Илия в отчаянии 1 страница

Смирение Илии

В этот момент Илия рискнул поставить на свою веру. Он [287] не стал ждать, пока увидит нечто своими глазами. “Между тем небо сделалось мрачно от туч и от ветра, и пошел боль­шой дождь. Ахав же сел в колесницу, и поехал в Изреель. И была на Илии рука Господня. Он опоясал чресла свои, и бе­жал перед Ахавом до самого Изрееля” (3 Цар. 18:45, 46).

Илия испытал большое волнение, он трудился целый день не покладая рук, однако Дух Божий сошел на него, потому что Илия был послушен и выполнил волю Господа, казнив языческих жрецов. Некоторые люди готовы сказать: каким грубым и жестоким человеком, должно быть, был Илия! Вся­кий, рискующий всем, лишь бы защитить поруганную честь Бога, навлечет на себя порицание и осуждение многих.

Начался ливень. Была уже ночь, и дождь слепил Ахава и мешал ему видеть путь. Илия, ободренный Духом и силой Божьей, препоясал свою грубую одежду и побежал перед ко­лесницей Ахава, направляя его к воротам города. Пророк Бо­жий унизил Ахава перед его народом, убил его языческих жрецов, но теперь хотел показать Израилю, что признает Ахава своим царем. В знак особого почтения Илия бегом сопровож­дал его колесницу до самого въезда в город.

Это хороший урок для молодых людей, которые считают себя служителями Бога и возвещают Его весть, но превозно­сятся в собственных глазах. Они не могут вспомнить в своей жизни ничего примечательного, ничего, подобного тому, что было с Илией, однако не желают унижать себя выполнением обязанностей, которые кажутся им лакейскими. Они боятся унизить свое достоинство служителя Церкви выполнением необходимых услуг, не желая опуститься до положения слу­ги. Всем им надо поучиться на примере Илии. Его слово за­перло сокровищницы небес и на три года лишило землю росы и дождя. Его слово было тем единственным ключом, который [288] мог отпереть небо и оросить землю. Бог почтил его, когда Илия вознес свою простую молитву в присутствии царя и тысяч Израилевых. В ответ на эту молитву огонь сошел с неба и по­жрал жертву. Своей рукой Илия произвел суд Божий и зако­лол восемьсот пятьдесят священников Ваала. И тем не менее после изнурительного труда и самой блестящей победы, одер­жанной днем, тот, кто смог низвести с небес облака, дождь и огонь, охотно исполнил обязанности слуги и в темноте, под дождем и ветром бежал перед колесницей Ахава, чтобы услу­жить монарху, которого прежде не побоялся в лицо обличить в преступлениях и грехах. Царь проехал в ворота, а Илия за­вернулся в свой плащ и лег на голую землю.

После того как Илия продемонстрировал такое бесстра­шие в борьбе между жизнью и смертью, после того как он одержал победу над царем, священниками и народом, было вполне естественным признать, что это тот человек, который никогда не поддается отчаянию или робости.

Когда Илия впервые предстал перед Ахавом и объявил ему о судах Божьих за его отступление и отступление Израиля, Бог велел ему бежать от гнева Иезавели в безопасное место, находящееся в горах у потока Хорафа. Там Он почтил Илию, посылая ему еду утром и вечером через Ангела небесного. Затем, когда поток высох. Он отправил его к сарептской вдо­ве и ежедневно совершал чудо, питая семью вдовы и Илию. После того как Илие посчастливилось видеть такое явное про­явление любви и заботы Бога, он, казалось бы, уже никогда не сможет поколебаться в своей вере. Так нам может показаться. Но апостол сообщает, что Илия был таким же человеком, как мы, и был подвержен таким же искушениям.

