Николая Ланге 3 страница

«Каждый из нас не только переживает свою душевную жизнь, но и составляет постоянно суждения о ней и о душевной жизни других. Мы говорим, например, о твердой или слабой воле, о живом или вялом уме, о яркой или бледной фантазии, о страстности, капризности, вдумчивости людей.

Во всех таких рассуждениях мы занимаемся психологическими задачами, решаем психологические вопросы, именно стараемся указать характерные черты душевной жизни данного человека, найти общий для нее закон» (Ланге. Психология, с. 1).

Кто же в то время мог заподозрить, что о душевной жизни пишет человек, который считает, что души нет, а есть психика? Это было так же невозможно, как современному психологу, читающему те же строки, предположить, что автор исходит не из того, что есть душевные явления психики, а действительно созерцает в этот миг душу и ее и описывает. При чем здесь душа, когда мы рассказываем о науке психологии!

Далее, как вы можете догадаться, Ланге обгаживает дилетантов, обзывая их, правда, «житейской (популярной) психологией», которая, как вы понимаете, откровенное дерьмо в своих объяснениях, по сравнению с наукой. Почему? Да ведь наука-то все научно исследует, у нее метода! Она душу на кусочки разлагает и все кишочки на свет просматривает!

«Такова основная задача психологии: разложение сложных психических явлений и сложных процессов на простые. <...> Глава 5. Эмпирическая «Психология без души» Николая Ланге

Вот в таком приблизительно виде выяснилась основная задача психологии — психологический анализ — уже в XVII веке, то есть когда психология впервые вступила на путь наблюдения и опыта и покончила со старым учением о способностях души.

С тех пор, однако, особенно же в XIX веке, методы, а отчасти и задачи этой науки чрезвычайно расширились. Простой психологический анализ того, что мы находим через самонаблюдение в нашем сознании, оказался слишком узким, результаты его слишком неточными, и были выдвинуты новые задачи и новые приемы их решения» (Там же, с. 6).

А далее под грохот главных кшгабров идет сначала краткое перечисление жутких психологических направлений, чьи и названия-то русский человек выговорить не мог. Потом все они мудрено рассказываются в подробностях. А как только сознание читателя достаточно проработано величием и умностью Науки, делается переход в раздел «Душа и мозг», который начинается резким заявлением:

«В статье "Задачи психологии " (то есть в первой главе — АШ) было указано, что одним из важнейших вопросов этой науки является выяснение зависимости между душевными состояниями и процессами, с одной стороны, и физиологическими явлениями в мозге — с другой. Действительно, существование этой связи совершенно очевидно, и на нее указывает множество фактов.

Во-первых, рост и развитие души находится в явной связи с величиной и развитием мозга» (Там же, с. 11).

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Я-то думал, он про душу, а он про психику! Но ведь как ловко, подлец, передернул! Не будь я заранее настроен присматривать за его руками и движениями, так и не заметил бы, как меня заставили на сон грядущий почитать о душе Сеченова. Так и до мальчиков кровавых в глазах довести не трудно.

В своих работах для ученых, а не для обработки сознания «простолюдинов», Ланге, конечно, гораздо откровеннее. Здесь заигрывание не полезно. Здесь вещи надо называть своими именами. В «Психологии», переизданной недавно под названием «Психический мир», он прямо говорит о своей деятельности как о воинском служении делу своего сюзерена — Науки. Думаю, иначе как осознанным участием в Войне Богов это и не объяснить. Вот как описывает он научную дислокацию союзных войск.

«С одной стороны находится могущественная, снабженная всеми средствами современного знания, крепко объединенная цитадель естествознания. С другой— мы видим тоже сильную, тоже внутренне объединенную крепость общественных и исторических наук. Оба лагеря справедливо горды и сильны тем, что их логические построения стоят на твердой почве совершенно несомненных фактов. Но в этой силе обоих лагерей заключено и стремление к возможному расширению своей власти на соседние территории в частности на территорию, промежуточную между ними. Такой промежуточной территорией и является область психической жизни» (Ланге. Психический мир, с. 35).

