Идеализирование женщины

Подобно Ромео, я также прошел через идеализирование женщины, когда, оставив работу в Университете Райта, на три года переехал в Милвоки. В то время я работал с одним христианским театром. Именно там я встретил девушку, которую назову Мелани. Так вот, Мелани была и, как я полагаю, до сих пор остается, человеком необыкновенно деятельным. Яркая, всегда наполненная энергией, она повлияла на меня не менее Керол (студентки, которая возбудила во мне первую искорку истинной сексуальности). Итак, в очередной раз я «влюбился». К сожалению, Мелани моих чувств не разделяла.

После нашей совместной работы в нескольких спектаклях, мои чувства усилились. И это было бы неплохо, если бы Мелани испытывала нежные чувства в мой адрес. Однако это было не так. Однажды она даже специально встретилась со мной, чтобы сказать, что не испытывает ко мне никаких чувств (за что я ей искренне благодарен). После этого разговора я решил прекратить ухаживание. Тем не менее мое сердце распорядилось по-другому. В своем разуме я понимал, что у меня нет никаких шансов на успех, однако мои чувства не остывали. Мало того, Мелани стала постоянно являться мне во сне.

В то же самое время мы подружились с Лиэнн Пейн, и я поделился с ней, что испытываю влечение к Мелани. Лиэнн это явно нравилось, однако, лишь до тех пор, пока я не дошел до описания снов, в которых ко мне являлась как Мелани, так и сама Лиэнн. Из моего рассказа Лиэнн сделала вывод, что я идеализирую как ее, так и Мелани. В то время я еще не мог понять, о чем, собственно, идет речь, однако позднее, не без помощи Лиэнн, понял, что она и Мелани символизируют женское начало, обитающее во мне. Я понимал свои сны буквально, думая, что мне снятся женщины, Лиэнн и Мелани, в то время как на самом деле их образы представляли лишь часть меня самого.

После того как я поделился с Лиэнн описаниями своих крайне запутанных снов, она сказала: «Марио, я думаю, что в мире образов и символов твоего сердца царит смущение. Это повлияло и на твое отношение к Мелани». Не до конца понимая, что такое смущение в мире образов и символов, я решил просто молиться об этом. Господь же ответил мне, напомнив два эпизода из моего недавнего прошлого.

Первый из них произошел со мной на банкете, организованном для работников театра, в котором мы с Мелани работали. Нас обоих пригласили на банкет совершенно независимо друг от друга. Однако получилось так, что я оказался за узким прямоугольным столом прямо напротив Мелани. Во время ужина мое тело, будто магнитом, начало тянуться к ней. В результате даже мой галстук оказался в тарелке. Я старательно боролся с желанием все ближе и ближе придвигаться к Мелани, и, несмотря на мои усилия, мое тело произвольно все ниже и ниже наклонялось над столом. Если бы это продолжалось и дальше, мой галстук, а за ним и рубашка, угодили бы в тарелку с едой. Всерьез разволновавшись (и даже устыдившись) из-за своего поведения, я попросту извинился и пересел за другой стол.

Следующий эпизод связан с моими отношениями с девушкой по имени Луиз. Поскольку Мелани не имела ни малейшего желания встречаться со мной, я решил познакомиться к кем-нибудь еще. Я подумал, что, возможно, это поможет мне забыть Мелани. Итак, я встретил Луиз в церкви. Это была умная, духовно зрелая и обладающая приятной внешностью христианка. Решив познакомиться поближе, мы начали встречаться. Однажды вечером мы отправились поужинать. Я был настолько поглощен мыслями о Мелани, что должен был подумать дважды, прежде чем обратиться к Луиз по имени, чтобы не назвать ее случайно Мелани. Луиз напоминала мне Мелани во всем: своим великолепным, пушистым свитером, ниточкой жемчуга на шее, волосами, зачесанными наверх, своей блистательной улыбкой. Тем не менее в действительности Лиуз и Мелани абсолютно не были похожи. Они были очень разными, за исключением того, что они обе были женщинами.

После этого вечера я понял, что в принципе не готов встречаться с женщинами. Итак, после еще одной встречи с Луиз мы, насладившись очередным романтическим вечером, мирно расстались.

После этих двух случаев я понял, что мое сильное влечение к Мелани и болезненный интерес в прошлом к молодым ребятам, который я испытывал еще будучи гомосексуалистом, имеют общие корни. Я знал, что что-то во мне не так. И тут я вспомнил слова Лиэнн о смущении в мире образов и символов, царящем в моей душе. В моем сердце образ Мелани представлял собой саму женственность. Мелани стала стандартом, согласно которому я мерил любое проявление женского начала как в других женщинах, так и в самом себе. В глубине своего сердца я создал из Мелани храм женственности и стал совершать приношения всему тому, что имеет отношение к женскому началу. Именно поэтому увидев что-либо, связанное с женственностью, я тут же относил это к образу Мелани. Даже проводя время с Луиз, я подсознательно проецировал на нее образ Мелани, с которым мое сердце ассоциировало женское начало.

Кроме того, я связывал с образом Мелани свои эгоистичные стремления обладать тем, чем обладает она, обладать ею самой. «Инстинкт каннибала», который ранее был направлен на других мужчин, теперь дал о себе знать в отношении Мелани. Я хотел сделать ее частью себя, дополнить ею то, в чем сам чувствовал себя обделенным. Мелани символизировала женское начало, которого меня лишили, и в котором теперь я так отчаянно нуждался.

Подобно «незрелой» любви Ромео к Джульетте, все мои мысли о Мелани сводились к женитьбе на ней. Я не затруднял себя такими вопросами, как «любит ли она меня». Подобно Ромео, я, по сути, не видел человека из плоти и крови, стоящего за именем Мелани. Я попросту проецировал на нее свои идеализированные представления о женщине. Мелани была моей Джульеттой.

Когда я понял это, я осознал также и всю глубину своего греха, выраженного в стремлении к творению, а не к Творцу. Подобно Ромео, я воздвиг в своем сердце святыню своей Джульетты, Мелани. Это было идолопоклонством, соответственно, мне нужно было покаяться в этом грехе.

На первом же из занятий, которые проводила наша группа, я исповедовал свой грех идолопоклонства и покаялся в нем. Все присутствующие молились за меня с возложением рук и просили Бога помочь мне принять прощение, а также исцелить меня. После того как Господь коснулся меня, и я почувствовал, что прощен, из глубины моего сердца вырвались слова любви к Нему. Весь мой религиозный пыл был обращен теперь к Нему одному. Я больше не желал поклоняться женщине. Покаявшись в идолопоклонстве, я почувствовал, что люблю Иисуса еще больше, и теперь хочу поклоняться Ему в еще большей свободе.

Итак, в основном по причине нежелания Мелани встречаться со мной, мы оба избавили себя от опасности связать друг друга узами семьи. Если бы я женился на ней, однажды утром я бы проснулся с полным осознанием того, что Мелани не отвечает моим романтическим представлениям об идеальной женщине. Подобное случается со многими молодоженами. В большинстве случаев, это не означает, однако, что они соединили свою жизнь с неправильным человеком. Скорее, их отношение к своей половине должно становиться более «зрелым». Как бы там ни было, моя «любовь» к Мелани могла бы легко смениться ненавистью под влиянием амбивалентности, которая нередко заставляет мужчину переключиться из состояния, в котором он готов превозносить женщину, в состояние, при котором он наполняется гневом лишь при одной лишь мысли о ней.

Дата добавления: 2015-06-30