Ахав рассказал своей жене о чудесных событиях, проис­шедших днем, о дивных проявлениях силы Божьей, доказав­ших, что Иегова, Творец неба и земли, является истинным Богом, а также о том, что Илия убил пророков Ваала. Услы­шав это, Иезавель, ожесточившаяся во грехе, пришла в ярость. [289] Дерзкая, наглая, окончательно утвердившаяся в своем идоло­поклонстве, она заявила Ахаву, что Илия не должен остаться в живых.

В ту ночь вестник разбудил утомленного пророка и пере­дал ему слово Иезавели, изреченное ею во имя своих язычес­ких богов. Она пригрозила в присутствии всего Израиля сде­лать с Илией то, что он сделал с пророками Ваала. Илия дол­жен был бы, в ответ на эту угрозу и клятву Иезавели, обра­титься в молитве к Богу Небесному, Который поручил ему то, что он совершил, умоляя Его о защите. Ему надо было отве­тить вестнику, что Бог, на Которого он уповает, защитит его от ненависти и угроз Иезавели. Но вера и мужество, кажется, оставили Илию. Он просыпается озадаченным. Дождь льет с неба, его повсюду окружает тьма. Он перестает видеть Бога и спасает свою жизнь бегством, как будто мститель уже насти­гает его. Илия оставляет своего слугу далеко позади и к утру оказывается вдали от человеческого жилья — один в унылой и мрачной пустыне.

“Увидев это, он встал и пошел, чтобы спасти жизнь свою, и пришел в Вирсавию, которая в Иудее, и оставил отрока сво­его там. А сам отошел в пустыню на день пути, и, пришедши, сел под можжевеловым кустом, и просил смерти себе, и ска­зал: довольно уже. Господи; возьми душу мою, ибо я не луч­ше отцов моих. И лег и заснул под можжевеловым кустом. И вот, Ангел коснулся его и сказал ему: встань, ешь. И взглянул Илия, и вот, у изголовья его печеная лепешка и кувшин воды. Он поел, и напился, и опять заснул. И возвратился Ангел Гос­подень во второй раз, коснулся его и сказал: встань, ешь; ибо дальняя дорога пред тобою. И встал он, поел и напился, и, подкрепившись тою пищею, шел сорок дней и сорок ночей до горы Божией Хорива. И вошел он там в пещеру, и ночевал в ней. И вот, было к нему слово Господне, и сказал ему Гос­подь: что ты здесь Илия?” (3 Цар. 19:3—9).

Илие надо было довериться Богу, Который в свое время, [290] когда надо было бежать, предупредил его и указал, где найти убежище от гнева Иезавели и обезопаситься от ищеек Ахава. На этот раз Господь не велел ему бежать. Илия же не дождался, что скажет ему Господь, но действовал поспешно. Если бы он подождал с верой и терпением, Бог оградил бы Своего раба и позволил бы ему одержать еще одну блестящую побе­ду в Израиле, послав Свои суды на Иезавель.

Уставший и изможденный, Илия присаживается отдохнуть. Он разочарован и готов роптать. Он говорит: “Довольно уже, Господи; возьми душу мою, ибо я не лучше отцов моих” (3 Цар. 19:4). Он не хочет больше жить. Он надеялся, что пос­ле убедительного проявления силы Божьей перед глазами из­раильтян они возвратятся к вере в Бога. Илия рассчитывал, что Иезавель уже не будет иметь прежнего влияния на Ахава и что в царстве Израильском произойдет всеобщая револю­ция. И когда ему была передана угроза Иезавели, он забыл, что Бог остался таким же всемогущим и сострадательным, как и тогда, когда он молил Его об огне с неба и о дожде, и что Бог всегда отвечал на его молитвы. Бог удовлетворял каждую его просьбу, однако Илия бежит подальше от человеческого жилья и уже не хочет никого видеть.