Вот за что велась Ланге война в предыдущей книге. За этот захват ничейных территорий он и заложил душу.

5 Заказ №1228 65

Круг третий. Научное понятие души

Про Ланге даже словари утверждают, что он считается человеком, оказавшим значительное влияние на последующую советскую психологию. Думаю, именно его понятие о психике, заменившей душу, стало основой для выработки советских понятий. Я просто выпишу его мысли в порядке их развития. Если хотите, можете считать, что так Ланге понимал, что такое душа.

«...психический мир представляет огромное разнообразие, никак не меньшее, чем морфологические различия животных видов. От едва брезжущей зари сознания у низших животных и до высокого развития его у исторического и социального человека, этот мир включает миллионы живых существ, каждого со своею индивидуальной психикой.

В каждом из них протекает живой поток сознания в виде смены психических явлений, возникающий при начале жизни, развивающийся в течение ее под влиянием разных воздействий окружающей среды и гибнущий, по-видимому вполне, при смерти. <...>

И совершенно ясно, что характер психической жизни в каждом данном индивидууме определяется прежде всего его физической организацией, так что каждый вид имеет свою определенную психику — психику муравья окуня, лягушки, лошади, кошки, собаки, человека.

Психическая жизнь... должна была и развиваться на Земле вместе с общей эволюцией видов. Она, конечно, имела сначала столь же элементарный характер, как элементарны были первоначальные организмы» (Там же, с. 39).

«Психическая жизнь должна быть рассматриваема как особое, своеобразное жизненное приспособление организма, развившееся в нем ввиду его биологической полезности, для сохранения индивида и рода.

Она вносит в деятельность организма такие выгодные для него особенности, которые способны охранять лучше его существование и потому подлежат естественному а впоследствии у человека, и социальному отбору, — особенности и преимущества, которые без психической жизни недостижимы.

Эта биологическая целесообразность психики есть основной объяснительный принцип для психологии, для понимания психического развития» (Там же, с. 41).

Вот только после того, как ты усвоил, что есть основной объяснительный принцип, можно без опаски читать психологов, употребляющих слово «душа». Тогда это чтение становится пикантным, вроде любви к трупам, кажется, это называется некромантией или некрофилией?

«Через традицию в языке, быте, нравах, искусстве, науке, религии в нашу душу входит колоссальный прошлый опыт всего человечества, к которому каждая отдельная личность присоединяет лишь ничтожно малую частицу действительно своего. Душа человеческой личности на 99% есть продукт истории и общественности.

Она подобна обширному кладбищу или, еще лучше, геологическому отложению, имеющему ряд напластований, относящихся к разным историческим эпохам» (Там же, с. 56). Глава 6. Бесовские сумерки России

Нет, Ланге вовсе не глуп, и я не утверждаю ни того, что он не прав вообще, ни того, что он не прав в частностях. Я утверждаю лишь то, что он, как и все материалисты, был предвзят и подчинял свою деятельность целям той войны, что вел от лица Науки. Истина была разменной монетой, потому что служила лишь надписью на золоте доказательности и убедительности.

Но убедительность не может существовать без очевидности, а очевидность надо суметь разыскать в этом мире. И все хорошие полемисты и ораторы — это великолепные добытчики очевидностей, что означает, что они чрезвычайно наблюдательны. Может быть, они были неправы, утверждая, что души нет. Но в пылу споров они сделали множество утонченных наблюдений, которые, как им казалось, отрицали существование души. Но ведь это были отрицательные наблюдения души!

Условно говоря, там, где побывали трапперы, вроде Ланге, душ больше не осталось, они их там повыбили, а новых не завозили. Но если все-таки душа есть, то это же явно обозначенная карта пути для желающего поискать душу. И следующая стерилизованная от души площадка находится за рубежом научной революции. Если верить историку психологии: «Эстафета от Ланге перешла в нарождавшейся советской психологии прежде всего к Л.С. Выготскому и его школе» (Ярошевский. Творческий путь, с. 33).

