КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
Луна и матриархальное сознание 6 страница
На ядовитую реплику Лоуренса Ив ответила утомленным вздохом. – Я не всегда была торговцем. – … Лоуренс несколько съежился, потрясенный тем, как слабо прозвучал ее голос. Ив рухнула на стол, словно совсем обессилев; бумаги разлетелись во все стороны. Глухой (возможно) старик вскочил на ноги, но Ив повернулась к нему и улыбнулась. – Неудачная шутка, не правда ли? Поиграть бумажками, произнести несколько слов – этого достаточно, чтобы купить нечто более дорогое, чем жизнь человека. Она взяла в руки письмо, тут же уронила его и медленно повернулась к Лоуренсу. – Тебя когда-нибудь предавал человек, которому ты полностью доверял? Как вообще можно доверять кому-либо после такого? Сейчас я доверяю лишь себе одной и своему умению предавать. Звериные клыки полезны как для защиты, так и для нападения. Ив следила за своими, чтобы они оставались остры как бритва. Неужели она считала, что только так она может себя защитить? – Когда мы с тобой дрались, ты меня спросил, помнишь?.. Ты спросил, что ждет меня в конце пути, по которому я иду, пытаясь утолить бесконечную жажду. И я тогда ответила тебе, помнишь? О чем я мечтаю… Ив медленно закрыла глаза, потом так же медленно открыла. – Я мечтаю о том времени, когда всем будет хорошо. О мире без боли и тревог. Лоуренс был потрясен; он мог лишь отступить на шаг. Вечно предавать других, ища жизни без боли и тревог? Возможно, сейчас ему приоткрылся самый темный уголок человеческой души. И ведь Ив не притворялась. Это не была ловушка. Ив медленно подняла свое тело со стола и, словно в нерешительности, откинулась на спинку стула. Потом спокойным голосом произнесла: – Хорошо. Я приму предложение Кимана. Так ему… – на секунду она замолчала, и ее губы изогнулись в змеиной усмешке. – …И передай. Ее ответ был совершенно гениален. Как Лоуренс мог верить этим словам? И как он перескажет их Киману? Столько возможностей, столько сомнений; Лоуренс подавил подступающую к горлу тошноту и медленно выпрямился. Однако это был окончательный ответ Ив, и Лоуренс обязан был передать его Киману. – …Хорошо. Он вежливо поклонился и развернулся, чтобы выйти из комнаты. Невольно в его голове всплыло сравнение Ив с многорукими морскими чудовищами, которые утаскивают корабли на морское дно и снятся морякам в кошмарных снах. Если Ив не может заставить себя верить кому бы то ни было, естественно, она предаст кого угодно ради собственной выгоды. Но в торговле не может быть выгоды, если нет взаимного интереса… так кому же Ив в конечном итоге доверится? И кто в этой сделке проиграет? Лоуренс уже взялся за дверную ручку, когда Ив произнесла напоследок: – Послушай, почему бы тебе ко мне не присоединиться? Она смотрела на него с непроницаемым лицом. Она как будто говорила искренне и в то же время пыталась его поймать. – Присоединиться к тебе, хотя я знаю, что ты меня обманываешь? – Именно. – Мне не нравится чувствовать себя обманутым. – Ну конечно, – улыбнулась Ив. Лоуренс не ответил; любой ответ завел бы его в ловушку. Песни русалок слишком прекрасны, чтобы мозг мужчины мог с ними справиться. Лоуренс быстро прошел по коридору и спустился по лестнице, и всю дорогу ему казалось, что взгляд Ив приклеился к его спине.
***
Связь с Киманом должна была осуществляться через посредника. Местом встречи была многолюдная аллея с множеством лотков в двух улицах от Золотого потока. Дерево лучше всего прятать в лесу. Однако этот окольный путь был избран не потому, что встретиться с Киманом напрямую было трудно; существовала иная причина. Лоуренс получил строгий приказ передать Ив ровно то, что ему было сказано. По-видимому, это было сделано, чтобы избежать развития событий, при котором она его переманит и отправит назад с ложными сведениями. Лоуренс не мог не признать, что такая перестраховка – мудрый шаг. Он не мог в точности передать весь свой разговор с Ив – какая часть их беседы содержала правду, а какая ложь? Его собственная вера в людей колебалась. – Хозяин сказал: «Понятно». Посредник, который передал Киману слова Лоуренса и принес ответ, был низкорослым горбуном. – Каковы мои приказы? – В переговорах скоро будет перерыв. Тогда ты получишь следующий приказ. – Ясно. – Хорошо. Я с тобой свяжусь в следующем месте, где мы договорились. Сказав эти слова, посредник тотчас ушел; возможно, ему еще предстояло встречаться с другими. Несомненно, Киман хорошо все организовал, однако Лоуренс все равно был не уверен, что этого будет достаточно. В дельте всегда было полно торговцев, так что шляющийся по улицам чужак не привлечет особого внимания… но всему же есть предел. Сейчас любой бесцельно бродящий по улице торговец – даже если он просто разглядывает окна лавок – непременно вызовет подозрения. И чем более подозрительно он себя ведет, тем сильнее его будут подозревать. Будь с ним Хоро, Лоуренс сумел бы сохранить спокойствие. Но это всего лишь означало, что он настолько привык к ее присутствию, что сдувался всякий раз, когда ее рядом не было. При этой мысли на лице Лоуренса появилась кривая усмешка, и он направился к следующему постоялому двору, где должен был встретиться с посредником. – Мои извинения, господин, но у меня нет свободных стульев. В дельте было не очень много постоялых дворов, и все они были забиты под завязку, так что подобного ответа Лоуренс ожидал. Он еще до того, как войти, увидел, как много здесь толпилось народу, и понял, что у владельца быстро кончится вино, если только он не начнет разбавлять его водой… так что предусмотрительно заказал вина покрепче. Если ему придется пить, стоя у стены – это не страшно. По правде сказать, так даже лучше – удобнее подслушивать разговоры других посетителей. Даже если бы Лоуренс не заглянул на совещание, здесь он непременно узнал бы о нем. Такое просто невозможно сохранить в секрете. К тому времени, как Лоуренс получил свое вино и отхлебнул, он уже в целом ухватил ситуацию. Северяне обвиняли южан в похищении их лодки. Южане заявляли в свое оправдание, что они лишь выполнили пожелание рыбаков, находившихся в той самой лодке. В общем, развитие событий не из тех, что могут в итоге породить сделку, – каждая из сторон говорит, не слушая другую. Если верить самым громкоголосым торговцам на постоялом дворе, к ночи северяне могут уйти и отказаться от намерения заполучить нарвала обратно. По-видимому, они ограничатся тем, что получат долю прибыли от его продажи. Лоуренс находил это предположение разумным. Если бы власть имущие среди южан желали уничтожить северян, им всего-то нужно было продать нарвала, а потом, окончательно захватив власть в городе, запугать противников и заставить их себе повиноваться. Поскольку этого не было сделано, южане, видимо, по-прежнему надеялись все решить миром. Если они хотели забрать поводья власти у землевладельцев мирным путем, они должны были сделать северянам разумное предложение – такое, которое бы землевладельцев удовлетворило. Те, в свою очередь, сопротивлялись, поскольку хотели сохранить влияние и репутацию; для этого им нужно было выторговать для себя больше доходов от грядущего расширения рынка в дельте, а для этого, в свою очередь, сейчас им требовалось больше денег. Эта сторона сделки на совещании обсуждаться не будет – только за закрытыми дверями. Весь этот процесс от Лоуренса будет скрыт; по иронии судьбы в полной мере понимали все происходящее лишь главные действующие лица разворачивающегося перед ним фарса – Киман и Ив. Сам Лоуренс, очутившись между ними, чувствовал, что в центре всей этой пьесы находится нарвал, а сам Лоуренс – главный ее герой. Но на самом-то деле