Локальных поражениях мозга 2 страница

сложного состава обладают и большей пластичностью, гибкостью, взаимозаменяемостью звеньев по

сравнению с системами обеспечения физиологических функций. Это их свойство особенно наглядно

проявляется при компенсации нарушений высших психических функций. Именно оно легло в основу

концепции А. Р. Лурия о нейропсихологических механизмах восстановления нарушенных психических

функций. Как показали многочисленные нейропсихологические исследования, такое восстановление

Хомская Е. Д. Х = Нейропсихология: 4-е издание. — СПб.: Питер, 2005. — 496 с: ил.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] || http://yanko.lib.ru

достигается за счет перестройки соответствующих функциональных систем.

А. Р. Лурия (1948, 1962 и др.) выделил два типа перестроек — внутрисистемные и межсистемные,

благодаря которым нарушенная функция начинает осуществляться с помощью новых звеньев. При

перестройке функциональных систем помимо замены пораженных звеньев сохранными происходит также

перевод психического процесса на

более высокий, осознанный уровень реализации или включение его в другую систему смысловых связей (т.

е. в другую функциональную систему). Справедливость этой концепции была многократно доказана

нейропсихологическими работами, посвященными восстановлению нарушенных функций, главным образом

речи (Л. С. Цветкова, 1972, 1985; Т. В. Ахутина, 1975, 1989; Ж. М. Глозман, 1987 и др.).

Наконец, функциональные системы, с помощью которых осуществляются высшие психические функции, не

появляются в готовом виде в момент рождения ребенка, а формируются постепенно, проходя ряд

последовательных стадий. Первоначально высшие психические функции появляются на основе

относительно элементарных сенсорных и моторных процессов. Эта «чувственная основа» отчетливо

выступает лишь на ранних этапах развития функциональных систем, обеспечивающих осуществление

высших психических функций. Затем она «свертывается», что и составляет одну из важнейших

закономерностей формирования этих функциональных систем (и их отличие от физиологических).

Таким образом, состав звеньев (афферентных и эфферентных) и их взаимная связь внутри функциональных

систем, реализующих высшие психические функции, с возрастом изменяются. Следовательно, на разных

этапах онтогенеза функциональные системы, являющиеся мозговыми механизмами высших психических

функций, имеют различную структуру.

Иными словами, мозговая организация (или локализация) высших психических функций имеет

динамический характер. Из этого следует, что последствия поражения одних и тех же мозговых зон в

разном возрасте будут различны, что и доказано, в частности, работами в области детской нейропсихологии

(Э. Г. Симерницкая, 1985 и др.).

В целом, как указывали Л. С. Выготский и А. Р. Лурия, при поражении определенного участка мозга на

ранних этапах онтогенеза преимущественно страдают высшие по отношению к нему структуры и процессы

(вследствие их недоразвития); на стадии уже сложившейся психической функции — низшие структуры и

процессы (вследствие их распада). А. Р. Лурия отмечал, что «...нарушение относительно элементарных

процессов чувственного анализа и синтеза, необходимого, например, для дальнейшего формирования речи,

имеет в раннем детстве решающее значение, вызывая недоразвитие всех функциональных образований,

которые надстраиваются на его основе. Наоборот, нарушение этих же форм непосредственного,

чувственного анализа и синтеза в зрелом возрасте, при уже сложившихся высших

функциональных системах, может вызвать более частный дефект, компенсируясь за счет других

дифференцированных систем связей» (1962, с. 34).

А. Р. Лурия ввел в нейропсихологию идею «вертикальной» (уровневой) организации высших

функциональных систем. Хотя свою основную монографию по нейропсихологии он назвал «Высшие

корковые 1 функции и их нарушения при локальных поражениях мозга»2, в предисловии к первому изданию

он отмечает, что использует термин «высшие корковые функции» вместо «высшие психические функции»

потому, что «так принято говорить в неврологической литературе» (поскольку он предполагал, что среди

читателей этой книги будет много невропатологов). Однако далее он подчеркивает: «...мы <...> ясно

понимаем, что высшие психические процессы являются функцией всего мозга и что работу мозговой коры

