Свидетельство для Церкви № 14 20 страница

Мне было представлено нынешнее ослабленное состоя­ние человечества. Каждое новое поколение становится все слабее и слабее, людской род терзают всевозможные болез­ни. Тысячи бедных смертных, имея больные, уродливые тела, расшатанную нервную систему и помраченное сознание, вла­чат жалкое существование. Власть сатаны над людьми усили­вается. Если Господь не придет в ближайшее время и не ли­шит его способности губить до конца, то в недалеком буду­щем население планеты может резко уменьшиться.

Мне было показано, что главной мишенью сатаны являет­ся народ Божий. Я видела, что многие из нас пребывают в сомнениях и отчаянии. Телесные немощи влияют на рассу­док. Лукавый и сильный враг следует за нами по пятам и ис­пользует всю свою силу и умение, чтобы сбить нас с верного пути. И слишком часто дети Божьи не бодрствуют и потому не ведают о его кознях. Он действует так, чтобы наилучшим образом замаскировать себя, и часто достигает своей цели.

Братья вкладывают деньги в покупку разных патентов и другие предприятия и вовлекают в это людей, которым не по плечу такой нелегкий бизнес. Умственные перегрузки и по­стоянное беспокойство ослабляют их и без того слабый орга­низм, и они впадают в уныние, переходящее в отчаяние. Они [305] теряют веру в себя и думают, что Бог оставил их. Они не ос­меливаются поверить в то, что Бог будет милостив к ним. Эти бедные души не будут оставлены во власти сатаны. Они вы­берутся из мрака отчаяния и снова ухватятся трепетной верой за Божьи обетования; Он избавит их и обратит их скорбь и стенание в мир и радость. Но мне было показано, что этим людям на своих страданиях надо научиться не иметь ничего общего со всевозможными финансовыми авантюрами. Им не следует даже позволять чтобы их братья льстили им и втяги­вали их в подобные дела, ибо их надежды не сбудутся и они окажутся на поле боя врага, не готовые к сражению. Средст­ва, которые следовало бы положить в сокровищницу Божью, выбрасываются на ветер, когда люди вкладывают их в совре­менные предприятия. Это еще хуже, чем потерять их. Если кто-либо из исповедующих истину чувствует себя в силах заниматься разными изобретениями и приобретением патентов, пусть делает это в среде неверующих, но не вовлекает в столь сомнительные операции своих братьев. Им не следует исполь­зовать свою принадлежность к адвентистской Церкви, чтобы заманивать в сомнительный бизнес своих братьев, желающих посвятить свои средства Богу. Обращайтесь к мирским лю­дям, и пусть те, кому нет дела до распространения истины, вкладывают свои средства.

Мне было также показано, что нужно открыть для Бога двери наших домов и сердец. Если мы начнем серьезно тру­диться для себя и наших семей, то будем иметь помощь от Господа. Мне было показано, что простое соблюдение суббо­ты и молитвы утром и вечером — это еще не доказательство нашей принадлежности ко Христу. Можно строго соблюдать эти внешние формы и однако же не иметь истинного благоче­стия. В Послании к Титу 2:14 сказано: “Который дал Себя за нас, чтобы избавить нас от всякого беззакония и очистить Себе народ особенный, ревностный к добрым делам”. Всем, кто [306] называют себя последователями Христа, надо владеть собой, разговаривать спокойно, слушать терпеливо. Мужу и отцу сле­дует сдерживать раздражительные слова, готовые сорваться с его уст. Ему надо подумать о последствиях своих слов, чтобы они не оставляли после себя скорбь и проклятие.

Немощи и болезни особенно сказываются на женщинах. Счастье семьи во многом зависит от жены и матери. Если она слаба, нервозна и перегружена работой, у нее появляются мрачные мысли, соответствующие состоянию ее утомленно­го организма. И при этом она часто сталкивается с холодным безразличием со стороны своего мужа. Если все идет не так хорошо, как ему бы хотелось, он во всем винит жену. Ему почти неведомы ее заботы и тревоги, и он не всегда знает, как выра­зить ей сочувствие. Он не понимает, что тем самым помогает великому врагу терзать его семью. Ему надо было бы своей верой в Бога поднять знамя против сатаны, но он как будто слеп и не понимает ни своих интересов, ни интересов жены. Относясь к жене с безразличием, муж не ведает, что творит. Он делает все, чтобы его семья и он сам были несчастны. Жена впадает в уныние и отчаяние. Надежда и жизнерадостность исчезают. Она механически исполняет повседневные обязан­ности, поскольку понимает, что за нее это никто не сделает. Отсутствие у нее жизнерадостности и мужества накладывает отпечаток на всю семью. Среди соблюдающих субботу много таких несчастных семей. Ангелы несут позорное известие на Небо, и там обо всем этом делаются записи в книге жизни.

Мужу следует проявлять постоянный интерес к своей се­мье. Особенно ему надо щадить чувства своей более слабой жены. Он может закрыть дверь для многих заболеваний. Доб­рые, ободряющие и воодушевляющие слова окажутся более действенным средством, чем самые современные лекарства. Они укрепят унылое, смущенное сердце, уходящее счастье и угасающий свет; добрые дела и ласковые слова десятикратно [307] вознаградят их усилия. Мужу следует помнить, что на матери лежит большая часть нагрузки в воспитании его детей, что ей приходится много заниматься развитием их мышления. Это должно пробудить в нем самые нежные чувства и желание облегчить ее бремя. Мужу надо побуждать ее положиться на его сильную любовь и привязанность и направить ее мысли к Небу, где она может черпать силу и внутренний мир и где об­ремененных ожидает вечный покой. Ему не следует прихо­дить домой хмурым, ибо он должен приносить в семью свет и радость и вдохновлять свою жену смотреть вверх на Небо и верить в Бога. Они вместе могут полагаться на Божьи обето­вания и приносить в семью Его обильные благословения. Из-за придирок, жалоб и гнева Иисус покидает наши дома. Я ви­дела, что ангелы Божьи убегают из дома, в котором люди все время ссорятся, ругаются и произносят неприятные слова.

Мне также было показано, что жены тоже зачастую не ве­дут себя, как должно. Они не прикладывают достаточно уси­лий, чтобы владеть собой и сделать свою семью счастливой. Часто жена ворчит и жалуется, когда для этого нет повода. Муж возвращается с работы усталый и измученный и вместо ласковых ободряющих слов слышит жалобы и ворчание жены. Он всего лишь человек, поэтому постепенно охладевает к сво­ей жене и перестает любить свою семью. Жизнь его стано­вится безрадостной, и мужество покидает его. Он перестает уважать себя и теряет чувство собственного достоинства, ко­торое дал ему Бог. Муж — глава семьи, как и Христос — Гла­ва Церкви; и если жена своим поведением ослабляет его вли­яние, искушает его отказаться от достойного и ответственно­го отношения к семье, это неугодно Богу. Долг жены — под­чинять свои желания и волю мужу. Оба должны уступать друг Другу, но Слово Божье отдает предпочтение суждению мужа. Жена не унизит своего человеческого достоинства, если бу­дет подчиняться тому, кого она избрала своим советником и [308] защитником. Мужу надо со всякой кротостью, но вместе с тем решительно поддерживать свой авторитет в семье. Некоторые спрашивают, должны ли они всегда стоять на страже и посто­янно обуздывать себя? Мне было показано, что нам поручено важное дело: исследовать свои сердца и ревностно наблюдать за собой. Нам надо уяснить себе, что является для нас камнем преткновения, и все время ограждать себя от этого. Мы долж­ны в совершенстве владеть собой. “Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело” (Иак. 3:2). Свет, освещающий наш путь, и истина, взывающая к на­шей совести, либо осудят и погубят душу, либо освятят и пре­образят ее. Время испытания закончится очень скоро, поэто­му мы не можем довольствоваться поверхностными измене­ниями. Та благодать, которую мы до сих пор считали доста­точной, не поможет нам теперь. Наша вера должна укрепить­ся, и нам надо больше походить на Христа в характере и пове­дении, чтобы переносить искушения сатаны и успешно со­противляться им. Благодати Божьей довольно для каждого по­следователя Христа.

Нам надо серьезно и настойчиво пытаться отражать на­падки лукавого. Он использует всю свою силу и ловкость, что­бы сбить нас с верного пути. Он наблюдает за выхождением и вхождением нашим, чтобы изыскать возможность навредить нам или погубить нас. Наиболее успешно он действует во тьме, нанося ущерб тем, кому неизвестны его умыслы. Он не смог бы одержать верх, если бы его методы были понятны людям, на которых он нападает. Часто, осуществляя свои цели и по­ражая нас своими огненными стрелами, он использует для этого членов нашей семьи.

Те, кого мы любим, могут что-то сказать или сделать нео­смотрительно и тем самым больно ранить нас. У них нет та­кого намерения, но сатана представляет нам их слова и по­ступки в неверном свете и таким образом пытается поразить нас своей стрелой. Мы собираемся дать достойный отпор тому, кто, по нашему мнению, причинил нам вред, но только лишь воодушевляем сатану и дальше искушать нас. Вместо того чтобы просить у Бога силу для противодействия дьяволу, мы [309] портим себе настроение, принимаясь отстаивать то, что мы называем “нашими правами”. Таким образом мы даем сатане двойное преимущество. Мы выплескиваем свои оскорблен­ные чувства, и сатана использует нас, чтобы оскорблять и уязв­лять тех, кто не намеревался причинить нам зло. Требования мужа иногда кажутся жене неразумными, но если она спокой­но и не предвзято рассмотрит другую точку зрения на данный вопрос в наиболее благоприятном для него свете, то поймет, что если бы она не настаивала на своем и подчинилась сужде­нию мужа (даже если она не была с ним согласна), это сохра­нило бы их обоих от несчастья и помогло одержать победу над искушениями лукавого.

Я видела, что враг будет пытаться либо уничтожить жизнь благочестивых, либо сделать ее бесцельной и бесполезной. Пока они живут в этом мире, сатана всегда стремится омра­чить их существование. Но его власть ограничена. Он может заставить раскалить печь, но Иисус и ангелы будут бодрство­вать над верующим христианином, чтобы не сгорело ничего, кроме шлаков. Огонь, зажженный дьяволом, бессилен унич­тожить или повредить настоящий металл. Важно закрыть от сатаны все входные двери. Преимущество каждой семьи — жить так, чтобы сатана не мог воспользоваться словами или поступками ее членов во вред им же самим. Каждому члену семьи следует помнить, что надо сделать все возможное для противодействия нашему коварному врагу. С искренними молитвами и неотступной верой каждый должен положиться на заслуги крови Христовой и опереться на Его спаситель­ную силу.

Силы тьмы сгущаются вокруг человека и скрывают от нас Иисуса, и временами мы можем лишь выжидать со скорбью и изумлением, пока тучи рассеются. В такое время ужасы опол­чаются на душу, надежда улетучивается и нас охватывает от­чаяние. В эти страшные часы мы должны научиться уповать и полагаться исключительно на заслуги искупления и в своей беспомощности и подавленности довериться заслугам распя­того и воскресшего Спасителя. Если мы это делаем, то никог­да не погибнем — никогда! Когда свет озаряет наш путь, не [310] так трудно укрепляться силой благодати. Но не так-то просто ждать с терпением и надеждой, когда мгла окружает нас и все кажется мрачным. Для этого нужны вера и послушание, кото­рые заставляют нашу волю полностью раствориться в воле Божьей. Мы слишком быстро впадаем в уныние и вопием к Богу, чтобы Он избавил нас от испытания, тогда как нам надо умолять Его о терпении перенести это испытание и о благо­дати, чтобы выйти из него победителями.

Без веры угодить Богу невозможно. Мы можем иметь спа­сение Божье в наших семьях, но надо верить в него, жить для Него и постоянно уповать на Бога и доверять Ему. Мы долж­ны подавлять вспышки гнева и контролировать себя; только в этом случае нам удастся одержать великую победу. Если мы не обуздываем свой нрав и не следим за тем, что и как мы говорим, значит мы являемся рабами сатаны. Мы подчиняем­ся ему, и он уводит нас в плен. Когда люди разговаривают на повышенных тонах, проявляя вспыльчивость, раздражитель­ность и ворчливость, они приносят жертву его сатанинскому величеству. И это будет им дорого стоить, дороже, чем те жерт­вы, которые они приносят Богу, ибо такие опрометчивые сло­ва разрушают мир и счастье всей семьи, подрывают здоровье и силы и в конечном счете влекут за собой потерю вечной, счастливой жизни. Ограничения, которые накладывает на нас Слово Божье, служат нашим же интересам. Они способству­ют счастью наших семей и тех, кто нас окружает. Они облаго­раживают наши вкусы, освящают наше суждение, вселяют мир в сердце и в конце концов дают нам вечную жизнь. Подчиня­ясь этим святым ограничениям, мы будем возрастать в благо­дати и смирении и нам станет легко говорить правду. Мы на­учимся подавлять нашу природную раздражительность. Жи­вущий в нас Спаситель будет ежечасно укреплять нас, а слу­жащие ангелы — подолгу задерживаться в наших домах и с радостью нести на Небо известия о нашем возрастании в Бо­жественной жизни; ангел же, ведущий записи в небесных кни­гах, сделает их радостными.

[311] Глава II. РЕВНОСТЬ И ПРИДИРКИ

Брат Д., в N. ты задал мне несколько вопросов, над которы­ми я много размышляла. После нашей беседы я убедилась, что ты не понимаешь, какую роль ты сыграл и какой вред причи­нил делу Божьему. То, что мне было показано в отношении тебя, живо встало перед моими глазами, я сравнила все, недавно мне показанное, с тем, что было опубликовано по твоему делу в Свидетельстве № 6, и я не вижу ни малейшего оправдания тво­им поступкам. Еще перед тем, как ты своим участием и своим влиянием содействовал недавнему проявлению фанатизма в штате Висконсин, ты был не прав в глазах Божьих.

Брат Д., если бы ты искренне принял данный тебе свет, то никогда бы так не повел себя. Ты своевольно и упрямо шел своим путем и полагался на собственное суждение, отказыва­ясь от руководства свыше. Господь послал тебе помощь, но ты отказался принять ее. Могло ли Небо сделать для тебя больше, чем оно сделало? Когда тебе казалось, что другие окружены почетом большим, чем ты, тебя это сердило и раздражало и ты обижался и уходил, словно избалованный ребенок. Ты хотел, чтобы тебя ценили и уважали, но своим поведением унижал себя в глазах тех людей, одобрения которых ты так жаждал.

До того как впасть в фанатизм, ты завидовал братьям в Батл-Крике и делал намеки, вызывавшие подозрение. Ты завидовал моему мужу и мне и подозревал нас в злых умыслах. Подозре­ния и зависть шли рука об руку. Под видом добросовестности ты сеял сомнения относительно поступков тех, кто нес на себе бремя работы в Батл-Крике, и намекал в отношении тех дел, о которых тебе ничего не было известно и о которых ты не мог судить. На тебя не было возложено ответственности за реше­ние этих вопросов. [312] Мне было показано, что Бог никогда не возлагает тяжелого бремени на людей с таким складом ума, как у тебя, и не призывает их на самые ответственные посты, ибо их явное самомнение будет губительно как для них самих, так и для народа Божьего. Если бы ты не переоценивал себя, в тебе было бы меньше зависти и подозрительности.

Брат Д., если бы ты всегда действовал в единстве с телом Церкви и сочувствовал тем, кого Богу угодно было поставить во главе Своего дела, если бы ты принимал дары, которые Бог дал Церкви, и в полной мере доверялся им, если бы ты реши­тельно утвердился во всех пунктах истины для настоящего времени и гармонично, в единстве трудился бы с теми, кто имеет опыт в деле Божьем, то ты и твои домашние были бы в полной безопасности и не впали бы в это заблуждение. У тебя бы был якорь, который удерживал тебя. Но ты занял неопре­деленную позицию, боясь порадовать тех, кто всю душу вло­жил в дело Божье. Бог требует, чтобы ты твердо и решитель­но встал на одно основание со своими братьями. Бог и святые ангелы были недовольны твоим поведением и не желали боль­ше терпеть твою глупость. Тебе дали возможность следовать своему суждению, которое ты так высоко ценил, пока у тебя не появится желания учиться у тех, кто несет на себе бремя и груз ответственности за дело Божье, пока ты не освободишь­ся от ревности и упрямства и не перестанешь жаловаться и критиковать других. Ты стремился выработать собственную оригинальную позицию и руководить братьями, не спраши­вая мнения Церкви. Ты хотел, чтобы тебя одобряли и превоз­носили, и Бог в конце концов, как я видела, предоставил тебе возможность проявить на деле свою мудрость, которую ты ценил больше всего. Ты был предоставлен собственному сле­пому суждению и погряз в самом неразумном, нелепом и ди­ком фанатизме, когда-либо возникавшем в Висконсине.

И однако же мне было показано, что ты не понимаешь, какое влияние оказало твое прошлое поведение на дело Бо­жье, в каком положении ты находишься сейчас и каков твой долг в отношении проявлений фанатизма. Вместо того чтобы [313] изо всех сил стараться нейтрализовать свое влияние и осво­бодиться от него, ты нашел себе оправдание и критикуешь тех, кого Бог послал к тебе на помощь. Ты готов диктовать и даже предлагать план, посредством которого Господь мог бы остановить тебя через Своих рабов, если бы они вели себя не так, как ты хотел. Твое суждение повреждено сатанинской силой, и, будучи окутан тьмой, ты не можешь трезво судить о том, как им надо было вести себя по отношению к тебе. Если бы ты в точности знал, каким образом рабы Божьи должны были помочь тебе, то мог бы и сам выбраться из этого кризи­са. Бог предоставил тебе возможность либо быть наученным и наставленным Его рабами так, как Он этого хотел, либо и дальше идти своим неразумным путем и еще глубже увязать в крайнем фанатизме.

Ты избрал свои путь. И теперь тебе некого винить, кроме себя самого. Ты воображаешь себя стражем на башнях Сиона, пастырем стада, однако ты не предостерегал бедных овец, когда видел, как их разгоняют и рвут на части. “Сын Челове­ческий! Я поставил тебя стражем дому Израилеву, и ты бу­дешь слушать слово из уст Моих и будешь вразумлять их от Меня. Когда Я скажу беззаконнику: "смертью умрешь!", а ты не будешь вразумлять его и говорить, чтобы остеречь беззаконника от беззаконного пути его, чтобы он жив был: то беззаконник тот умрет в беззаконии своем, и я взыщу кровь его от рук твоих. Но если ты вразумлял беззаконника, а он не об­ратился от беззакония своего и от беззаконного пути своего: то он умрет в беззаконии своем, а ты спас душу твою... Если же ты будешь вразумлять праведника, чтобы праведник не согрешил, и он не согрешит: то и он жив будет, потому что был вразумлен, и ты спас душу твою” (Иез. 3:17-19, 21).

Грех тех людей из Висконсина, которые впали в фанатизм, больше лежит на тебе, брат Д., чем на ком-то другом. Ты был [314] неверным стражем. Бог послал Своих верных стражей, живших во свете и могущих распознать зло, чтобы они предупре­дили тебя и твое заблудшее стадо. Если бы ты тогда принял их предостережение, зло можно бы было устранить и ты бы сохранил свое влияние. Тебе надо было сойти с дороги, что­бы свидетельство рабов Божьих дошло до рассеянного стада. Заблудшие не прислушались к гласу Бога, посланного через Его избранных рабов, но настроили себя против этих верных стражей и, обольщая себя, упорно держались своего неразум­ного пути. Пастырь также не прислушался. Его оскорбило то, что с расцветшим фанатизмом обошлись столь круто. Он не понимал опасности и не видел никакой спешности в этом деле. Он имел достаточно света, чтобы принять решение, но был слишком своевольным и подозрительным по отношению к рабам Божьим, чтобы подчиниться их свидетельству.

Брат Д. решил дать фанатизму возможность полностью развиться и созреть, и это продолжалось столько времени, сколько было нужно сатане, чтобы страшные плоды вызрели. При этом не было никаких явных, убедительных признаков того, что это Божье дело. Рабы Божьи выполнили свою мис­сию, очистили свои одежды от крови душ и сохранили свою совесть незапятнанной, тогда как на тебе лежит страшный груз греха за то, что ты допустил этот прискорбный фанатизм. Ты винишь и осуждаешь слабых, заблудших овец за то, что они увели тебя с пути. Но для чего нужен страж, как не для того, чтобы выявлять зло и предупреждать людей? Для чего нужен пастырь, если он не замечает малейшей опасности, грозящей стаду, и не защищает его от хищных волков? Чем может оп­равдать себя пастырь, позволивший стаду уйти с хорошей пажити, чтобы его рассеивали, терзали и поедали волки? Как можно принять от пастыря оправдание, что сами овцы якобы увели его с верного пути? Они ушли с доброй пажити и увели за собой пастыря. Но этот довод убедительно показывает, что такой пастырь не способен пасти овец. Ему нельзя больше [315] доверять овец, ибо он не печется о них и не возвращает на добрую стезю, когда они сходят с нее.

Вина за то, что сестра А. навлекла поношение на дело Божье, лежит в основном на тебе. Многие ее поступки вдох­новлены тобой. Она, конечно, немощна, но тем не менее мог­ла худо-бедно выполнить свою роль в семье и сплотить де­тей; но она ушла из дому незадолго до того, как ее рассудок помутился. Отступничество соблюдающих субботу в N. по­будило тебя повлиять на сестру А. и убедить ее оставить се­мью, нуждавшуюся в ее заботе, и приехать в N.. чтобы помочь своим влиянием верующим, соблюдающим субботу в этом городе. Все ее действия сопровождались нездоровым возбуждением. Некоторые из неопытных были обмануты. Сестра А. страдала от умственных перегрузок, и ее слабый мозг не выдержал напряжения. Делу Божьему был нанесен большой урон, и оно подверглось поношению. С братом А. обошлись несправедливо; теперь он страдает от постигшего его несчастья, а его дети скорее всего разбегутся. Люди, кото­рые своими неразумными действиями привели к этим печаль­ным последствиям, должны попытаться облегчить страдания брата А. Им следует в полной мере, честно признать свою вину в том, что произошло, попросить у него прощения за грех, совершенный в отношении его семьи, и таким образом по возможности нейтрализовать зло.

Если бы ты стоял в совете Божьем и признавал, что дары Духа Святого должны занимать свое надлежащее место в Церкви, если бы ты всем сердцем, принципиально отстаивал позицию “Ревью”, которая зиждилась на главных истинах для нашего времени, если бы ты своевременно давал народу Бо­жьему пищу, то твое влияние в N. и его окрестностях было бы совсем другим. Ты бы нес нелицеприятное свидетельство в согласии с теми, кто руководит этим делом. Ты бы добросове­стно обличал грехи отдельных людей, и твой верный труд содействовал [316] бы духовному росту соблюдающих субботу в этом городе, чтобы они не отставали от других церквей. Но их при­ходится учить, по сути дела, всему. Тебе надо было бы прямо свидетельствовать об истине, внушая им, как важно жертво­вать для Бога, чтобы все выполняли свою роль в несении бре­мени дела Божьего. Тебе следовало учить их регулярно жерт­вовать, чтобы все участвовали в поддержании дела истины. То, что ты занял неопределенную позицию и вел дела так ха­латно и расхлябанно, оказало плохое влияние на дело Божье в вашем городе. Несогласие с организацией и с развитием дела Божьего, которое в тебе зрело и о котором ты говорил вслух, принесло плоды, видимые теперь во многих городах и селах Северного Висконсина.

Если бы ты все делал вовремя и тщательно, идя в ногу с Божьим Провидением, открывающим новые возможности, твой плод был бы совсем иного свойства. Люди приняли бы определенное решение: или они за, или они против запове­дей Божьих и других истин, связанных с вестью третьего ан­гела. Они бы не висели тяжким грузом над обрывом, на краю Сиона и не тянули вниз тех, кто поступал по правде. Но ты не проявил верности, не предпринял решительных и основатель­ных усилий. Ты не воодушевлял церковь практическими, кон­кретными уроками истины на то, чтобы каждый ее член не на словах, а на деле доказывал свое исповедание. И многие не хотят потрудиться и хоть что-то сделать для продвижения дела Божьего, предпочитая исповедовать свою веру словами, но не делом и не в истине.

Твои взгляды привели к тому, что многие в N. и его окре­стностях стали меньше ценить “Ревью”, чем могли бы; они перестали всерьез воспринимать истины, изложенные в нем. Таким образом, “Ревью” не оказывал на них того влияния, на которое рассчитывал Бог. Каждый поступал по-своему и де­лал то, что в его глазах казалось верным; поэтому все оказа­лись далеко позади, и если основательно не поработать над [317] этими душами, они будут взвешены на весах и найдены очень легкими.

Мне было показано, что ты пытаешься обвинить других в последствиях своих грехов, но Бог взыщет с тебя как со стра­жа. Тебе придется смиренно исповедовать свой грех в N., NN., NNN. и других местах, где ты своим влиянием противодейст­вовал рабам Божьим. Брат и сестра Б. сильно пострадали от твоего фанатизма. Они начали испытывать материальные и духовные затруднения и чуть было не погибли от этого сата­нинского обмана. Брат Д., ты слишком далеко зашел в своем губительном фанатизме; и ум твой, и тело твое серьезно по­страдали, но теперь ты пытаешься обвинить в этом других. Ты не оцениваешь трезво свои прошлые взгляды и поведе­ние. Ты с легкостью признаешь то, что сделали другие, и то, чего ты не делал, но до сих пор не исповедался в собственных деяниях.

Твое влияние в N. было пагубным. Ты не был согласен с идеей церковной организации и завуалированно выступал против нее в своих проповедях — не так решительно, как не­которые другие, но тем не менее ты наговорил достаточно: столько, сколько считал нужным. Действуя таким образом, ты много раз потворствовал своей зависти и сеял недоверие и сомнения во многих умах. Если бы ты говорил более откры­то, то был бы правильно понят и не смог бы причинить столь большого ущерба. Когда тебя обвиняли в том, что ты отстаи­ваешь взгляды, отличные от взглядов Церкви, ты не призна­вался в этом, но запутывал людей и создавал у братьев впечатление, будто они тебя неправильно поняли, в то же время сознавая, что обвинение это справедливо. Церковь не может положиться на тебя в твоем нынешнем состоянии. Когда ста­нут заметны плоды твоего перерождения и будет видно, что ты обратился и избавился от своей ревности, тогда Бог снова доверит Свое стадо твоему попечению. Но до тех пор, пока ты не исправишь нанесенного тобой урона, тебе лучше оста­ваться дома и “трудиться в поте лица своего”.

Вред, который ты нанес делу Божьему в Висконсине своей [318] неуступчивостью и потворством фанатизму, перевесил все до­брое, что ты сделал в своей жизни. Нашу веру стали ненави­деть неверующие; рана, неизлечимая рана была нанесена делу Божьему, и тем не менее многие, включая тебя, удивляются, почему о вашем фанатизме так много говорят. Одно нехорошее семя, посеянное в землю, пускает корни, прорастает и прино­сит обильный плод. Зло процветает и не требует ухода, тогда как доброе семя надо тщательно поливать, подпитывать, уха­живать за нежным ростком, чтобы он не погиб. Сатана, злые ангелы и нечестивые люди пытаются уничтожить добро, и тре­буется величайшая бдительность и неустанный уход, чтобы оно выжило и расцвело. Злое семя непросто искоренить. Оно всхо­дит и распространяется во всех направлениях, заглушая драго­ценное доброе семя; если оставить его без внимания, оно укре­пится и заслонит солнечные лучи от драгоценных растений, которые без солнца чахнут и умирают.

Мы начали противодействовать твоему влиянию в N. Ме­стная церковь не разделилась бы, если бы ты занял правиль­ную позицию и принял слово Божье, возвещенное через Его рабов. Но ты не пожелал этого сделать. Рабам Божьим при­шлось резко выступить против твоих неверных поступков. Если бы они были еще тверже и еще суровее осудили бы твое поведение. Бог одобрил бы их. Лучше тебе было уехать из К, потому что всякий раз, когда рабы Божьи разоблачали царя­щий там фанатизм, их обличения затрагивали брата Д. и ты чувствовал себя несправедливо обиженным и отстраненным от дела. Ты слепо продолжал начатое тобой дело в разных се­мьях в М.; ты пытался добиться от них сочувствия и настраи­вал их против братьев К., Д., и Е. Ты чувствовал себя ущем­ленным и считал, что с тобой обошлись несправедливо. Ты высказывал вслух свои чувства и тем самым у многих людей сеял зависть и недоверие к рабам Божьим, которых Он специ­ально направил к вам. Своим поведением ты сделал их свидетельство неэффективным для отдельных братьев; но некото­рые были благодарны за данный свет и за то, что они освободились [319] из сетей лукавого. Другие же братья ожесточились и не приняли возвещенного свидетельства, в результате чего в Церкви произошло разделение, в котором виновен ты. Нам пришлось трудиться в церкви в N. в смятении духа, чтобы устранить твое недоброе влияние. Тебе предстоит еще пора­ботать там.

Я видела, что некоторые братья ревновали за тебя, боясь, что твои собратья-служители поступят с тобой несправедли­во. Таким членам церкви следует уйти с дороги, добросовест­но исповедовать собственные грехи и смириться с тем, что тебе придется понести на себе всю тяжесть вины за свои гре­хи. Богу угодно, чтобы они пали на твою голову, пока ты не загладишь их покаянием и чистосердечным исповеданием. Тебе не помогут те, кто испытывает к тебе ложную симпа­тию. Пусть они ревностно покаются в собственном отступ­ничестве и предоставят тебе возможность самому отвечать за свои грехи. Ты сбился с пути, и если ты не исправишь свою жизнь, не исповедуешь свои грехи, не обвиняя при этом сво­их братьев, и не прислушаешься к наставлению, то не будешь иметь части с народом Божьим.

Ты был глух к нуждам тех, на кого Бог возложил бремя этой работы. Хотя мой муж и так трудился за троих, ты вре­дил ему своими замечаниями и намеками и поддерживал дру­гих, когда они удручали его. Ты должен принять во внимание, что на тебя не было возложено тяжкого бремени; у тебя оста­валось время для духовных размышлений и исследования Библии, для сна и отдыха, тогда как мой муж должен был тру­диться не только в течение всего дня, но часто и до поздней ночи. Иногда, ложась в постель, он не мог уснуть, но мог лишь рыдать и переживать за дело истины, а также сожалеть о том, что его братья так несправедливы к нему, хотя он посвятил делу Божьему всю свою жизнь и неразрывно связал себя с его интересами.

Дата добавления: 2015-06-04