Как Бог смотрел на Своего страждущего раба? Оставил ли Он его лишь потому, что им овладело отчаяние? О, нет. Илия изнемог и пал духом. Весь день он трудился, не имея крошки во рту. Когда он сопровождал колесницу Ахава и бежал перед ней до ворот города, то был тверд и мужествен. Он возлагал большие надежды на то, что весь Израиль в едином националь­ном порыве вернется к Богу, будет вновь преданно служить Ему и Бог вернет народу Свое благоволение. Но обратная реакция, которая часто приходит на смену возвышенной вере и выдаю­щемуся успеху, повергла Илию в смятение. Он вознесся до вер­шины Фасги, чтобы в своей вере и чувствах быть низринутым до самой низкой долины. Но неусыпное око Божье наблюдало за Его рабом. Когда Илия чувствовал, что сердце его разбито, когда ему казалось, что он оставлен Богом и людьми, Господь любил его не меньше, чем тогда, когда в ответ на его молитву огонь ниспал с неба, осветив гору Кармил. [291] Люди, которые никогда не несли на себе тяжкого груза ответственности, а также те, кто не приучил себя глубоко со­переживать, не могут понять чувств Илии и не готовы про­явить к нему то нежное сострадание, которого он заслужива­ет. Бог знает, какие душевные муки испытывает человек во время искушения и тяжкой борьбы.

И вот мягкое прикосновение и приятный голос будят Илию, спящего под можжевеловым кустом. Он в ужасе вскакивает, готовый бежать, как будто его настиг враг, ищущий души его. Но в склонившемся над ним сострадательном и любящем лице Илия видит не врага, а друга. Ангел был послан с неба, чтобы подкрепить верного раба Божьего пищей. Его голос говорит Илии: “Встань и ешь”. Подкрепившись приготовленной для него пищей, Илия опять заснул. Ангел Божий снова служит нуждам Илии. Он дотрагивается до уставшего, изможденного человека и с нежностью и состраданием говорит ему: “Встань и поешь, ибо тебе предстоит дальняя дорога”. Илия подкре­пился и продолжил путь к горе Хорив. Днем он шел по пусты­не, а ночи проводил в пещерах, скрываясь от диких зверей.

Здесь Бог через одного из Своих ангелов встретился с Илией и спросил у него: “Что ты здесь делаешь, Илия? Я по­сылал тебя к потоку Хорафу, Я посылал тебя к сарептской вдо­ве, Я посылал тебя в Самарию с вестью к Ахаву, но кто послал тебя в эту долгую дорогу по пустыне? Какое дело у тебя здесь?” Илия изливает Господу горечь своей души: “Он сказал: воз­ревновал я о Господе, Боге Саваофе; ибо сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники, и проро­ков Твоих убили мечем; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее. И сказал: выйди и стань на горе пред лицем Господним. И вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Госпо­дом; но не в ветре Господь. После ветра землетрясение; но не в землетрясении Господь. После землетрясения огонь; но не в огне Господь. После огня веяние тихого ветра. Услышав cue, [292] Илия закрыл лице свое милотью своею, и вышел, и стал у входа в пещеру. И был к нему голос, и сказал ему: что ты здесь, Илия? Он сказал: возревновал я о Господе, Боге Саваофе; ибо сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили жертвен­ники Твои, и пророков Твоих убили мечем; остался я один, но и моей души ищут, чтоб отнять ее” (3 Цар. 19:10—14).

Тогда Господь открывается Илие, показывая ему, что спо­койное и твердое упование на Бога всегда будет для него ско­рым помощником в бедах.