можно рассматривать лишь в тесной связи с анализом более низко расположенных нервных аппаратов» (А

Р. Лурия, 1962, с. 3). Рассматривая сложную «вертикальную» организацию функциональных систем,

обеспечивающих протекание высших психических функций, А. Р. Лурия ссылается на работы Г. Джексона

(H.Jackson, 1932), считавшего, что каждая психическая функция представлена в ЦНС как минимум трижды

(на спинальном, или стволовом, уровне, на уровне сенсорных и моторных отделов коры головного мозга и в

лобных долях), а также на работы Н. А. Берштейна (1947, 1966), показавшего многоуровневую организацию

двигательной системы человека.

Концепция А. Р. Лурия о высших функциональных системах как механизмах, обеспечивающих реализацию

высших сознательных форм психической деятельности, является непосредственным развитием и

конкретизацией идей Л. С. Выготского (1960) о локализации психических функций с помощью сложных

межцентральных связей и отношений.

Разрабатывая проблему «высшие психические функции как функциональные системы», А. Р. Лурия, как

известно, ввел в нейропсихологию новое понятие — фактор. Определяя сущность синдромного анализа, он

отмечал, что при поражении определенного звена функциональной системы возникают первичные

нарушения психических процессов, непосредственно связанные с работой этого звена (или с его «собствен-

1 Курсив мой. — Примеч. авт. 2 Эта монография выдержала несколько изданий на разных языках. На

Русском языке она была опубликована в 1962 (1-е изд.), в 1969 (2-е изд.) и в 2000 (3-е изд.) годах.

Хомская Е. Д. Х = Нейропсихология: 4-е издание. — СПб.: Питер, 2005. — 496 с: ил.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] || http://yanko.lib.ru

Из произведений А. Р. Лурия

Любая психическая деятельность человека является сложной функциональной системой, реализация которой

обеспечивается целым комплексом совместно работающих аппаратов мозга, каждый из которых вносит свой вклад в

обеспечение этой функциональной системы. Это практически означает, что функциональная система в целом может

нарушаться при поражении большого числа зон, причем при различных локальных поражениях она нарушается по-

разному. Последнее положение связано с тем, что каждая зона мозга, участвующая в обеспечении функциональной

системы, ответственна за свой фактор, и его устранение приводит к тому, что нормальное осуществление функции

становится невозможным. (А. Р. Лурия. Основы нейропсихологии. — М.: Academia, 2002. — С. 84.)

ной функцией»), и вторичные нарушения, возникающие по законам системной организации функций и

зависящие от первичных. Пораженное звено функциональной системы, вызывающее целый комплекс

нарушений психических функций (или целостный «нейропсихологический синдром»), обозначалось А. Р.

Лурия как фактор. Обнаружение этого патологического звена, или фактора, и является целью синдромного

(или факторного) анализа (подробнее см. в гл. 20).

Согласно представлениям А. Р. Лурия, в качестве фактора может выступать только звено, общее для

нескольких функциональных систем. Это происходит потому, что функциональные системы,

обеспечивающие реализацию разных психических функций, имеют в своем составе и специфические, и

общие звенья, т. е. как специальные, так и общемозговые механизмы. Поражение именно этих общих

звеньев и приводит к одновременному нарушению нескольких психических функций по одному основанию

(радикалу), связанному с пораженным звеном. В таких случаях страдает определенный параметр (аспект)

психических функций. Синдромный анализ позволяет выделить общее пораженное звено ряда

функциональных систем (фактор) и по соответствующему нейропсихологическому синдрому определить

зону поражения мозга.

Согласно концепции А. Р. Лурия, каждая высшая психическая функция «опирается» на несколько разных

факторов, поэтому ее нарушения могут быть различны по качеству (форме) в зависимости от того, какой

именно фактор поражен.

Введение в нейропсихологию понятия «фактор» существенно обогатило прежние представления о мозговых

механизмах высших пси-

Из произведений А. Р. Лурия

Тщательный нейропсихологический анализ синдрома и той двойной диссоциации, которая возникает при локальных

поражениях мозга, позволяет приблизиться к структурному анализу самих психологических процессов и выделить те

факторы, которые входят в одни группы психических процессов и не входят в другие.

Как мы увидим далее, это позволяет вплотную подойти к решению вопроса о внутреннем составе психологических

процессов, который оставался неразрешимым в условиях обычного психологического исследования, и таким образом

разделить, казалось бы, различные формы психической деятельности.

(А. Р. Лурия. Основы нейропсихологии. — М.: Academia, 2002. — С. 86.)

хических функций, различных формах их нарушений и нейропсихологическом синдроме. Это понятие

можно рассматривать как центральное в теоретическом аппарате всей отечественной нейропсихологии.

Итак, в школе Л. С. Выготского можно выделить два направления исследований высших психических

функций.

Первое направление — психологическое, изучающее высшие психические функции как сложные

психологические системы, характеризующиеся своей логикой возникновения и развития, согласно которой

они имеют культурно-историческое происхождение, социально детерминированы в онтогенезе и при

формировании сначала опираются на внешние, а потом на внутренние опоры, т. е. «свертываются», что

происходит вследствие процесса их интериоризации. Согласно данной логике, социальный генез,

опосредованность, осознанность, произвольность — важнейшие характеристики высших психических

функций, а деятельность, труд, общение — необходимые условия их формирования.

Второе направление исследований высших психических функций — собственно нейропсихологическое. Оно

посвящено изучению их мозговой организации (в основном на материале локальных поражений головного

мозга). Данное направление изучает высшие психические функции как особые (высшие) функциональные

системы. Эти функциональные системы, включающие множество совместно работающих зон мозга, и

являются конкретными мозговыми механизмами высших психических функций. Они обладают рядом

специфических черт, отличающих их от физиологических функциональных систем. К ним относятся:

Из произведений А. Р. Лурия

Итак, каждая сознательная психическая деятельность представляет собой сложную функциональную систему, которая

может нарушаться в разных звеньях и страдать при различных по локализации поражениях головного мозга (но по-

разному); в ее состав включены различные факторы, изучение которых открывает новые пути для нейрофизиологического

анализа внутреннего строения психических процессов.

Наблюдения над изменениями психических процессов, возникающими при локальных поражениях мозга, могут

действительно стать одним из наиболее существенных источников наших знаний о мозговой организации психической

деятельности. Однако правильное использование этого метода возможно лишь при условии отказа от концепции прямой

локализации психических процессов в коре головного мозга и замены этой классической задачи другой, требующей

анализа того, как именно меняется психическая деятельность при различных локальных поражениях мозга и какие

именно факторы вносит каждый из аппаратов головного мозга в построение сложных форм психической

деятельности. (А. Р. Лурия. Основы нейропсихологии. — М.: Academia, 2002. — С. 87.)

♦ более сложная структура (большее число звеньев и более сложный характер их взаимодействия);

Хомская Е. Д. Х = Нейропсихология: 4-е издание. — СПб.: Питер, 2005. — 496 с: ил.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] || http://yanko.lib.ru

♦ большая пластичность, изменчивость и взаимозаменяемость звеньев;

♦ большая зависимость от прижизненных условий формирования, что ведет к возможности перестройки

этих систем.

Различные звенья этих систем, общие со звеньями других функциональных систем, ответственны за разные

параметры (аспекты) высших психических функций, поэтому их поражение приводит к различным по

форме нарушениям психических функций, т. е. к различным нейропсихологическим синдромам.

Данная нейропсихологическая логика исследования высших психических функций тесно связана с

общеисихологической, однако она составляет совершенно самостоятельное направление, которое входит в

контекст проблематики «мозг и психика».

Оценивая вклад А. Р. Лурия в изучение высших психических функций, следует отметить, что он

разрабатывал оба рассмотренных выше направления. Им были существенно развиты общепсихологические

идеи Л. С. Выготского о высших психических функциях как сложных

психологических системах, имеющих культурно-историческое происхождение. Однако главной заслугой А.

