ЧАСТЬ III 4 страница. Я покачал головой, переваривая услышанное, теперь понятно, зачем и почему Эдгар охотился за нами

Я покачал головой, переваривая услышанное, теперь понятно, зачем и почему Эдгар охотился за нами. Теперь я видел, что этот человек раскаивается за содеянное, и ему больно.

– Стоп, – я устало потер глаза. – В чем отличие одержимых и обращенных, Эдгар?

– Хороший вопрос, Авель, – Вассерлоу устроился поудобнее, по-моему, ему не терпелось почитать лекцию-другую. – Значит, если человек загипнотизирован Падшим, то он становится одержимым. Он ничего не соображает, ну, фактически это робот. Управлять одержимыми напрямую может только Королева. Обычно они двигаются согласно заложенной в них программе так называемым Падшим-оператором. Они ничего не чувствуют, но это все же люди, и умирают они от всего того же, от чего умирают и неодержимые. Узнать одержимого можно по золотистым глазам и неестественным, дерганым движениям. Далее – обращенные. Эти люди получили метку Падшего – перевернутый крест сзади на шее. Эти уже вовсю соображают, они даже не потеряли своей личности. Узнать обращенного помимо метки можно по золотым сияющим глазам, бледной коже, удлиненным клыкам и ногтям. Обращенные двигаются примерно в пять раз быстрее обычного человека, скорость реакции в семь раз выше, мышцы развиты на сто двадцать процентов больше. Про лазания по вертикальным поверхностям, зависании вниз головой на потолке и прочее я вообще молчу. То есть, обращенные – это еще не Падшие, но уже далеко не люди. Убить их можно только убив мозг – неважно чем: пулей ли, мечом ли, просто сучковатой дубиной. После достижения определенного уровня эволюции обращенный становится Падшим, уже в полной мере. Со всеми вытекающими.

– Угум, – кивнул я, будто все понял. Ну, ничего позже поразмыслю, сам до всего дойду.

– Знаешь, Авель, – ученый осторожно откинулся на стуле, глядя на меня в упор. – Я очень сожалею о том, что делал раньше. Я подвергал свою жизнь опасности ради той, что не смогла дальше жить. Да, Алиса устала и позволила себе такую роскошь как смерть. А я ведь не такой. Если Господь простит меня за мою ошибку, которую я совершил ради умершей, пусть земля ей будет пухом, я посвящу свою жизнь после этой войны на благо общества. Я не хотел причинять ей вреда, моей главной целью было – любым способом добиться того, чтобы Алиса была жива, и неважно, что нужно было для этого сделать. Я любил ее. Да, я украл ее сестру, тогда же я и узнал, что это был тот самый неуловимый Шеди, все это я делал, чтобы протянуть время. Ведь я знал, что находится на этом пергаменте. Но бумажку эту я не нашел, зато нашел около входной двери лежащую в луже крови Аниту. Ее я забрал с собой вместе с катаной, которой она пыталась защищаться, иначе не жить ей больше после такого ранения. Мне пришлось соврать подчиненным, что мы берем ее в плен, но как только мы достигли нашего нового логова, я немедленно зашил рану и подлечил ее. Я решил, что помогу ей сбежать, как только она восстановит свои силы, также мне пришлось сообщить о том, что Шеди у меня Тварям, но лишь для того, чтобы мои подчиненные ничего не заподозрили, а то закатали бы нас с Анитой обоих. А Воробьев был агентом Королевы. Ему было приказано привести вас ко мне. И я уже знал, что как только вас привезут – я отпущу вас на свободу и дам вам необходимое оружие. А там будь что будет, – неопределенно махнул рукой ученый.

– Очень интересная исповедь, Эдгар.. – глубокомысленно изрек я. – Не думал, что ты способен на такую аферу... Обмануть Королеву…

Все-таки вы, люди, очень интересные существа… Он ведь знал, что его ненавидят те, кого он любил больше своей жизни. Он сумел решить все сам, он знал, что может пострадать, но ради чего?..

Ради любви…

– Думаешь, Алиса любила тебя?

– Не знаю, Авель, – пожал плечами Эдгар. – Мы никогда не говорили с ней об этом… Я боялся, да и кто я был таким? Приемыш, как и Анита…

– Анита – приемная дочь вашего опекуна? – меня словно током ударило, и я округлил глаза.