Мне было показано, что мой муж ошибся, поддавшись отчаянию и проявив недоверие к Богу. Время от времени Бог открывал ему удивительные доказательства Своей заботы, любви и силы. Но когда мой муж замечал, что его заинтересо­ванность и ревность в Боге и Его деле кто-то неправильно понимает или оценивает, то иногда поддавался унынию и от­чаянию. Бог поручил мне и моему мужу особую и важную работу: обличать Его народ и давать ему советы. Когда мы видим, что нашими обличениями пренебрегают и воздают нам ненавистью вместо сочувствия, то часто лишаемся веры и упования на Бога Израилева и, подобно Илие, поддаемся уны­нию и отчаянию. В этом состоит главное заблуждение моего мужа — он падает духом, когда братья, вместо того чтобы по­могать, создают ему дополнительные трудности. А когда бра­тья видят, как вследствие их неверия и безучастности мой муж погружается в печаль и отчаяние, некоторые из них начинают злорадствовать, пытаются извлечь выгоду из его унылого со­стояния духа и думают, что Бог оставил брата Уайта — иначе он не проявлял бы слабость в этом отношении. Я обращаю внимание таковых на работу Илии, на его отчаяние и разоча­рование. Хотя Илия был Божьим пророком, он оставался че­ловеком, подобным всем нам. Нам приходится бороться с на­шим переменчивым настроением, ибо все мы смертные. Но [293] если мы будем уповать на Бога, Он никогда не оставит и не покинет нас. При любых обстоятельствах мы можем твердо уповать на Бога, потому что Он до тех пор не покинет и не оставит нас, пока мы сохраняем честность и порядочность.

Мой муж может мужественно преодолевать болезнь, по­мня о том, что у него есть сострадательный Небесный Отец, Который видит его мотивы и понимает намерения души. Те, кто стоит на передовой линии фронта и кого Дух Божий ук­репляет для совершения особого дела для Него, часто будут ощущать обратную реакцию после того, как напряжение спа­дает. Отчаяние может порой давить на них тяжким гнетом, поколебать даже самую героическую веру и ослабить самых стойких. Бог понимает все наши слабости. Даже когда сердца людские черствеют, как кремень, Он все еще может жалеть и любить. Моему мужу надо получше усвоить урок; сколь важ­но терпеливо ждать и уповать на Бога, даже когда все кажется мрачным. Бог не подведет, видя его честность и порядочность.

Глава II. МОИСЕЙ И ААРОН

Аарон умер и был погребен на горе Ор. Моисей, брат Ааро­на, и Елеазар, сын его, сопровождали прах его на место захо­ронения. На Моисея была возложена тяжелая обязанность снять со своего брата Аарона священнические одежды и одеть в них Елеазара, ибо Бог сказал, что тот будет преемником Ааро­на в его служении первосвященника. Моисей и Елеазар стали свидетелями смерти Аарона, и Моисей похоронил брата на горе. Эта сцена на горе Ор переносит нас мысленно к самым поразительным событиям в жизни Аарона.

Аарон был человеком с приятным складом характера; Бог избрал его, чтобы он стоял вместе с Моисеем и говорил за него; короче, был устами Моисея. Бог мог бы избрать Аарона вождем, но Тот, Кто ведает сердцами и понимает человечес­кий характер, знал, что Аарон может быть уступчивым, что у него недостает нравственного мужества, чтобы вставать на защиту правды при любых обстоятельствах, невзирая на по­следствия. Желание Аарона всегда быть в хороших отноше­ниях с народом иногда приводило его к совершению серьез­ных грехов. Он слишком часто уступал просьбам соотечественников [294] и тем самым бесчестил Бога. Такое же отсутствие твер­дых принципов в руководстве семьей привело к гибели двух его сыновей. Аарон славился благочестием и полезным тру­дом, но он пренебрегал воспитанием членов своей семьи. Вместо того чтобы требовать от сыновей уважения и почти­тельного к себе отношения, он позволял им следовать их на­клонностям. Он не воспитывал в детях самоотречение, но потакал их желаниям, и дети не были научены уважать и по­читать родительский авторитет. Отец хорошо управлял своей семьей, пока был жив. Но даже после того, как его дети вы­росли и обзавелись своими семьями, он все равно должен был оставаться для них авторитетом. Сам Бог был монархом Сво­его народа и требовал от него послушания и почитания.