Ярошевский ошибается, Выготский, что было мочи, открещивался от Ланге. Так что, скорее, идеи Ланге о том, что душа — это нечто внешнее, входящее из общества, подхватил Шпет. И тем не менее, разобраться с чехардой вокруг души в школе Выготского завещал нам еще Шабельников, так что впереди Выготский. Но сначала несколько примеров того, какие бесовские игры шли с душой в России в канун Революции. Какие святки сравнятся!

Глава 6. Бесовские сумерки России

Ланге первым ввел способ говорить о том, что делает, добавляя уточнение. Он называл свое дело «эмпирическая психология без души». Когда А. И. Введенский в 1914 издает «Психологию без всякой метафизики», он хочет этой добавкой подчеркнуть именно то же самое — что будет говорить о психологии не как о науке о душе, а как о науке, которая считает, что у тела с усложнением нервной системы накапливается сложное поведение. А значит, его можно изучать объективно, не нуждаясь ни в каких дополнительных гипотезах, вроде гипотезы Бога или души.

Введенский своей работой попытался подвести под разгул душегубства, царивший в России конца девятнадцатого и начала двадцатого века, хоть какую-то философию. Но это он сумел сделать, лишь глядя с определенной исторической перспективы. Поэтому я расскажу о его взглядах в конце главы. Пока же я хочу сказать, что на рубеже тех веков Россия словно выпустила джинна из бутылки. Именно то, что происходило в стране, Достоевский назвал бесовщиной. И не надо думать, что это была борьба за светлое буду- Круг третий. Научное понятие души

щее, которая не имела никакого отношения к жуткому большевистскому террору, наступившему после революции.

Никакой разницы между состоянием умов бесов до и после не было, только до революции они еще боялись наказания со стороны властей, а после революции купались в безнаказанности, потому что сами стали властями. Лично я вообще считаю, что люди, творившие это кровавое пиршество, не были людьми. Не в том смысле, что они не были хорошими людьми. Нет, в прямом значении сказанного — это было время, когда по какому-то ужасному стечению обстоятельств бесовские силы посчитали возможным захватить еще один кусок мира под свою власть и во множестве воплотились в человеческих телах.

И знаете, в чьих телах их воплощалось больше всего? Если хоть немножко приглядеться к тому, как «просвещался» тогда русский народ, то в телах врачей и педагогов. Вот уж беззаветные труженики и подвижники Науки и Прогресса! Беззаветные и бездумные, поскольку до сих пор абсолютно уверены в собственной правоте и безнаказанности. Что же позволило дьяволам посчитать, что пришло удобное для нападения время?

Мне думается, появление мощнейшего и очень плохо освоенного человечеством орудия обработки общественного сознания — прессы. Газет, журналов и дешевой литературы для бульварного чтения. Если наблюдать за тем, как воздействует пресса на сознание людей отстраненно, как за некой единой средой, тяготеющей в своей инертности к покою, то отчетливо видно, что именно пресса вызывает в ней многочисленные движения, позволяя объединять их и собирать в силовые узлы. Вот это и могло явиться признаком готовности нашего мира к нападению. Оно и приманило.

Соответственно, признаком же идущего захвата мира было и то колоссальное воздействие на умы людей, которое велось охотниками на души с помощью бесконечного числа бульварных книжонок, вносящих в сознание мысль, что только очень отсталые чайники, лохи и дилетанты верят, что есть душа, а не рефлексы и работа нервной системы. Книжечек этих к началу двадцатого века гуляло по рукам так много, что имя им легион, а вот мысль в них была только одна:

«Прежде чем определить понятие душевной болезни, необходимо установить положение, что головной мозг и, преимущественно, кора больших полушарий мозга является субстратом душевной деятельности» (Доктор медицины В. П. Осипов, с. 2).