Эдгар кивнул.

– Да, история эта достаточно темная, о ней я узнал от отца Алисы. Давно, когда мать Алисы умерла, к их дому подбросили маленького ребенка месяцев трех от роду. Подбросили, видимо, потому, что Каполов не нуждался в деньгах, и это было видно по дому, в котором мы втроем жили. Рано утром он и обнаружил эту девочку. В записке, что нашли потом в одеяльце, в которое была завернута девочка, было сказано, что это дочь девушки легкого поведения, и она не сможет прокормить этого ребенка. Эдуард Илларионович никогда не рассказывал ни Алисе, ни Аните об этом. Алиса была очень мала, поэтому ничего не помнила, а Анита и подавно. Но он все поведал мне, сказал, что «душа не на месте», и попросил, что если с ним что-нибудь случиться, защитить его дочек от всего. Я и пообещал.

– И ты не пытался найти родителей Аниты?

Эдгар грустно улыбнулся.

– Я не знаю, кто они, и честно говоря, знать не хочу. Я считаю, что ей лучше не знать правду обо всем этом, особенно сейчас. Она потеряла отца и сестру…

– Я согласен, что лучше бы с такими признаниями повременить до поры до времени, – я встал. – Выздоравливай, Эдгар.

– Подожди, Авель… – молодой человек поднял на меня взгляд. – У Аниты, кроме меня, никого теперь нет. А я сейчас не в состоянии ее защитить. Защити ее ты, ангел. Ты очень ей приглянулся.

– Защищу, – пообещал я и вышел вон.

Вместо Миланы в голове закрутилась Анита… Да, она очень красивая, умная девушка. Если бы еще не напивалась так, как сегодня – ей бы цены не было. Да и мне кажется, все это бред. Что-то я не заметил, когда мне Анита успела строить глазки. Да и ведет она себя обычно, не заигрывает со мной и не флиртует… Да даже если и так, ну нравлюсь и что? Милану я знаю 9 лет… 8 лет разлуки и год общения.. Когда мы познакомились, ей было одиннадцать лет, а в свое двенадцатилетие она покинула меня на восемь лет…. И потом… Она умерла… Как же больно это все осознавать… Нужно будет разыскать ее на Небесах, сомневаюсь, что ее определили в разряд грешников. И хотя бы издалека смотреть на нее…

Я шумно втянул носом вечерний воздух. В лагере зажигали костры, на пост заступали ночные патрули. Солнце уже скрывалось за горизонтом. Да. Завтра будет тяжелый день…

***

Ночью мне не спалось, поэтому я просто лежал, вытянувшись на кушетке и заложив руки за голову, смотрел вверх. Вдруг в дверь ко мне кто-то постучался, а потом, не дожидаясь ответа, вошел. Это была Анита, одетая в одну лишь темную рубашку, которая не скрывала ее бедер. Я решил закрыть глаза, сделать вид, что сплю, потому, что общаться я не хотел совершенно. Еще была жива в моей памяти та, которая умерла…

– Хорошо, что ты спишь, Авель. Мне нужно… – она словно клещами вытаскивала из себя слова. Я видел, как ей было тяжело говорить, но девушка очень старалась. – Авель... Ты очень дорог мне, – Анита опустила свой изумрудный взгляд на меня, в нем, сквозь полуприкрытые веки я читал настолько смешанную гамму чувств, что не мог вымолвить даже одного словечка, пораженный таким явлением. – Я нисколько не сомневалась в том, что ты поймешь, кто я, что ты найдешь и спасешь меня... Я была уверена в том, что Алиса с тобой в безопасности, и в том, что она погибла – нет твоей вины. Она захотела уйти сама, она сдалась. Она давно уже хотела наложить на себя руки, из-за постоянного страха за меня и за себя, но я не давала ей сдаться. Поэтому я хочу сказать тебе спасибо за то, что хотя бы в последние минуты ты был рядом с ней… – Анита порывисто обняла меня, нависая надо мной, уткнувшись темной головой мне в грудь. – За это я люблю тебя… За то, что рядом с тобой спокойно и безопасно... За то, что ты никогда и ни за что не сдаешься. За то, что с тобой я чувствую себя сильнее, чем я есть... Ох, Авель... – она опустилась ко мне на кровать и коснулась моих губ своими теплыми губами.

