Свидетельство для Церкви № 14 30 страница

Эта так называемая “реформа одежды” неминуемо приво­дит к легкомыслию и бесстыдству во внешнем облике людей. Иной раз кажется, что, принимая такой стиль одежды, [458] многие теряют осторожность и скромность. Мне было показано, что Бог желает, чтобы мы вели себя последовательно и благо­разумно. Если сестры будут носить американский костюм, они утратят свой авторитет и подорвут авторитет своих мужей. Они станут посмешищем и притчей во языцех. Спаситель наш го­ворит: “Вы — свет мира... Так да светит свет ваш пред людь­ми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного” (Мф. 5:14, 16). Нам поручена великая ра­бота на земле, и Богу не угодно, чтобы мы своим поведением уменьшали или вовсе разрушали свой авторитет в этом мире”.

Все вышесказанное было дано мне как обличение тех, кто склонен носить мужскую одежду. Вместе с тем мне были показаны недостатки общепринятого стиля женской одежды, и, чтобы исправить их, я написала следующее в Свидетельстве для церкви № 10:

“Мы не думаем, что нашей вере соответствует ношение американского костюма, обручей или чрезмерно длинных платьев, подметающих улицы и тротуары. Если бы женщины носили платья, на четыре или пять сантиметров поднимаю­щиеся над полом, чтобы не собирать пыль с улиц, такие пла­тья служили бы дольше и вполне соответствовали бы нашей вере”.

Теперь я приведу другие свои высказывания по этому во­просу:

“Христианкам не следует привлекать к себе всеобщее вни­мание странной одеждой, отличающейся от одежды окружа­ющих. Но если они, следуя своим убеждениям и долгу оде­ваться скромно и не в ущерб собственному здоровью, вдруг отстанут от моды, им не следует менять свою одежду только для того, чтобы походить на мирянок. Даже если весь мир отличается от них, им надо проявить благородную независи­мость и нравственное мужество, чтобы поступать по правде. Если в мире появится скромная, удобная и здоровая одежда, согласующаяся с библейскими принципами, наше отношение [459] к Богу и к миру не изменится, когда и мы перейдем на этот стиль одежды. Христианам надо подражать Христу, и их одеж­да должна соответствовать Слову Божьему. Им следует избе­гать крайностей и смиренно идти прямым путем, не обращая внимания на похвалы или порицания людей. Надо всегда дер­жаться правды, независимо от того, что скажут люди.

Женщинам следует тщательно закрывать руки и ноги и для удобства, и чтобы здоровью не был нанесен ущерб. Им надо, так же как и мужчинам, держать свои конечности в тепле. Длина модного ныне платья вызывает возражение по несколь­ким причинам:

1. Длинное платье экстравагантно выглядит и подметает улицы и тротуары.

2. Оно собирает росу с травы и грязь с улиц и потому не­ряшливо.

3. Когда оно намокает и соприкасается с чувствительны­ми, недостаточно хорошо защищенными щиколотками, про­исходит быстрое переохлаждение, угрожающее здоровью и жизни. Это одна из главных причин катара дыхательных пу­тей и золотушных воспалений.

4. Излишняя длина создает дополнительную нагрузку на бедра и кишечник.

5. Оно затрудняет ходьбу и часто мешает идти другим людям.

Так называемые реформаторы одежды предлагают еще один стиль, который максимально приближает женщин к мужчинам. Они носят кепки, брюки, жилеты, пиджаки и ботинки. Послед­ние, впрочем, являются наиболее практичной частью костюма. Женщины, переходящие на такой стиль одежды и защищаю­щие его, доводят так называемую реформу одежды до нежела­тельных крайностей. В результате произойдет замешательст­во. Часть тех, кто переходит на этот костюм, возможно, руко­водствуются правильными взглядами в вопросе здоровья, но они смогли бы принести гораздо больше пользы, если бы не доводили вопрос одежды до таких крайностей.

При подобном стиле одежды Божий порядок меняется на противоположный, и Его специальные указания пренебрегаются. Втор. 22:5 гласит: “На женщине не должно быть мужской [460] одежды, и мужчина не должен одеваться в женское пла­тье; ибо мерзок пред Господом Богом твоим всякий делаю­щий сие”. Бог не желает, чтобы Его дочери переходили на мужской стиль одежды. Это вызывающее одеяние совсем не подходит скромным, смиренным женщинам, называющим себя последовательницами Христа. Все, кто настаивает на устранении различий между женским и мужским платьем, легкомысленно относятся к Божьим запретам. Крайняя точка зрения, которую отстаивают в этом вопросе иные реформато­ры одежды, ослабляет их влияние.

