Человек и природа

Митя

одной деревушке жил крестьянин. Был у них мальчик лет десяти-одиннадцати, Митей звали. Ну, известно, ранешно время: ни попить, ни поись, одеться нечем. Мужик с бабой спали на печке и Митя с имям. Вот как-то раз отец и говорит матери:

— Сами мы с тобой мучимся живём, и Митюшка с нам изма­ялся. Оннако его куда определим?

— Эй, Митя, пойдёшь в город?

— Пойду, тятя.

Наутро отец повёл Митю. От села город недалеко был. А как к городу подходить — небольшой пустоплёсок (пусто место, нет домов).

Вышли на етот пустоплёсок, смотрят — человек встречу идёт.

— Здравствуй, дедка!

— Здравствуй, здравствуй, добрый человек!

— Куда мальчишку ведёшь?

Да вот хочу его определить куда-нибудь в ученики. Дома-то нужда давит.

Давай возьму я его. Вот сто рублей тебе за сына.

Ну, и увёл его. А отец домой пошёл да дорогой-то и сдумал: «Ой, кому же я отдал его?» Ничо не знат. (Как раньше народ бес­понятный был.)

Однако сто рублей домой принёс. Год прожили с бабой без­бедно.

Вот через год идёт отец на то же место. Подходит на пусто­плёсок — встречу ему тот же человек.

— Вы за Митей идёте? Вот по етой тропке пройдёмте. Пошёл старик. Смотрит — стоит дом старый-престарый. За­ходит в комнату, там три сестры сидят.

— Здравствуйте, дорогие красавицы.

— Здравствуй, дедушка.— Он посматриват — нигде Мити не видать. Девки тем временем на стол накрыли. Сяли. Пьют, едят.

Вдруг ниоткуль Митя выбежал, сзади к отцу подошёл да шопчет:

— Оставь меня, тятя, ишо на год, оставь меня. — И мушшина, етот хозяин, тоже говорит:

— Слушай, дедушка, Митю оставь мне ишо на год.

— Ой, добрый человек, я хоть свожу его матери покажу.

— Нет, нет, оставить — так оставь мне его на год.— И Митя сзади:

— Оставь меня, оставь меня.

— Сейчас я тебе и двести рублей за его отдам на год.

— Ой, добрый человек, он не сработает двести рублей. Я бы его к матери сводил, потом бы привёл.

— Нет, нет, дедушка, оставить—дак оставляй. — А Митька одно:

— Оставь меня, оставь меня.

Ну, ладно, сговорились. Чаю попили. Хозяин и говорит:

— Ну, дедушка, пойдём посмотрим, чо мне в год твой Митька сделал.

— Пошли. Открыли на задний двор двери — полсаженок дров стоит. Осиновых. Во-от такие тоненьки осиночки. Хозяин говорит:

— Вот што мне твой Митя в год срубил.

— Ой, добрый человек, я вам говорил, чо он ведь хиленькой какой.

— Ничего, ничего, дедка, хорошо Митька сработал мне... Несика, Митя, мне спички.

Митя принёс спички. Етот хозяин спичку чиркнул и зажёг етот полсаженок. У-ух! Осина распылалась, разгорелась! А старик и думат: «Ето чо же, мой Митька мало так сработал, а он ещё и сожёг их».

Вдруг етот хозяин подбегат, ра-аз! — етого Митьку в огонь! Бросил!

Ой, етот дедушка как стоял, так и окаменел: ето чо такое — Митьку моего сожёг.

Вдруг видит: в огне вот запурхал, залетал голубочек, выле­тел из огня. Вот етот голубочек полетал, полетал над имям, уда­рился об землю — сделался Митькой. Ой, отец схватил его:

— Ты ето чо, Митя?!

— Ничо, тятя, ничо.

А хозяин старику наказыват:

— Только вы своей старухе ничего не говорите.

— Но, ладно, не скажу.

Попрощался, пошёл домой. Митька опять остался на год. Мать ждёт:

— Ой, скоро отец Митьку приведёт. Ну, как же, как и всяка мать — год парня не видала. Прибежал старик.

— А где Митя?

