Начало. 4 страница

И вот мы с вами попадаем в очень интересную ситуацию, которая была фундаментальна не только для самой Месопотамии, но и для всей ближневосточной культуры – ситуация постоянного соревнования двух органов власти - общинного собрания и царской власти. Это соревнование было связано с тем, что экономика Ближнего Востока была двухсекторной: большая часть земли принадлежала общинам, меньшая часть — храмам, а впоследствии дворцам, и храмовые хозяйства объединялись с дворцовыми. При этом верховный жрец, а впоследствии царь, претендовал на всю полноту власти, а община не давала ему этой власти. Это был постоянный конфликт между амбициями верховного руководства и городским собранием. Существовала целая система политических сдержек и противовесов, и в результате существования такой системы ни одна из этих сил никогда не получала абсолютной власти. Мы не можем говорить о деспотическом правлении, то есть об абсолютной монархии, на Древнем Ближнем Востоке. Такой монархии просто никогда не было, потому что любой царь, приходивший к власти в Израиле, в Шумере, в Ассирии, в Вавилоне был ограничен в своих правах общинным собранием, то есть коллективом старейшин и воинами. Это очень важно для понимания ситуации. Все ближневосточные города развивались таким образом.

Существовала еще одна должность в городах Южной Месопотамии, которая была выше, чем должность эна — «лугаль» (в переводе означает “большой человек”). Поначалу это была должность военного вождя, человека объединяющего военные отряды разных городов и выводящего их на единую битву. Впоследствии слово лугаль стало означать “царь, монарх”. Лугалями становились, разумеется, эны или энси. Все лугали происходили из энси, но далеко не каждый из них становился царем. Поначалу лугаль выбирался. Его торжественно избирали сначала в своём городе, а затем в священном городе, месте собрания богов, Ниппуре. Считалось, что в Ниппуре собираются все божества, и именно там решаются все судьбы страны. Там собирались кандидаты от каждого города и происходили выборы лугаля. Но впоследствии эти ниппурские выборы стали фикцией, поскольку появились царские династии, и власть уже с очень раннего времени, где-то с 25 в. до н.э. стала передаваться по наследству. Но при этом обязательно проводились формальные выборы кандидата в Ниппуре, это уже стало обычаем. Поэтому с должностью лугаля всё очень просто: лугаль – это человек, который хочет для себя абсолютной власти, это верховный главнокомандующий армиями всех городов, который требует закрепить эту должность за ним до конца его дней. И тем самым он встречает ожесточённое сопротивление со стороны общины (городских общин), которые не хотят этой власти допустить.

5. Война между Уруком и Кишем

По-видимому, в самом начале III тыс. существовал военно-политический союз городов Южной Месопотамии, и каждый год лидер этого союза менялся, то есть города в союзе правили по очереди. Но затем произошла одна история, которая существенно изменила расклад сил — это война между Уруком и Кишем (около 27 в. до н.э.). События этой войны изложены в шумерской эпической песне «Гильгамеш и Агга». В этой песне говорится, что из Киша в Урук пришли гонцы с требованием, чтобы Гильгамеш, эн Урука, отправил своих людей на царские работы в Киш (должны были копать колодцы). Это был приказ старшего, потому что город Киш в это время имел титул лугаля, и его правитель, Агга, именовался лугалем. Гильгамеш должен был исполнить этот приказ, но он отказался. Он созвал народное собрание и спросил совета у старейшин и у воинов, стоит ли отправлять людей в Киш копать колодцы. Старейшины сказали да, нужно соблюдать обычаи. Воины сказали, нет, будем воевать с Кишем, но не позволим ему делать наших людей своими слугами. Гильгамешу больше понравился ответ воинов. Он сказал хорошо, значит, мы будем воевать. И тогда совет воинов провозгласил его лугалем, он тоже стал лугалем, и была объявлена война Кишу. В этой войне Киш был побеждён, его правитель Агга взят в плен, и чтобы его унизить Гильгамеш назначил его смотрителем за колодезными работами, а его люди должны были идти копать колодцы в Урук. Таким образом, нарушилось равновесие между городами. Урук путём войны обеспечил себе право быть старшим, причём теперь уже не на год, а пожизненно, и тем самым с 27 в.до н.э. было положено начало междоусобицы, постоянной войне шумерских городов за политическое превосходство. Это длилось с 27 по 24 век. Каждый хотел быть главным, хотел быть старшим, люди дрались не на жизнь, а на смерть, убивали своих соседей, но лишь для того, чтобы на какое-то время всех себе подчинить. И это время (с 27 по конец 24 века) и называется раннединастический период, потому что в каждом городе возникли свои царские династии, династии лугалей, и все они стали отправлять своих воинов не на какого-то внешнего врага, а на соседа. Междоусобицы привели к тому, что каждый был виноват перед каждым.