Порядок и процветание в царстве зависели от доброго порядка в Церкви. А процветание, согласие и порядок в Цер­кви складывается из порядка и дисциплины в семьях. Бог на­казывает за неверность родителей, которым Он поручил под­держивать принципы родительского управления, лежащие в основе церковной дисциплины и благосостояния общества. Один непослушный ребенок часто нарушал мир и согласие в Церкви и побуждал весь народ к ропоту и восстанию. Гос­подь самым торжественным образом возложил на детей долг любить, уважать и почитать своих родителей. С другой сто­роны, Он требует от родителей, чтобы они усердно и непрес­танно воспитывали своих детей, обучали их требованиям За­кона Божьего и наставляли в учении и страхе Божьем. Эти повеления, которые Бог так торжественно дал евреям, в рав­ной степени относятся и к родителям-христианам. Все, кто пренебрегает светом и наставлениями, данными Богом в Его Слове о воспитании детей и о том, чтобы заповедовать дому своему после себя творить волю Божью, должны будут дать страшный отчет. Преступная халатность Аарона, не внушив­шего своим сыновьям уважения и почтительного отношения к нему, привела к их смерти. [295] Бог почтил Аарона тем, что избрал его и его потомков муж­ского пола в священники. Его сыновья исполняли святую служ­бу. Надав и Авиуд ослушались повеления Бога приносить Ему только священный огонь в кадильницах, наполненных фими­амом. Бог запретил им под страхом смерти приносить Ему обычный огонь с фимиамом.

Но случившееся стало следствием плохой дисциплины в семье. Поскольку эти сыновья Аарона не были научены ува­жать и почитать повеления своего отца, поскольку они не ува­жали родительский авторитет, они также не сознавали, на­сколько важно в точности исполнять все требования Бога. Когда они в очередной раз напились вина и находились под его возбуждающим воздействием, их ум затуманился и они перепутали святое с несвятым. Вопреки ясному указанию Бога они обесчестили Его тем, что принесли обычный огонь вмес­то священного. Бог излил на них Свой гнев; огонь вышел от лица Его и уничтожил их.

Аарон терпеливо и со смиренной покорностью перенес это суровое наказание. Его душа изнывала от мук и скорбей. Он чувствовал угрызения совести из-за того, что пренебрегал сво­им долгом. Он являлся священником Бога Всевышнего, что­бы совершать очищение грехов народа, оставаясь также свя­щенником своего дома и семьи, однако склонен был смотреть сквозь пальцы на проделки своих сыновей. Аарон пренебрег своим долгом, повелевающим направить стопы сыновей к послушанию, самоотречению и благоговению перед родитель­ским авторитетом. Из-за неуместной снисходительности к их проступкам он не воспитал в них глубокого уважения к веч­ному. Аарон не понимал, как этого не понимает и большин­ство родителей-христиан, что своей слепой любовью и по­блажками во грехе он почти наверняка обрекает детей на гнев Божий, который рано или поздно приведет их к погибели. Поскольку Аарон не использовал свой родительский автори­тет, правосудие Божье постигло его сыновей. Аарону надо было понять, что его излишне мягкие протесты, не подкреп­ленные твердой родительской рукой, и его неблагоразумная нежность по отношению к сыновьям были на самом деле про­явлением крайней жестокости. Бог взял дело правосудия в Свои руки и истребил сыновей Аарона.

После того как Бог повелел Моисею взойти на гору, [296] прошло еще шесть дней, прежде чем он был принят в облако славы и предстал перед Самим Богом. Вся вершина горы пылала от славы Божьей. И даже несмотря на то, что слава Божья явилась перед глазами сынов Израилевых, неверие было настолько естественно для них, что они начали роп­тать и проявлять недовольство по поводу длительного от­сутствия Моисея. В то время как слава Бога указывала на Его святое присутствие на горе, а предводитель иудеев нахо­дился в тесном общении с Богом, им надо было освящать себя серьезным исследованием своих сердец, смирением и благочестивым страхом. Бог оставил Аарона и Ора вместо Моисея. В его отсутствии люди должны были советоваться с этими назначенными Богом мужами.