— Ой, я его ещё на год оставил.

— Ах ты такой-сякой, привёл бы, я посмотрела его. Потом бы увёл.

— Ну вот, нельзя никак. Не отдали мне его. И Митя сам захо­тел там остаться.

Вот опеть живут. И этот годок ещё лучше прожили. Доходит второй год.

— Ну, иди, мужик, да не оставляй больше его. Завтра же веди ко мне его.

Пошёл мужик, и опеть ему на пустоплёсье попадает этот че­ловек.

— Ну, дедушка, теперь вы знаете, где я живу. Вы идите, а я недалеко схожу.

Ну, ладно, пришёл старик — сидят эти три девицы, все три сестрицы. Младшая и говорит:

— Ой, девки, скажемте, мне дедушку жа-а-лко. А старшая сестра:

— Нельзя, папка заругатся.

Старик видит, что хотят они что-то ему сказать. Подходит к ним:

— Ой, дорогие красавицы, что вы хочете мне сказать?

— Нет, дедушка, ничо.

— Нет, красавицы. Что-то вы знаете. Старшая сестра и говорит:

— Знаешь, дедушка, чо? Вот мы скажем. Наш папка не хочет Митю тебе отдать.

— Почему?

— Да вот не хочет. Митя твой папке шибко понравился.

— А как я теперь его возьму?

— Вот сейчас наш папка придёт и скажет тебе: «Ну, дедка, после тебя Митя как голубком сделался, я и сам теперь не знаю, какой он». А у нашего папки триста шестьдесят голубков на брато. Эти голубки— триста шестьдесят— все мальчишки. Они учатся у папки. Наш папка страшный волшебник. И вот изо всех их Митя лучше всех ему понравился.

— А как я, дороги красавицы, теперь его узнаю?

— А вот сейчас он придёт, тебя обедом угостит и скажет: «Ну, дедка, выбирай. Твой Митя сделался голубком, и я сам не знаю, какой он». Откроют тебе сарай, вылетят все голуби. А твоего Митю сделает худым голубком, замаранным. Он после всех вы­летит, через порог упадёт. Вот ты, дедушка, его и имай. Только на нас не сказывай.

Ну ладно, приходит хозяин. Накрыли обед.

— Чо, дедушка, за Митей пришёл?

— Да, да, по Митю я пришёл.

— Так вот, дедушка, после тебя — ты видал, он голубком сде­лался? А у меня голубей много, я не знаю, который он. Ты, если хочешь, выбирай своего Митю.

Открыл дверь сарая, о-о-о, сколько голубков вылетело! Все воркуют, все летают, все клюют.

— Вот, выбирай любого.

А сзади всех ху-у-денький выполз. Обмаранный весь.

Вот этот дедушка ходил, ходил, ходил:

— Какого же я выберу? — Подошёл к этому худенькому:

— А-а-а, от добра добро и родится. — Взял его и:

— До свиданья, добрый человек.

Даже не спросил, как из него человека сделать. Убежал.

Бежал, бежал, добежал до пустоплёса и думает: «Чо же я, дурак, сделал? Я его старухе так голубком и притащу. Мне ста­руха-то чо скажет?»

Вдруг— фр-р-р! — голубок из-под пазухи вылетел и улетел неизвестно куда.

Старик думат: «Чо я теперь делать буду?» Стоит и плачет: ни голубка, ни Митьки.

Вдруг прилетел голубок и стал над ним кружать. Кружал, кружал, об пол ударился, стал Митькой и говорит:

— Эх ты, отец, отец. Даром что до старости дожил, а всё ума у тебя нет. Вот хорошо, что я до всего сам дошёл. А то мог бы век голубком летать.

Пришли домой. Мать обрадовалась, а Митька за эти два года стал уж на паренька выглядывать.

Мать встретила и чаёк приладила и всё: ой, Митя пришёл! День-два дома прожил, на третий говорит:

— Папка, дома сидеть хорошо, но надо что-то работать. Пой­дём в город сходим.

Пошли они в город. Как раз по этому пустоплёсу идут. Такой березничек на этом пустоплёсье. Ворона кричит: кар-р, кар-р! Митька на неё взглянул, захохотал.

