Из армейского жаргона

Косичка — специально скрученный ремень, используемый в качестве плети при ритуальном «переводе» молодых солдат на вышестоящую ступень неустав­ной иерархии.

Муравей — солдат осеннего призыва.

Нехватчик — солдат (обычно молодой), испытывающий постоянное чувство голода.

Пес — солдат караула.

Пилиться — резать вены в надежде получить освобождение от службы в армии. Подменка — сменная форма для грязной работы.

Подшива —свернутый определенным способом отрезок ткани, используемый в качестве подворотничка.

Помидор — солдат внутренних войск (красный цвет погон). Понять службу — у молодых солдат: пройти первые служебные испытания. Портупея — офицер. Пряжка — армия.

Сабля — не заправленная в тренчик (кольцо) часть ремня. Стойка — способ подшивания воротничков.

Черный батальон — подразделение, укомплектованное уроженцами южных республик.

Шеврон — нарукавный знак. Шомпол — ефрейтор.

В некоторых речевых коллективах, а армия выступает помимо прочего еще и важным речевым сообществом, нормой считается частое использова­ние сниженной и вульгарной лексики⁴¹. Такое происходит среди подростков, в тюрьме и деклассированных сообществах. Сниженная лексика здесь выс­тупает признаком мужественного поведения. Наоборот, переход к литера­турному языку служит для носителей вульгаризированных социолектов сиг­налом опасности — осторожно, чужие!

Обычно солдатский фольклор передается из уст в уста, декламируется в курилках, выучивается наизусть в часы ночных дежурств. Особое место за­нимает фольклор «курков» — курсантов военных училищ или студентов, проходящих службу на военных кафедрах. Они — активные собиратели кос­ноязычных командирских изречений — приказов, команд, советов, вопро­сов, реплик и прочих армейских фишек и приколов. Солдатский фольклор создается под огромным влиянием средств массовой информации, теле­видения, отчасти — книжной поэзии, а в последнее время и Интернета. Для солдатских песен характерны хореический и ямбический строй, пере­крестные или парные рифмы (часто глагольные). В них нет психологичес­кого параллелизма, ступенчатого изменения образов. Клишированные эпи­теты и стереотипные образы роднят его с рабочим фольклором.

Характерный признак военного жаргона как социально-группового ди­алекта военнослужащих — наличие в нем «локализмов», бытующих в рам­ках одного воинского контингента, части, подразделения. К примеру, «аф­ганский» лексикон включает, например, такие «локализмы», как «афоня», «афошка» — афгани — денежная единица, «мушавер» — иностранный воен­ный специалист, «бурбухайка» также — «барбухайка», «борбухайка», «буру-бухайка» — местный грузовой автомобиль-автобус и т.п.

⁴¹ См.: Карасик В.И. Язык социального статуса. М., 2002.

Армейский фольклор — отражение определенных пластов массового со­знания, равно как и анекдоты. В нем аккумулируются предубеждения, ре­акции на ситуативные факторы, интуиция, эмоциональные и субъективные оценки. В нем смешаны слухи, заблуждения, предрассудки, здравый смысл, житейская мудрость, практические советы, максимы поведения, заповеди, этические постулаты и т.п. Отличительной чертой массового сознания яв­ляется то, что в нем могут переплетаться различные формы группового, классового, национального, возрастного, тендерного сознания. Массовое сознание современного человека способно улавливать только смыслообра-зы, а не отвлеченные понятийные структуры, с помощью которых проводит­ся анализ. К. Юнг посвятил ряд работ, исследующих психологию массово­го человека⁴², и пришел к выводу, что она подчиняется мифологическим принципам.

Армейский фольклор возник на рубеже XVII—XVIII вв. И получил наибольшее развитие во время Великой Отечественной войны

Взаимоотношение массового и индивидуального особенно остро встало перед исследователями во время собирания и изучения фольклора Великой Отечественной войны. Фольклористы отмечали, что песенное и литератур­ное творчество солдат и партизан находило выход на страницах многочис­ленных рукописных боевых листков и журналов, печатных органов фрон­товой и партизанской печати. Значительная часть произведений, созданных таким образом, распространялась в письмах, дневниках и рукописных пе­сенниках, приобретала устное бытование и жила по законам фольклорного процесса — теряя имя своего первоначального автора, варьируясь, подвер­гаясь большим или меньшим переработкам, становясь в конечном счете произведениями коллективного творчества.

⁴² Юнг К.Г. О современных мифах. М., 1994. Он же. Современность и будущее // Одайник В. Психо­логия политики. СПб., 1996. См. также работы М. Элиаде.

Дата добавления: 2015-06-04