6. Социальная стратификация общества Шумера

В этот время, когда города дрались между собой, очень важно было закрепить за собой статус правителя, оговорить что ты сделал, какие храмы, святилища, амбары ты построил, какие войны ты провёл, поэтому с 26 века появляются первые царские надписи на территории Южной Месопотамии. Самая первая, самая короткая из этих надписей гласит “Я такой-то (в данном случае эн Напарагеси?) – царь Киша”, но это очень важно, потому что эта надпись указывает на статус. Всё началось с этих 3-х строчек. Потом человек стал обозначать, кто он (сын такого-то, внук такого-то). Затем появились описания строительной деятельности (такому-то богу храм построил). Потом появились описания военных походов и т.д. То есть междоусобные войны привели к том, что в письменности и литературе появляется жанр царских надписей, царские самодекларации. Именно они становятся для нас основными историческими источниками.

Из них мы в частности узнаём о социальном составе общества южной Месопотамии. Основная масса населения в это время называет себя “сынами своего города”. Идентификация происходит не по племени, из которого человек произошёл, а по местности, где человек живёт. Ни один человек не скажет “я - шумер” или “я - аккадец”, он скажет «я - гражданин или сын такого-то города», и только после этого он может перечислить своего отца и своего деда.

Помимо “сынов города”, которых большинство, это родовые общинники и земледельцы, существуют также лица, «посвященные храму». Это прежде всего те, кто пострадал от засухи, неурожая. Им было некуда деваться, и они пришли в храм просить убежища хотя бы на зиму(?), иначе они сами и их семьи помрут с голоду. Храм их принимал, они там жили, выполняли всё, что приказывали, и взамен они кормились от храма. Вторая категория — беженцы, люди, которые бежали от военных действий в других городах. Они тоже могли найти убежище в храме. Но были и постоянные насельники, или, я бы даже сказал, насельницы, потому что в храмах южной Месопотамии существовали закрытые учреждения типа христианских монастырей. Они назывались «гагумы». Там жили женщины, которым не дозволялось вступать в брак и иметь детей. Они давали обет служения богу или богине. Если такая насельница случайно беременела, это налагало скверну на весь город. Женщину, как правило, топили, а город освящали, совершали специальный ритуал, чтобы очиститься от скверны. Это был очень серьёзный обет, и женщина, которая его давала, должна была быть служительницей только культа этой богини. Впрочем, мы довольно мало знаем о «гагумах», поскольку там не было архивов и там не писали тесты. Мы знаем о них только из сообщений в исторических хрониках, царских надписей - косвенных источников.

И, наконец, внизу общества были рабы.

Откуда они брались? Существует 3 источника рабства:

1) Рабы-военнопленные. Чужеземцы, которых захватывают в плен по древним законам, обычаям это «живые убитые», то есть люди, которые уже не принадлежат самим себе. Они захвачены и, следовательно, убиты. Отныне они принадлежат своим хозяевам, тем, кто их захватил. Это было некое негласное правило. Больше никаких прав ни на что он не имел. И такого человека отправляли вместе с другими трофеями, и в последствии его судьба была очень определённой - он поселялся в доме господина, питался с одного стола со своим господином, привлекался преимущественно к надомной работе, и жили рабы этого статуса, в общем, неплохо. Им разрешалось иметь семью, строить собственный дом, быть владельцами земельных участков (но какую-то часть урожая он отдавал господину). Единственное, что им не позволялось, это оспаривать свой рабский статус, но в последствии и это позволялось (в конце III тыс.), рабы могли оспорить свой статус в суде, однако у них из этого ничего не выходило, и никто их не освобождал

2) Второй источник рабства — это должничество. Рабство-должничество – это очень просто: к тебе приходит твой кредитор и говорит, что все сроки уже прошли, пойдём, и человека отправляют по закону в качестве раба служить своему кредитору на то время, пока он не отработает на сумму долга (иногда с %). Дозволялось держать раба-должника сроком до трех лет, и потом отпускали. Иногда в рабство брали детей должника. В любом случае, рабство-должничество всегда было временным рабством.