Отец и говорит:

— А ты, Митя, чо над вороной хохочешь?

— Да просто так, отец.

Подошли маленько, втора каркат. Митька пуще расхохотал­ся.

— Ой, — говорит отец, — ты, Митя, по-вороньи знаешь. Ну вот привязался, привязался:

— Чо первая ворона говорила?

— Да так просто, отец.

— Нет, Митя, скажи.

— Первая ворона говорила: «Ты, Митя, будешь царём, ты бу­дешь царём». Правда чо ли это? Я разе могу царём быть?

— А вторая, Митя, чо говорила ворона?

— А вторая ворона говорила: «Ты, Митя, будешь ноги мыть, а отец эту воду пить». Ведь неправда это, папка, будет. Потом Митя говорит:

— Знаешь, отец, сейчас я перекувырнусь, сделаюсь краси­вым жеребцом. Веди меня на базар, вставай в ряд, где лошадей продают. Проси за меня сто рублей, только без узды. С уздой не продавай меня.

А тому волшебнику надо обязательно Митю перехватить себе.

Вот этот старик пришёл, поставил Митю в ряды, где лошадей продают. Красивый такой жеребец стоит.

Идёт этот колдун:

— Ну, как, дедка, продажна лошадь?

— Продажна, добрый человек.

— Сколь стоит?

— Сто рублей.

— Возьми, дедушка, двести с уздой.

— Нет-нет, добрый человек, сто без узды.

Этот мужик берёт коня, сто рублей подаёт и повёл его.

А Митька отцу наказывал: «Ты, отец, как домой пойдёшь, так жди меня на пустоплёске».

Вот старик сто рублей в карман положил, пошёл на этот пус-топлёсок, сидит. Вот через несколько время видит — Митька бе­жит.

— Ну, чо, отец, сто рублей заработали? (А знаешь, ранешны сто рублей?) Пошли домой, только матери ничо не говори. Назавтре Митя говорит:

— Ишо, отец, пойдём в город. Ишо краше конём сделаюсь. Только сёдни, отец, ты проси двести рублей без узды.

Пришли в город. Поставил отец Митьку в торговый ряд.

— Продажный конь? — спрашивает какой-то человек.

— Продажный, добрый человек.

— Сколь стоит?

— Двести рублей без узды.

— Отдай с уздой.

— Нет, без узды.

Взял его этот человек на шелкову повязку, повёл. Отец тоже домой пошёл.

Доходит до того же места — опеть Митька бежит. Назавтра Митя говорит отцу:

— А сегодня ты ни на что не сомушайся. Проси триста руб­лей, без узды только.

Повёл его отец на базар. Ниоткуль взялся кабачок на пусто-плёсье. И кум на крыльце. Приглашает заходить.

— Ты откуль, кум, взялся?

— А ты заходи.

Оставил он коня (Митьку-то), а сам зашёл. Подносит ему кум винца. Выпил он. Потом ишо, ишо. А конь-то лапой уж в окно бьёт. Отец ничо не понимат, стоит качатся. Пьяный-препьяный.

— Ах, ты такой-сякой, сёдня я продам с уздой тебя! —так он опьянел донельзя. Вышел из кабачка, повёл Митьку на базар. Стал там в ряд, стоит, качатся, пьяным-препьяным.

Подходит етот хозяин:

— Ну чо, дедка, продажный твой жеребец?

— Продажный, добрый человек.

— Сколь стоит-то?

— Триста рублей.

— С уздой, нет?

— Без узды.

— Но, дедка, возьми четыреста с уздой!

Стоял, стоял, просил, просил. Продал старик Митьку с уз­дой.

Продал да отрезвился сразу. Побежал на пустоплёсок, ждёт там, ждёт Митьку, нет Митьки.

Вот уж и вечер, и темно, пошёл отец домой. Мать спрашиват:

— А Митька где?

— В городе остался.

Назавтре старик опеть пошёл на пустоплёсок. Сидел, си­дел — нету. На послезавтра — нету Митьки. А етот хозяин при­вёл Митьку домой:

— А-а! Ты боле меня стал понимать! Сколь я из-за тебя денег истратил!