Соответственно:

«Правильнее будет определять психологию как науку о душевных процессах или душевных явлениях, так как мы увидим дальше, что психология изучает не только сознательные, но и бессознательные процессы» (Врач и психолог А. Ф. Лазурский, с. 60).

И у него же поясняется:

«Можно уже в настоящее время говорить о том, что всякий психический процесс соответствует известному, определенному процессу в мозгу» (Там же, с. 59). h

Глава 6. Бесовские сумерки России

«Что же является органом или орудием духа? Мы знаем, например, что органом механической работы в теле являются мышцы; органом выработки химических продуктов — железы, как-то: печень, слюнная железа, желудочные железы, поджелудочная железа, потовые железы, слезные и т.д. С какими же органами тела мы должны связывать косвенно или непосредственно явления нашей душевной жизни?

Едва ли мы ошибемся, если скажем с самого же начала, что таким органом являются для человека и высших животных головной мозг и именно большие полушария его, а в них серая кора мозговых полушарий» (Академик кн. И. Р. Тарханов, с. 17).

«"Душа — не яблоко: ее не разрежешь ", — говорит Шубин в "Накануне " Тургенева. Это справедливо лишь отчасти и в очень условном смысле.

В сущности, душа человеческая довольно легко "разрезывается" по шву, которым скреплены одна с другой (и притом далеко не прочно) две сферы ее: сфера чувств и сфера мысли. Надо полагать, у высших животных они скреплены гораздо основательнее, а у низших животных цельность души, конечно, еще солиднее, ее сплоченность еще крепче, — и ее,пожалуй, уж в самом деле не "разрежешь".

Психика культурного человека сложна и расчленена. На первоначальной основе ее, то есть на волевом психическом аппарате, тысячелетиями культурного развития создались обширные и причудливые "надстройки " чувств и умственных процессов. Эта строительная деятельность совершалась, конечно, не по какому-либо плану, не по рациональным законам психической архитектуры, а со всею иррациональностью слепого творчества природы.

Душа человеческая, как мы ее знаем теперь, есть продукт психической эволюции, которую нет никаких оснований считать законченною» (Овсянико-Ку-ликовский, с. 5).

Овсянико-Куликовский — историк культуры, литературовед и вообще просветитель. Можно сказать, что он — ученый от педагогики. Естественно, что кроме ученых и врачей в деле просвещения народа самозабвенно поучаствовали и простые учителя.

Вот уж жертвенные овечки Прогресса! Они ведь и до сих пор недоумевают, почему общество так мало ценит их подвиг. Ведь обещали же почетное место у трона! Да нет, родные, в битвах Богов обещания людям не являются словами чести. Мы — лишь пушечное мясо, биомасса, которой заполняются их тела. Поэтому ни врачи, ни учителя не нужны после того, как Олимп захвачен. Их жизнедеятельность поддерживают лишь на том уровне, на каком они доступны быстрой реанимации, случись новая потребность в их бездумной силе. Ведь вы-то и были теми самыми Гекатонхейрами — сторукими и многоголовыми великанами, которые должны были отвлечь на себя гнев Титанов, пока Боги наносили им удар в спину.

Три Гекатонхейра, три великана Котт, Гиес и Бриарей, чьими руками побеждали прежних властелинов мира, — это Ученые, Врачи и Учителя. Поэтому все печатные средства обработки сознания в ту пору заполнены призывами к объединению их усилий в борьбе за умы соотечественников. Круг третий. Научное понятие души

«На последнем международном конгрессе психологов в Риме (1905 г.) вице-президент конгресса Sergi, исходя из того материала, которым располагает в настоящее время психология, высказал мысль, представляющую собою формулу мнений большинства членов конгресса и заключающуюся в следующем: "только ясное и полное знание человеческой психики даст нам возможность установить рациональные правила воспитания и усовершенствования человека; только оно одно может служить надежным фактором-руководителем эволюции человечества на пути к лучшему будущему, к его моральному усовершенствованию как изолированного, так и социального индивида ".

Источником такого полного знания психологии, по мнению ученого и других членов конгресса, являются: физиология нервной системы...» (Доктор зоологии В. Вагнер, с. V).

Вот ведь заботило же всех возможных докторов моральное усовершенствование людей, будто они знали, что есть истина и в какую сторону надо оперировать! И дооперировались до того, что в мире, очищаемом от души, резко подпрыгнуло на рубеже тех веков число самоубийств. Люди не видели смысла жить с тем бесчеловечным мировоззрением, которое утвердила объективная Наука. Доктора к этому относились с уже знакомым нам по физиологам спокойствием: мол, нас такими вещами не запугаешь!

«В записках, оставляемых самоубийцами, значится большею частью следующее: "жизнь надоела ", "не стоит жить ", "считаю себя лишним на земле " и "убиваю себя, потому что не вижу смысла в жизни ".

Замечательно в этом отношении слово в предсмертной записке одного студента казанского университета, лишившего себя жизни не так давно: "без веры в Бога, людей и самого себя — жить невозможно ".

И по каким же пустым иногда мотивам лишают себя жизни...» (Доктор медицины Николай Пясковский, с. 20).

Вот так! Кстати, я не приписываю к именам авторов этих «докторов» и «академиков». Это они сами ставили на обложках своих книг. Почему? В начале двадцатого века, очевидно, это уже было средством воздействия на умы. К чему, например, некоторые авторы и сейчас старательно выводят на титульных листах своих книг: Научное издание? А как мы относимся к таким предупреждениям? Лично я так с ощущением повышенного доверия к тому, что сказано в книге. А вы?

Вот теперь можно подвести и некоторые итоги. Разгул бесовщины, очевидно, был настолько наглым в то время, что русские люди просто не могли поверить, что люди, столь уверенные в себе, могут намеренно обманывать. Наверняка за ними действительно есть какая-то правда или сила, раз они ведут себя так, — предполагается в подобных случаях здравым рассудком. Силу разглядеть не удавалось — Смертным увидеть не можно Бога, когда, приходя к ним, он хочет остаться невидим, — оставалось предположить, что эти люди знают истину. И думающие люди России пытались как-то понять и освоить новый подход к взглядам на душу.

Я до сих пор не могу определенно отнести Александра Ивановича Введенского (1856—1925) к людям, которые считали, что души нет. Возможно, Глава 6. Бесовские сумерки России

он просто заигрывался в логические игры, не замечая, что и его руками разрушается старая Россия. Впрочем, он достаточно пожил при новом режиме, чтобы получить свою награду за недоумие.

Что же касается его обоснования, почему психологию надо делать без метафизики или допущения о существовании души, то тут, я думаю, он запутался как раз в той ловушке, что выстроил еще Сеченов. Логика ведь точно есть в том, чтобы пойти на поводу у предложения: душевная жизнь определенно выражается в движениях наших тел, а ими управляет мозг, так давайте для начала изучим эти проявления душевной жизни сами по себе, так сказать в чистом виде, будто никакой души и нет. Нам потом легче будет...

Зачем изучать душеную жизнь без души, и в чем легче?.. Кому, вообще, это нужно, и зачем это нужно мне? Вот я, к примеру, не хочу умирать. Я ищу возможности для своего бессмертия, и оно, это очевидно, невозможно для тела. Значит, мне остается лишь проверять иные пути. Как мне поможет в моем деле, если я все брошу и займусь задачкой, которую решил мне навязать какой-то дядя, которому то ли делать нечего, то ли он слишком хорошо знает, что делает?!

Русские философы были очень, очень доверчивыми людьми, и они потратили свои жизни на бессмысленные задачи, которые им подсовывали враги. А в это время за их спинами шла настоящая работа мастеров церемоний, в это время резали души и Россию...

В общем, рассуждения Введенского о том, почему психологи могут себе позволить убрать из рассмотрения душу и метафизику, для меня — очень печальная книга. Это книга русского позора и боли. Но не читать ее — значит, не знать своей истории. Итак.

«Уподавляющего большинства представителей современной психологии можно подметить, что ее предмет и задачи не соответствуют ее названию.

Слово "психология " в переводе с греческого означает учение о душе. Прежде, с самого времени, как возникла психология, вплоть до второй половины XIX века, она действительно стремилась к тому, чтобы быть учением либо утверждающим, либо отрицающим существование души. Она, конечно, изучала и душевные явления (ощущения, воспоминания, образы фантазии, разные другие мысли, хотения, страсти, чувства и т. п., словом — явления, которые отличаются тем, что они сознаются нами во время их переживания), но не столько ради них самих, сколько в виде средства для разрешения вопроса о душе.

Ее задачи были таковы: решить, есть ли душа или нет и, если есть, какова она по своей природе, и уже исходя из этого решения объяснить весь мир душевных явлений и их отношения к телесным» (Введенский. Психология, с. 1).

Что же не устраивало новых ученых, вроде самого Введенского, в таком подходе?

«Ввиду таких задач старая психология постоянно служила ареной для бесплодной борьбы материализма со спиритуализмом и с психофизическим монизмом» (Там же).

Вот и всё! Надоели эти ваши споры, повернемся к ним спиной, и пусть душат друг друга, как хотят. Если вы вглядитесь в свои души, то обнаружите, Круг третий. Научное понятие души

что это есть основной способ отношения современного русского человека к тому, что происходит в общественной жизни России. Не вмешиваться, даже если убивают твоего защитника. Раз вылез, высунулся, значит, сам дурак. Умные люди в России на общественную сцену не лезут, а если лезут, значит, в себе уверены, и их защищать не надо!

А то, что там, на этой самой «общественной сцене» умных русских людей вытравливали и вырезали со времен призвания варягов и убийства Андрея Боголюбского, это нас не касается, потому что мы и родства стараемся не помнить. А то уж больно душа болит! Не надо бередить мне душу, вы делаете мне неприятно!..

Троцкизм. Ни войны, ни мира, а армию распустить. Пусть эти противные немцы сами убираются из нашей бескрайней страны, а то придут морозы, и им же хуже будет!

Вот и Введенский не хочет вставать на защиту того, кого убивают в этой схватке. Стая шакалов рвет на куски твоего Бога, а ты вдруг обнаруживаешь, что этим можно воспользоваться, чтобы сумничать. Сумничать по отношению к Богу — это не часто удается, такое упускать нельзя! И ты сумничал, а твоего Бога больше нет... И мы уже дружина жадна веселья...

А ведь отчетливо понимает: тот Материализм, который используется революционерами, это не философское учение, всего лишь ищущее истины, исходя из предположения о материальности мира. Этому Материализму до истины дела нет, ему есть дело до власти над миром, и споры будут кровавые, а пировать будут душами:

«Материализмом называется отрицание самостоятельности духовного начала, то есть существования души, вследствие чего материализм утверждает, что все душевные явления — продукты одной только материи, именно— материи, организованной в виде головного мозга» (Там же).

Не занять позицию на стороне души в таком споре может лишь человек, отрекающийся от души. Прятаться потом за любовь к логическим играм может только ребенок, который кричит из-под стола: я спрятался, ищите же меня! А если вы все-таки не найдете, так я под столом!

Но Введенский не ребенок, и хуже того, он представляет собой целое течение в психологии. Боюсь, что это течение было все той же бесовщиной, которая играла не в логику, а в игру «Плохой следователь и хороший следователь». Одни демоны запугивали народ террором и поражали его воображение кровавыми играми физиологов. А другие предоставляли возможность умным, но трусливым людям спрятаться от действительной жизни и борьбы, сохраняя приличное лицо. Они как бы оказывались выше «всей этой грязи»! Им давалась возможность ощущать себя «чистыми учеными».

«Итак, раньше психология главным образом заботилась о том, чтобы защищать одно из вышеуказанных учений против других. И тогда ее предмет и задачи соответствовали ее названию.

Во второй же половине XIX века представители психологии стали все чаще и чаще отказываться от решения вопроса о душе, так что хотя и сохранилось по привычке название психология, но предметом ее исследования стали только душевные явления, причем объясняются они ею не тем или другим предположением Глава 7. Рефлекс рефлексов вместо души. Выготский

о том, есть ли душа или нет и, если есть, то существует ли рядом с ней материя, но одними лишь законами природы, которым подчинены душевные явления.

Чтобы отметить эту особенность современной психологии, некоторые из ее представителей называют ее психологией без души, желая этим сказать вовсе не то, чтобы она отрицала существование души, но только то, что она не рассматривает вопроса о душе, а предоставляет его решение другим философским наукам» (Там же, с. 3).

Как ловко! А если все-таки решения не найдете, то я не отрицал существование души! Кстати, почему-то никто никогда не оспорил и даже не задался вопросом о праве «естественников» говорить от лица Природы. Каким-то образом они оказались монополистами знаний о ее законах. Каким? Я выскажу предположение. Они первыми начали писать словосочетания «законы природы» на обложках своих книг. А ведь в книгах врать не будут, правда?

Ну, а если основной закон природы таков, что материя и дух едины, а человек — это живая душа, помещенная в тело? Как быть тогда с тем, что нам выдали вместо действительных законов?..

А вот этого не надо, вы делаете нам неприятно!

Что же касается Введенского, то дальше он говорит умные слова о том, что выбор умненьких и тихеньких вполне может быть оправдан с точки зрения достижения объективности научных исследований. Наверное, ни вашим, ни нашим — кратчайший путь к научной истине.

В жизни же это был кратчайший путь к школе Выготского.

Глава 7. Рефлекс рефлексов вместо души. Выготский

Как вы помните, профессор Шабельников сетовал, что только давление со стороны захвативших в России власть коммунистов не позволяло Выготскому говорить о душе. Ну, а сам он, надо думать, будь у него руки развязаны...

Другой исследователь творчества Льва Семеновича Выготского (1896— 1934), и гораздо более знающий, на мой взгляд, исследователь, Михаил Ярошевский, ничего подобного за Выготским не заметил. Совсем наоборот, прослеживая развитие такой ветви психологии, как наука о поведении, он утверждает, что как раз Выготский-то принял учение Сеченова лучше даже рефлексологов вроде Бехтерева, Павлова и Корнилова. Вот как он рассказывает о поисках Выготского.

«1. "Надо изучать не рефлексы,а поведение— его механизм,состав,структуру", ибо "сознание есть проблемы структуры поведения " <... >

2. Вслед за И. М. Сеченовым Л. С. Выготский особое значение придает рефлексам,оборванным на их двигательном завершении. Игнорировать их — "значит отказаться от изучения (именно объективного, а не однобокого, субъективного наизнанку) человеческого поведения. В опыте над разумным человеком нет такого случая, чтобы фактор заторможенных рефлексов, психики не определял так или иначе поведение испытуемого"» (Ярошевский. Наука о поведении, с. 352). Круг третий. Научное понятие души

Что такое «оборванные или заторможенные рефлексы»? У Сеченова — это те движения, которые человек успел перехватить и не вывел наружу, оставив в себе в виде мыслей. В сущности, большая часть «Рефлексов головного мозга» и посвящена тому, чтобы доказать, что все, что происходит в нашем сознании, — это все те же движения, которые мы сдержали или выпустили наружу. Что речь идет о сознании, подтверждает и Ярошевский:

Дата добавления: 2015-06-04