Вот здесь-то и проявились слабости Аарона как вождя или правителя Израиля. Народ буквально осаждал его, требуя, что­бы он сделал им богов, которые бы повели их обратно в Еги­пет. Аарону представился случай продемонстрировать свою веру и непоколебимое доверие Богу и твердо и решительно воспротивиться требованию народа. Но его природная склон­ность сглаживать острые углы, угождать всем и уступать на­стойчивым просьбам, привели к тому, что он пожертвовал честью Бога. Аарон попросил иудеев принести ему свои ук­рашения, из которых он собственноручно отлил для них зо­лотого тельца и провозгласил перед народом: “Вот боги твои, Израиль, которые вывели тебя из земли Египетской”. И для этого бесчувственного истукана он сделал жертвенник, и объя­вил на следующий день праздник Господу. Казалось, с народа сняты все ограничения. Иудеи принесли всесожжения золо­тому тельцу, и легкомысленный дух овладел ими. Они заня­лись постыдным бесчинством и пьянством; они ели, пили и встали играть.

А ведь прошло всего несколько недель с тех пор, как иудеи заключили торжественный завет с Богом, обещав слушаться Его гласа. Они внимали словам Закона Божьего, изреченным в страшном величии с горы Синай среди громов, молний и землетрясений. Они слушали слова из уст Самого Бога: “Я Господь, Бог твой. Который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других богов пред лицем Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, [297] что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог-ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои” (Исх. 20:2—6).

Аарону и его сыновьям была оказана высокая честь взой­ти на гору и видеть славу Божью. “И видели Бога Израилева;

и под ногами Его нечто подобное работе из чистого сапфира и, как самое небо, ясное” (Исх. 24:10).

Бог поручил Надаву и Авиуду самую священную работу, почтив их самым чудным образом. Он дал им увидеть Свою неописуемую славу, чтобы братья на всю жизнь запомнили увиденное на горе и таким образом лучше подготовились со­вершать Ему служение. Они должны были воздавать Ему выс­шие почести и преклоняться перед Ним в присутствии всего народа, чтобы дать иудеям более ясное представление о Его характере и пробудить в них должное послушание и благого­вение перед всеми Его требованиями.

Перед тем как Моисей оставил свой народ и взошел на гору, он прочитал ему слова завета, который Бог заключил с ними, и иудеи единодушно ответили: “Все, что сказал Гос­подь, сделаем, и будем послушны” (Исх. 24:7). Как должно быть, велик был и тяжек грех Аарона в глазах Бога!

Когда Моисей получал Закон Божий на горе. Господь со­общил ему о грехе мятежного Израиля и попросил его отка­заться от иудеев, чтобы Он смог их уничтожить. Но Моисей стал ходатайствовать перед Богом за народ. Хотя Моисей был кротчайшим человеком из всех когда-либо живших, тем не менее, когда дело коснулось интересов народа, над которым Бог поставил его вождем, он оставил свою природную зас­тенчивость и с неподражаемой настойчивостью и чудесной смелостью стал умолять Бога за Израиль. Он не мог согла­ситься с тем, что Бог уничтожит еврейский народ, хотя Господь [298] пообещал Моисею, что возвеличит его самого и произ­ведет от него лучший народ, чем израильтяне.

Моисей превозмог. Бог удовлетворил его искреннюю просьбу не уничтожать еврейский народ. Моисей взял скри­жали завета, закон Десяти Заповедей и сошел с горы. Задолго до того, как он подошел к стану, до его слуха донеслись звуки буйного и пьяного веселья сынов Израилевых. Когда Моисей увидел их идолопоклонство и то, что они самым явным обра­зом нарушили слова завета, то он крайне огорчился и возне­годовал на их низменное идолопоклонство. Моисею стало очень стыдно за соотечественников, он пришел в смущение, бросил на землю скрижали и разбил их. Поскольку иудеи на­рушили свой завет с Богом, то Моисей, разбив скрижали, тем самым засвидетельствовал им, что и Бог разрывает Свой за­вет с ними. Скрижали с начертанным на них Законом Божьим были разбиты.

Аарон, с его приятными манерами, очень мягко и учтиво попытался умиротворить Моисея, представляя дело так, буд­то народ и не совершал особо тяжкого греха, по поводу кото­рого стоило сильно скорбеть. Моисей спросил у него в гневе: “Что сделал тебе народ сей, что ты ввел его в грех великий? Но Аарон сказал: да не возгорается гнев господина моего; ты знаешь этот народ, что он буйный. Они сказали мне: "сделай нам бога, который шел бы перед нами; ибо с Моисеем, с этим человеком, который вывел нас из земли Египетской, не зна­ем, что сделалось". И я сказал им: "у кого есть золото, сними­те с себя". И отдали мне; я бросил его в огонь и вышел этот телец” (Исх. 32:21—24). Аарон хотел внушить Моисею, что благодаря какому-то великому чуду их украшения переплави­лись в подобие тельца. Он не сказал Моисею, как вместе с другими ремесленниками придал золоту этот образ.

Аарон полагал, что Моисей слишком неуступчив по отно­шению к народу. Ему казалось, что если бы Моисей был иногда менее твердым, менее решительным, более охотно шел на компромиссы с народом и удовлетворял его желания, он бы не наживал себе столько бед и в стане израильском царили бы [299] мир и согласие. Вот почему Аарон попытался проводить эту новую политику. Он следовал своему природному темпера­менту, уступая требованиям людей, чтобы не возбуждать в них недовольство, сохранить их расположение и тем самым пре­дотвратить восстание, показавшееся ему неизбежным, если он не будет потакать желаниям соплеменников. Но если бы Аарон непоколебимо стоял за Бога, если бы он встретил пред­ложение иудеев сделать им богов, которые отвели бы их на­зад в Египет, с тем праведным негодованием и ужасом, кото­рое оно заслуживало; если бы он напомнил иудеям о громах на Синае, где Бог в такой славе и в таком величии изрекал Свой закон; если бы он напомнил им об их торжественном завете с Богом, когда иудеи обещали исполнять все, что Он повелит им; если бы он сказал им, что ни в коем случае не уступит их просьбам, даже если они убьют его, то тем самым оказал бы на народ доброе влияние и предотвратил ужасное отступление. Но когда от Аарона потребовалось, чтобы он, в отсутствии Моисея, правильно использовал свой авторитет, когда ему надо было стоять твердо и непреклонно, как это делал Моисей, и не позволить народу уклониться на путь гре­ха, он употребил свое влияние во зло людям. Аарон не смог, используя свое влияние, отстоять честь Бога в соблюдении Его святого закона. Напротив, он помог утвердиться злу и дал народу преступные указания, которые тот охотно исполнил.

Когда Аарон сделал первый шаг в неверном направлении, ему передался тот же дух, что овладел людьми, и он, словно полководец, повел их за собой в тенеты греха, а народ на удив­ление послушно последовал всем его указаниям. Таким обра­зом, Аарон решительно одобрил самые тяжкие грехи, посколь­ку это было много легче, чем стоять за правду. Когда Аарон уклонился от своего долга и позволил людям грешить, то в него, казалось, вселилась новая сила, решимость, пыл и рев­ность. Внезапно его робость куда-то исчезла. С ревностью, которую он никогда раньше не проявлял, защищая честь Бога против всякой неправды, Аарон схватил инструменты, чтобы отлить из золота образ тельца. Он приказал построить жерт­венник и с уверенностью, достойной лучшего применения, [300] объявил народу, что на следующий день будет праздник Гос­поду. Трубачи подхватили слово из уст Аарона и протрубили по всему стану израильскому о намечающемся празднике.