И привязал его в етот же сарай, где голуби сидели, ногами за цепи и головой вниз, а под головой костёр разложил. Вот этот огонь шает под Митькой, а Митька висится {он его конём так и привязал).

Вот и день, и два, и три Митька висится. А хозяин придёт, сы­рых дров подложит, он гореть не горит, а шает и шает. И не поит его, и не кормит етого Митьку.

Вот одно время етот хозяин куда-то уехал. А сестры ходили по бережку гуляли, ета мала сестра и говорит:

— Девки, зайдёмте в сарай, посмотримте Митьку.

Открыли они сарай, а у Митьки вся спина сгорела, потреска­лась. А он только зубам хлопат— пить у них просит. Ох, как имям жалко стало его, а ета же опять младша и говорит:

— Девки, давайте сводимте его на речку, попоим его. А по­том мы его снова повесим. (Чо, они ведь тоже, таки же волшеб­ницы.)

А старша сестра и говорит:

— А как папка приедет — мы чо тогда будем делать?

— Но, да мы успеем ещё.

Вот они ему цепи отстегнули. Он на ногах не может стоять — качатся, спина у него вся сгорелая. Двое его держат, одна за повод ведёт — речка недалеко. Вот он то попьёт, то на них пос­мотрит, то попьёт, то посмотрит. Так он на них смотрел, смотрел, все силы набрал да как вырвется, сделался карасём и по вдоль етой реки поплыл.

Девки испугались:

— Ой, теперь нас папка-то убьёт. Охти мне...

Ниоткуль тут взялся ихний отец. Ему тут некогда с имям уп­ражняться. Он сделался окунем и за ним поплыл. Окунь и ка­рась плывут. Карась вперёд, окунь — за ним. Так приплыли они в чужой город. А в етим городе была царевна именинница.

Ей именины готовили, а она с нянюшкам да с мамушкам гуляла, по берегу ходила. И вот на мосточек зашла, платочек свой в речку опустила — делать ей нечего было; так и эдак де­лает его в речке. Вдруг видит такой суперик-кольцо лежит на нём, ой, все вставочки горят на нём! Она схватила его, надела: «Ой, какой мне сегодня подарочек на день рожденья пришёл». Вот он ей и впору и краше нет етого кольца. Прибегат она до­мой.

— Ой, папочка с мамочкой, какой мне сегодня суперик на именины приплыл! Горит, блестит всяким разным огонькам!

Собрались гости. Царевна ета бегат, всех угошшат, с етим супериком не знат, куда деваться от радости.

Угостились гости. Пошли танцы.

А етот окунь сделался человеком и стал к ним под окно. И на скрипке играет. (Знаете, эти ранешны скрипки.)

Всем так музыка ета понравилась: «Вот пригласить бы нам его!»

Сам царь, он, конечно, не пойдёт, послали лакея, привели му­зыканта. Сидит он, играет.

Надо уж на спокой всем идти. Царь подходит к музыканту и говорит:

— Ну, сколь уплатить вам за вечер?

— Ваша дочь нашла сёдни в реке суперик. Вы мне его отдай­те, больше мне ничо не надо.

— Ну, Леночка, отдайте ему суперик за то, что он у нас сегод­ня играл.

А царевна никак не хочет:

— Пусть он всё царство твоё забирает, а ето кольцо я ни за что не отдам!

Подбегат к зеркалу, свои волосы подлаживат, на суперик свой любуется, никак не отдаёт. И отец и мать подходят.

— Отдай, Леночка, пожалуйста, а то я сейчас вам сострою тут не знаю чо.

Вдруг слышит— колечко ей што-то шопчет. Она приложила ухо и слышит:

— Дорогая красавица, не отдавайте меня. Меня спасёте и сами спасётесь. Сними меня с руки, выйди посередь зала и брось его, и говори: «На, ты, нечистая сила, ето кольцо. Штоб он ни тебе и ни мне достался». А я на маленькие звёнышки ра-зобьюсь.Одна только вставочка серёдошна к твоему туфельку подкатит-ся. Ты осторожненько прижми её ногой.

