиться. Сначала он заставил сенат объявить Септимия Севера врагом. Но

потом, узнав о его неудержимом движении к Риму, предложил провозгласить его

императором и августом и сделать его соправителем. Но Септимий отверг это

предложение. После этого всем стало ясно, что Дидий обречен. Покинутый

всеми, он был убит в своем Дворце по решению сената (Геродиан: 2;9--12).

После убийства Дидия Юлиана сенат направил к Северу сто сенаторов в

качестве послов для передачи приглашений и поздравлений. Они встретили его в

Интерамне, где он принял их приветствия вооруженный и окруженный

вооруженными людьми; предварительно послы подверглись обыску. На следующий

день, когда его встретила вся дворцовая челядь, он дал каждому послу по 720

золотых и отправил их вперед, разрешив желающим остаться и вернуться в Рим

вместе с ним. Между тем в Риме как среди воинов, так и среди граждан царил

великий страх, так как все видели, что Север с оружием в руках идет на них,

а они еще недавно признали его врагом. К тому же Септимий узнал, что

сирийские легионы провозгласили императором Пес-ценния Нигера. Эдикты и

письма последнего народу и сенату он перехватил с помощью тех лиц, которые

были посланы, и тем предотвратил объявление их народу и чтение их в курии.

Прибыв в Рим, Септимий приказал преторианцам выйти к нему навстречу в одних

подпанцырных одеждах, без оружия. В таком виде он вызвал их к трибуне и

окружил со всех сторон своими солдатами (Спартиан: "Север"; 6). Поднявшись

на трибуну, он заклеймил преторианцев позором за то, что, призванные

охранять особу императора, они вот уже третьего принцепса предают самым

подлым и коварным образом. За эти преступления, а также за многие другие

бесчинства он велел разжаловать солдат претория и изгнать их из Рима

(Геродиан: 2; 13). Вступив в Рим, он, сам вооруженный и окруженный воинами,

поднялся на Капитолий. Оттуда он двинулся дальше и вступил в Па-латинский

дворец, причем перед ним несли отнятые у преторианцев значки, склоненные

вниз, а не поднятые. Затем воины разместились по всему городу -- в храмах, в

портиках, в здании Палатинского дворца, словно на своих квартирах.

Вступление Севера в Рим вызвало чувство страха: воины грабили жителей, ни за

что не платили и грозили городу опустошением (Спартиан: "Север"; 7).

Сенат и народ принимали нового императора с пальмовыми ветвями в руках.

Все в нем вызывало удивление, больше всего -- присутствие ума, стойкость в

трудах, соединенная с твердой уверенностью, смелость в дерзновениях. После

того как народ принял его со славословием и сенат приветствовал его при

вступлении в город, он, как это полагается государю, совершил

жертвоприношения в храме Юпитера и прочих храмах и удалился во дворец. На

следующий день, явившись в сенат, он обратился ко всем с речами, очень

благожелательными и преисполненными добрых надежд, приветствуя всех вместе и

в отдельности, говоря, что он приходит как каратель за убийство Пертинакса;

власть его послужит основанием для введения аристократии, и без суда никто

не будет казнен и не лишится имущества; он не потерпит доносчиков, но

доставит подвластным полнейшее благоденствие и будет во всем поступать,

соревнуясь с властью Марка Аврелия и имея не только имя Пертинакса, но и его

образ мыслей. Говоря так, он внушал большинству расположение и доверие к

своим обещаниям. Однако некоторые из старших, знавшие его нрав,

предсказывали втайне, что он -- человек изворотливый и умеющий искусно

браться за дела, в высшей степени способный прикинуться и притворно выказать

все, что угодно, а также достигнуть того, что ему выгодно и полезно; это

впоследствии и обнаружилось на деле (Геродиан: 2; 14). В то время как он

находился в курии, воины, подняв мятеж, потребовали от сената по десяти

тысяч сестерциев на человека -- по примеру тех, которые привели в Рим

Октавиана Августа и получили такую же сумму. Север хотел сначала обуздать

их, но не мог этого сделать; успокоил он их только щедрой раздачей и после

этого отпустил. Затем он устроил торжественные похороны изображения

Пертинакса, причислив его к богам и дав ему фламина и товарищество жрецов.

Себя он приказал также называть Пертинак-сом, но впоследствии пожелал

отменить это имя как дурное знамение. Потом он заплатил долги своих друзей

(Спартиан: "Север"; 7).

Проведя недолгое время в Риме и сделав щедрые раздачи народу, а также

устроив зрелища и наделив многими дарами воинов, он стал спешить на Восток.