Богу угодно, чтобы существовала определенная разница между мужской и женской одеждой. Он счел данный вопрос достаточно важным, чтобы дать в Своем Слове четкие указа­ния по этому поводу. Если оба пола будут носить одинаковую одежду, это вызовет замешательство в обществе и рост пре­ступности. Если бы апостол Павел был жив и увидел, что жен­щины, стремящиеся к благочестию, носят мужскую одежду, он бы обличил их: “Чтобы также и жены, в приличном одея­нии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не пле­тением волос, ни золотом, ни жемчугом, ни многоценною одеждою, но добрыми делами, как прилично женам, посвя­щающим себя благочестию” (1 Тим. 2:9, 10). Множество так называемых христианок полностью пренебрегают учением апостолов и носят золото, жемчуг и дорогую одежду.

Верный Богу народ является светом мира и солью земли, и детям Божьим следует всегда помнить, какое влияние они оказывают на окружающих. Если бы они поменяли излишне длинное платье на излишне короткое, то в значительной мере свели бы на нет это влияние, вызвали бы отвращение у неве­рующих, которых им надо привести к Агнцу Божьему ради их блага. Женскую одежду можно значительно улучшить с точки зрения здоровья, не меняя ее настолько, чтобы она вы­зывала отвращение у окружающих.

Не следует стягивать тело корсетами. Платье должно быть идеально удобным и не сдавливать сердце и легкие. Оно [461] должно слегка прикрывать верх ботинок, но не быть таким длинным, чтобы собирать всю грязь с улиц и тротуаров. Для женщин, занятых домашней работой, и особенно для тех, кто трудится на улице, было бы вполне приемлемо как с точ­ки зрения здоровья, так и в смысле удобства, носить еще более короткое платье. При таком стиле одежды вполне до­статочно носить одну, максимум две юбки на пуговицах или ремешках. Бедра созданы не для того, чтобы обременять их тяжелым грузом. Тяжелые юбки оттягивают бедра и вызы­вают различные болезни, с трудом поддающиеся лечению. Страдалицы не отдают себе отчета в причине своих недугов и продолжают нарушать законы здоровья, опоясывая талию и надевая тяжелые юбки, пока не становятся инвалидами на всю оставшуюся жизнь. Когда им указывают на их ошибку, они сразу же восклицают: “Но ведь то, что вы мне рекомен­дуете, давно вышло из моды!” Ну и что из этого? Я хотела бы, чтобы мы во многих отношениях были старомодными. Было бы весьма желательно, чтобы у нас была старомодная сила характера, отличавшая старомодных женщин прошлых поколений. Я говорю вполне обдуманно, когда утверждаю, что одежда, которую сейчас носят женщины, а также их по­творство аппетиту является величайшей причиной нынеш­него слабого, болезненного состояния нации. Только одна женщина из тысячи как следует укутывает свои ноги. Какой бы ни была длина платья, ноги у нее должны быть закрыты не хуже, чем у мужчин. Вот почему можно носить пантало­ны на подкладке, которые лентой прикрепляются к щико­лотке; панталоны должны спускаться вниз до уровня боти­нок. Укрытые таким образом лодыжки надежно защищены от ветра. Если лодыжки и ступни ног находятся в тепле, кро­вообращение улучшается; кровь остается чистой и здоровой, потому что она не переохлаждается и свободно перемещает­ся по организму”.

Для многих женщин основным вопросом является длина [462] платья. Некоторые настаивают на том, что мое выражение “до верха ботинок” подразумевает такие ботинки, которые обычно носят мужчины и которые доходят почти до колена. Если бы у женщин было принято носить высокие ботинки, тогда их нельзя было бы винить за то, что они неправильно меня поняли; но поскольку женщины обычно не носят таких ботинок, они не должны были понять мои высказывания так превратно.

Чтобы объяснить, что я имела в виду, и доказать, что в моих свидетельствах по этому вопросу нет противоречий, я привожу отрывок из моих рукописей, написанных около двух лет назад:

“С тех пор как в журнале "Как жить" появилась статья, посвященная одежде, у некоторых женщин возникли недора­зумения по поводу понимания того, что я хотела сказать. Они довели до крайности написанное мною о длине платья и, по всей видимости, у них возникли затруднения. В свете своих искаженных взглядов по этому вопросу они стали обсуждать проблему укорачивания платьев, пока их духовное зрение не затуманилось настолько, что они стали видеть людей, "слов­но деревья". Им показалось, что есть противоречие между тем, что я написала об одежде в недавней статье, опубликованной в журнале "Как жить", и в статье по тому же вопросу, вошед­шей в Свидетельство для Церкви № 10. Я настаиваю на сле­дующем: мне лучше судить о том, что мне было показано в видении. Никому не следует опасаться, что моя жизнь будет противоречить моему свидетельству и что я не замечу проти­воречия или разницы в данных мне видениях.

В своей статье в журнале “Как жить”, посвященной одеж­де, я попыталась описать здоровый, удобный, экономичный и вместе с тем скромный и подобающий христианке стиль одеж­ды. Возможно, мне не удалось в совершенстве описать все детали этой одежды. “Платье должно доходить до верха бо­тинок, но оно должно быть достаточно коротким, чтобы не собирать всю уличную грязь и чтобы его не нужно было под­нимать руками”. Некоторые женщины стали утверждать, что, [463] говоря о верхе ботинок, я имею в виду такие ботинки, кото­рые обычно носят мужчины. Однако я подразумевала те бо­тинки или туфли, которые обычно с гамашами носят женщи­ны. Если бы я опасалась, что меня неправильно поймут, я бы написала об этом более конкретно. Если бы у женщин было принято носить такие же высокие сапоги, как и у мужчин, я бы могла понять и оправдать подобное непонимание. Мне ка­жется, что мои выражения достаточно четкие, и путаницы не должно было возникнуть. Пожалуйста, прочитайте вниматель­но еще раз то, что я написала: “Платье должно немного за­крывать верх ботинок”. Теперь обратите внимание на еще одно уточнение: “Но должно быть достаточно коротким, чтобы не собирать всю уличную грязь и чтобы его не надо было подни­мать руками. Для женщин, занятых домашней работой, и осо­бенно для тех, кто вынужден трудиться на улице, было бы вполне приемлемо еще более короткое платье из соображе­ний удобства и здоровья”.

Я не вижу никакого оправдания тому, что разумные люди неправильно поняли или даже извратили смысл моих выска­зываний. Если бы, говоря о длине платья, я имела в виду вы­сокие сапоги до колен, то почему тогда я добавила: “Но пла­тье должно быть достаточно коротким, чтобы не собирать всю уличную грязь и чтобы его не нужно было поднимать рука­ми?” Если бы имелись в виду высокие сапоги, то платье, бе­зусловно, и так было бы достаточно коротким, чтобы не со­бирать уличную, грязь, и достаточно удобным для любой ра­боты. Распространились слухи, что сестра Уайт носит амери­канский костюм и что этот стиль одежды в целом принят жен­щинами в Батл-Крике. Такие сплетни напомнили мне посло­вицу: “Ложь успеет облететь весь мир, пока правда будет обу­ваться”. Одна сестра всерьез поведала мне, что у нее возник­ло представление, будто американский костюм должен стать униформой сестер, чтущих субботу, и что если будет навязан этот стиль одежды, она ни за что не согласится с ним, по­скольку не сможет внушить себе, что такая одежда подобает женщине-христианке.

[464] Что касается того, что я ношу короткое платье, то могу сказать, что у меня есть только одно подобное платье, кото­рое короче всех остальных моих платьев не более, чем на дли­ну пальца. Я время от времени надеваю его. Зимой я вставала рано и, надев именно короткое платье, поскольку его не надо было поддерживать руками, чтобы оно не волочилось по сне­гу, проходила бодрым шагом два-три километра перед тем как сесть завтракать. Несколько раз я надевала его, отправляясь в канцелярию, когда вынуждена была идти по неглубокому снегу или когда было очень сыро и грязно. Четверо или пятеро сестер из церкви в Батл-Крике сшили себе короткие платья, что­бы надевать их во время стирки или уборки по дому. Но они никогда не ходили в коротком платье по улицам Батл-Крика и никогда не надевали его в церковь. Мои видения были рас­считаны на то, чтобы исправить современную моду и пока­зать нелепость слишком длинных, волочащихся по земле пла­тьев, и одновременно предостеречь некоторых женщин от слишком коротких платьев, едва прикрывающих колени. Мне было показано, что нам следует избегать обеих крайностей. Надевая платье, слегка прикрывающее верх женских ботинок, мы избежим неудобств излишне длинного платья и не приоб­ретем дурной славы тех женщин, которые носят чрезмерно короткие платья.

Я бы посоветовала тем, кто шьет себе короткое платье для работы, проявить вкус и опрятность. Платье должно красиво облегать фигуру и выглядеть прилично. Даже если это про­стое рабочее платье, оно все равно должно шиться по выкрой­ке. Когда сестры выполняют работу по дому, они не должны выглядеть как пугала на огороде. Их мужьям и детям намного приятнее видеть их в приличной, хорошо сшитой одежде, не говоря уже о гостях или незнакомых людях. Некоторые жены думают, что не имеет значения, как они одеты во время рабо­ты, когда их видят только мужья и дети. В то же время они стараются выглядеть как можно наряднее перед теми людь­ми, кто вообще не имеет на них никаких прав. Разве любовь и [465] уважение мужа не дороже высоких оценок незнакомцев или друзей? Счастье мужа и детей должно быть более свято для каждой жены и матери, чем счастье всех остальных людей. Сестрам-христианкам никогда не следует одеваться экстрава­гантно, но всегда надо носить опрятную, скромную и удоб­ную одежду, соответствующую их работе”.

Мы считаем, что описанное выше платье достойно назы­ваться соответствующим реформе коротким платьем. Оно ре­комендовано Западным институтом реформы здоровья и при­нято некоторыми сестрами в Батл-Крике и других местах, где этот вопрос был правильно изложен и понят людьми. Резким контрастом на фоне этого скромного платья выделяется так на­зываемый американский костюм, сильно напоминающий муж­скую одежду. Он состоит из жилета, брюк и платья, напомина­ющего пиджак и заканчивающегося где-то между бедром и ко­леном. Против такого платья я возражала, потому что в виде­нии мне было показано, что оно не соответствует Слову Божьему, а вот вышеописанное платье я всячески рекомендовала как скромное, удобное и не наносящее ущерб здоровью.

Еще одна причина, по которой я считаю вполне допусти­мым снова обратить ваше внимание на вопрос об одежде, за­ключается в том, что даже одна из двадцати сестер, утвержда­ющих, что верят Свидетельствам, не сделала первого шага в реформе одежды. Кто-то может сказать, что сестра Уайт обыч­но в обществе носит более длинные платья, чем те, которые рекомендует другим. На это я отвечаю: когда я приезжаю в город, где данная тема не обсуждалась и у жителей которого на этот счет имеются предрассудки, я предпочитаю проявить осторожность, выходя на публику, чтобы не отвлечь внима­ние людей платьем, вызывающим у них возражение. Но, из­ложив перед ними суть вопроса и досконально объяснив свою позицию, я затем появляюсь перед ними в новом платье, ил­люстрирующим мои взгляды.

Что касается ношения обручей, то реформа одежды ушла далеко вперед и не может принять их. Сейчас уже слишком поздно говорить о ношении обручей — больших или маленьких. [466] Моя позиция в этом вопросе остается такой же, какой была всегда, и я надеюсь, меня не будут обвинять в том, что другие говорят по этому поводу, или возлагать на меня ответ­ственность за поведение сестер, которые носят обручи. Я про­тестую против искажения моих частных разговоров по этому вопросу и прошу, чтобы все, написанное мною и изданное, считалось моим устоявшимся мнением.

Глава II. НАШИ СЛУЖИТЕЛИ

В видении, данном мне 25 декабря 1865 года в города Рочестер, штат Нью-Йорк, мне было показано, что впереди нас ждет самая серьезная работа. Ее величие и важность пока не всеми осознаются. Заметив господствующее повсюду безраз­личие, я встревожилась за наших служителей и народ. Пред­ставлялось, что дело истины для настоящего времени пора­зил паралич. Казалось, будто дело Божье остановилось. Слу­жители и народ не готовы ко времени, в котором мы живем, и почти все, кто заявляет о своей вере в истину для настоящего времени, не могут понять, каким образом они должны приго­товиться к этому времени. В своем нынешнем состоянии, когда многих поразило мирское тщеславие, когда нет преданности делу Божьему и все сосредоточены на своих личных интересах, служители совершенно не готовы к получению позднего дождя, они не могут устоять против ярости сатаны, который своими ухищрениями хочет привести их к тому, чтобы они потерпели кораблекрушение в вере, и с этой целью навязыва­ет им некий приятный самообман.

Служители и народ должны решительно продвинуться вперед в деле реформы. Всем вместе надо без промедления начать избавляться от вредных привычек в питании, питье, одежде и труде. Я видела, что целый ряд служителей не пони­мает важности этого вопроса. Они не находятся там, где же­лает видеть их Бог. В результате труды некоторых из них не приносят больших плодов. Служителям надо подавать при­мер стаду Божьему. Но они сами надежно не защищены от сатанинских искушений. Это как раз те, кого лукавый попытается [467] уловить в свои сети. Если ему удастся убаюкать хотя бы одного служителя и ввести его в состояние полной бес­печности, чтобы служитель уже не думал о деле Божьем, или обмануть его по поводу его истинного положения перед Бо­гом, значит, сатана достигнет многого.

Я видела, что дело Божье не развивается так, как должно и как оно Могло бы развиваться. Служители не берутся за дело энергично, с полной самоотдачей, решительно и неотступно, как того требует вся важность работы, за которую они взя­лись. Им приходится иметь дело с бдительным противником, усердие и настойчивость которого постоянно растут. Недоста­точные же усилия служителей и народа не идут ни в какое сравнение с напористостью их противника-дьявола. На одной стороне находятся служители, сражающиеся за правду и поль­зующиеся поддержкой Бога и святых ангелов; они должны быть доблестными и сильными, полностью преданными тому делу, в котором они участвуют, и обязаны отказываться от всяких побочных интересов. Дабы угодить Тому, Кто избрал их Своими воинами, им не следует создавать себе препятствия, участвуя в земных делах.

На другой стороне стоит сатана, его ангелы и все их земные агенты, которые прилагают массу усилий и используют всевоз­можные ухищрения для того, чтобы распространять заблужде­ние и неправду, скрывая их уродство и безобразие за красивым фасадом. Себялюбие, лицемерие и всякого рода обман сатана облекает в видимость истины и праведности и радуется, когда имеет успех даже среди служителей и детей Божьих, хорошо знающих его умыслы. Чем дальше они уходят от Христа, своего великого Предводителя, тем меньше они соответствуют Его характеру и тем больше их сходство в жизни и в характере со слугами своего великого противника, который все более уве­рен в их окончательной погибели. Называя себя рабами Хрис­та, такие служители на самом деле являются рабами греха. Не­которые из них слишком заостряют внимание на оплате своего труда. Они работают ради зарплаты и упускают из виду свя­тость и важность своей деятельности.

Некоторые служители начинают относиться к своему тру­ду халатно и небрежно. Они берутся за дело, однако их усилия [468] слабы и безуспешны. Они не вкладывают в работу всю душу. Теория истины понятна, но многие из них не участво­вали в поиске этой истины посредством кропотливого иссле­дования и серьезной молитвы, поэтому они не могут оценить ее по достоинству. Им никогда не приходилось отстаивать свою точку зрения в открытой схватке с противниками исти­ны. Они не видят необходимости сохранять дух полной пре­данности делу, разрываясь между своими личными интереса­ми и интересами дела.

Я видела, что прежде чем дело Божье сможет решитель­но двинуться вперед, служители должны обратиться. После обращения они уже не будут придавать такого значения зар­плате и станут намного больше ценить важную, священную и серьезную работу, которую они приняли из рук Божьих. Господь требует, чтобы они исполняли ее качественно и до­бросовестно, поскольку они обязаны дать Ему строгий от­чет. Все их дела ежедневно записывают ангелы. Все их по­ступки, даже намерения и сердечные помышления полно­стью открыты перед Богом. Ничто нельзя утаить от всевидя­щего ока Того, с Кем мы имеем дело. Те, кто бросил все силы на дело Божье и кто рискнул вложить в него какие-то сред­ства, начнут считать дело Божье частью самих себя и не бу­дут трудиться только ради зарплаты. Сердце их не будет сле­довать за глазами, и они не станут стремиться угождать себе, но полностью посвятят себя и все свои интересы этому серь­езному делу.

Некоторые братья, занятые общественным трудом в церк­вах, могут наделать ошибок из-за недостатка аккуратности и добросовестности. В их же собственных интересах и в инте­ресах дела Божьего им нужно внимательно исследовать себя, испытать мотивы своих поступков и во что бы то ни стало избавиться от всех видов корысти. Им надо следить за тем, чтобы, проповедуя прямые и нелицеприятные истины другим, они сами жили по тому же правилу и не позволяли сатане подменить чем-то другим глубокое исследование сердца. Им надо быть требовательными к себе и прилежными в деле Бо­жьем, чтобы не работать только ради зарплаты и не упустить из виду важный и возвышенный характер своего труда. Им нельзя допускать, чтобы их “я” правило вместо Иисуса, и им надо остерегаться того, чтобы говорить грешнику на Сионе: [469] “У тебя все будет хорошо”, тогда как Бог произнес на него проклятие.

Служители должны встрепенуться и явить такую жизнь, такую ревность и посвящение, которые на протяжении дли­тельного времени им были почти неведомы, потому что они не ходили с Богом. Дело Божье во многих местах не улучша­ется. Надо работать над душами. Люди отягощены объедени­ем, пьянством и заботами житейскими. Ими все больше и боль­ше овладевает дух светских предприятий. Они стремятся к тому, чтобы получать прибыль. Духовность и преданность Богу — редкие явления. Господствующий дух состоит только в том, чтобы работать, копить и увеличивать уже накоплен­ное богатство. Меня не покидал один вопрос: “Чем же все это закончится?”

Конференции не приносят пользы. Участники этих собра­ний приносят с собой дух коммерции. Служители и народ часто поставляют на эти большие встречи свои товары, и ис­тины, проповедуемые с кафедры, не производят впечатления на сердце. Меч Духа, Слово Божье не достигает цели, потому что собравшиеся расценивают его как нечто скучное. Возвы­шенная работа Божья слишком тесно переплетается с обы­денными вещами.

Служители должны обратиться, прежде чем они смогут укрепить своих братьев. Им надо проповедовать не себя, а Христа и Его праведность. Народ нуждается в реформе, но она должна прежде начать свою очищающую работу среди служителей. Они стражи на стенах Сиона, чтобы предостере­гать беспечных, ничего не подозревающих, а также указывать на участь лицемера на Сионе. Мне показалось, что некоторые служители забыли главное: сатана все еще жив и так же на­стойчив, ревностен и искусен, как и всегда; он все еще пыта­ется сбить души с пути правды.

Одна из важных частей работы служителя — добросове­стно излагать людям реформу здоровья в связи с вестью третьего ангела как неотъемлемую часть одного и того же дела. [470] Им надо принять ее самим и убедить в ней всех, кто верует в истину.

У служителей не должно быть никаких побочных интере­сов, только желание вести души к истине. Здесь необходима вся их энергия. Им не следует заниматься коммерцией, тор­говлей или любым другим бизнесом, отвлекающим их от глав­ного дела. Торжественное завещание, данное Тимофею, в рав­ной степени относится и к ним, накладывая на них самые се­рьезные обязанности и самую страшную ответственность. “Итак заклинаю тебя пред Богом и Господом (нашим) Иису­сом Христом, Который будет судить живых и мертвых в явле­ние Его и царствие Его: проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долго­терпением и назиданием” (2 Тим. 4:1, 2), “Но ты будь бдите­лен во всем, переноси скорби, совершай дело благовестника, исполняй служение твое” (2 Тим. 4:5).

Вредные привычки повседневной жизни притупляют нашу умственную и физическую чувствительность, а вся крепость, которую мы можем иметь благодаря правильному отношению к здоровью, должна быть без остатка отдана на дело, пору­ченное нам Богом. Мы не можем позволить себе употребить немногие оставшиеся у нас силы на то, чтобы заботиться о еде или заниматься коммерцией помимо того дела, которое поручил нам Бог. Теперь нам понадобятся все силы ума и тела. Этого требует дело Божье, и посторонний бизнес неизбежно будет отнимать время, умственные и физические силы и тем самым лишать нас необходимой энергии для труда на ниве Божьей. У служителей, занимающихся посторонними дела­ми, не останется достаточно времени для размышления и мо­литвы; у них не будет необходимой крепости и ясности ума, чтобы понимать тех, кто нуждается в их помощи, и быть го­товыми проповедовать “слово, настой во время и не во вре­мя”. Своевременно сказанное слово может спасти бедную, заблудшую, сомневающуюся, изнемогшую душу. Павел наставлял [471] Тимофея: “О сем заботься, в сем пребывай, дабы ус­пех твой для всех был очевиден” (1 Тим. 4:15).

В Своем поручении ученикам Христос говорит: “Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе” (Мф. 18:18). Если в этом состоит ответственная работа служителей Божьих, то насколько важно, чтобы они полностью посвятили себя ей и искали души, поскольку обязаны дать отчет Богу. Могут ли здесь присутствовать какие-то другие корыстные интересы, чтобы отвлекать служителя от главного? Некоторые служите­ли слишком привязаны к дому. В субботу они трудятся для Бога, а затем снова возвращаются к себе и истощают свою энергию, работая в огороде или по дому. На протяжении всей недели они трудятся для себя, а затем остаток сил тратят на Божью работу. Но Бог не приемлет таких вялых трудов, ибо у служителей совершенно не остается умственных или физи­ческих сил для Него. Самый лучший их труд недостаточно энергичен. Если в течение всех рабочих дней недели служи­тели полностью поглощены и увлечены бытовыми заботами и волнениями, они совершенно непригодны для возвышен­ной, священной и важной работы Божьей. От их поведения и решений зависят судьбы людей. Насколько же важно, чтобы они были воздержанны во всем — не только в еде, но и в тру­де, чтобы их организм не был ослаблен, но посвящен святому призванию.

Большая ошибка была допущена некоторыми людьми, исповедующими истину для настоящего времени. Они разре­шили торговать во время духовных собраний и своей торгов­лей отвлекали людей от главной цели собраний. Если бы Хри­стос жил сейчас на земле. Он бы бичом выгнал этих торгов­цев и коммерсантов, будь то служители или рядовые члены, как Он когда-то в древности вошел в храм “и выгнал всех про­дающих и покупающих в храме, и опрокинул столы менов­щиков и скамьи продающих голубей, и говорил им: написано: "дом Мой домом молитвы наречется"; а вы сделали его вертепом [472] разбойников” (Мф. 21:12, 13). Возможно, эти торговцы оправдывали себя тем, что продавали необходимые вещи для жертв и приношений. Но их целью было получать прибыль, накапливать деньги.

Мне было показано, что если бы нравственное и умствен­ное восприятие не было затуманено вредными привычками, служители и народ быстро бы поняли ужасные последствия смешивания святого с несвятым. Служители стояли за кафед­рой и проповедовали самые торжественные истины, а затем, перейдя к торговле и став продавцами в доме Божьем, они уничтожили в умах своих слушателей все впечатление от про­поведи, и их труд остался без плода. Если бы восприятие та­ких служителей не было притупленным, они бы поняли, что низводят священные предметы до одного уровня с обыденными. Бремя торговли нашими изданиями не должно лежать на служителях, которые трудятся в слове и учении. Им надо бережно относиться к своему времени и силам, чтобы исполь­зовать их исключительно для евангельских собраний. Им не следует расходовать свое время и силы на продажу наших книг, потому что это могут сделать те, кто не занимается пропове­дью Слова Божьего. Когда служитель переходит на новые поля, ему приходится брать с собой книги, чтобы продавать их лю­дям. Возможно, в некоторых других обстоятельствах ему так­же придется продавать литературу для нашего издательства. Но надо избегать этой работы всякий раз, когда ее можно по­ручить другим.

Служители должны посвятить все, что имеют, проповеди Слова; рекомендовав людям торжественную истину, они долж­ны сохранять смиренное достоинство как проповедники воз­вышенной истины и как представители той истины, которая была изложена народу. После энергичных усилий им надо отдохнуть. Даже продажа книг, раскрывающих истину для настоящего времени, — это бремя, умственная нагрузка и [473] утомление для тела. Если у некоторых служителей еще оста­ются в запасе какие-то силы, которые они могут потратить без ущерба для своего здоровья, для них есть другая важная работа. Когда они раскрыли людям истину, это ведь было толь­ко начало. Затем наступает черед проповеди жизнью, в не­усыпном бодрствовании и заботах, делании добра людям, ча­стных беседах, посещениях новообращенных от дома к дому, проникновении во внутренний мир и духовное состояние тех, кто прослушал их цикл проповедей. Надо наставлять одного, обличать другого, утешать скорбящих, страдающих и отчаяв­шихся. Ум служителя должен быть как можно менее утомлен­ным, чтобы он тщательно подходил к делу, проповедуя слово “во время и не во время”. Ему надо исполнять повеление, дан­ное Павлом Тимофею: “О сем заботься, в сем пребывай”.

Дата добавления: 2015-06-04