История всемирной литературы 87 страница. Известным драматургом был друг Юань Мэя — Ян Чао-гуань (1712—1791), автор 32 одноактных пьес, большинство из которых содержало морализующее начало; так

Известным драматургом был друг Юань Мэя — Ян Чао-гуань (1712—1791), автор 32 одноактных пьес, большинство из которых содержало морализующее начало; так, в одной из них рассказывалось о человеке, который, разбогатев, забыл тех, с кем был близок в годы бедности; в другой — о мудрой женщине, сумевшей заставить императора помочь беднякам, и т. п. Эти пьесы пронизаны сочувствием к простым людям, стремлением обличить жестоких и продажных чиновников. Особенно показательна пьеса «Храм бога денег», герой которой — поэт III в. Юань Цзи, напившись допьяна, произносит инвективы по адресу бога богатства: «Ты охотно швыряешь драгоценности в драконовы [императорские] дворцы, // Позволяя их

588

хозяевам нацеплять цветы на парчу, // А бедняков заставляешь продавать детей за долги, // Отдавать в могущественные дома, // Где и так пруды из вина и башни из мяса» (Перевод В. Семенова). Как и Цзян Ши-цюань, Ян Чао-гуань часто использовал в своих пьесах живой разговорный язык.

Однако в целом китайская драматургия XVIII столетия не дала таких шедевров, как в предшествующие века.

Меньшее, чем в XVII в., внимание уделялось и записи фольклора. Единственным исключением была деятельность Ли Дяо-юаня (1734—1803) — ученого, известного библиофила и поэта, начавшего писать очень рано. Многие произведения Ли Дяо-юаня связаны с Гуандуном — самой южной провинцией Китая, где он служил в 70-х годах. Описанию путешествия в Гуандун посвящен сборник его стихов (1774), в 1777 г. он выпустил сборник произведений местных авторов, а затем — собрание местных народных песен («Юэ фэн»). Он также издал антологию «Шу я», включавшую стихи поэтов его родной провинции Сычуань с III по XVII в. Ему принадлежит описание различных игр, словарь значений древних иероглифов, почти вышедших из употребления, собрание разговорных выражений, использованных в произведениях литературы, «Рассуждения о стихах», заметки о драме и т. д.

588

«НЕОФИЦИАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
КОНФУЦИАНЦЕВ»

Наряду с изящной прозой, чаще всего бессюжетной, на архаичном языке, в Китае существовала и так называемая низкая проза, ведущим жанром которой был роман. Среди произведений XVIII столетия особо выделяется сатирический роман У Цзин-цзы (1701—1754) «Неофициальная история конфуцианцев» («Жулинь вайши»; завершен около 1750 г., напечатан в конце 70-х годов XVIII в.).

Потомок семьи ученых из Цюаньцзяо (пров. Аньхой) У Цзин-цзы в 20 лет сдал экзамены на первую ученую степень сюцая, но, несмотря на редкие способности и полученное им дома превосходное образование, отказался от сдачи экзаменов на следующие степени и тем самым от карьеры чиновника. В 1736 г. под предлогом болезни он отверг приглашение участвовать в специальных экзаменах, устроенных в столице для «эрудитов» (известных ученых, не имевших высоких степеней). Это означало разрыв не только с официальными кругами, но и с родней. Еще раньше (в 1733 г.) У Цзин-цзы, разорившись, был вынужден переехать в Нанкин. Богатые родственники возмущались им, соседи насмехались над «сумасшедшим». В Нанкине он жил в бедности, замерзал по ночам в нетопленой комнате, бывал вынужден менять любимые книги на рис. Но именно здесь, вырвавшись из удушливой провинциальной атмосферы своего родного городка, он познакомился с писателями и учеными, художниками и актерами, отвергавшими узость конвенциональных воззрений, критиковавшими существующие порядки, в первую очередь — застойную экзаменационную систему. Жизнь сталкивала У Цзин-цзы с простолюдинами, чье великодушие и бескорыстие разительно контрастировали с продажностью и алчностью чиновников, завистливостью псевдоученых, скаредностью купцов. Личный жизненный опыт дал писателю материал для романа, определил глубину изображения жизни разных слоев китайского общества.

Название романа У Цзин-цзы позволяло предположить, что главные персонажи принадлежат к ученой и чиновничьей элите. Авторы «официальных» — династийных — историй, создавая биографии выдающихся, с традиционной точки зрения, людей («знаменитых полководцев», «принципиальных чиновников», «почтительных сыновей»), фиксировали определенные события в жизни «удостоенных увековечения» лиц, которые могли (и должны) были служить потомкам образцом подражания. «Неофициальная история» У Цзин-цзы не дидактическое, а сатирическое произведение с широким кругом действующих лиц (около двухсот). Это один из первых китайских романов, не связанный ни с историей, ни с народными верованиями, ни с буддийской доктриной: его персонажи — не знаменитые государственные деятели или полководцы, не представители религиозного пантеона или «существа чудесной природы», а обыкновенные люди. Действие романа из цензурных соображений формально отнесено к эпохе правления последней национальной династии Мин и охватывает период с 1487 по 1595 г. Но фактически в романе отражено время самого У Цзин-цзы (действующие лица — это современники писателя: китайскими исследователями установлено более 30 прототипов персонажей романа). Внутри указанной временной рамки персонажи являются единственным связующим звеном событий-эпизодов, кажущихся между собой не связанными. Линейная причинно-следственная связь событий почти отсутствует, эпизоды помещены рядом как бы случайно. Почти каждая глава фиксирует внимание читателя на каком-нибудь одном персонаже или одной социальной группе персонажей, в следующей главе отступающих на задний план или вообще сходящих со сцены. Пролог переносит

589

читателя в последние годы царствования в Китае монгольской династии Юань (1280—1367) когда жил «идеальный» герой романа — Ван Мянь. Пролог «задает» тему романа: правильное воспитание человека (в традициях «чистого» — древнего конфуцианства, а не неоконфуцианской ортодоксии, ставшей официальной идеологией маньчжурского двора) формирует идеального члена семьи или общества. Ван Мянь (реальное историческое лицо) живет в деревне со своей старой матерью и пасет вола у старика-соседа Цяня; на скопленные деньги он покупает у книгоноши старые книги и, продолжая оставаться пастухом, четыре года изучает произведения древних, открывшие ему «совершенно новый мир». Ван Мянь становится известным живописцем. Купленные у него картины начальник уезда преподносит своему патрону — ученому историку Вэй Су. Восхищенный талантом юноши, сановник хочет познакомиться с ним, но Ван Мянь не хочет контактов с официальным миром, чьи представители жестоки и несправедливы. Услыхав о том, что указом императора система государственных экзаменов упрощена, он предсказывает: «Будущие кандидаты, узнав, что теперь есть легкий путь к карьере, станут пренебрежительно относиться к подлинной мудрости и правильному поведению». Ван Мянь осуждает превращение экзаменов из реального способа проверки знаний и литературного таланта в соревнования по заучиванию наизусть схоластических «восьмичленных сочинений», признанных образцовыми и вошедших в специальные антологии. Устами Ван Мяня автор романа не только критикует систему государственных экзаменов, но и — главное — подвергает осмеянию погоню людей за «богатством, рангом, успехом и славой».

В прологе сформулирована тема и идея романа. Пролог и эпилог составляют нечто вроде обрамления, в котором дана схема всего произведения, моделирующая различные поведенческие типы людей в традиционалистском феодально-бюрократическом обществе.

«Неофициальная история конфуцианцев» может быть условно поделена на три части. В первой части (гл. 2—30) содержатся эпизоды, в которых фигурируют персонажи, стремящиеся различными путями сделать карьеру или «прославить свое имя». Здесь и жестокие чиновники (типа уездных начальников Ван Хуэ и взяточника Тана, быстро продвинувшихся по служебной лестнице именно благодаря своей жестокости по отношению к народу), и богатые купцы, заносчивые и хвастливые (как самодур Фан, на глазах у каллиграфа разрывающий в клочки купленные у того парные надписи), и мелкие мошенники (монах, присваивающий большую часть масла, присылаемого ему для храмовых светильников; слуга, утаивающий деньги, данные ему на выкуп из тюрьмы незаконно арестованного человека; человек, выдающий себя за алхимика и выманивающий у легковерного ученого серебро, и др.); здесь и лицемеры (братья Ван-Добродетельный и Ван-Гуманный, за взятку предающие интересы своей родной сестры и цинично заявляющие при этом: «Великая вещь в нас, ученых, приверженность принципам»), и псевдоученые, пытающиеся добиться славы, опубликовав случайно попавшую в их руки редкую рукопись, или организовав прогулку в какое-нибудь достопримечательное место, или написав множество посредственных стихов.

Среди персонажей первой части особый интерес представляют два типа людей: один, олицетворяемый «вечными студентами» — пожилыми неудачниками — Чжоу Цзинем и Фань Цзинем, другой — двумя юношами из бедных семей — Куан Чао-жэнем и Ню Пу-ланом. Чжоу Цзинь, всю жизнь тщетно пытавшийся сдать экзамены и таким образом «выбиться в люди», служил объектом насмешек соседей и презрения богачей, лишивших его даже жалкой должности деревенского учителя. В 60 лет, благодаря счастливой случайности, он сумел сдать зкзамены, и положение его разительно изменилось: ему льстят, перед ним заискивают, он всюду желанный, почетный гость. Теперь, когда он сам решает судьбы экзаменующихся, он прогоняет молодого поэта, просившего посмотреть его стихи и проверить его знание поэзии. «Раз ты занимаешься подобной чепухой, значит серьезным делом пренебрегаешь. Ясно, что твое сочинение — пустая болтовня», — кричит разгневанный Чжоу Цзинь. Зато он «осчастливливает» такого же неудачника, каким был он сам, — бедняка Фань Цзиня, не менее двадцати раз безуспешно пытавшегося сдать экзамены. Сочинение Фань Цзиня настолько сумбурно и невнятно, что Чжоу Цзинь дважды его перечитывает, но, начав читать в третий раз, приходит к выводу, что это выдающееся произведение (поскольку он ничего в нем не понял), и сообщает о нем в столицу. После сдачи Фань Цзинем экзамена его тесть — богатый мясник Ху, прежде помыкавший им, заискивает перед ним, местная знать набивается «счастливчику» в друзья, богач Чжан дарит ему дом...

С изменением положения человека в сословном обществе меняется не только отношение к нему окружающих, меняется и он сам. Чжоу Цзинь — бедный учитель — скромен, честен, преисполнен благодарности к торговцам, купившим

590

ему «право сдавать экзамены», он десять лет соблюдал траур по матери; получив после сдачи экзаменов назначение на пост инспектора, он решает сам проверять сочинения экзаменующихся, чтобы не допустить несправедливости. Но он груб с поэтом, он становится заносчивым и самоуверенным, он научился лицемерить и хвастаться. Еще разительнее перемена, происшедшая с Фань Цзинем. По существу, оба эти персонажа — разновидности одного и того же типа (это относится и к торговцам, и к мелким чиновникам, разнящимся друг от друга не своим внутренним миром, а деталями своей биографии), эволюция персонажа в худшую сторону обусловлена переменой его «социального лица»: преуспевающему чиновнику свойствен иной тип мышления, чем неудачливому претенденту на должность. Другим становится и отношение автора к персонажам: ноты сочувствия к неудачникам сменяются издевкой над невежественными карьеристами.

Сополагая два однотипных эпизода, герои которых легко сопоставимы, У Цзин-цзы рисует картину моральной деградации двух молодых людей, готовых пойти на сделку с совестью, как только представится случай. Куан Чао-жэнь — вначале скромный юноша, почтительный и любящий сын, из-за материальных затруднений семьи бросивший учебу и поступивший в услужение к торговцу дровами. Он переезжает в город, где вскоре узнает о тяжелой болезни отца. Денег на дорогу домой нет, он в отчаянии. Случайно встретившийся ученый дал ему деньги, Куан полон признательности. Вернувшись домой, он ухаживает за отцом, а по ночам готовится к экзаменам. С риском для жизни он спасает родителей во время пожара. Вернувшись после смерти отца в город, Куан сдает экзамены, и тут с ним происходит разительная перемена: он отказывается от прежних друзей, от жены, с которой делил бедность, отворачивается от своих покровителей, участвует в неблаговидных проделках нового приятеля и в конце концов становится таким же бесстыдным негодяем. Как же мог многообещавший юноша так быстро измениться? По мнению У Цзин-цзы, сам вкус успеха порождает коррупцию (недаром отец Куан Чао-жэня сказал перед смертью сыновьям: «... Помните, дети, что дело не в славе. Главное — это добродетель»).

Эпизод с Куаном закончен. Начинается новый, герой которого — бедный юноша, сирота Ню Пу-лан. Он по-настоящему любит поэзию и часто приходит в храм, где можно в тиши читать стихи. В этом храме умер известный поэт Ню Бу-и, проезжавший через город; перед смертью он просил старика-монаха отправить его тело на родину, а две тетради набросков его стихов передать друзьям. В отсутствие монаха Ню Пу-лан взламывает его ларец, читает стихи Ню Бу-и и, поняв, что многие из них посвящены крупным ученым и сановникам, решает выдать себя за умершего поэта, которого в городе не знают. Стечение обстоятельств помогает ему выполнить свой план: дед его умер, старый монах уехал, снобы и богачи рады знакомству с «известным поэтом» и, сами того не зная, помогают Ню в его обмане. Если падение Куан Чао-жэня было постепенным, то Ню Пу-лан меняется мгновенно. Слишком велико искушение с легкостью добиться известности и богатства.

На смену молодому мошеннику является старый актер Бао (следующий эпизод). Он пришел на суд, чтобы своими показаниями вступиться за талантливого поэта Сяня, которого хотят снять с должности начальника уезда. Бао представляет собой резкий контраст с окружающими: принадлежа по своей профессии к категории людей, презираемых в феодальном Китае, он не только не озлобился, но незаметно делает добро, не ожидая за это благодарности; он умен, отзывчив, глубоко принципиален. Он принадлежит к типу простолюдина, сохранившего принципы высокой нравственности (таковы мать Ван Мяня, его сосед Цянь, отец Куан Чао-жэня, дед Ню Пу-лана, монах, бескорыстно ухаживающий за умирающим в его храме Ню Бу-и, и др.).

Во второй части романа (гл. 31—37) У Цзин-цзы рисует настоящих ученых, которые не поддались искушению сделать карьеру или «добиться известности». Главный герой здесь — Ду Шао-цин, человек великодушный, щедрый, отзывчивый. Его вполне удовлетворяет полученная им первая ученая степень — сюцая, которая избавляет его от унижений и произвола со стороны власть имущих. Под предлогом болезни он отказывается от должности в столице. Ду Шао-цин — передовой для своего времени человек, самостоятельно мыслящий ученый. Ему чужда сословная ограниченность, он по-настоящему демократичен, поэтому его осуждают обыватели, ведь он «водится с буддийскими и даосскими монахами, ремесленниками и нищими». Он резко отзывается о сановниках, сделавших карьеру нечестным путем, насмехается над псевдоучеными и над самой системой экзаменов, плодящей карьеристов и невежд. Естественно, что некоторым персонажам романа он кажется безумным, о нем сплетничают, на него клевещут. Он уезжает с семьей в Нанкин, где может наслаждаться прекрасными видами, встречаться с поэтами и настоящими учеными. Ду Шао-цин — решительный противник

591

феодальной морали, лишавшей женщину всех прав и обрекавшей ее жить затворницей: он относится к жене как к равной, не только любит, но и уважает ее, ценит ее мнение, приглашает участвовать в его беседах с друзьями, прогуливается с ней на глазах у возмущенных обывателей.

Среди новых друзей Ду Шао-цина — знаток древности Чи Хэн-шань, прямой и решительный человек, резко выступающий против «мужей науки», гоняющихся не за знаниями, а за чинами; великодушный и гуманный поэт Чжуан Шао-гуан, единственный из подлинных ученых, решивший служить двору, но во имя блага народа, а не личной карьеры. Однако его попытка обречена на провал — мудрому и честному человеку не место при дворе. Именно поэтому перед аудиенцией приближенные императора подсовывают скорпиона в головную повязку Чжуан Шао-гуана, и в тот самый момент, когда император, правивший страной 35 лет, задает поэту весьма примечательный вопрос — с чего начать, с улучшения ли жизни народа или с обучения чиновников ритуалу и музыке, — скорпион кусает его, и страшная боль мешает Чжуан Шао-гуану высказать свое мнение о положении дел в стране, и аудиенция прерывается. Двору не нужны и те чиновники, которые пытаются реально помочь народу, как, например, молодой тысяцкий Сяо.

Ду Шао-цин и его новые друзья решают собрать деньги на строительство храма в честь Тай Бо, старшего сына одного из императоров древности, прославившегося своими высокими нравственными принципами. По мнению героев романа, этот храм сможет также сыграть цивилизующую роль в эпоху разложения общественных нравов. Каждую весну и осень в нем будут приноситься жертвы под аккомпанемент древних музыкальных инструментов. «Это даст возможность другим ознакомиться с обрядами и музыкой, а тот, кто постигнет их, окажет нам помощь в распространении истинного учения», — говорит Чи Хэн-шань, выражая мысли самого У Цзин-цзы, сделавшего церемонию в храме кульминационным пунктом романа. Писатель считал, что возрождение древнего конфуцианства и его обрядности, привлечение в государственный аппарат подлинных конфуцианских ученых смогут способствовать изменению к лучшему общественных нравов, а следовательно, и облегчить жизнь народа.

В третьей части романа (гл. 38—54) вводится совершенно новый тип героя — по существу это персонификация конфуцианских добродетелей — почтительный сын, любящий брат, добродетельная вдова, кончающая самоубийством, чтобы последовать за мужем. В честь самоубийцы воздвигается почетная арка, а похороны превращаются в торжественную манифестацию, в которой участвуют все местные чиновники и богачи. Нормы поведения, принятые в феодальном обществе, толкнули молодую вдову на самоубийство и не только не позволили отцу удержать ее от гибельного шага, но, наоборот, вынудили его поощрить ее намерение: «Теперь наша дочь бессмертна. Что ты плачешь? Она хорошо умерла», — говорит он жене.

Примечателен эпизод, в котором фигурирует тысяцкий Сяо: посланный на восстановление разрушенного инородцами города, он «превышает полномочия»: решает устроить школы для деревенских детей, снабдить крестьянские поля водой и тратит на это свои деньги. В благодарность за труды правительство обязывает Сяо «возместить» крупную сумму (его же собственные деньги). «Ведь человеческий труд можно было получить и бесплатно, как трудовую повинность. Такая расточительность непростительна», — говорится в указе строительного ведомства.