он был лишь маленьким мазком в большой картине. Его роль – безликий посланник; и это могло вызвать у него лишь улыбку. И еще – он с самого начала был во власти Ив. Даже вино не могло его успокоить настолько, чтобы он мог вспоминать об их последней встрече. Глубоко в душе он думал, как же просто все было, когда ему приходилось иметь дело с обычными товарами и прибылью от их продажи. Если бы он постоянно жил в этом мире рискованных битв, кто знает, каким монстром он сам сейчас бы стал. Этот мир был таким чуждым; в сердце Лоуренса переплелись сожаление и восхищение. Как же ему повезло, что Хоро сейчас его не видит. При этой мысли его горькая улыбка стала шире. – Господин. Он стоял задумавшись; но тут голос коснулся его ушей в тот же миг, как кружка в очередной раз коснулась губ. Плох тот торговец, который не способен запомнить лицо или голос человека, особенно если это весьма узнаваемый голос посредника Кимана. – Ты быстро управился. – Конечно. Работа нашего хозяина требует быстрых решений. Изборожденное морщинами лицо посредника исказилось в гордой улыбке. Чем больше человеку известно, тем точнее он может действовать, однако сведения добываются прямым общением. Здесь в своей стихии оказываются бродячие торговцы. Киман же торговал с такими дальними краями, куда на корабле приходится плыть месяцами. При подобных расстояниях невозможно знать, надежны собранные сведения или нет; да и, скорее всего, сбор сведений вообще невозможен. И в таких условиях приходится принимать решения о покупке и продаже товаров невообразимой ценности – это требует решительного характера. Вдобавок нужна еще изрядная твердость духа, чтобы, приняв решение, терпеливо ждать несколько месяцев, пока товары не прибудут. Вот почему Киману хватило решимости и нахальства разработать столь грандиозный план – обменять нарвала за право собственности на дельту и поменять расстановку сил в городе. И вот почему посредник так гордо улыбался. – Так, вот что тебе теперь нужно доставить. В свободную руку Лоуренса был незаметно помещен лист бумаги – словно он там был с самого начала. Даже сам Лоуренс бы обманулся; никто из окружающих не заметил бы передачи, если бы только специально не вглядывался. – …Хорошо, – коротко ответил Лоуренс; горбун кивнул и тут же исчез. Письмо было даже не запечатано… они что, нарочно искушали Лоуренса его прочесть? Или уже не имело значения, прочтет он его или нет? Но Лоуренс прекрасно понимал, что лучше не читать, иначе Ив непременно найдет способ поймать его в ловушку. Как бы остры ни были ее клыки, она не сможет прокусить камень. Если Лоуренс ничего не знает, то он не знает и того, что позволило бы его поймать. Разница в осведомленности между ним и Ив была сейчас колоссальна, а значит, осторожность – лучший выбор. Прежде чем он полностью разберется в ситуации, ему следует не высовываться и держать свои мысли при себе. Ему просто нужно вести себя естественно, как бы трудно это ни оказалось. Лишь те, кто способен держать свои чувства в узде, могут быть настоящими торговцами. Лоуренс вспомнил это, но вспомнил и другое – как ему приходилось убеждать себя, что злых духов не существует, когда он был еще мал и выходил ночью из дому, чтобы облегчиться. Проделав то же самое, что в прошлый раз, он доставил письмо Ив и стал ждать ответа. На этот раз она молчала, лишь посмотрела на него, явно пытаясь вызвать жалость. Если Лоуренс мог держаться естественно в такой ситуации, то Ив и подавно. Так что понять, насколько искренним было ее выражение лица, он был не в состоянии. Но всколоченные волосы и утомленные морщинки на лице явно не были притворными. На столе валялось еще больше писем, чем в прошлый раз. Выходя из ее комнаты, Лоуренс заставил себя выбросить из головы картину, как Ив в одиночестве сидит за столом и читает все эти письма. На стороне Лоуренса была поддержка Хоро. И эта поддержка была жизненно важна – ведь если ситуация станет совсем плохой, Хоро сможет ее перевернуть и смешать все карты. Но Ив была совсем одна. Она вела сражение без поддержки друзей, с одними лишь сомнениями. Положение ее было весьма опасным: если бы кто-то из северян узнал, что она снюхалась с Киманом, месть землевладельцев, несомненно, была бы страшной. Всякий раз, когда Лоуренс об этом думал, его тревога за Ив росла. Он чувствовал, как его решимость тает. – Что случилось? Этот