Аналитика 58 страница

И, быть может, надо-то было всего ничего: только чтобы Фелиция Бауэр проявила «характер».

К сожалению, по всей видимости, не свойственный ей. Ибо упустила и она, и все другие несостоявшиеся «жены» Кафки (а ведь тоже любопытная деталь – каждая из них, даже «взбалмошная» Милена Е. – хотела «женить» на себе Кафку. Та же Грета Б., вообще сделала так, чтобы адресованные ей письма Кафки, – с подчеркнутыми красным карандашом особо компрометирующими его словами, – попали в руки его тогдашней официальной возлюбленной – Фелиции Б. Что до Юлии В., то эта замкнутая в своем величии красавица, как раз может и «прельстила» этим Ф. Кафку. Хотя, быть может, мы и ошибаемся. Упоминал же Кафка в одном из писем Броду, что Юлия В., в чем то похожа на непонравившуюся тому, – своей самостоятельностью? – Грету Б. Что до Доры Д. … здесь, пожалуй, вполне сыграла роль и колоссальная разница в возрасте между ней и уже сорокалетним – вдвое ее старше (!) – Кафкой), так вот, и Фелиция Б., и все другие действительно совсем упустили, что с находящимся «под властью» своего бессознательного (с ярко выраженными мазохистскими акцентами) Кафкой, необходимо было вести себя совсем даже иначе.

А отсюда, почти однозначно можно было бы утверждать, что будь на месте их какой психиатр (в женском, разумеется – латентную гомосексуальность Ф. Кафки мы сейчас совсем даже не рассматриваем – обличии), или хотя бы опытный психолог, психоаналитик,-- да даже просто внимательная, чуткая – к сопоставлению прожитых ощущений и переживаний -- женщина, да хотя бы даже женщина с более значительным – чем попадались -- Кафке жизненным опытом (ведь из всех них, только Фелиция Б. была его почти что ровесница, но и ей на тот момент было всего лишь 25, а остальные – Грета Б. и Юлия В. – на восемь лет младше, с Миленой и Дорой – разница была еще более ощутимей), то мы бы, пожалуй, и правы бы оказались в нашем предположении, что заметила, почувствовала бы тогда эта наша воображаемая женщина,-- что на самом деле «было необходимо» Кафке, да «заставила» бы его, навсегда привязаться к ней.

Вспомним ту же историю Северина у Захер-Мазоха. Быть может, подспудно, и хотел бы тот сопротивляться, да не мог ничего поделать с «Венерой в мехах». А теперь предположим, что и Кафка (с его подсознательной «страстью» к той, что будет периодически доставлять ему боль,-- пусть и душевную), наверняка бы и ничего уже бы не смог с собой поделать; ибо то же самое раздираемое изнутри желание, так превосходно описанное Захер-Мазохом (и испытываемое в его романе «Венера в мехах» Северином) почти одинаково схоже (с поправкой воздействия в первую очередь на душу, нежели – как у героя Мазоха – на тело) было свойственно и Кафке.

И тогда уже он, Ф. Кафка, подсознательно угадав бы, – какая из женщин сможет доставлять ему такое «удовольствие»,-- почти наверняка и без каких бы то сомнений остался бы только с ней. Ибо смеем вас уверить: как нет ничего притягательней такой женщины, так и нет ничего более желанней для мазохиста, чем ощущение боли.

Притом что и подсознательное осознание того, что сделай он «правильный» выбор, и эта самая «желанная» боль – будет с ним постоянно. Выберет ли он тогда что другое?

И тогда уже почти обманчиво было бы сомневаться,-- что Кафка с таким влиянием на него бессознательного (пусть и с неким внутренним сопротивлением к подобным «превращениям»), мог бы отвергнуть от себя такую «возлюбленную». И даже если бы подобное произошло (можно заметить – почти наверняка), мы все равно бы могли, почти что с достоверной (сродни маниакальной) доверчивостью (читай – настойчивостью) утверждать, что он всячески (бессознательно) искал бы повода, дабы вновь испытать схожие чувства, испытанные им с этой самой эфемерной нашей (его?) «возлюбленной».

И он бы наверняка (почти что, в однозначной «правдивости» нашего предположения) стал бы вновь и вновь искать с ней встречи. (Ибо лишь только нечто схожее подспудно – и, по всей видимости, ошибочно – угадал, вернее, заставил себя «угадать» он в Фелиции Б.,-- и тот час же изменилось его поведение относительно нее).

И уже, быть может, как раз этим объяснялись попытки – удачные в силу его таланта да гениальности – возобновления, вроде бы и разорванных, отношений с Фелицией. А уже чуть позже, (почему бы не предположить?),-- только то обстоятельство, что он на самом деле понимал всю силу «своего влияния» на Фелицию,-- Кафка не стал предпринимать никаких (новых) шагов к сближению. После того как от Брода узнал, что Фелиция вышла замуж. (Ибо боялся он, что вроде бы и нащупавшая нить «поведения» с ним Фелиция испугается уже этого, быть может даже, не «открытого» ею в Кафке «чувства», а лишь только предположение о том).

А ведь кто как не он, знал, что «помани» – и вновь Фелиция будет его…

Но уже не хотел того сам. И потому что, быть может, слишком любил Фелицию. Но почти и потому же – что… «ошибся» в ней…

И уже так или иначе,-- но судьба не предоставила такой «шанс» Кафке… И быть может оттого, он был вынужден вновь страдать… Страдать… и искать уже в других (женщинах) недоступный (в итоге так и оставшийся таким) свой «идеал»… Да и кто бы из этих женщин (становившихся лишь на время «возлюбленными» Кафки) знал, что на самом деле (подсознательно) желал увидеть в них он… И тогда уже не их (как таковых) любви ему было нужно…(За т. н. «любовь», в привычном понимании этого слова, ратовало лишь его сознание).

Дата добавления: 2015-06-04