Я не понимал, что теряю голову и лишь крепче сжал в объятиях эту маленькую девочку, пытаясь впитать в себя все ее тепло, что она сейчас дарила мне. Я не понимал, что раскрываю ее губы своими жесткими губами, делая поцелуй глубже. Не понимал, что ее руки скользят по моей груди, а мои пальцы пробираются через черную ткань рубашки, к теплой и мягкой бархатной коже талии, а потом выше и выше, к буйным темным волосам.

Вывело меня из состояния нирваны видение... Я увидел перед собой Милану, что качала головой. И это заставило меня резко и не слишком вежливо отпрянуть от Аниты к стене.

– Прости... Пожалуйста... – проговорила она, увидев мое замешательство и, оправив рубашку, села рядом. – Я все понимаю… Ты ангел, а я...

– Дело не в этом, – поспешил перебить девушку я, снедаемый чувством стыда. – Я... Я просто не могу...

– И я знаю почему, – мягкое лицо моей спутницы резко изменилось в ее привычное выражение отрешенности и хладнокровия. – Милана. Авель, собственно, ради этого я и хотела с тобой поговорить... Я хочу предупредить тебя. Все дело в том, что по моим подозрениям, Милана – Королева Падших.

Я так расхохотался, что Анита испуганно отшатнулась. Как?! Ну, как можно было подумать, что моя маленькая Мила – Королева этих мерзких Тварей?! Похоже, из головы Аниты еще не выветрился алкоголь, вот она и несет всякий бред! На смену веселью пришла ярость:

– Да как ты можешь так говорить о покойной?! Совсем уже с ума сошла со своей любовью?! Она – Святая! Кто дал тебе право клеветать на мою Милану?! – я уже не контролировал себя, все потонуло в омуте гнева. – Ты лжешь!!! Ты просто ревнуешь ее! Вот и обвиняешь во всех смертных грехах! Лишь бы я ее разлюбил! А вот и нет! Я всегда буду ее любить! И никакая ничтожная др…

Мою щеку внезапно обожгла пощечина:

– Заткнись, – холодно процедила Анита, опустив ладонь. – Хорошо. Не верь. А я уйду. Но клянусь, ты еще пожалеешь о том, что не поверил мне. Она пользуется тобой, она знает, что ради нее ты на все пойдешь... Господь видит, как ты ослеп, и я надеюсь на то, что он уберет пелену с твоих глаз. Но когда ты увидишь, к чему привела тебя слепая любовь – будет уже поздно, – Анита резко встала с кровати и направилась к выходу. – Вспомни, что тебе говорил Израфаил перед смертью. Он говорил, что шесть дней жил один в церкви. А ты позвонил ему за пять дней до этого разговора. Трубку взяла Милана. Просто потому, что Израфаил был при смерти, а в церкви уже не было никого в живых.

– Это бред сивой кобылы! – не поверил я, все еще дрожа от адреналина.

Уже закрывая за собой дверь, Анита бросила:

– Подумай, почему Милана позвонила тебе практически сразу же после того, как Апостола увидел один из Белых Крестов? Она же тогда еще спросила, с вами ли Апостол. Подумай над этим, Авель, когда в себя придешь, – громко хлопнула дверь, и наступила гробовая тишина.

Я откинулся на кровать и прикрыл глаза. Сон безвозвратно улетучился, и я погрузился в размышления.

Не могла Милана быть Королевой! Не могла!!! Я скорее поверю, что Каин – прима-балерина! Но если поверить Аните… Что она там говорила про Израфаила? Я открыл календарь и принялся считать. Так, Израфаил погиб в среду, восемнадцатого числа. Он сказал, что шесть дней уже прошло с тех пор, как их отряд уничтожили. Значит, это было двенадцатого, в четверг. А Милане я звонил…

На этой мысли я, видимо, отключился, потому, что в чувство меня привел вибрирующий телефон. Я мельком глянул на время – прошло почти три часа после ухода Аниты. Хм, а номер-то скрытый, кто бы это мог быть?

Дата добавления: 2015-06-26