Р. Лурия в изучении этой проблемы являются его работы по нейропсихологии, обогатившие современные

науки о мозге новыми знаниями о функциональных системах как мозговых механизмах высших

психических функций. Анализируя особенности нарушений разных видов психической деятельности

(восприятия, памяти, речевых процессов, мышления и др.) при различных локальных поражениях мозга, он

раскрыл роль многих общих звеньев функциональных систем в реализации психических функций, обосновал

концепцию нейропсихологических факторов и построил общую модель работы мозга как субстрата

психических процессов.

А. Р. Лурия не считал эту работу завершенной, подчеркивая, что нейропсихология находится лишь в самом

начале пути, который должен привести ее к полному познанию мозговых основ психики. Он отмечал, что

для успешного продвижения в этом направлении необходимо дальнейшее тщательное исследование

различных конкретных форм нарушений психических процессов (с привлечением клинических,

экспериментально-психологических, психофизиологических и других методов). Накопленный в

современной отечественной нейропсихологии материал о конкретных формах нарушений различных

высших психических функций при локальных поражениях мозга дает серьезные основания для утверждения

о справедливости теоретических положений указанной концепции и — главное — ее основного постулата о

том, что закономерности работы мозга как субстрата психики принципиально соотносимы с

психологическими закономерностями, которым подчиняются высшие психические функции. Высшие

психические функции — это не абстрактная категория, а психологическая реальность, которая может быть

сопоставлена с работой мозга, и механизмами их осуществления являются особые (высшие)

функциональные системы. Если в 30-50-е годы XX века в нейропсихологии в качестве мозговых основ

высших психических функций рассматривались относительно абстрактные «межфункциональные связи» (Л.

С. Выготский) или «функциональные органы» (А. Н. Леонтьев), то работы А. Р. Лурия и его сотрудников

обогатили эти понятия реальным конкретным содержанием. Реальность и достоверность представлений

отечественной нейропсихологии о функциональных системах как мозговых основах высших психических

функций, как уже говорилось выше, подтверждается, с одной стороны, высокой точностью

нейропсихологической топической диагностики, а с другой — большой эвристичностью

нейропсихологических знаний, их хорошей

«приложимостью» к различным областям практики, например к практике диагностики и коррекции

школьной неуспеваемости. Таким образом, теоретические представления общей психологии о высших

психических функциях как сложных формах психической деятельности, направленной на решение

определенных психологических задач, нашли в отечественной нейропсихологии убедительное

подтверждение. Как отмечал А. Р. Лурия, в категорию высших психических функций «...входит большой

диапазон явлений, начиная от относительно элементарных процессов восприятия и движения и кончая

сложными системами речевых связей, приобретаемых в процессе обучения, и высших форм

интеллектуальной деятельности» (1962, с. 34-35). Эти разные формы психической деятельности и были

объектами специальных многолетних нейропсихологических исследований самого А. Р. Лурия и его

сотрудников в 40-70-е годы XX века (А. Р. Лурия, 1947, 1948, 1962, 1963, 1970, 1973, 1974б, 1975б, г, в, 1976,

1979; «Лобные доли...», 1966; «Нейропсихологические исследования», 1969-1979; «Проблемы

нейропсихологии», 1977; «Функции лобных долей...», 1982 и мн. др.). Их изучение в школе А. Р. Лурия

было подчинено единой стратегии синдромного анализа, т. е. поиску связанных с определенной

локализацией поражения мозга нейропсихологических симптомов и синдромов и обусловливающих их

факторов и их квалификации с позиций теории системной динамической локализации высших психических

функций. На материалах этих исследований были разработаны важнейшие разделы отечественной

нейропсихологии: нейропсихология восприятия (зрительного, слухового, тактильного), нейропсихология

памяти, внимания, нейропсихология речи, мышления, а также произвольных движений и действий. Общим

в интерпретации всех нарушений высших психических функций были теоретические представления об их

системной психологической организации, их системной мозговой основе (в виде определенных

морфофизиологических функциональных систем) и факторном принципе классификации этих нарушений.

Хомская Е. Д. Х = Нейропсихология: 4-е издание. — СПб.: Питер, 2005. — 496 с: ил.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || [email protected] || http://yanko.lib.ru

Глава 8. Сенсорные и гностические зрительные расстройства.

Дата добавления: 2015-06-04