Спокойная уверенность Аарона в неверном деле создала ему в народе даже больший авторитет, чем имел Моисей, ког­да вел иудеев по правильному пути и усмирял их мятеж. На­сколько же страшная духовная слепота постигла Аарона, если он начал принимать свет за тьму, а тьму за свет! Какой дерзо­стью с его стороны было объявить праздник Господу среди всеобщего идолопоклонства, когда люди молились золотому образу! Мы видим на этом примере, какую власть обретает сатана над умами, если они полностью не отдают себя под управление Духа Божьего. Сатана поднял свой стяг посреди стана израильского, и он был превознесен, как знамя Божье.

Аарон сказал без тени стыда или смущения: “Вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!” (Исх. 32:4). Под влиянием Аарона сыны Израилевы еще более уг­лубились в грех идолопоклонства, чем первоначально наме­ревались. Теперь они совсем не переживали о том, что горя­щая слава, подобная пылающему огню на горе, могла погло­тить их предводителя. Иудеи решили, что теперь у них есть полководец, который вполне их устраивает, и были готовы сделать все, что он предложит. Они приносили мирные жерт­вы своему золотому богу и предавались удовольствиям, буй­ному веселью и пьянству. Тогда иудеи сами для себя решили, что с ними в пустыне произошло так много неприятностей не из-за их неправоты, а потому, что у них был плохой предводи­тель. Он был не тем человеком, который им нужен, — слиш­ком неуступчивым и все время твердившим об их грехах, пре­дупреждавшим, обличавшим и угрожавшим им Божественным неодобрением. Теперь у них установился новый порядок, они вполне довольны Аароном и собой. О, если бы только Мои­сей был таким же милым и приятным, как его брат Аарон, думали евреи, какой мир и согласие воцарились бы тогда в стане израильском! Теперь им не было дела до того, сойдет ли когда-нибудь Моисей с горы или нет.

Моисей же, увидев идолопоклонство Израиля, так возне­годовал на позорную забывчивость иудеев и их отречение от [301] Бога, что бросил каменные скрижали и разбил их. Аарон крот­ко стоял рядом, перенося порицание Моисея с похвальным терпением. Народ был очарован прекраснодушием Аарона и возмущен грубостью Моисея. Но Бог смотрит совсем не так, как человек. Он не осудил пылкое негодование Моисея, ибо оно явилось его ответом на низменное отступление Израиля.

Этот истинный полководец решительно встает на сторону Бога. Он только что находился перед лицом Господа и умолял Его отвратить гнев от Своего заблудшего народа. Теперь ему предстояло как Божьему служителю выполнить еще одно дело: восстановить поруганную Божью честь в глазах народа и убе­дить иудеев, что грех есть грех, а правда есть правда. Моисею теперь надо было противодействовать страшному влиянию Аарона. “И стал Моисей в воротах стана и сказал: кто Госпо­день, — ко мне! И собрались к нему все сыны Левиины. И он сказал им: так говорит Господь, Бог Израилев: возложите каж­дый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего. И сделали сыны Ле­виины по слову Моисея: и пало в тот день из народа около трех тысяч человек. Ибо Моисей сказал: сегодня посвятите руки ваши Господу, каждый в сыне своем и брате своем, да ниспошлет Он вам сегодня благословение” (Исх. 32:26—29).

Моисей определяет истинное посвящение как послушание Богу; это значит стоять за правду и быть готовым осуществить Божьи намерения, выполнять даже самые неприятные обязан­ности и тем самым показывать, что Божьи требования стоят несравнимо выше притязаний друзей или даже жизни близких родственников. Сыновья Левия посвятили себя Богу, чтобы исполнить Его правосудие над преступлением и грехом.

Дата добавления: 2015-06-04