Царевна так и сделала. Вышла на серёдку зала:

— На, — говорит, — нечистая сила, штоб ни тебе и ни мне. — Бросила кольцо. Оно всё по полу разлетелось, только вставочка подкатилась к её ноге, она её осторожно туфельком и прикрыла.

Етот мужик сделался тут петухом и давай — тук, тук, тук...

Ой, гости все испугались. А он всё клюёт, клюёт, всё смотрит да смотрит— где бы какая вставочка или бисарек не остался. Клевал, клевал, стряхнулся, по сторонам смотрит. Тут царевна ногу подняла — у ней из-под каблучка вылетел сокол. И с пету­хом давай драться.

Дрались, дрались — гости кто на диваны, кто под стулья, все испугались, Наконец етот сокол петуха победил — всего искле­вал, Ударился об пол и сделался молодцом Митькой и говорит:

— Дорогие гости, не пугайтесь, я вам всё сейчас расскажу. Только дайте мне прежде сожегчи етого петуха, а потом я с вам побеседую.

Сожёг он его и всё им подробно рассказал. Тогда ета царев­на и говорит:

— Вот вы теперь мой наречённый муж будете. А царь и рад:

— У меня наследников не было, а теперь вы будете. Вот моя корона вам, а я буду дедушкой.

Принял Митя царство, но говорит, што прежде он должен съездить домой. Там, мол, у него невеста есть (ето младшая-то дочь колдуна).

— Если она от меня откажется, — говорит, — тогда я на вас поженюсь,

Поехал и царевна вместе с ним. Приехал в деревню, где отец его жил (а было жарко), и он решил ноги помыть. Помыл, а таз етот запихали под кровать. Попили, поели хорошо. Отец силь­но пьяный был, с пьянки и напился из етого таза. Вот ворона-то правду и сказала! Митя будет ноги мыть, а отец воду пить.

Ну, ладно, поехал он к етому волшебнику. Там все три сестры живы-здоровы. Он маленьку сестрёнку взял с собой в то царс­тво.

Приехали и стали свадьбу готовить — венчаться с етой де­вушкой. Тогда царевна взяла и её ночью отравила. Её похорони­ли, а с царевной он повенчался.

Вопросы и задания

1. Выделите главные события сказки «Митя».

2. Дайте заглавия каждому эпизоду. Запишите заглавия в тетрадь.

3. Можно ли считать, что в сказке «Митя» «спряталось» не­сколько сказочных сюжетов? Выбери один из них.

4. Сочини свою сказку на основе выбранного сюжета.

Природа — что это? Не нужно искать ответ в эн­циклопедии, вглядитесь в само слово: при — приставка, род — корень, а — окончание. Однокоренные слова: род, народ, родина. При­рода: при — родах, то есть при рождении кого-либо, чего-либо. Кого? — рода человеческого. Чего? — вселенной, земли, озера. Это слово таит в себе безграничную полноту знаний о жизни: природа — это всё, что есть изначально и вечно, то, что мы ви­дим, чем мы дышим, от чего зависит наше существование.

Раздел хрестоматии назван «Человек и природа» не случай­но. Существует влияние природы на мировосприятие человека, на его культуру. Известный литературовед Дмитрий Сергеевич Лихачёв и его последователи отмечали, что окружающее про­странство, ландшафт влияют на психический склад человека и отражаются в культуре народа.

Человек всегда стремится познать, изучить природу. Важно, чтобы это познание не обернулось против неё, чтобы отношения человека и природы были гармоничны.

Так что же такое природа? Вспомните себя в состоянии счас­тья. Оно напоминает о себе мгновенно, стоит представить сне­жинки в морозном воздухе или шум байкальской волны, камень, вобравший солнечное тепло, или бабочку, вспорхнувшую из-под твоей ладони. В эти мгновения воспоминания и реального дей­ствия вы были не отделимы от природы. Вы приобщились к та­инству рождения мира — беспредельного, общего для всех, и своего, индивидуального, такого же беспредельного.

Перед вами произведения о природе и о жизни человека. После заинтересованного прочтения их ваше представление о природе будет неизмеримо богаче.

Дата добавления: 2015-06-26