3) Рабство-заложничество. В городах оно не практиковалось, а преимущественно практиковалось разбойниками при разграблении караванов, когда брали купцов в пустыне, держали их в заложниках и требовали выкупа, а если выкуп не получали, продавали его на ближайшем рабском рынке.

Рабы в южной Месопотамии имели довольно много свободы, но при этом многие рабы хотели иметь ещё большую свободу и бежали от своих хозяев, их ловили, клеймили, надевали на них ошейники, находили свидетелей, подтверждавших, что этот человек раб такого-то человека. Все известные нам попытки бегства рабов заканчивались весьма печально.

Такова структура общества в южной Месопотамии. Но, я не назвал ещё одну очень важную часть этого общества – воинов. Поначалу в городах существовало ополчение. Но впоследствии, с появлением царских династий вокруг каждого царя уже существовала своя небольшая армия (поначалу то, что можно назвать гвардией, позднее и армией). Мы очень рано знаем из текстов обозначение офицерских должностей (младшего и среднего офицерского состава). Судя по текстам, иерархия в армии существует как минимум с 26 века до н.э. Армия использовалась, во-первых, во внутренних целях, а именно для сгона населения и принуждения его к ирригационным работам. Это было делать необходимо, потому что люди уклонялись от этого довольно тяжёлого и опасного труда, многие на строительстве каналов гибли, поэтому нужна была помощь армии, чтобы всех собрать и держать. Во-вторых, армия постоянно ходила в дальние походы, преимущественно на восток, на Иранское нагорье. Это были походы за лесом и камнем. А поскольку в горах жили люди, которые не хотели отдавать ни того, ни другого, то их или склоняли к обмену продуктами, или с ними воевали. Такие походы на восток были регулярными, они проводились каждый год, как правило, в летнее время. Стало правилом, что молодой человек, не имевший семьи, уходил в поход. Если он возвращался живой, то обычно приходил с богатыми трофеями, которые позволяли ему свататься к богатой невесте, и впоследствии сооружать собственный дом. Главным источником богатства в то время была война, и многое зависело от того, насколько удачным был поход, и что ты из него принёс.

7. Источники по истории Шумера

Теперь нужно сказать несколько слов о важных памятниках, которые позволяют нам изучать историю этого периода:

1. «Стела коршунов» царя Эанатума. Она храниться в Лувре (вы можете найти много фотографий в Интернете). Памятник называется “Стела Коршунов” потому, что на ней изображены коршуны, терзающие трупы вражеских воинов, и армия царя Эанатума, которая идёт, вооружившись длинными копьями и в шлемах. Датируется концом 25 века. К счастью, по всей протяженности этой стелы идёт надпись, и, прочитав её, мы узнаём, о чём идёт речь. В древности между двумя городами Лагашем и Уммой был заключен договор, согласно которому приграничная земля принадлежала Лагашу, а Умма могла брать эту землю только в аренду. Затем прошло несколько лет, и стела с договором была разбита – уммийский царь забрал приграничную землю себе, и когда к нему пришли лагашские гонцы с вопросом как же так и как вам не стыдно, уммийский царь ничего им не ответил, а прогнал вон. Тогда Эанатума, царь Лагаша понял, что нужно воевать, отвоёвывать приграничную землю у Уммы и возвращать её Лагашу (приграничная земля была очень плодородная, там хорошо рос хлеб).