Септимий хотел начать войну неожиданно, пока Нигер бездействовал и

роскошествовал в Антиохии, чтобы застать его неподготовленным. Он приказал

воинам готовиться к выступлению и со всех сторон стягивал войска. Он

снаряжал и морской флот и выслал имевшиеся в Италии триеры, наполнив их

тяжеловооруженными. С величайшей быстротой у него собрались большие и

разнообразны силы: он ведь знал, что ему нужны немалые средства для борьбы

со всем расположенным против Европы материком. Таким образом, он энергично

занимался приготовлением к войне. Одновременно он старался обеспечить свой

тыл: большую тревогу Северу внушали многочисленные войска, расположенные в

Британии. Британией управлял тогда Клодий Альбин -- муж, родом из сенатских

патрициев. Септимий опасался, что Альбин попытается подчинить себе Рим, пока

сам он будет занят делами на Востоке. Поэтому Север пожелал привязать его к

себе, обойдя Альбина хитростью. Север объявил его Цезарем, предупредив его

надежду и стремление приобщением к власти. Он посылал Альбину дружественные

письма, умоляя его предаться заботам о державе, он писал, что нужен будто бы

муж благородного происхождения и именно такого цветущего возраста, так как

сам он стар и мучается болезнью суставов, а дети у него еще очень малы.

Поверив этому, Альбин принял почести с радостью, удовольствовавшись тем, что

без битвы и опасности получил то, к чему стремился. Сделав о том же

донесение сенату, Север, чтобы внушить большее доверие Альбину, приказал

выбить монеты с его изображением и постановкой статуй и прочими почестями

подтвердил дарованную милость. Мудро обезопасив себя всеми этими мерами со

стороны Альбина и Британии, Север поспешил против Нигера (Геродиан: 2;

14--15). Узнав о приближении врага, Нигер занял Византий, а к Кизику послал

своего полководца Эмили-ана, которому приказано было не Допускать переправы

противника через Геллеспонт. Но Север напал на Эмилиана, разгромил его и

захватил Кизик. Отсюда он вторгся в Вифинию, а потом в Галатию и Каппадокию.

Но в горах на пути в Киликию его ждали немалые трудности, так как Нигер

заблаговременно перегородил стенами дорогу через Тавр. Его солдаты, стоявшие

за зубцами стены, скатывали сверху камни и отважно отбивали все атаки. Воины

Севера пали духом и были в отчаянии вследствие прочности и неодолимости

укреплений, защищенных к тому же горой и обрывом. Но когда воины изнемогли,

а их противники считали, что можно менее заботиться об охране, разразился

сильнейший ливень. Бурный поток быстро размыл и прорвал укрепления

ниге-рианцев. Защитники их бежали, и Север легко и беспрепятственно вступил

в Киликию. Нигер двинулся навстречу. Хотя ему и удалось собрать большую

армию, она сильно уступала своими качествами опытной и закаленной в боях

армии Севера. Встреча противников произошла в октябре 194 г. на берегу

Исского залива, на том самом месте, где некогда Александр разгромил Дария.

Битва была чрезвычайно упорной. Убитых было столько, что текущие по равнине

реки несли в море больше крови, чем воды. Наконец, легионы Нигера, прижатые

к берегу и горам, обратились в бегство. Сам Нигер укрылся в Антиохии, но

всадники Севера настигли его и обезглавили. Всех друзей побежденного

императора Север велел казнить; воинам его он даровал амнистию, но многие из

них не пожелали ею воспользоваться: они бежали в Парфию и в дальнейшем

оставались врагами Севера. В начале 195 г. Септимий совершил удачный поход

против царя Осроены Абгара, который был союзником Нигера, и захватил его

царство. Хотел он также двинуться и на парфян, но дела на западе империи

заставили его пока отложить эту войну.

После гибели Нигера Альбин казался Северу лишним и обременительным; к

тому же он слышал, что тот слишком по-императорски упивается именем Цезаря,

что многие особенно видные сенаторы в своих частных тайных письмах

уговаривают его идти на Рим, пока Север занят и отсутствует. Ведь патриции

предпочитали иметь его правителем, так как он был из хорошего рода и, кроме

того, как говорили, у него был добрый нрав. Узнав об этом, Септимий сначала

попробовал избавиться от соперника, подослав к нему убийц. Но Альбин был

начеку и легко разоблачил его козни. Когда распространилось известие, что

покушение не удалось, Север не стал более скрывать своей вражды: он объявил

Альбина врагом и стал готовиться к походу против него. Дела на Востоке он

устроил таким образом, чтобы враги сильнее почувствовали его гнев, а

союзники -- его заботу. Все города, разрушенные Нигером, он велел

восстановить за свой счет. Тех же, кто оказал Нигеру особенно деятельную

поддержку, он разорил поборами и постоями. Столицу Сирии Антиохию он словно

какую-то деревню подчинил лаодикейцам. Также он поступил впоследствии и с

Византием, отдав его перинфянам.

Управившись в короткий срок со всеми делами, он повел свои легионы на

запад и продолжал поход, не задерживаясь ни ради праздников, ни из-за

усталости, не обращая внимания ни на холод, ни на жару. Часто шел он через

холодные и высокие горы среди бурь и снегов с непокрытой головой,

поддерживая своим примером твердость и мужество воинов, так что они терпели

усталость не только из страха или чувства долга, но подражая императору и

соревнуясь с ним.

Известие о том, что Север не медлит, но вот-вот появится, привело

беспечного и изнеженного Альбина в замешательство. Переправившись из

Британии в лежащую напротив Галлию, он разбил там лагерь и отправил послов

во все соседние провинции, требуя от правителей присылки денег и пропитания

для войска. Некоторые послушались и выполнили это требование себе на гибель:

ведь впоследствии они понесли за это наказание. Когда войска Севера прибыли

в Галлию, начались стычки в разных местах, а последнее сражение произошло в

феврале 197 г. при Лугдуне, большом и богатом городе, в котором заперся

Альбин, и откуда он, не выходя сам, послал войско на битву. Сражение было

очень упорным, и исход его долго оставался неясным: ведь британцы храбростью

и кровожадностью ничуть не уступали иллирийцам. По сообщениям рассказывавших

правдиво и беспристрастно современников, фаланга Альбина, против которой

сражался сам Север со своим войском, получила большой перевес, так что Север

бежал, упав с лошади, но, сбросив с себя императорский плащ, остался

незамеченным. Британцы преследовали врагов и уже запели победные песни, как

если бы они добились окончательного успеха, но внезапно появился полководец

Севера Лет со своим свежим, еще не принимавшим участия в битве войском.

Позже его обвиняли в том, что он, ожидая исхода битвы, намеренно медлил,

сберегая силы своего войска, так как сам стремился к власти; поэтому он и

появился не раньше, чем прошла весть о смерти Севера. Это обвинение

подтверждается следующими событиями: позднее, когда все решилось и Север

освободился от забот, он богато одарил всех своих полководцев и только

одного Лета казнил. Но все это случилось позднее. Тогда же, при появлении

Лета с новым войском, воины Севера ободрились, посадили его на коня и

облекли в императорский плащ. Между тем воины Альбина, считая, что они

победили, пребывали в беспорядке; когда же на них обрушилось мощное и еще не

участвовавшее в бою войско, они отступили после недолгого сопротивления.

Бегство их вскоре стало всеобщим, воины Севера преследовали и убивали

врагов, пока не ворвались в город. Лугдун был разграблен и сожжен. Альбина

схватили и обезглавили, а голову его поднесли Северу.

Он же тотчас направил свою ярость против друзей Альбина в Риме. Послав

в столицу голову Альбина, он приказал посадить ее на кол и выставить для

всенародного обозрения. Объявив в письме к народу о своей победе, он под

конец добавил, что голову Альбина он послал для того, чтобы его враги

видели, что им самим предстоит вскоре перенести. Уладив все дела в Британии

и разделив эту провинцию на два наместничества, а также устроив все дела в

Галлии, Север убил всех друзей Альбина, независимо от того, добровольно или

вынужденно они имели с ним дело, конфисковал их имущество, а затем поспешил

в Рим, ведя с собой все войско, чтобы показаться более страшным. Проделав

весь путь по своему обыкновению очень быстро, он вступил в Рим, все еще

полный злобы против оставшихся в живых друзей Альбина. Народ встретил его со

всеми почестями и славословиями, неся лавровые ветви. Сенат тоже его

приветствовал, причем было в великом страхе, ибо большинство предвидело, что

Север, будучи по природе жестоким к врагам и стремящимся наносить обиды даже

по незначительным поводам, не пощадит их теперь, когда он имел для этого

достаточные основания. Итак, Север поднялся в храм Юпитера и, совершив

положенные жертвоприношения, возвратился во дворец; для народа он устроил в

честь своих побед богатые раздачи, а воинам подарил большие деньги и

разрешил многое из того, что раньше им не было позволено. А именно, он

увеличил им содержание, позволил носить золотые кольца и брать себе жен. Все

это прежде считалось чуждым воинскому воздержанию, так как мешало готовности

к войне. Устроив все это, как ему казалось, наилучшим образом, Север пришел

в сенат, взошел на императорский трон и стал горько упрекать друзей Альбина,

одним показывая их тайные письма, которые нашел среди его секретных бумаг,

другим сгавя в вину богатые дары, посланные Альбину. Остальным он указал на

другую их вину: людям с Востока -- на дружбу с Нигером, а тем, кто был из

другой части империи, -- на знакомство с Альбином (Геродиан: 3; 2--8). Вслед

за тем было убито бесчисленное количество мнимых и действительных

сторонников того и другого, среди, них много первых лиц в Риме: сенаторов и

консуля-ров, выдающихся в провинциях происхождением и богатством, а также

много знатных женщин. Имущество всех их было конфисковано и увеличило

средства государственного казначейства. Одновременно было казнено много

знатных испанцев и галлов. Среди казненных оказались и те, кто в свое время

непочтительно отзывался об императоре, шутил или злословил в его адрес

(Спартиан: "Север"; 12, 14). Справедливо полагали, что не только

подозрительность и крутой нрав императора стали причиной стольких злодеяний,

но и его ненасытное корыстолюбие. Ведь еще ни один государь не позволял

деньгам так властвовать над собой. Насколько силой духа, долготерпением в

трудах и опытностью в военном деле Север не уступал никому из самых

прославленных людей, настолько велико было в нем корыстолюбие, питаемое

несправедливыми убийствами под любым предлогом. Напротив, народу Север

Дата добавления: 2015-06-26