Эволюция и инволюция 3 страница

Простое сознание появляется в ребенке через несколько дней после рождения; оно является абсолютно универсальным для всей человеческой расы; время его появления относится к далекому прошлому — еще до появления самых первых млекопитающих; простое сознание утрачивается только в глубоком сне и во время обморока, оставаясь налицо во всех сновидениях.

Стыд, угрызения совести и чувство забавного возникают в ребенке, как было сказано, в возрасте около пятнадцати месяцев; все эти способности дочеловеческого происхождения; все они свойственны собакам и обезьянам и, несомненно, все существовали у наших дочеловеческих предков; все они являются достоянием почти всех членов человеческой расы, отсутствуя только в совершенно неразвитых идиотах; и, наконец, все эти три способности обычны в сновидениях.

Самосознание появляется в ребенке в среднем в возрасте около трех лет; способность эта несвойственна никакому другому виду, за исключением человека; это именно та способность, обладание которой делает индивидуума человеком. Она не универсальна в расе, отсутствует у всех подлинных идиотов, т. е. в одном из каждой тысячи человеческих существ в Европе и Америке*.

* Что касается самосознания у идиотов, то исследование пациентов одной больницы обнаружило отсутствие этой способности у 90 % таких больных. Почти все подвергшиеся исследованию имели более десяти лет от роду. Конечно, некоторые из них могли еще приобрести способность самосознания позднее. Словари и сочинения по вопросу об идиотизме определяют идиота как «человеческое существо, лишенное обыкновенных умственных способностей». Но казалось бы более точным и правильным определение идиота как «человеческого существа, в котором, по достижении обычного возраста, не развилось еще, вследствие атавизма, чувство самосознания», а слабоумного — как «человеческого существа, которое, несмотря на присутствие в нем самосознания, в значительной степени лишено, вследствие атавизма, обыкновенных умственных способностей». ** Относительно умственного состояния бушменов см. Андерсона. Он приводит факты своего непосредственного наблюдения, не вдаваясь в умозрительные соображения или теории. Андерсону приходилось близко наблюдать этот народ, и, очевидно, сообщаемые им сведения являются наиболее достоверными. См. также О. Шрейнер, она (как и Андерсон) описывает тех же бушменов на основании своих личных наблюдений. Между прочим, она сообщает, например, следующее: «Этот немногочисленный народ не обладает твердо установившейся общественной организацией; блуждая с места на место ордами или в одиночку, не имея постоянных устроенных жилищ, бушмены проводят

Однако среди низших рас должно существовать много членов, каковы, например, бушмены Южной Африки** и туземцы Австралии, которые никогда не обладали этой способностью.

ночи под скалами или в норах диких собак, или же возводят из подвижного гибкого кустарника, растущего с надветренной стороны, невысокую стену и устраивают себе, таким образом, нечто вроде логовища животного; с рассветом они покидают это пристанище. Не имея ни крупного, ни мелкого скота, они живут охотой на диких животных, или, если охота оказывается неудачной, питаются змеями, скорпионами, насекомыми и падалью, или пользуются стадами готтентотов. Бушмены совершенно не носят никакой одежды; оружием для них служат лук и стрелы; тетива лука сделана из сухожилия диких животных, а наконечники стрел — из заостренных костей или кремней, отравленных соком луковицы одного растения или лимфой одного вида ядовитой гусеницы, в которую они для этой цели втыкают наконечники стрел. Все это составляет единственную собственность бушменов. У них не существует никаких брачных церемоний и постоянных половых отношений: мужчина и женщина сожительствуют, пока длятся удовольствие; чувство материнства находится иа самом низком уровне: матери с легким сердцем покидают своих детей на произвол судьбы и вообще считают их пустяками; отцовских же чувств совершенно не существует. Их язык, по свидетельству близко изучавших его, настолько несовершенен, что с помощью его трудно ясно выразить даже самые простые идеи. Например, у них нет слов для выражения таких понятий, как жена, брак, нация, а умственные способности их, по-видимому, находятся в таком же зачаточном состоянии, как и язык; они не в состоянии выполнить те сложные умственные операции, которые необходимы для поддержания жизни в культурных условиях; ни один член этой расы, насколько это известно, не выучился до сих пор читать или писать, не приобрел сколько-нибудь ясных понятий из области религии, несмотря на большие усилия выучить их этому». По-видимому, невозможно допустить, чтобы раса из таких существ обладала самосознанием. Ходящий прямо. Понятие изложенного здесь взгляда на умственную эволюцию человека проливает некоторый свет на наше отдаленное прошлое. Одно заключение, которое можно отсюда сделать, говорит нам, что наши предки ходили прямо уже за сотни тысяч лет до достижения ими самосознания, т. е. прежде чем они стали людьми и начали говорить. Период, когда ребенок начинает ходить (в умственном отношении), является периодом собаки или обезьяны. С пятнадцати или восемнадцати месяцев от рождения до трех лет ребенок проходит через все умственные наслоения, отделяющие упомянутых животных от самосознания. В течение этого времени способность ребенка к представлениям все более и более совершенствуется, сами представления становятся все более и более сложными и все ближе и ближе подходят к понятиям, пока наконец в уме ребенка не сформируются понятия и не возникнет самосознание. В эволюции между состоянием человекоподобной обезьяны и состоянием человека должно было, по-видимому, пройти приблизительно около полумиллиона лет. Может быть, это обстоятельство послужит некоторым уточнением для тех, которым неприятна идея происхождения человека от какого-нибудь вида обезьян.

Появление сознания в нашем предке относится ко времени появления первого настоящего человека. Должны были пройти целые тысячелетия между первым появлением самосознания и его общераспространенностью среди людей, точно так же как теперь должны будут протечь тысячелетия между появлением в людях первых случаев космического сознания до того времени, когда оно сделается общим достоянием всего человечества. Раса, как говорят нам, не пользовавшаяся еще одеждами, ходившая прямо*, с инстинктами стадности, без настоящего языка, знавшая лишь ограниченное употребление орудий, не имевшая брака, управления и других установлений, короче говоря, животное, благодаря своей относительно высокой моральной природе (сделавшей его стадным) и высокоразвитой способности к представлениям, царь среди животных, развило в себе способности к самосознанию и благодаря этому факту стало человеком. Нельзя, конечно, точно определить время этого события, но, во всяком случае, оно могло иметь место не раньше нескольких сотен тысячелетий тому назад. Самосознание утрачивается гораздо легче, чем простое сознание. Оно пропадает в нас во время обморока, а часто и во время пароксизмов лихорадки; в некоторых формах безумия, каковы всевозможные мании, оно временно теряется человеком на целые недели и месяцы; наконец, оно никогда не появляется в сновидениях.

Мы уже рассматривали чувство цвета. Теперь нам остается сказать еще несколько слов о нем с избранной нами точки зрения. Способность эта появляется в индивидууме постепенно, и к трем или четырем годам могут быть заметны в ребенке только намеки на нее. Среди детей, достигших восьмилетнего возраста, процент не обладающих чувством цвета, по исследованиям Jeffries, все еще велик. Двадцать или тридцать процентов детей школьного возраста страдают дальтонизмом, тогда как среди взрослого мужского населения процент этот равняется всего четырем. Доктор Фавр из Лиона сообщал в 1874 г. французскому съезду членов «прогресса науки», собравшемуся в Лилле, что «некоторые наблюдения, как ему кажется, доказывают возможность излечения врожденного дальтонизма», но, по-видимому, ему не пришло в голову, что если чувство цвета неизменно отсутствует в маленьких детях и появляется в определенные годы по мере приближения ребенка к зрелости, то учитель, наблюдающий за развитием ребенка и упражняющий в нем чувство восприятия цвета, неизбежно заметил бы «излечимость» дальтонизма. Кроме того, мы видели, что чувство цвета в расе недавнего происхождения; оно не может насчитывать многих десятков тысячелетий.

Отсутствие чувства цвета находится в отношении 1:47, т. е. в одном человеческом существе из сорока семи. Оно редко появляется в сновидениях, и если это случается, то цвет, видимый во сне, обыкновенно бывает тем, который, по известным причинам, был первым усвоен человеком, а именно красным.

Следующий случай поразительным образом иллюстрирует обычное отсутствие чувства цвета во время частичного сознания, наблюдаемого иногда во время сна. Один господин с седыми волосами видел во сне, что он смотрит в зеркало и ясно видит в нем, что его волосы стали не только гораздо гуще, чем они были, как он это знал, в действительности, но вместо белых, как это ему также было известно, они оказались черными. Во сне он ясно вспомнил, что его волосы никогда не были черными. В действительности в свое время они были светло-каштановыми. Он удивился во сне (здесь важно заметить, что удивление и изумление является дочеловеческой способностью и обычно появляется во время сновидений), почему его волосы черного цвета, вспомнив отчетливо, что они никогда не были такими. В данном случае важно заметить, что хотя видевший сон и ясно сознавал, что его волосы никогда не были черными, тем не менее он не мог вспомнить, что они были когда-то каштановыми. По каким-то причинам ему было трудно вызвать перед сознанием представление о каком-нибудь другом цвете, кроме черного. Тот же господин видел во сне, что будто бы он ранил ножом напавшего на него врага, и при этом кровь, сочившаяся из ран последнего, оказалась белого цвета; он знал, что во сне она не должна быть белой, однако у него не возникало во сне представления об истинном или о каком-либо ином ее цвете. Моральная природа человека заключает в себе много способностей, как то: совесть, отвлеченное чувство правого и неправого; половую любовь, отличную от полового влечения или полового инстинкта; родительскую и сыновью любовь, отличную от соответствующих ей инстинктов (человек обладает не только теми инстинктами, что есть у животных, но и более высокими чувствами); любовь к ближним, любовь к красоте, благоговение, уважение, чувство долга и ответственности, чувство симпатии, сострадания и веры. Человеческая природа будет ущербной при отсутствии тех или других способностей; поэтому она представляет собою весьма сложную функцию. Но для нашей цели надо рассматривать моральную природу человека как проявление одного несложного, простого чувства. Итак, в каком возрасте проявляется в человеке понимаемая таким образом моральная природа? Она иногда не появляется в детстве, часто отсутствует в период возмужания и даже юности: моральная природа относится к числу способностей более позднего приобретения. Не будет, пожалуй, ошибкой определить в среднем время появления ее в человеке в возрасте около пятнадцати лет. Изучение истории могло бы ясно показать, что наша моральная природа не может быть старше десяти или двадцати тысячелетий. Тщательное изучение записей, дошедших до нас от древнейших римлян, греков, иудеев, египтян, ассириян и вавилонян, может безошибочно показать, что, по мере удаления в прошедшее, моральная природа человека постепенно суживается, сходя на нет, и если продолжать идти дальше, то все то, что мы определенно называем нашей человеческой моральной природой, должно было бы, наверное, исчезнуть до границы указанного нами времени, т. е. десяти или двадцати тысяч лет. Насколько моральная природа отсутствует в мужчинах и женщинах цивилизованных стран? Существует так много людей, которые обладают только частично моральной природой, так много имеющих в очень малой степени или совершенно не обладающих и носящих лишь внешнее подобие ее; в этом отношении трудно судить людей, сама проблема настолько скрыта и сложна, что на этот счет может быть высказано только личное мнение. Однако интересующийся этим вопросом пусть прочтет такие сочинения, как работы Деспайна или Эллиса, и затем при свете, добытом из этих книг, рассмотрит мужчин и женщин, окружающих его; тогда он вынужден будет прийти к заключению, что по отношению к моральной природе количество взрослых людей, обладающих ей в большей или меньшей степени, или совершенно не обладающих, или, наконец, обладающих моральной природой в неразвитом виде, значительно больше, чем количество этих людей в отношении к чувству цвета. Мы, наверное, не ошибемся, если скажем, что среди мужчин и женщин Америки и Европы, по меньшей мере, сорок на тысячу находятся в таком положении.

Затем спрашивается, много ли еще таких рас на земле, из членов которых ни один или очень немногие обладают тем, что мы называем с точки зрения нашей цивилизации моральной природой. Опять-таки, в то время как самосознание теряется (не всегда, но часто) во время безумия и приступов лихорадки, моральная природа (мы все должны это признать) подвержена гораздо большим отклонениям и исчезновениям, при этом в менее важных случаях.

Если самосознание, как мы видим, появилось в расе около трехсот тысяч лет тому назад, то вышеприведенные соображения указывают на гораздо более позднее проявление в ней моральной природы. И разве не подтверждается этот вывод всеми историческими записями и указаниями?

Наконец, музыкальное чувство (способность, которая находится теперь еще в процессе зарождения) не появляется в индивидууме ранее достижения им юношеского возраста. Чувство это отсутствует более чем в половине членов нашей расы. Оно существует меньше, а может быть даже и гораздо меньше, пяти тысяч лет. Оно никогда или почти никогда не проявляет себя в снах, даже у профессиональных музыкантов. В то время как при безумии потеря самосознания происходит лишь в некоторых случаях, музыкальное чувство, можно сказать, пропадает в таких случаях всегда; по крайней мере, после двадцатипятилетних наблюдений почти над пятью тысячами случаев временного помешательства автору не удается припомнить ни одного случая, когда в период болезни у человека сохранялось бы музыкальное чувство.

Прилагаемая здесь в виде таблицы сводка фактов, касающихся эволюции упомянутых и некоторых других способностей, представит, надо надеяться, всю проблему более понятной, чем пространное изложение. Как цифровые данные, так и текстовые не предлагаются как нечто абсолютное, но достаточны для ясного выражения заложенной в них идеи.

Таким образом, раз онтогения есть не что иное, как филогения в скрытом состоянии, т. е. если эволюция индивидуума есть непременно эволюция расы в сокращенной форме — просто потому, что по природе самих вещей она не может быть чем-либо иным, не может идти другим путем, так как иного пути для нее и не существует, — то ясно, что органы и способности (понимаемые в широком и общем смысле) должны были появиться в человеке в том же порядке, в каком они появились в расе, так что если известно одно, то можно с уверенностью предположить и другое.

Когда какая-нибудь новая способность появляется в расе, сначала присутствие ее находят только в одном индивидууме; затем, несколько позднее, уже в нескольких индивидуумах этой расы. С течением времени число членов расы, обладающих данной способностью, постепенно увеличивается, доходя до половины всех ее членов, и т. д., до тех пор, пока после нескольких тысяч поколений отсутствие в каком-нибудь индивидууме расы данной способности не станет считаться уродливостью. Надо при этом заметить (и это очень важно), что когда появляется новая способность, в особенности если она лежит на линии поступательного движения расы, как это

Название способности	Приблизительный средний возраст появления ее в человеке	Количество взрослых расы, у которых способность отсутствует в настоящее время
Память	Через несколько дней после рождения	Ни одного
Простое сознание	То же	Тоже
Любопытство	Через 10 недель после рождения	Тоже
Употребление орудий	Через 12 мес.	Тоже
Стыд	Через 15 мес.	Тоже
Угрызения совести	То же	Тоже
Чувство смешного	Тоже	Тоже
Самосознание	Через 3 года	В 1 на 1000
Чувство цвета	Через 4 года	В 1 на 47
Чувство обоняния	Через 5 лет	?
Человеческая моральная природа	Через 15 лет	В 1 на 20 или 25
Музыкальное чувство	Через 18 лет	Более чем в половине
Космическое сознание	Через 35 лет	Во всех, исключая, одного из многих миллионов

Время появления способности в расе	Дочеловеческие формы, обладающие данной способностью	Степень легкости, с которой способность утрачивается человеком
Раньше появления человека	Иглотелые	Теряется только во время глубокого сна или состояния «комы», налицо в сновидениях
Тоже	Тоже	Тоже
Тоже	Насекомые и пауки	Тоже
Тоже	Обезьяны	Налицо в сновидениях
Тоже	Человекоподобные обезьяны и собаки	То же
То же	То же	То же
Тоже	То же	То же
300 ООО лет тому назад	Только человек	Теряется во время «комы», пароксизмов, часто в маниях; никогда не замечается в сновидениях
30 ООО или 40 ООО лет тому назад	Не замечается в прародителях человека	Редко замечается в сновидениях
?	Тоже	Не замечается в сновидениях
10 ООО лет тому назад	Только человек	Неустойчиво — легко и постоянно теряется; не присутствует в сновидениях
Менее 5000 лет тому назад	Не замечается в прародителях человека	Присутствует только случайно; почти всегда отсутствует в сновидениях — даже у музыкантов
Теперь находится в периоде первоначального зарождения	Только человек	Присутствует только несколько секунд и во всяком случае не более нескольких часов; затем исчезает само по себе

имеет место в случаях возникновения простого сознания, самосознания и космического сознания, то тогда эта способность должна появиться сначала в одном члене, а затем в членах той расы, которая достигла наибольшей зрелости в своем развитии. Незрелый индивид (при равенстве всех прочих условий) не может опередить или превзойти зрелого индивида той же самой расы.

Таким образом, в течение многих и многих веков огромный ствол дерева жизни разросся и поднялся высоко кверху, пуская время от времени побеги, которые выросли в веточки, а эти последние — в благородные ветви, в свою очередь выпустившие побеги и ростки, часто громадные по величине и неисчислимые по количеству. Мы знаем, что дерево это еще не перестало расти, что еще и теперь, как и прежде, оно выпускает все новые и новые почки, а большинство старых его ростков, побегов и ветвей продолжают увеличиваться в размерах и силе. Остановится ли теперь рост этого дерева? По-видимому, нет. По-видимому, более вероятно, что из этого дерева вырастут еще новые побеги и новые ветки, которые сейчас нам еще и не снятся, и что главный ствол дерева, который от простой жизни дорос до жизни «чувств» — до простого сознания и самосознания, — должен будет достигнуть еще более высоких форм жизни и сознания.