Что делает шумерский царь, когда ему нужно сделать что-то великое? Он идёт в главный храм своего города и там спит. Он должен увидеть священный сон, в котором он увидит бога, который должен ему рассказать, что и как делать. Эанатум пошёл в главный храм Лагаша, и во сне он увидел, как к нему с правой стороны подошёл бог Нингирсу и сказал: “Ты, Эанатум, был рождён по воле богов для того, чтобы отомстить Умме и вернуть украденную землю Лагашу. Ты это сделаешь, и, когда победа будет твоей, ты увидишь, как бог солнца раскроет над твоей головой сверкающую диадему. Это будет означать, что ты прав”. Эанатум проснулся, он понял, что ему надо делать, и отправился в поход. Ход войны не описан. В надписях они вообще подробно не писали об этом. Сказано только, что было убито 3600 вражеских воинов — это очень много (это отнюдь не конкретная цифра). Царь Уммы был доставлен пред светлые очи Эанатума, и он заставил его поклялся всеми великими богами, что границ Лагаша он никогда больше не перейдёт, и призвал всех богов в свидетели, предварительно накормив их рыбой и отправив им лучших голубей. Боги зафиксировали этот момент, и дальше Эанатум говорит, что царь Уммы всё осознал, и был возвращён назад в свой город, а приграничная земля стала опять принадлежать Лагашу. Но сам Эанатум так распалился (он, видимо, почувствовал себя великим воином), что он пошел дальше на восток и захватил все восточные земли вплоть до Элама (то есть был захвачен весь юго-западный Иран). Ничего из того, что он захватил, он впоследствии не удержал, но так, на всякий случай, было приятно. Эанатум в последующих хрониках остался как один из самых великих завоевателей, и, действительно, за короткий срок около 2400 г. ему удалось захватить земли от района Тигра до юго-западного Ирана.

Но события на этом не кончились. Второй документ, о том же самом, который до нас дошёл, это глиняные конусы царя Энметена.

2. Конусы Энметена. В эти конусах Энметена говорится, что прошло сто лет и Умма опять позарилась на приграничные земли Лагаша и опять их оттяпала, и, чтобы наказать их теперь уже примерно, Энметена провёл необходимую диверсию – засыпал канал Уммы и лишил их воды. Когда уммийцы остались без воды, они сдались сами, после чего Энметена заставил их, как и их царя, снова поклясться, что границ Лагаша он не перейдёт. Таким образом, мы можем видеть, что война Лагаша и Уммы за приграничные территории продолжалась около 150 лет. Вот как долго могли длиться такие междоусобные войны за хорошую землю. Это чисто экономическая война, каких в то время было очень много.

8. Правление Лугаланды

Следующее яркое событие, о котором стоит упомянуть – это правление энси Лугаланды в Лагаше в конце 24 века до н.э. Чем нам интересен энси Лугаланда? В первую очередь тем, что он проявил неслыханную наглость, и отнял у храмов их земли. Земля бога стала землёй энси, земля богини стала землёй жены энси, то есть она была поделена между родственниками. Дальше он ввёл довольно твёрдую систему взяток, которые чиновники брали с ремесленников за возможность открытия лицензии. Рыбаки, кузнецы, все, кто работал в мастерских, должны были платить какую-то мзду за право заниматься своим делом. Чиновники на этом богатели. Взимались неслыханные поборы за похороны, причём их собирали и кладбищенские чиновники и люди, которые перевозили мёртвых через реку. Вся страна погрязла во взятках, социальной несправедливости. Энси был крайне доволен, поскольку он и его чиновники кормились буквально со всего, чего можно. И, наконец, людям это надоело – они пришли и свергли Лугаланду. Вместо него они поставили своего человека, незнатного рода, которого звали Урукагина. Он – один из самых интересных деятелей истории. Он известен как один из реформаторов Древнего мира, а, если быть точным, как автор первого законодательного текста, в котором говорится о реформах (даты его правления – 2318 - 2312 гг. до н.э.).

Долгое время было не известно, что же было с Лугаландой. Его убили? Лишили привилегий? Историки начала XX века считали, что он был убит во время восстания. Но потом были найдены удивительнейшие тексты, из которых стало понятно, что он не только не был убит, но ему были оставлены все привилегии (дом, имущество). С него никто не снял титул Лугаля до его смерти, но при этом он был отстранён от власти. Более того государственным указом, ему были обеспечены при жизни - пожизненная пенсия, а после смерти похороны за государственный счет. Лугаланда скончался через год после этих событий, его торжественно похоронили, а потом также торжественно через пять лет похоронили его супругу, и при этом ничего не было конфисковано. Таким образом, этот переворот касался только смещения правителя, но не его поражения в правах, тем более его смерти. На смену Лугаланде приходит Урукагина. На этом мы остановимся.