вопрос ему задал посредник, передавая следующее письмо Кимана. – Ничего. Лоуренс держался естественно. Посредник не стал развивать тему. Но, пробираясь через толпу в сторону берлоги Ив, он заметил вдруг, что чуть не сорвался на бег. Все-таки он тревожился все сильнее. Все, что он переносил, – листки бумаги. И все, что от него требовалось, – носить эти листки. Так он повторял себе неустанно, но это не помогало успокоиться. Он знал, что это слабое оправдание: ведь бумажки, что он носил, могут решить судьбу огромного множества людей. – Пожалуйста, подожди немного. При четвертом визите, когда Лоуренс подал письмо стражу Ив, тот не впустил его в комнату, хотя раньше лишь спрашивал пароль и пускал. Любая пытка станет менее действенной, если ее вести достаточно долго. Но от столь неожиданного изменения Лоуренс занервничал еще больше. Как он и ожидал, страж не удостоил его объяснением – он лишь передал Ив письмо и затем стоял молча. Двое стражей не разговаривали, даже жестами не обменивались. Время шло, уличный шум впитывался в мертвое молчание постоялого двора. Ответов Ив теперь приходилось ждать дольше – скорее всего, содержание писем становилось все более предметным. Ив должна была тщательно продумать все мелочи, прежде чем написать ответ. Идеального решения не существовало, и в подобной ситуации, с какой никто никогда раньше не сталкивался, решить проблему, связанную с собственным будущим, без всякой помощи со стороны, было тяжелой задачей. Лоуренс как-то спасался от разбойников в густом лесу. Из двух путей, которые он мог выбрать, один вел в самую глухую чащу, откуда уже не выбраться, и существовал лишь один способ понять, тот ли это путь или другой, – идти по нему вперед. Перо в руке Ив сейчас, должно быть, весило как слиток свинца. Когда дверь наконец отворилась, из нее появился якобы глухой старик с письмом в руках. Оглядев Лоуренса с ног до головы, он медленно подал ему письмо. Бумага была чуть помята и вся в пятнах пота – Да, Ив явно работала не покладая рук. Когда Лоуренс передал это письмо посреднику Кимана, ему наконец чуть-чуть приоткрылась завеса происходящего. – Хозяин очень тревожится. «Течение усиливается… нужно грести быстрее». Так он сказал. Киман имел дело не с одной лишь Ив. «Течение», видимо, создавалось множеством торговцев, так что ему приходилось держать кормило крепко. Ему было нужно, чтобы его посланцы работали так действенно, как только возможно. Не исключено, что письма отправлялись незапечатанными – до сих пор! – потому, что время было чересчур драгоценным и некогда было ждать, пока застынет воск. Лоуренс кивнул и помчался снова к Ив. И вновь страж лишь передал внутрь письмо; Лоуренс не успел увидеть Ив, так что и пытаться на нее давить, чтобы она отвечала быстрее, он не мог. Впрочем, он знал, что, даже если бы попробовал, быстрее ответа бы не получил. Ив была не глупа. Какова бы ни была ее стратегия, она, должно быть, почуяла изменение общего настроения и поняла последствия… как и то, что будет, если она не подстроится. Если течение настолько сильное, что даже Киман встревожился, то и письма, которые получала Ив, тоже должны стать другими. Даже если стратегия Кимана могла перевернуть ситуацию с ног на голову, Ив просто не могла относиться к происходящему легкомысленно. На самом деле тайные сделки всегда требовалось тщательно прятать между обычными, повседневными делами. Ив, должно быть, постепенно приходила в отчаяние. Лоуренс, ожидая в коридоре, изо всех сил старался сохранять спокойствие. Он не уставал напоминать себе, что хороший торговец ради прибыли будет ждать два, а то и три дня, пока чаши весов не уравновесятся. Однако правдой было и то, что слишком долгое ожидание означало упущенные возможности. Получив наконец ответ Ив через старика, Лоуренс тут же попрощался и быстрым шагом пошел прочь. Он даже не понимал, на чьей он стороне. Почему он спешит – чтобы помочь исполнить план Кимана, чтобы купить больше времени для Ив или просто из-за того, что загорелся общей атмосферой? Он понятия не имел. Посредник Кимана приобрел измотанный вид, на лбу проступили бисеринки пота. В ожидании, пока он передаст по назначению ответ Ив, Лоуренс подслушивал последние новости о совещании, которыми обменивались проходящие мимо торговцы и те, что сидели на постоялом дворе. Похоже, там придут к соглашению раньше, чем ожидалось. И как только соглашение будет достигнуто, все старания Кимана пойдут прахом. А подобная возможность не из тех, что выпадают больше одного раза в жизни. Посредник Кимана начал давить на Лоуренса, чтобы тот управлялся быстрее, так что Лоуренсу в свою очередь пришлось давить на стража Ив. Но Ив писала ответы все дольше, и ее почерк становился все более неразборчивым. Лоуренс сбился со счету, сколько раз он уже бегом переносил письма от одного постоялого двора к другому. Напряжение все нарастало. Передавая стражу Ив очередное письмо, он вдруг застыл на месте. Ему показалось, что на этот раз что-то не так; да, у него было четкое ощущение, что что-то неправильно. Страж удивленно моргнул, и Лоуренс поспешил улыбнуться… но его сердце колотилось. Страж забрал письмо и исчез за дверью, чтобы передать его Ив. – …Неужели… – прошептал себе под нос Лоуренс. Почему она отвечает так долго? Киман должен был присутствовать на совещании, так что он, уж конечно, занят сильнее, чем она. Однако он принимал решения и отвечал почти мгновенно. Дело явно не сводилось к разнице характеров… должна была существовать конкретная причина. Ив не постесняется пригрозить другому ножом, если это поможет осуществить ее желания. Она не из тех, кто в нерешительности рвет на себе волосы. Когда Лоуренс задумался, не может ли так быть, что на самом деле Ив еще больше загружена, чем Киман, его и посетило ощущение неправильности. Всякий раз, когда ему удавалось заглянуть в комнату, груда писем становилась все больше. Их было уже столько, что нормальный человек их читал бы всю жизнь. Но он упускал что-то серьезное – что-то существенное. В каждый его приход сюда его заставляли подолгу ждать в коридоре. Видел ли он кого-либо еще? Хоть кто-то приносил письма ей в комнату? После, казалось, вечности ожидания Лоуренс получил наконец ответ Ив; к этому времени разразившийся у него в голове шторм уже утих, и Лоуренс смог обдумать ситуацию спокойно. Когда из комнаты вышел старик, Лоуренс вновь увидел груду писем, валяющихся на полу. Однако подумать следовало об одной простой вещи: почему Ив кидала письмо на пол, когда прочитывала? Какова была ее цель? Лоуренс убрал ответное письмо Ив под одежду и поспешно вышел с постоялого двора. С самого начала в этих переговорах было что-то странное, необъяснимое. Самым непонятным было то, что Ив с детским упрямством заявляла, что собирается забрать себе всю прибыль. Однако разговоры, которые Лоуренс с ней вел, и общая атмосфера ее комнаты заставили его принять эти детские заявления. Ив не всегда была торговцем, готовым предавать направо и налево; должно быть, ей очень многое пришлось вынести, прежде чем она стала такой. Не было бы ничего странного, если бы оказалось, что она встала на путь зла в поисках мира, где нет страдания. Ничего странного бы не было – но не было и необходимости делать это. Это был лишь повод – она причиняла боль другим, потому что ей самой было больно. Но что если все это лишь притворство? У Лоуренса кровь отхлынула от лица. Иногда человек зарабатывает больше, если проявляет терпение, но в других случаях, чтобы хоть что-то заработать, нужно действовать быстро. Сейчас была именно такая ситуация… как только на совещании будет достигнуто соглашение, план Кимана рухнет. Допустим, Ив работает не в своих собственных интересах, а в чьих-то еще. Тогда столь долгая подготовка ответов имеет смысл – она просто тянет время. В любом городе есть приспособленцы вроде Кимана – люди, которые терпеливо ждут, пока им не представится возможность перехитрить своих противников. Как справятся с юным выскочкой Киманом старики, достигшие вершин после долгих лет, проведенных на той же самой полной страдания дороге? Не попытаются ли они использовать кого-то вроде Ив, чтобы остановить его взлет? Если они искусно и незаметно для Кимана тянут время, то тем самым они просто заставляют его упустить свой шанс, и это для них единственный способ его остановить. Теперь все вставало на места. Все эти письма на полу, которые никто не доставлял… ни намека на страх возмездия на лице Ив… Лоуренс передал ее ответ посреднику Кимана и тут же схватил его за плечо, не давая умчаться к своему хозяину. – Пожалуйста, передай господину Киману сообщение от меня. Тот нахмурился, но Лоуренсу было все равно. – Не исключено, что волчица – это ловушка. Если такой человек, как Киман, это услышит, он все поймет. Возможно, за действиями Ив, нацеленными против Кимана, стоял сам Гидеон, управляющий гильдией. Если Киман использовал Лоуренса как пешку, то ничего удивительного, если более могущественные люди делали то же самое, чтобы законным путем избавиться от угрозы. Однако если так, то больше других пострадает в итоге Лоуренс – даже если он умолит Хоро его спасти, она не сможет восстановить его положение в торговом мире. При этих отчаянных словах Лоуренса лицо посредника исказилось, как от боли, и он умчался прочь, не ответив ничего. У него явно были те же приказы, что и у Лоуренса, – никого не слушать и лишь доставлять сообщения. Слишком опасно, когда посредники думают сами; однако именно сейчас без этого нельзя было обойтись. Если Ив – ловушка, предназначенная для Кимана, он должен избегнуть ее как можно быстрее. Пока ловушка не захлопнулась, свернуть в сторону еще возможно; когда Киман окажется внутри, будет уже поздно. Лоуренс ожидал на постоялом дворе, не находя себе места. Поскольку Киман всегда отвечал быстрее, чем Ив, Лоуренс сейчас впервые ждал его ответа с таким нетерпением. Когда посредник наконец вернулся, Лоуренсу не казалось, что прошло так уж много времени, однако все равно он испытал облегчение. Он ждал как на иголках, когда посредник что-нибудь ему скажет… однако тот лишь молча вручил Лоуренсу письмо. – Господин ничего не передал? Посредник покачал головой, словно сам вопрос Лоуренса был для него удивителен. – Доставь это ей. – Ээ… Лоуренс лишился дара речи; в конце концов ему удалось выдавить лишь: – Ты ему не передал? Он ухватил посредника за плечи, однако тот лишь молча отвернулся. Он не передал Киману. Но Лоуренс сейчас не в силах был сердиться – его переполняла тревога. – Я же не просто так, наобум говорю, и я знаю, почему тебе приказано молчать, но ведь никому не дано знать всего, кроме Господа… Говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, и это правда. У нас еще есть время, поэтому, пожалуйста, скажи ему – – Хватит! – на удивление зычным голосом ответил коротышка, идеально подходящий на роль гонца. Сам того не сознавая, Лоуренс выпустил его плечи; посредник говорил совсем не как человек, у которого все в порядке с головой. – Ты всего лишь торговец, не воображай о себе слишком много. Хозяин знает все. Каждый слог был пропитан грязью и кровью. Киман использовал человека, явно принадлежащего к какой-то уличной банде; ничего удивительного, впрочем. – Ты и я… мы должны делать свою работу, и все. Лоуренс получил урок, что значит «преданность» – слово, не существующее в мире бродячих торговцев. Глупое слово, из-за которого напрасно погибло множество рыцарей и наемников. Но торговцы вроде бы должны избегать подобной участи с помощью логики. Так что Лоуренс не испугался; он продолжал давить. – Все делают ошибки. Иногда единственный человек, который понимает, что происходит, – тот, кто находится на месте событий. Наша работа состоит еще и в том, чтобы удерживать господина от очевидных ошибок, не правда ли? Наконец-то посредник отвел глаза и уткнулся взглядом в пол. Конечно, он будет сожалеть о собственной преданности, если из-за нее Киман погибнет. Лоуренс должен убедить этого человека. Просто обязан. Пока Лоуренс набирался смелости, чтобы продолжить, посредник поднял глаза и выплюнул: – Запомни, торговец. Мы всего лишь псы. Мы не думаем. Рукам и ногам собственная голова не нужна. Понял? В голосе его не было гнева. Это был голос человека, живущего в мире преступлений, угроз и коварства. Даже несмотря на то, что Лоуренс не боялся, у него перехватило дыхание. Но тут посредник продолжил уже другим, нормальным тоном: – А раз понял, доставь это письмо. Это единственный приказ хозяина… нам обоим. После этих слов он легонько хлопнул застывшего на месте Лоуренса по плечу и порысил прочь с видом человека, пытающегося наверстать потерянное только что время. Никто вокруг них не обратил внимания на их разговор: он казался коротким и, конечно же, неважным. И он таки был неважным. Лоуренс работает на Кимана. В этом сомнений нет. Размышления не входят в задачи пешки. Это Лоуренс понимал. Он знал, что должен терпеть, пока ему не представится шанс. Но у него как у бродячего торговца-одиночки была своя гордость. Вот почему ему сейчас было так плохо. Может, он и мелкая рыбешка, но он никогда не думал о себе как о безликой пешке. У него есть имя. Он независимый, думающий торговец. Когда ему отказали в этом изначальном праве, ему стало хуже, чем он ожидал. Услышать, что он лишь бездумная деталь какой-то машины, для него было все равно что получить стрелу в сердце. Но именно тогда, когда гнев начал распирать Лоуренса и ему захотелось кричать, ему вдруг все стало ясно… почему Ив вела себя как ребенок и делала что хотела… почему она так упрямо настаивала на том, чтобы забрать себе всю прибыль… вовсе не потому, что она тянула время, и не потому что у нее был какой-то план. Всем сердцем Лоуренс чувствовал, что уж если ему суждено угодить в ловушку, то можно прямо сейчас закрыть глаза и прыгнуть вперед. Времени для логики не оставалось – только для чувств. На этот раз, когда он вошел на постоялый двор Ив, ему было дозволено увидеть ее саму. Конечно, разглядеть истинные мысли, которые другой прячет позади своих глаз, невозможно, однако по поведению и по выражению лица их можно в какой-то степени понять. Ив подпирала голову руками, уперев локти в стол, и улыбалась так невинно, что могла одурачить кого угодно. – Похоже, ты сегодня преуспеваешь. Однако волчица реки Ром не показывала своей истинной улыбки. Лоуренс протянул письмо, которое ему было приказано доставить. – Ты и впрямь собираешься заполучить всю прибыль от продажи нарвала, верно?
***
Ее улыбка мгновенно исчезла, а секундой позже брови приподнялись. Вот это уже было похоже на лицо волчицы, смеющейся над всеми втайне от них. Ее фамилию продали за деньги, ее судьбу отшвырнули прочь. Чтобы остаться на плаву в этом море серной кислоты, она использовала самых разных людей и самые разные силы. И в то же время ее саму использовали другие, даже еще больше, чем она их. Интересно, она впервые стала знаменита как глава клана или как красивая женщина? Конечно, сейчас никого не найдется, кто бы произносил ее имя с любовью. Быть может, поэтому она и не звала себя более «Флер Болан». Пока другие использовали ее как орудие, она скрывалась под маской. Быть может, такой взгляд был слишком прост и эмоционален, но едва ли он был далек от правды. Ив наконец взяла письмо и медленно закрыла глаза, потом мягко улыбнулась. – Ты не годишься на роль торговца. – А ты не годишься на роль волчицы. Однако столь короткие и резкие беседы больше подходят для священников, которые разговаривают со своими богами. Ив, прищурясь на огонь, произнесла: – Я собираюсь выжить, и неважно, кого мне для этого придется использовать. Но, похоже, я не могу убегать от реальности вечно. Она говорила, приложив палец к левому уголку рта, точно шутила. Похоже, она вообще неспособна сказать что-то серьезное, не попытавшись прикрыть это шуткой. – Когда в городе начался весь этот переполох, мои меха – а это все, что у меня сейчас есть, – отобрали. Арольда, который прошел со мной весь этот опасный путь из Реноза, арестовали. В такой ситуации я просто не могу набраться смелости быть волчицей. Ясно было, что для северян переговоры шли трудно. Люди, загнанные в угол, ради собственного спасения с легкостью швыряют в огонь опасности тех, кто слабее. Иного Лоуренс и не ожидал. Ив, должно быть, бессчетное множество раз использовали так, но сейчас они допустили ошибку… на этот раз ее терпение подходило к концу. – Мое имя всегда было удобным инструментом. Лишь дедушка и еще несколько человек когда-либо звали меня по имени. И Арольд – единственный из них, кто еще жив. Прожить всю жизнь как пешка, как инструмент, – это было выше понимания Лоуренса. Ему казалось, что люди – гораздо более сложные создания, чем он считал раньше, и в то же время более простые. Очень мало знаков требуется женщине, жизнь которой Лоуренс не мог даже вообразить, чтобы понять, на какую именно гору она взобралась. Он медленно проговорил: – Значит, все, чего ты хочешь, – чтобы кто-то звал тебя по имени. Она жила на вершине горы, со всех сторон окруженной врагами – не друзьями. – Ты меня смущаешь, когда произносишь это так прямо… ах… только не сердись… я рада, что нам с тобой не придется сражаться мечами и ножами. Так хорошо, когда ты понимаешь другого и он тебя понимает. Но я удивлена… ты такой милый юноша, что я решила, что тобой легко будет управлять… но…
Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 236; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |