Структура методологического знания. 37 страница

И вот, по всей видимости, как раз теперь пришло время рассмотреть чувство вины (являющееся следствием невроза) возникающее у Франца Кафки, и проследить какое влияние оно оказывало на его творчество.

Прежде всего, вероятно, следует коснуться причин возникновения чувства вины. По мнению Фрейда, высказанного им в работе «Тотем и табу», убийство первобытного отца сыновьями привело к дальнейшему раскаянию, что уже так или иначе вызвало чувство вины. Вины за свершенный поступок[267]. Это так сказать – первостепенные причины происхождения чувства вины.

Тогда как происхождение чувства вины у современного человека, как считал Фрейд[268] действует и как покаяние в уже совершенных преступлениях, так и как мера

предосторожности против новых подобных (преступных) деяний. В работе «Некоторые

типы характеров», Фрейд показывает, что «чувство вины возникает до поступка и не оно

является его причиной, а напротив, проступок совершается вследствие чувства вины»[269].

Далее Фрейд вносит еще большее понимание в чувство вины, прослеживая причину его появления у невротика. И он находит, что «… это смутное чувство вины возникло из Эдипова комплекса и является реакцией на два великих преступных намерения: убить отца и вступить в сексуальные отношения с матерью»[270].

И уже тогда, основываясь на клинической практике и анализе художественных произведений, Фрейд предлагает считать людей совершивших, например, преступление: «преступниками вследствие сознания вины»[271]. Т. е. чувство вины явно возникает в ответ на два преступления: замысел убить отца и соединиться в кровосмесительном контакте с матерью[272].

В работе более позднего периода – «Недовольство культурой», Фрейд развивает свое представление о чувстве вины, предлагая понимать под сознанием вины – то напряжение, которое возникает в психике вследствие противостояния Я и Сверх-Я[273].

Лейбин пишет[274]: «В качестве двух источников чувства вины им (Фрейдом) рассматриваются страх перед авторитетом и позднейший страх перед Сверх-Я (требованием совести). Страх перед авторитетом заставляет человека отказываться от удовлетворения своих влечений, в результате чего у него не остается чувства вины. Отказ от влечений, обусловленных страхом перед Сверх-Я, не устраняет чувство вины, т. к. от совести невозможно скрыть запретные желания. С психоаналитической точки зрения, человек оказывается как бы обреченным на «напряженное сознание виновности»… Склонность к агрессии против отца повторяется в последующих поколениях. Чувство вины усиливается при подавлении агрессии и перенесения ее в Сверх-Я. Не имеет значения, произошло ли

убийство на самом деле или от него воздержались… это чувство является выражением амбивалентного (двойственного) конфликта в человеке, обусловленного «вечной борьбой между Эросом и инстинктом разрушительности или смерти»…

Фрейд приходит к заключению[275], что изучение неврозов способствует пониманию прослеживаемой взаимосвязи между чувством вины и сознанием вины, признавая, что чувство вины вполне может ощущаться в качестве некой тревоги.

Т. е. являться, своего рода, разновидностью страха.

В работе «Достоевский и отцеубийство» Фрейд не только еще раз упоминает, что именно в отцеубийстве следует искать главный источник чувства вины[276], но и находит удивительную взаимосвязь между чувством вины у Достоевского и творчеством.

«Писательство, -- отмечал Фрейд[277], -- никогда не продвигалось вперед лучше, чем после потери всего и закладывания последнего имущества… Когда его (Достоевского) чувство вины было удовлетворено наказанием, к которому он сам себя приговаривал, тогда исчезала затрудненность в работе, тогда он позволял себе сделать несколько шагов на пути к успеху».

Теперь, по всей видимости, мы можем подойти к анализу произведений Франца Кафки. И тогда уже попробуем отыскать мотивы возникновения чувства вины у героев его произведений. Причем опять же, не будем забывать, что корни того, о чем пишет автор – следует отыскивать именно в его бессознательном.

Ф. Кафку мучило чувство вины. В какой-то мере оно готово было разорвать его на части – и как раз в этот момент он находил «успокоение» в своем творчестве, сублимировав на страницы своих произведений внутреннее ощущение своей виновности. Виновности перед родителями, с которыми (вспомним уже описываемое нами в психоанализе личности) был внешне холоден. Искусственно холоден. Равнодушен. Но, оставаясь таким «на людях» – он невероятно переживал, когда оставался наедине с собой. Те же самые строчки из письма к отцу Фелиции, где он пишет[278], что «… я живу в своей семье, среди прекрасных и любящих людей, более чужой, чем чужак…», -- на наш взгляд, более чем

свидетельствуют о том, что негативизм, трагичность, даже если хотите – «ненормальность» подобного поведения,-- более чем явно «засело» в подсознании. «Сигналя» оттуда моделями схожего поведения его героев. Героев его произведений.

Например, во всех романах Кафки (а особенно в 2-х последних, в «Процессе» и в «Замке», даже более – в «Замке») главные герои, словно внешне оторваны от остального мира. Казалось, они и находятся в нем, и даже общаются с другими людьми, -- но вот само подобное «общение» -- больше напоминает безысходность. Необходимость. И создается впечатление, что, если бы подобное было не нужно для достижения поставленных целей (землемеру К. -- «познакомиться» с руководством Замка. Причем, на каком-то этапе, оправданность необходимости этого -- явно подменяются маниакальной настойчивостью,-- во что бы то ни стало совершить подобное. Йосифу К. – попасть на прием к судье, который назначен по его делопроизводству), ни К., ни Йозеф К., (да, вероятно, и Карл Россман) – не стали бы делать ничего подобного. Вступать в какой-то «коммуникационный» -- болезненный для них – контакт. И если у Россмана подобное общение еще проходило более-менее «безболезненно» в силу юного возраста, то Йозеф К. и К. (и это действительно бросается в глаза) – вымученно идут на контакт. Оправдывая и убеждая себя, что это им в первую очередь необходимо. Но никак не нужно. Их душе. Их внутреннему состоянию. Которое, явно стремилось к одиночеству. К какой-то отрешенности от окружающего мира. Это было именно то, что им и необходимо. Чего больше всего хотелось. Желалось. Но – чего никак они не могли себе позволить.

Дата добавления: 2015-06-04