Великая Ольга

17.09.2011

§4. От Урукагины к Саргону.

1. Приход Урукагины к власти

В результате восстания Лугаланда был лишён своего статуса царя, но закончилось всё это для него вполне благополучно. Конфискации имущества не было, и сам Лугаланда через год, его жена через 5 лет были похоронены за государственный счёт.

К власти пришёл ставленник храмовой знати, который вошёл в историю под именем Урукагина. Его имя мы до сих пор считаем условным, потому что клинописный знак “к” в этом имени может также читаться, как и “ним”, и есть 2 версии чтения этого имени - Урукагина или Уруинимгина. В разных учебниках вы можете встретить разные версии этого чтения. Как точно и правильно читать не знает никто до сих пор.

Этот человек правил примерно с 2318 по 2313 г.до н.э. (даты по средней хронологии). Он, видимо, был человеком незнатного рода, он нигде не упоминает, что он сын царя или энси. Различаются 1 год правления Урукагина-энси и 6 лет правления Урукагина-царя (всего 7 лет). Дело в том, что, по истечении первого года правления Урукагина, Лугаланда, прежний царь, умер, и титул лугаля перешёл Урукагину. Он, наконец-то, перестал называться энси и принял титул лугаля, который позволил ему провести, так называемую, реформу. Так называемую, потому что характер, проведённых Урукагиной мероприятий до сих пор изучается. И есть большой вопрос это реформа или, наоборот, возвращение людей к некому правопорядку. Об этом речь пойдёт далее.

2. Конусы Урукагины

Уже на 2 год правления Урукагина записывает текст законодательного характера на 3-х глиняных конусах. В истории этот текст так и называется - Конусы Урукагины. До последнего времени они были известны в 3-х экземплярах, но 3 года назад в Лувре был обнаружен 4-й экземпляр конуса, сильно побитый, и в настоящее время мы знаем, что их было как минимум 4. Все конусы содержат однообразную надпись, состоящую из 4–х частей.

В первой части своей надписи Урукагина сообщает, какие прекрасные здания и каналы были построены им для бога своего города. Среди них и дворец, и помещение для стрижки овец в храме, и стена города, и храм, то есть в первые годы правления Урукагина было построено немало новых сооружений.

Во второй части надписи сообщается о тех правонарушениях и отступлениях от изначального порядка, которые были допущены в городе при Лугаланде. Здесь говорится о том, что предыдущий энси, не называя его имени, забрал себе землю бога, отдал землю богини своей жене, а землю детей бога своим детям, то есть вся храмовая земля была отобрана энси в пользу своей собственной семьи. И это было страшно, потому что от храмовой земли кормилась вся большая городская община, а теперь, если всю землю забрал себе правитель, это означает, что ни одного участочка, ни одного клочка этой земли не достанется в обработку простым людям, и все продукты, весь урожай с этой храмовой земли окажется не у Бога, не у храма в амбаре, а у правителя в амбаре. Это было прямое посягательство на имущество городского бога и экономически и ритуально страшное преступление.

Во-вторых, Урукагина говорит о том, чтобы чиновники взимали поборы с членов храмового персонала. За исполнение своей должности должны были платить чиновникам рыбаки пастухи, лодочники, рабочие, и эти поборы стали уже абсолютно естественными, каждый знал, сколько нужно дать чиновнику, для того, чтобы тот разрешил ему работать. В-третьих, от имени государства, а, на самом деле, в пользу энси, взималась довольно высокая плата за похороны и за лечение больных, и эта сумма подходила уже к тому уровню, когда ни лечить, ни хоронить стало невозможно, люди просто не могли за это расплачиваться. А плата, разумеется, была такой высокой потому, что чиновники энси получали значительную часть средств в свой карман. Далее, при Лугаланде люди имущие, знатные могли беспрепятственно претендовать на землю, сад, иногда и на дом людей бедных, неимущих и частенько получалось так, что богатый вламывался в сад бедняка или вдова, этот сад обирал, и ничего ему не было, никакого наказания по суду. Точно также богатый мог беспрепятственно забрать у бедняка осла, если тот не хотел ему этого осла продавать. В эпоху Лугаланды практиковались массовые аресты неугодных, людей задерживали в тюрьме без суда на долгие сроки, человека могли арестовать прямо на улице, и никто из его родных не знал, где он находится, человеку могли присудить наказание за вину, которой у него нет и за преступление, которое он не совершал. То есть это был массовый отход от принципов справедливости, и общество так жить уже не могло.

Во второй части законов Урукагины сказано, что когда в городе существовал беспорядок, то люди под название игинуду пользовались водой из общего колодца. Это таинственная фраза, которую мы до конца понять ещё не можем. Кто такие игинуду? Само это шумерское слово делится на 3 слова, иги - “глаз”, ну - “нет”, ду - “поднимать” - “не поднимающие глаз”. Одни исследователи считали, что это ослеплённые пленники, другие полагают, что речь идёт о неких, как бы сказали индусы, “париях”, то есть о людях, которым не дозволялось пользоваться совместной пищей и пить общую воду с другими людьми. То есть это были какие-то люди, поражённые в правах, и они назывались “игинуду”. И Урукагина особенно подчёркивает, что беспорядок до его воцарения состоял ещё и в том, что эдинуду пользовались водой наравне со всеми, и той водой, которая была колодезной, то есть из колодца черпали все, и той водой, которую можно было брать из канала. В этом состоял беспорядок, который нужно было устранить. Фраза эта тем более таинственна, что это слово “игинуду” больше не встречается нам больше нигде, за исключением текстов из раннего Лагаша. Реформы Урукагины – это последний текст, где встречается нам это слово. Видимо, потом эта категория людей как-то сама по себе исчезает.

Интересного много. Есть, например, такой таинственный памятник тоже из Лагаша. Мы не знаем, при ком он был составлен при Энметене или Урукагине. Он называется условно “овальная пластинка”. Она содержит ряд очень странных, с нашей точки зрения, законов, похожих на то, что мы встречаем в конусах Урукагины. Там есть, например, такой пункт, что прежние времена, когда существовал беспорядок, женщина могла иметь два мужа, и могла в любой момент уйти от своего мужа к другому, а ныне же, поскольку наступил порядок, то женщины будут за такие поступки наказаны. У неё должен быть один муж, и она не может от него уйти просто так, только по закону. Следовательно, существовали какие-то очень древние, архаичные нормы (мы знаем общества, которые называются полиандрические, где практикуется многомужество женщин), и, вполне возможно, что шумерское общество в ранней древности было полиандрическим обществом.

Роль женщины в Шумере очень велика. Культ женщины, женских божеств, мифы, связанные с женщинами, всё это буквально пронизывает шумерскую религию и шумерскую мифологию. Достаточно сказать, что человек не может стать царём, не пройдя через обряд священного брака, то есть свои царскую силу он получает в результате священного соития с женщиной, представляющей богиню, и власть тоже получается через женщину. Таким образом, это были некие старые нормы, которые в последствие были признаны неправильными, и роль женских божеств, начиная со второй половины III тыс. до н.э. начинает постепенно уменьшаться, женские божества постепенно сменяются мужскими, и, если женщина считалась создательницей всего мира, матерью, то к концу III тыс. до н.э. в шумерской мифологии создателем всех людей уже считается мужчина (мужской бог создаёт всех людей из глины), то есть абсолютно меняется представление о том, кто лидер общества. Конусы Урукагины передают небольшие кусочки этих старых представлений.

Когда Урукагина приходит к власти, начинается 3 часть конусов – те мероприятия, которые провёл сам Урукагина. Он:

упорядочил плату жрецам и отменил поборы с них со стороны царских чиновников

чиновникам запрещалось взимать в свою пользу часть доходов со …, рыбной ловли и пользование ладьями

было восстановлено право собственности богов на храмовое хозяйство, или иными словами, было восстановлено право собственности общины (всех общинников) на храмовое хозяйство (люди могли в голодные годы пользоваться урожаями с храмовой земли)

были введены законы, охранявшие частную собственность, в особенности частную собственность мало имущих

были освобождены незаконно осужденные, и были введены царские суды

люди, которые не являлись членами городской общины, были отстранены от пользования колодцами и арыками на общей территории (подчёркивая свои заслуги Урукидина говорит, что “игинуду не могли больше пользоваться водой из канала и из колодца, когда я пришёл, а мои подданные получили такую возможность…”)

Подданными царя являлись граждане городской общины, следовательно все, кто не принадлежали к городской общине, не имели статуса полноправного члена города, не могли пользоваться водой в этом установленном порядке, либо они пользовались ею за плату.

Последняя часть конусов заканчивается такими словами: “…Жители Лагаша от подушной подати, воровства, убийства, заключения я избавил. Их возвращение к матери (освобождение) я установил, чтобы бедняк и вдова человеку сильному не предавались (чтобы сильный не имел власти над бедняком и вдовой). Со своим богом Урукагина этот договор заключил”.

Последняя 4-ая часть конусов – это сообщение о том, что в честь своего бога, которого звали Нингирсу, Урукагина прокопал маленький канал на территории города и назвал его в честь богини справедливости. Этот канал он установил соединив его с предыдущим, посвященным главному лагашскому богу Нингирсу. Таким образом, были объединены 2 канала, фактически на территории Лагаша появилась новая ирригационная система.

3. Характеристика Конусов

И всё же, это были реформы или, наоборот, консервативные мероприятия, которые были проведены царём с целью возвращения общества к первоначальному порядку? В настоящее время наука склоняется ко второму, и тут нужно сказать несколько слов о том, как шумеры вообще представляли мир. Дело в том, что очень большое место в мировоззрении шумеров отводилось такому концепту, как “возвращение на своё место”. Шумеры воспринимали мир циклически, они считали, что любой беспорядок, любой хаос, приходит к своему концу и время начинается заново, подобно тому, как каждый год обновляется время на празднике нового года. И вот Шумерские, а в последствии и вавилонские цари, приходя к власти, издавали, так называемые “указы о справедливости” (или эдикты о справедливости). Это интересное явление в истории Востока, так как, похоже, что ни один народ в таком виде их не знает. “Эдикт о справедливости” отменял все основные события, прежде всего договора, контракты, судебные приговоры, которые были вынесены в предыдущем году. Время как бы очищалось от событий. Объявлялась всеобщая амнистия. Особенно важно это было для рабов-должников, которые, попав под Эдикт о справедливости, возвращались из домов своих кредиторов к себе. Это их автоматически освобождало. Точно так же возвращались со своих работ, с исполнения повинностей люди, которые были на них заняты. То есть отменялось решительно всё, потому что время начиналось заново. Это была такая восстановленная космическая справедливость. Конусы Урукагины – это пример такого текста, когда время возвращается к прежнему порядку, существовавшему изначально, и мы видим в текстах такую формулу как “ с тех пор как семя вышло” (с давних времён, с “зачатия” мира). Затем Урукагина говорит, что он “восстанавливает прежний порядок”, то есть он восстанавливает некое изначальное божественное установление ритуал. В самих конусах есть слово “божественный порядок, божественный ритуал” (по-шимерски это “билуда”), то есть Уркадина восстанавливает “билуда” (бож. ритуал), который был нарушен, и теперь он приводит его в норму. Таким образом, мы не можем назвать это реформой, так как реформа это движение общества вперёд, какие-то прогрессивные шаги, а когда правитель возвращает отнятую землю богу, отнимает у чиновников их постоянные доходы, выпускает арестованных, это не воспринимается им самим как нечто новое, это воспринимается как восстановление исходной справедливости. То есть реформа состояла в восстановлении первоначального ритуала.

А изменили ли ли конусы что-то реально? Мы видим лишь декларацию. Если мы посмотрим хозяйственные тексты, мы увидим, что Урукагина побоялся сделать самое главное, для того, чтобы его реформа была успешной: он побоялся сменить чиновников, контролировавших храмовые и ремесленные хозяйства. Эти люди остались на своих местах, они срослись имущественно и кланово с храмовой администрацией, поэтому, скорее всего, и нас нет оснований говорить, что взяток стали брать меньше. То чего царь хотел, он, по большому счёту, не добился, потому что посягнуть на людей, у которых в руках были реальные деньги и реальная власть в стране, он не мог. Может быть, ему не хватало политической воли, возможно, внешнеполитические обстоятельства не позволили, но, к сожалению, конусы Урукагина, содержат только декларацию того, что могло быть сделано, но, по большому счёту, не было осуществлено.

Дата добавления: 2015-06-04