В третьей части романа постоянно возникают ассоциации с первыми двумя частями; У Цзин-цзы выводит в ней богатых купцов, наглых и заносчивых, которые, приезжая в деревню, требуют, чтобы крестьяне встречали их с благовонными свечами, и одновременно приказывают пороть должников, а в городе устраивают вызывающие по своей пышности пиры, на которых их прихлебатели слагают о них хвалебные вирши. Хотя поведение отрицательных персонажей этой части романа не столь гнусно и жестоко, как у чиновников, выведенных в первой части, само наличие подобных персонажей и их деяния показывают, что ничто не меняется. Народ бедствует, как прежде. Надежды настоящих ученых пропадают втуне. Сами они одряхлели, некоторые умерли; храм превратился в развалины, нравы же людей не улучшились — богачи швыряют деньгами, бедняки нищают. Особенно отчетливо обрисована «порча нравов» в уезде Ухэ (намек на родной край писателя): всеобщим уважением там пользуются нажившиеся на торговых махинациях и сомнительных сделках ростовщик Пэн и откупщик Фан. Подлинного же ученого Юя, знавшего не только конфуцианский канон, законы музыки, труды историков и философов, но и военную науку, инженерное дело, сельское хозяйство (т. е. обладающего и практическими знаниями), жители Ухэ не ставили ни в грош. «Нравы в Ухэ были таковы: стоило сказать, что такой-то обладает высокими моральными качествами, как он становился общим посмешищем; упоминание о чьем-нибудь древнем, благородном происхождении

592

вызывало насмешку; если говорили, что этот человек хорошо пишет стихи, поэмы или ритмическую прозу, люди покатывались со смеху».

Цинизм жителей Ухэ — порождение этой действительности. Дело не в недостатках отдельных людей: порочна сама феодальная система, при которой процветают жестокие чиновники, взяточники, экзаменаторы-невежды, выдающие себя за ученых, ростовщики, богатые купцы, у которых на откупе местные власти, и т. п. Из романа У Цзин-цзы видно, что идеи Конфуция о рациональном социальном порядке, о разумном управлении, при котором каждый находится на соответствующем ему месте, о деятельном участии человека в жизни общества оказываются в явном контрасте с реальной действительностью, с идейной опустошенностью и разложением чиновничества, карьеризмом и тупостью кандидатов на должности, с продажностью членов государственного аппарата. Разрешение конфликта идеала с действительностью У Цзин-цзы видит в уходе от службы в мир личных отношений, мир науки и искусства. В эпилоге (гл. 55) писатель выводит четырех «выдающихся» героев; все они простые горожане (жители Нанкина), все они зарабатывают на жизнь своим трудом, сохраняя свое достоинство и выше всего ценя свою независимость. Один из них — Цзи — прекрасный каллиграф, писавший лишь по вдохновению, не считаясь с желаниями заказчиков. Если у него были деньги, он тратил их на еду, а остальные отдавал первому встречному нищему. Другой — поэт и художник Гай — имел когда-то небольшое состояние, но истратил его, принимая у себя талантливых людей, помогая им в нужде. Обеднев, он продал все, кроме любимых книг, с которыми не мог расстаться. Купив маленькую чайную, он все свободное время отдавал поэзии и живописи. Портной Цзин (ремесло которого считалось презренным в старом Китае) — прекрасный музыкант. На жизнь он зарабатывает шитьем, и никто не может запретить ему «играть на цитре или писать стихи». «Я не хочу быть богатым и знатным, не хочу ни перед кем заискивать. Разве не приятнее быть самому себе хозяином?» — говорит он людям, убеждающим его стать «образованным человеком» и познакомиться с учеными людьми. Продавец бумажных фитилей Ван прекрасно играет в облавные шашки и с легкостью обыгрывает заносчивых богачей, хвастающихся тем, на какие высокие ставки они играют.

Каллиграфия, живопись, поэзия, игра на цитре и игра в облавные шашки (занятия, традиционно считавшиеся благородными развлечениями ученых) — вот что составляет смысл жизни четырех «удивительных» людей, которых объединяет страсть к искусству, нравственная чистота и богатый духовный мир, стремление освободиться от условностей феодальной морали, идеалы, которым они остаются верны, несмотря на все превратности судьбы. У Цзин-цзы рисует как бы коллективный, «составной» портрет людей, черты которых взаимодополняют друг друга. Эпилог как бы «реализует» заложенные в прологе идеи Ван Мяня («идеального» героя пролога), который, узнав, что его собираются назначить придворным историографом, уходит в горы. Отказ от карьеры, отшельничество — один из способов борьбы с действительностью. Но есть и другой: четыре «удивительных» героя остаются в своей среде, ведут простой и скромный образ жизни, не гонясь за карьерой и славой, тем самым реально воздействуя на окружающих, являясь примером человеческого достоинства, независимости, бескорыстия, очищающего влияния искусства. Эпилог замыкает рамку романа не только структурно, но и идейно: свои надежды У Цзин-цзы возлагает на людей из народа.

«Неофициальная история конфуцианцев» — первое крупное произведение китайской прозы, где описательные части не выделены по языку и стилю из общего повествования, ведущегося на разговорном языке. У Цзин-цзы избегал употребления стандартной поэтической лексики, используя диалекты Нанкина, Янчжоу, Ханчжоу, Сучжоу и других городов Китая XVIII в. В отличие от предшествующих (и последующих) романов в «Неофициальной истории конфуцианцев» отсутствуют вставные стихотворные описания и песни. От сказовой традиции остались только двустишия в названиях глав и четверостишия в их конце. У Цзин-цзы отказался от традиции включения вставных стихов в прозаический текст романа, и потому особенно сильное впечатление производит перекличка двух стихотворений — открывающего пролог и завершающего эпилог.

У Цзин-цзы мастер диалога и речевой характеристики, особенно персонажей из низов общества. Он широко использует пословицы и поговорки, обогащает язык романа местными народными словечками, жаргоном чиновников и ученых-начетчиков. Для характеристики героев автор часто прибегает к двуплановому построению образа, обыгрывая противоречия между словами и реальными поступками людей, между самооценкой человека и его настоящей сущностью.

Стремясь к максимальной выразительности, У Цзин-цзы избегал статичных описаний, тормозящих развитие действия, широко использовал лаконичные характерные детали. Блестяще

593

служит характеристике скряги Яна деталь, включенная У Цзин-цзы в описание смерти героя: никто из членов семьи Яна не может понять, почему он, уже бездыханный, все время поднимает два пальца. Наконец его жена догадывается потушить второй фитиль в лампе, и Ян, облегченно вздохнув, умирает.

В ряде предшествовавших роману произведений У Цзин-цзы встречается и критика действительности, и элементы сатиры, но «Неофициальная история конфуцианцев» — первое в китайской литературе произведение, в котором сатира выступает как средство универсального изображения жизни.

593

«СОН В КРАСНОМ ТЕРЕМЕ»

Величайшим произведением китайской прозы является роман Цао Сюэ-циня (1724—1764) «Сон в красном тереме» («Хун лоу мэн»), изданный лишь в 1792 г. и неоднократно запрещавшийся правительством как «первый в ряду развратных книг». Цао Сюэ-цинь — потомок знатной семьи: его прадед, дед и отец занимали высокий наследственный доходный пост инспектора императорских текстильных мастерских. Император Кан-си благоволил к деду будущего писателя и во время своих поездок на юг четыре раза останавливался в его доме. Но после смерти Кан-си семья Цао подверглась опале, имущество ее было конфисковано, и в 50-х годах Цао Сюэ-циню пришлось переехать в горную деревушку поблизости от Пекина, где он жил в бедности и писал свой роман. Он успел написать первые 80 глав, остальные 40 были дописаны Гао Э (видимо, по наметкам, которые оставил Цао Сюэ-цинь). Многие исследователи подчеркивают автобиографический характер романа: судьба рода Цзя (в двух дворцах которого протекает действие романа) сходна с судьбой семьи автора «Сна в красном тереме». Писатель прямо говорит, что ему самому пришлось пережить когда-то «период чудесных снов», поэтому он и решил «поведать миру «Историю камня», скрыв подлинные события и факты», просто рассказать о «девушках минувших дней», «излить свою душу». Такое исповедальное обращение к читателю непривычно для китайской прозы. Кроме того, в приведенном отрывке содержатся намеки на три названия, которые поочередно давал своему роману Цао Сюэ-цинь. «История камня» связана с креационным мифом: заделывая пролом в небосводе, богиня Нюй-ва сплавила вместе 36 501 разноцветный камень. Последний камень оказался лишним, но, побывав в руках у богини, он приобрел чудесные свойства: мог передвигаться, увеличиваться или уменьшаться в размере, но вечно страдал оттого, что не вошел в число выбранных Нюй-ва камней. Однажды у подножья хребта Цингэн, где лежал камень, уселись беседовавшие между собой буддийский и даосский монахи. Взгляд их упал на кристально чистый камень, который тут же сжался и стал размером не больше нефритовой подвески к вееру. Буддийский монах поднял камень и сказал: надо написать на нем несколько иероглифов, чтобы кто-нибудь, увидевший его волшебные свойства, отнес его в семью ученых, «в приют наслаждений и роскоши, богатства и неги». Прошло много веков, монах Кун-кун, стремившийся постичь истину и стать бессмертным, проходя мимо хребта Цингэн, увидел камень, на поверхности которого выступали следы иероглифов; там было записано, где камню суждено явиться человеком на свет, перечислялись мелкие семейные события,

Иллюстрация: Цао Сюэ-цинь. Сон в красном тереме

Гравюра XIX в.

594

говорилось, что он будет проводить время в женских покоях, приводились стихи, которыми он будет увлекаться, и только годы и название династии стерлись бесследно. По просьбе камня Кун-кун переписал всю историю, чтобы поведать ее потомкам. Рукопись попала к Цао Сюэ-циню, и он, перечитав ее десять раз и пять раз исправив, поделил на главы и разделы, составил оглавление и дал название «История 12 шпилек из Цзиньлина» (т. е. история 12 красавиц из Нанкина). В записи на камне повествовалось о скитаниях камня по свету, о том, как он явился к фее Предостерегающей от иллюзий и она оставила его у себя во дворце Алой зари. Гуляя по западному берегу реки Душ, камень увидел траву бессмертия — Пурпурную жемчужину, полюбил ее и каждый день орошал сладкой росой, чтобы она могла прожить долгие годы. Превратившись в девушку, она обещала камню отблагодарить его за росу слезами. Далее действие из мифологического пространства переносится в реальный земной план — во дворец Жунго в Нанкине, принадлежавший одной из ветвей аристократического рода Цзя. Жена чиновника Цзя Чжуна родила сына, во рту которого нашли кусочек нефрита, «сверкающий всеми цветами радуги»; мальчика назвали Бао-юй — Драгоценный Нефрит. Так время повествования в прологе — вечность — становится конкретно-историческим временем. Проходит несколько лет, и во дворец Жунго привозят двоюродную сестру Бао-юя, лишившуюся матери, болезненную девочку Линь Дай-юй. Дети подружились. Когда к ним присоединяется другая двоюродная сестра Бао-юя, Бао-чай (Драгоценная Шпилька), Дай-юй ревнует к ней Бао-юя. Дай-юй нервозна, капризна, замкнута и горда, она часто ссорится с братом, обижается на служанок, которые предпочитают ей спокойную и умеющую привлечь к себе людей Бао-чай.

Дата добавления: 2015-06-04