КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
ФРАНЦИЯ 9 страница
- Да, - озадаченно ответила Скай. Габи опустила юбки. - Это родовая отметка женщин рода Сен-Дени. Только женщины нашего рода могут иметь такую родинку. Изабо, Клариса, покажите Скай свои родинки. Сестры тоже расстегнули халаты и, задрав ночные рубашки, показали свои родинки на левом бедре, прямо над костью. Они были точь-в-точь как у матери. - И у наших дочерей тоже такие родинки, - сказала Изабо. - Моя девичья фамилия - Сен-Дени, - объяснила Габи, - и последние десять поколений всех наших женщин имеют такую родинку. Она есть и у Мюзетты, и у ее дочки Эме. Я не стала звать Мюзетту, потому что она не в курсе проблем брата. И при этом, Скай, ваш ребенок - это моя настоящая внучка, дочь моего сына Адама. - Она повернулась к Эйбхлин. - Разверните ребенка, та soeur. - Та, развернув младенца, передала его Габи. - Смотрите - вот родинка на левом бедре! Это знак женщин Сен-Дени! Произошло чудо! Это дочь Адама, и никого другого! Скай в замешательстве посмотрела сначала на Эйбхлин, потом на дочь. - Эйбхлин, ты ведь врач. Такое может быть? Это правда? Такое возможно? Неужели это дочь Адама?! Эйбхлин пристально осмотрела ребенка. Да, на левом бедре у сустава определенно была черная родинка в форме сердца. Никакой ошибки быть не могло. Она снова завернула младенца и передала его матери. Повернувшись к Адаму, она спросила: - Кто вам сказал, что у вас не может быть детей, Адам? - Старая знахарка, - ответил тот. - У меня была лихорадка, и она объявила, что болезнь выжгла во мне все семя. Эйбхлин кивнула: - Это не совсем точный диагноз, лорд. Подозреваю, что ваше семя было безжизненно только на протяжении некоторого времени. Но иногда природа идет вспять, и, вполне возможно, через много лет семя частично ожило. Я слышала о таких случаях. - Она посмотрела на ребенка и улыбнулась. - У нее бабушкин нос. Да, несомненно, ребенок от вашего корня, но не слишком надейтесь - вероятность зачать другого очень мала. Вам повезло. Господь услышал молитвы моей сестры, и, как говорит ваша мать, это настоящее чудо! Адам де Мариско подошел к Скай, и они вместе принялись зачарованно разглядывать дочь. - Как мне благодарить тебя, дорогая? - спросил он, и она чувствовала, как у него першит в горле. Скай потрясла головой, ее глаза наполнились слезами счастья, и у нее самой комок застрял в горле. - Я.., я просто не верю в это, Адам! - Она посмотрела на сестру и увидела, что все женщины тоже плачут. Наконец Эйбхлин удалось взять себя в руки и она забрала ребенка у родителей. - Ну, пора всем спать, - сказала она. - Тут есть колыбель? - Да, сестра, - пришла в себя Габи, - дайте мне мою последнюю внучку, я положу ее в колыбель, пока Адам помогает Скай лечь. - Она повернулась к дочерям. - А вы что стоите? Ну-ка, расстелите постель, неужели все нужно объяснять? Изабо и Клариса хихикнули, нисколько не обижаясь на мать. Они были рады, что им всем, и особенно их любимому брату и его прекрасной жене, выпало такое счастье. Сестры побежали в спальню и раскрыли давно приготовленную постель со свежими простынями, надушенными лавандой. Адам осторожно приподнял Скай и перенес ее на руках в постель. Потом натянул на нее покрывало. Глаза у Скай, изможденной ожиданием последних месяцев и родами, начали сами собой закрываться. Она заснула, едва его губы коснулись ее губ. - Все в порядке? - спросил Адам у Эйбхлин. - О да, - кивнула та, мягко улыбаясь. - Она просто очень устала. Я бы так не волновалась, будь она помоложе, но все же ей больше тридцати, а это не самое лучшее время для таких тяжелых родов. - А что, была какая-то опасность? - Не думаю, Скай всегда была здорова, но все же осторожность не мешала. Эйбхлин вывела всех из спальни и затворила за собой дверь. - Ну, отправляйтесь в постель, дочки, - приказала Габи. - И я пойду спать, и вы, сестра, заслужили отдых. Я пошлю няньку, чтобы она присмотрела за младенцем, пока мы спим. Клариса и Изабо обняли брата и отправились к себе, за ними вышли Эйбхлин и Габи. Последняя еще раз повторила: - Это чудо! Когда они исчезли, Адам снова прокрался в комнату Скай и несколько минут стоял, пристально глядя на закутанного ребенка. Его дочь! У него есть дочь! Вовсе не королевский ублюдок, к чему он был уже готов, а его собственная дочь! Да, это чудо! Ему хотелось снова вынуть ребенка и рассмотреть его, но он побоялся. Хоть они и говорили, что это крупная девочка, но ему она казалась крошкой. завтра. Завтра будет много времени, чтобы познакомиться с ней, с этой новой девочкой. Он подошел к большой кровати, на которой спала Скай, и его сердце захлебнулось от нежности к жене. У нее был такой усталый вид! Теперь он был в долгу у нее - ведь она родила ему дочь. Нужно найти способ вернуться в Англию. Ирландия исключается - это Скай сама понимает. Если уже сейчас там волнения, то через несколько лет они перерастут в войну. Наклонившись, он нежно поцеловал жену и отправился в свою комнату. Его сон прервало хныканье ребенка, и он, насторожившись, прокрался назад к колыбели. К его радости и облегчению, там уже была нянька. Она сделала реверанс: - Все в порядке, монсеньор. Спите спокойно. Он с радостью вернулся в постель и снова проснулся только тогда, когда солнце над Аршамбо было уже в зените. Он лежал в кровати, даже не раздевшись, хотя сапоги он вроде снимал. Взглянув в комнату Скай, он увидел, что та сидит в постели и завтракает яйцом. Адам быстро привел себя в приличный вид. Скинув одежду, он крикнул Гийому, чтобы тот принес воды для умывания, и, пока он мылся и брился, старый слуга принес свежую одежду. Ее глаза озарились, когда он вошел в комнату, и, протянув к нему руки, она весело сказала: - Здравствуй, дорогой! Сев на край постели, он поцеловал ее. - Дорогая, я люблю тебя, - пробормотал он. - Ты самая замечательная женщина на свете! - Что-то вы сегодня так счастливо выглядите, лорд! - поддразнила она его, но, не в силах больше притворяться, позвала няньку: - Ия, принеси ребенка, чтобы мой муж посмотрел. Ты должен видеть ее, Адам, она совершенна! - Ее глаза тоже сияли от счастья, и он, взяв ее за руку, поцеловал ее. - Спасибо, любимая, - сказал он. - От всего сердца - спасибо! Ия принесла ребенка из колыбели. Осторожно положив его на постель, она сказала: - Мне нужны новые пеленки, мадам, если позволите, я схожу за ними. - Конечно, конечно, - одобрила ее Скай и повернулась к мужу. - Посмотри же, Адам, это просто чудо! Адам посмотрел на маленький сверток, откуда виднелось только крошечное личико в виде сердца. - Трудно сказать, - честно ответил он. - А нельзя ее развернуть? Скай развернула одеяло и осторожно сняла с девочки крошечную рубашку и пеленки. Потом посмотрела на мужа: - Ну? Адам де Мариско пристально рассматривал девочку. Да, это было совершенство - пухленькие маленькие ручки и ножки, маленький толстый животик. Она была розовой, с клочком черных волос на головке, а когда открывала глазки, было видно, что они голубые. Она смотрела прямо на него, и, усмехнувшись, Адам пощекотал ее пальцем. Ее кожа на ощупь была такой нежной! - Она сделана из роз и слоновой кости, белого бархата, - тихо сказал он. Скай гордо улыбнулась и снова одела малышку. Та запищала, а мать расстегнула рубашку и поднесла младенца к груди. Молоко должно было появиться лишь на следующий день, и в груди было только молозиво - все, что она пока могла предложить дочери. Адам восхищенно наблюдал за этой мирной картиной. - А как мы назовем ее? - спросил он жену. Пока Скай считала, что у нее будет ребенок от Генриха Наваррского, она даже не могла помыслить о его имени. - Может быть, в честь твоей матери и добавим имя Мари, ведь май - месяц Богоматери? - посмотрела на мужа Скай. - Это так мило с твоей стороны, дорогая, - ответил он, - но у Кларисы есть дочь Мари-Габриэла, а у Александра - Габриэла-Мари. Конечно, у нашей дочери могут быть эти имена, но только у нее должно быть и свое, чтобы отличить ее от кузин. - Он еще раз взглянул на свою дочь, которая была всецело занята материнской грудью. Снова ему захотелось прикоснуться к ней, и он погладил пальцем ее сморщенную щечку. Тут его опять поразило ощущение бархатистости ее кожицы, и его глаза вспыхнули. - Велвет - "бархат", - сказал он. - Велвет Габриэла-Мари. Велвет де Мариско! Велвет де Мариско же в этот самый момент вдруг начала икать, к восторгу родителей, а потом, нисколько не обращая внимания на важность момента, когда из безымянного младенца она превратилась в Велвет де Мариско, мирно заснула. Скай любящим взором посмотрела на мужа, и Адам де Мариско улыбнулся в ответ. Им теперь не нужны были слова.
Глава 16
На третий день Велвет де Мариско была крещена в замковой капелле. Ко всеобщему удивлению, из Шенонсо, где они отмечали Первое мая, прибыли королева Екатерина и Маргарита. Принцесса захотела стать крестной матерью ребенка. - Это не дочь Генриха Наваррского, - откровенно объявила Скай. - Мне не хочется, чтобы у нас было недопонимание, ваше высочество. - Она слишком красива для дочери Генриха, мадам, - рассмеялась принцесса. - Нет, я решила стать ее крестной матерью просто потому, что, будь я хорошей женой, мне самой сейчас следовало бы родить. Но я не такая уж хорошая, да и Генрих совсем не образцовый муж. Сделайте милость, мадам, я буду добра к ребенку. Скай вежливо поклонилась: - Вы делаете честь моей дочери, ваше высочество. - А кто будет второй крестной матерью? - спросила Екатерина Медичи. - Елизавета Тюдор, - тихо ответила Скай. - Ха-ха-ха! - рассмеялась королева. - Вы неплохо разыгрываете карту, мадам де Мариско. Что же, малышке не повредит иметь на своей стороне английскую королеву и французскую принцессу. Кто знает, кем ей придется стать. А кто же крестный отец? - Граф Антуан, - ответила Скай, - и ее единоутробный брат, граф Линмутский. - Неплохой выбор, - одобрила королева. - Вы опять хотите оседлать обе стороны Ла-Манша! Из-за столкновений на религиозной почве лето было тревожным. Один из местных гугенотов, богатый торговец, решил переселиться в протестантскую твердыню, Ла-Рошель, И был рад, когда Адам согласился купить его небольшой замок Бель-Флер. Он находился всего в четырех милях от Аршамбо - сказочный дом на берегу небольшого озера, в самом центре большого парка на окраине леса. Скай была очарована своим новым домом, построенным в конце XV века предком жены нынешнего владельца. Замок окружал ров, переходящий в озеро. Казалось, замок с причудливыми коньками крыш парит над гладкой поверхностью воды. Близость аршамбоского леса придавала ему загадочность. Он был выстроен из плоских, грубо отесанных красно-серых камней и окружен четырьмя многоугольными башнями с черепичными крышами в форме "ведьминых колпаков", защищавших замок со всех четырех сторон. Во внутренний двор можно было попасть только сквозь высокие, хорошо укрепленные ворота, защищенные возвышавшимися на каждой стороне арки круглыми башенками. С трех сторон замок окружала вода, а с четвертой находился большой сад, отделенный от лесных обитателей низкой каменной оградой. В саду росло множество экзотических растений, благодаря которым замок получил свое название "Прекрасные цветы". Дом был не слишком велик, но в нем был большой уютный зал, где могла собираться вся семья и даже можно было устраивать приемы. Комнат вполне хватило для всех детей и для приличного штата прислуги. Кроме того, имелись просторная конюшня, псарня и даже помещение для охотничьих соколов. Протестант продал замок со всей обстановкой, так что ни в чем нехватки не было. Адам, впрочем, распорядился сделать специальную кровать для них со Скай, а она накупила в ближайшем монастыре новых простыней и прочего белья. Так что они были готовы к переезду. Миньона и Гийом в сопровождении большого штата прислуги, укомплектованного графом, последовали за ними. Остаток лета они провели в хлопотах по устройству на новом месте. Они были теперь родителями девяти детей - шести детей Скай, двух приемных дочерей и их собственной Велвет. Это был самый мирный и домашний период в жизни Скай. На каникулы из Парижа приехали Эван и Мурроу, и они с их отчимом и Робином долгие дни проводили на охоте или рыбалке. Кроме того, мальчики стали внезапно проявлять интерес к Гвинет и Джоан, с которыми были помолвлены с детства. Дети Джеффри, приемные дочери Скай, были милыми двойняшками, с пышными темно-золотистыми волосами и мягкими серыми глазами. Они жили под опекунством Скай с пяти лет, и теперь им было уже четырнадцать. Они обожали свою приемную мать, и добрая Скай отвечала им тем же. Уезжая в Бомон, она поселила их у Анны О'Малли, и та научила их всему, что следует знать хорошей хозяйке и матери. Они были простушки по натуре, и это приводило в восторг Скай и ее сыновей. Они просто наслаждались этим летом со Скай, которая брала их вместе с Виллоу в дальние верховые прогулки, на пикники в окрестном лесу, плавать на лодке по озеру. Скоро Адам и мальчики стали присоединяться к ним в их развлечениях, а потом этого потребовали и Дейдра с Патриком. Да, это было славное время. По вечерам семья собиралась к ужину в большом зале, где Адам и Эван играли в шахматы, а Робин и Мурроу, как придворные пажи, играли на лютне, девушки пели под их аккомпанемент. Скай с гордостью следила за своими детьми и сама заражалась сиянием их счастья. Ни у кого из них не было в жизни счастливее времени. Во Франции их не тревожила напряженность в англо-ирландских отношениях, они были далеки от интриг тюдоровского двора. "Впервые, - подумала Скай, - мы можем расслабиться. Нам нечего бояться". Осенью Виллоу, Гвинет и Джоан уехали в Париж с Эваном, а Мурроу решил, что уже получил достаточное образование, и отправился в плавание с Шоном Мак-Гвайром. Девочек пристроили ко двору молодой королевы Елизаветы Австрийской. Адам увлекся управлением своим маленьким имением, и юный лорд Робби Саутвуд совсем заскучал. - Ты хочешь вернуться в Англию, - понимающе сказала Скай. Десятилетний Робин печально посмотрел на мать. - Я ведь англичанин, мама, - ответил он, - я граф Линмутский. Я знаю, что пока еще мал, но все же я придворный, и у меня есть поместья. Лорд де Гренвилль не может полностью заменить меня. - А ты понимаешь, что мы можем никогда уже не увидеться? Ни я, ни Адам не сможем больше ступить на английскую землю из страха перед гневом королевы. Она не признала наш брак, и крошка Велвет считается незаконнорожденной. - Она так несчастна, - ответил Робин, - она хочет стать настоящей женщиной и боится этого. Она сердится не столько на тебя, мама, сколько на саму себя. Скай была поражена, как глубоко проник в душу Елизаветы Тюдор этот мальчик, но все-таки Робби был любимым пажом королевы, к тому же был далеко не глуп. - Я напишу Робби и Дикону де Гренвиллю, чтобы они прозондировали почву для твоего возвращения, - сказала она со слезами на глазах. - Не бойся, мама, - старался утешить ее Робин, - Бесс Тюдор не сможет запретить мне видеть тебя, если я захочу. Ведь я - Саутвуд, первый английский граф! Скай пристально посмотрела на сына. Он вырос за это лето, и вдруг по надменной посадке головы, по гордости, звучащей в его голосе, даже по осанке она узнала в нем его отца. - Да, Робби, - тихо ответила она, - ты, конечно, Саутвуд. Скай сдержала обещание и в тот же день написала Робби и Гренвиллю. Последующие несколько недель прошли в оживленной переписке между обеими сторонами пролива. Скай настаивала, чтобы королева дала слово, что Робину позволят видеться с матерью и отчимом в любое время. Королева же отвечала, что, разумеется, Робби может навещать свою мать, леди Бурк, и ее любовника, лорда де Мариско, в любое удобное для него время. Елизавета Тюдор свойственным ей изящным почерком писала, что и сама знакома по личному опыту, как это невыносимо - быть разлученным с родителями, и, разумеется, она не причинит такого горя сыну ее покойного друга графа Линмутского. Однако, заметила королева, она не думает, что созданная леди Бурк домашняя обстановка и присутствие незаконнорожденной дочери способствуют воспитанию надлежащих моральных устоев. А ведь молодые люди так легко поддаются дурному влиянию. - Ух-х-х, ревнивая сука! - сплюнула разъяренная Скай. - Днем изображает из себя девственницу, а по ночам спит с кем попало, лицемерка! Я не отпущу Робина! Адам сначала разразился смехом, но потом посерьезнел. - Не нужно удерживать его, Скай. Я бы тоже поехал домой, если бы смог. Если Робби хочет, то пусть едет. Все-таки он владелец огромного поместья, и его люди хотят видеть его. У него есть свое место при дворе, которого нет у нас, Скай. Это его право. Ранним ноябрьским утром юный лорд Саутвуд ускакал из Бель-Флера, попрощавшись с плачущей матерью. Вместе с отчимом он отправился в Нант, чтобы сесть на один из кораблей Скай, идущий в Плимут. - Я постараюсь смягчить королеву, чтобы она признала твой брак, мама, - галантно пообещал он. - Она не права, и я не могу позволить бесчестить мою сестру Велвет. Скай обняла его, шепча что-то по-матерински насчет регулярного питания и сна, втолковывала не поддаваться соблазнам ни мужчин, ни женщин, ведь придворные пажи всегда считаются легкой добычей, особенно такие красивые, как Робин. Его лордство вспыхнул при этих словах матери, а Адаму, чтобы не расстраивать Скай, пришлось сдержать смех. Он сказал только: - Ну, хватит, дорогая, мы пропустим отлив, и старый Мак-Гвайр будет тобой недоволен. Ты же знаешь, как коварен в это время Бискайский залив. Скай поняла невысказанный упрек мужа и, собравшись с силами, звонко расцеловала Робина в обе щеки: - Бог в помощь, сынок. Помни, что я люблю тебя. Скай следила за ними, пока они не исчезли в лесу, а затем вернулась в замок и в спальне дала волю слезам. Выплакавшись, она улыбнулась, вспомнив замечание Адама относительно отлива, - ее слезы, как всегда, обезоружили бы его. Какой, к черту, отлив, если до Нанта два дня пути! Чувство юмора позволило ей снова обрести равновесие. Конечно, нельзя отрывать Робина от его наследства. Скай постаралась выбросить все это из головы и заняться хозяйством, пока Адама нет в замке. Теперь в доме остались только три ребенка - маленькие Бурки и ее крошечная Велвет. За всеми присматривали няни, так что Скай могла посвятить себя другим делам. Прошлая зима была холодной, а весна и лето тоже не были слишком благоприятными. Во Франции бушевала четвертая религиозная война, но боевые действия по большей части концентрировались вокруг Ла-Рошели и Сансерра. Тем не менее этой зимой ожидался голод. Скай уже распорядилась, чтобы из Африки доставили достаточно зерна, которое привезли в Нант ее суда. Она поделилась зерном с жителями Аршамбо. Зерно перемололи в муку и спрятали в лесу в охраняемом каменном складе. Зимой муку можно будет раздавать, по необходимости, крестьянам. Граф де Шер и его зятья сделали округе щедрый подарок, разрешив дважды в месяц по определенным дням охотиться в полях и лесах Аршамбо. В остальное время браконьеров ждало суровое наказание. Скай и Адам знали, что леса кишат кроликами, которых было больше, чем они все могли бы съесть. И окрестные крестьяне хорошо понимали, что граф де Мариско и его жена всегда посмотрят в другую сторону, чтобы не замечать силков. Не слишком хищническая рыбалка в озере также не воспрещалась. - Вы слишком добры к ним, - упрекнула Габи Скай, навестив ее во время отсутствия Адама. - Нужно же им что-то есть, - возразила Скай. - Если они будут уничтожать кроликов, те перестанут нападать на сад, и овощи спокойно созреют. А нам этой зимой ох как нужны и капуста, и морковь, и лук. Это просто часть плана. - Вам приходилось раньше управлять имением? - удивилась Габи. - Разве Адам не говорил вам о моих поместьях, Габи? А мне казалось, он рассказал обо мне все! - рассмеялась Скай. - Ну, я знаю, что вы унаследовали большое состояние от прошлых мужей, но я не думала, что вы еще и управляли всем этим. Обычно это не женское дело. - А я никогда не была обычной женщиной, Габи. Я была совсем девочкой, когда отец, умирая, заставил шестерых моих старших сестер и их мужей передать мне все состояние и власть. Я - О'Малли с Иннисфаны. Я следовала наставлениям отца и значительно увеличила состояние рода О'Малли. И в то же время я управляла имением моего сына Эвана, а потом мне достались богатства моего второго мужа, отца Виллоу, и потом - наследство Линмута, а за ним и Бурков. Но с последними землями мне, увы, не так повезло. - Ах, эти ирландцы! - воздела руки Габи. - Извините, но это просто невозможный народ! Очаровательный, но сумасшедший! Скай рассмеялась. - Да, мы такие, - согласилась она. - Жаль, что ирландцы предпочитают самоуничтожение компромиссу и выживанию. В конце концов, даже я взбунтовалась против англичан. Если бы я вернулась в Англию, вместо того чтобы выйти за Адама, то Патрик сохранил бы имение, а Адам - Ланди. - Ланди?! Хорошенький подарок! - съязвила Габи. - Куча развалин на голой скале. Но - увы! - если бы отец Адама сдержал приступ похоти и не вывел из себя короля Генриха, то, дорогая, Ланди с его замком был бы феерическим зрелищем. Я впервые увидела его с моря сорок лет назад, когда приплыла на него невестой Джона де Мариско. Мы сыграли свадьбу в Париже, а потом он увез меня в Англию. Сначала мы остановились в Линмуте с визитом вежливости сюзерену Джона, дедушке Робина, а потом отплыли на Ланди. Это было утром, стоял густой туман, и вскоре Линмут пропал вдали, а Ланди еще не было видно. И вдруг как-то внезапно вспыхнул свет, небо озарилось рассветными лучами. И на горизонте, как сказочный остров, появился Ланди, словно плывущий по волнам, и клочья тумана кружились вокруг его башен. О, это было великолепное зрелище! - На мгновение она погрузилась в воспоминания, но вскоре оттуда снова вынырнула практичная француженка. - И этот идиот, за которого я вышла замуж, умудрился разрушить все это и оставить меня практически без средств. Мне едва хватило денег на то, чтобы перевезти детей во Францию! Ланди! Ба! Да чем Бель-Флер хуже?! - Извините, мадам, пора кормить Велвет, - прервала их нянька, принесшая девочку. Скай взяла дочку, которой исполнилось уже шесть месяцев. Девчушка все больше становилась похожей на отца. Ее смоляные кудри стали густыми, а голубые глазенки сосредоточенно осматривали все вокруг. - Ах, прекрасное дитя! - проворковала Габи. - Ну-ка, улыбнись своей бабушке! Глазки Велвет доброжелательно остановились на бабушке, но потом она отвернулась, ухватила сосок Скай и с довольным вздохом занялась едой. Скай рассмеялась: - Да, ее, как и родителей, ничем не отвлечешь от собственных удовольствий. - Вы все еще ее кормите? А зачем? - удивилась Габи. - Неужели нельзя найти кормилицу? Если хотите, я вам подберу. - Адам хочет, чтобы я кормила ее сама, - сказала Скай, - и мне это в самом деле нравится. Я просто наслаждаюсь этим, Габи! Впервые в жизни мне нравится кормить ребенка. Обычно я доверяла это кому-нибудь другому. Но не теперь! - Итак, вы остаетесь во Франции, Скай? - Не знаю, Габи. В Ирландии меня ничто не ждет, и мало радости в том, чтобы жить под надзором Елизаветы Тюдор. Все же Адам тоскует по Англии. Он знает, что это настоящая родина Велвет. Может быть, королева все-таки простит нас за брак без ее соизволения, и тогда Адам вернется. А мы, его семья, последуем за ним. Но оставим себе Бель-Флер, ведь тут я прожила свои самые счастливые дни. Адам вернулся из Нанта, а вскоре они получили известие, что его лордство граф Линмутский благополучно достиг Англии. Прошло Рождество, Двенадцатая ночь, и вокруг Аршамбо и Бель-Флера воцарилась зима. Виллоу писала из Парижа, что король в плохом здравии и не сегодня-завтра умрет. Что же касается впечатлений от двора, то, писала она, "все это очень похоже на рассказы Робина об английском дворе. Вокруг столько разных интриг - и глупых, и опасных. Большинство людей впечатляется титулом или кошельком. Юноши держат пари, кто из них соблазнит больше фрейлин, и единственное, о чем они не догадываются, что фрейлины держат те же самые пари. Но ты не тревожься, мама, я и мои сестры просто в ужасе от этого неприличия. Гвинет и Джоан, конечно, в сравнительной безопасности, так как они не красотки и не богаты. У меня есть поклонники, но я не позволяю им оставаться со мной наедине, так что обо мне не идут слухи, которые бы разрушили мое доброе имя". Читая письмо Виллоу, Скай улыбалась. Она не боялась за Виллоу, которая была достаточно прагматичной маленькой девочкой, ищущей жениха с самым звонким титулом. Маленькой? Нет, пожалуй, Виллоу не так уж мала, в апреле ей будет четырнадцать, и скоро придется в самом деле подыскивать ей мужа. Вспомнив Дома О'Флахерти, Скай помолилась о том, чтобы дочери достался приличный молодой человек и она не пережила бы тех страданий, которые пришлось вынести ей. Но уж она-то не заставит выйти свою дочь за первого встречного, как это сделал ее благонамеренный папочка. Весна 1574-го оказалась более приятной. Отпраздновали первую годовщину Велвет де Мариско. Она уже начала ходить и с таким удовольствием расхаживала по замку, что Скай строго распорядилась, чтобы нянька не оставляла ее одну ни на минуту, а то ненароком Велвет могла свалиться в ров. Велвет даже начала говорить, излагая свои многочисленные просьбы на смеси английского и французского. Адам оказался потрясающим отцом, как Скай и думала, но все же ее очень нервировало, когда этот гигант брал крохотную дочурку в верховые поездки в лес. Однако Велвет лес пугал не больше, чем Скай море в ее возрасте. Скай даже не могла упрекнуть Адама, так как его огромная любовь к девочке была очевидна, ей не хотелось портить ему удовольствие, так что пришлось заняться воспитанием дочки. - Нет, нет, малышка, - упрекала ее как-то вечером Скай, когда дочка тянулась за очередным леденцом. Она осторожно шлепнула ее по крошечной ручке и вытерла с нее липкий сахар. Огромные глаза Велвет увлажнились, и она засеменила к отцу, ухватилась за его ногу. Сердито глядя на мать, отчетливо произнесла: - Папа любит! Адам расхохотался и подхватил дочурку на руки, чтобы поцеловать, но, увидев предупреждающий взгляд Скай, сказал вместо этого: - Мама тоже тебя любит, Велвет. Но ты должна ее слушаться. Недовольная таким поворотом событий, Велвет заковыляла к няньке, которая увела ее из зала. - Она хитра, как лиса, - сказала Скай. - Надо серьезно заняться ее воспитанием. Неужели Господь не мог дать нам дитя поспокойней и потише? Он рассмеялся: - Она же наша дочь, милая. Скай улыбнулась в ответ: - Ну, когда она станет постарше и вокруг нее начнут толпиться мужчины, посмотрим, что будет с твоим благодушием. - Это еще когда будет, - беспечно заметил Адам, - ей только год! - Время летит очень быстро, Адам. Эвану уже восемнадцать, а я не заметила, как прошли эти годы. - Мадам, вы меня огорчаете, - ответил он. - Пока мы не слишком состарились, не отправиться ли нам в постель, хотя некоторые авторитеты в этой области говорят, что для этого люди никогда не бывают достаточно старыми. А что можете сказать по этому поводу вы, мадам, исходя из мудрости своего почтенного возраста? - Что же, монсеньор, давайте отправимся в кровать, и я постараюсь детально объяснить вам свою точку зрения, - пообещала Скай, бросая ему соблазняющий взгляд. Эти моменты, когда они могли уединиться в своей спальне, она любила больше всего. В изготовленной по его рисунку огромной дубовой кровати с изголовьем двухметровой высоты, затянутым льном, и льняными занавесями, вышитыми зеленым бархатом, они могли валяться нагими часами, лаская и любя друг друга медленно, пока не выгорал камин и не оставались только тлеющие угли, заставляя их укрываться двойным покрывалом. С каждым разом их любовь становилась все слаще, особенно после рождения Велвет. Скай наслаждалась, лежа вытянувшись под Адамом, глубоко вдавливающим ее в перину. Ее сводили с ума его плотные бедра, касающиеся ее ног, ласковое щекотание его мохнатой груди, прижимавшейся к ее мягким грудям, ощущение твердости его органа, стремящегося проникнуть в нее. Иногда ей было недостаточно его любви, и тогда она снова бесстыдно будила его долгими поцелуями, скользя по всему его сонному телу. Несколько раз Адам просыпался, обнаруживая, что она возбудила его во сне и теперь сидит на нем верхом. Он начинал ласкать ее груди, пока они не ощеривались соблазнительно сосками. И все же, как ни ненасытна была их страсть, в ней было какое-то умиротворение, словно они оба понимали, что то, что происходит между ними, будет отныне вечно. Наконец Карл IX умер, и его брат Анжу, который в прошлом году стал королем Польши, покинул свою новую державу под покровом ночи, чтобы бежать в любимую Францию. Однако он успел остановиться в Вене и Венеции, чтобы его там должным образом приветствовали, прежде чем въехать в пределы страны, где его ожидала взволнованная мать. Елизавета Австрийская удалилась от двора, и, так как ее свита теперь уменьшилась, дочери Скай летом вернулись в Бель-Флер. Из Парижа прибыл Эван, а из своего первого плавания возвратился загорелый и выросший Мурроу. Ко всеобщему удивлению, их навестил даже Робби. Все суетились вокруг Велвет, хотя Скай и просила старших не баловать девочку. - Она и так несносна, - говорила она с довольной улыбкой. За эти несколько месяцев Робби стал опытным английским придворным.
Дата добавления: 2015-06-04; Просмотров: 345; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |