Цвета ауры 14 страница

— Почему бы это?

Я оборачиваюсь и смотрю ему в глаза. Вроде нет причины не верить, и все же мне необходимо убедиться.

— Наверное, хотела выяснить, можно ли мне доверять. Совсем как ты.

В его глазах — ничем не прикрытая правда. Джуд открыт передо мной. Он не врет, не разыгрывает и уж точно ничего не выдумывает. Он действительно видит Райли и искренне хочет нам помочь.

— Я думаю, мы поэтому и нашли друг друга. — Он кивает, понизив голос чуть ли не до шепота. — Может быть, Райли это устроила?

Райли… или нечто другое. То, что больше нас. Я смотрю на океан и думаю: а узнал ли меня Джуд, как я узнала его? Чувствует ли он это замирание в животе, покалывание по коже, это странное, хотя и знакомое притяжение… А если да, то что это означает? Неужели между нами в самом деле осталось что-то незавершенное? Карма, которая требует ответа?

Неужели случайностей в самом деле не бывает?

— Я могу тебя научить. — В его взгляде твердое обещание. — Гарантий никаких, но попробовать можно.

Вывернувшись из его рук, захожу еще дальше в море, и не важно, что я до пояса насквозь промокла.

— Такая способность заложена в каждом, как и способности экстрасенса или, по крайней мере, интуиция. Нужно только ее развить. А уж при твоем даре ты точно научишься.

Я бросаю на Джуда быстрый взгляд и тут же отвлекаюсь. Что-то зацепило мое внимание… Что-то…

— Фокус в том, чтобы повысить уровень вибраций до такой степени…

Волну мы замечаем, только когда пенный гребень уже надвигается на нас. Ни поднырнуть под нее, ни убежать мы уже не успеваем. Меня бы точно унесло в море, если бы не Джуд — его невероятная скорость реакции и сильные руки.

— Ты в порядке? — спрашивает он, заглядывая мне в глаза.

А я смотрю не на него. Меня целиком захватило удивительно знакомое ощущение. Что-то родное, любящее… Это может быть только один человек.

Деймен входит в море, держа под мышкой доску для серфинга. Такой загар, такие рельефные мускулы… Рембрандт нервно курит в сторонке. Деймен проходит сквозь воду, как раскаленный нож сквозь масло, и море словно расступается перед ним.

Я приоткрываю губы. До смерти хочется его окликнуть, позвать по имени… И тут наши взгляды встречаются. Представляю, какую картину он сейчас видит: я, вся мокрая, со спутанными волосами, одежда прилипла к телу, плещусь в океане жарким солнечным днем, а сильные смуглые руки Джуда все еще обнимают меня.

Я вырываюсь, но поздно. Деймен уже увидел.

И пошел дальше.

А я осталась, опустошенная, и не могу вздохнуть. Беспомощно смотрю, как он уходит.

Ни тюльпанов, ни телепатического послания, только глухая тоскливая пустота.

Глава 38

Джуд выбирается из воды и долго бежит за мной по пляжу, зовет, пытается догнать. Он сдается, только когда я перехожу через дорогу и направляюсь к магазину, где работает Хейвен.

Мне необходимо с кем-нибудь поговорить. Вывалить все, что накопилось, и плевать на последствия.

Не замечаю, как отяжелели промокшие джинсы, как хлопает влажная ткань, как липнет к телу футболка. Мне даже в голову не приходит материализовать что-нибудь сухое.

У входа в магазин я вижу Романа.

— Извини, босиком и без рубашки не обслуживаем, усмехается он. — Хотя, должен сказать, вид мне очень нравится!

Проследив за его взглядом, прикрываю руками грудь, поскольку намокшая футболка стала практически прозрачной.

— Мне нужно поговорить с Хейвен. Я пытаюсь прорваться внутрь, и снова мне загораживают дорогу.

— Эвер, у нас заведение высокого класса. Приходи, когда немного… возьмешь себя в руки.

Я заглядываю через его плечо и вижу довольно большое помещение, пышно обставленное и буквально набитое разнообразными предметами роскоши, словно я оказалась внутри лампы, где обитает джинн. С потолочных балок свисают хрустальные люстры, по стенам — картины в рамах и кованые светильники, полы покрыты разноцветными плетеными ковриками, среди антикварной мебели тянутся длинные ряды полок с винтажной одеждой, в стеклянных витринах разложены ювелирные украшения и всевозможные безделушки.

— Хоть скажи, она здесь?

Мое терпение на пределе, а Роман разглядывает меня и ухмыляется.

Я пробую нащупать энергию Хейвен. Ничего не выходит. Видимо, Роман блокирует.

— Может, здесь, а может, и не здесь. Кто знает?

Он вытаскивает из кармана пачку сигарет и предлагает мне одну. Я только морщусь в ответ. Роман подносит к сигарете зажигалку, глубоко затягивается и говорит, выпуская изо рта струйку дыма:

— Черт возьми, Эвер, живи полной жизнью! Даром ведь бессмертие пропадает.

Я хмурюсь и демонстративно разгоняю дым рукой, спрашиваю:

— Кто владелец этого заведения?

Раньше я этого магазина даже не замечала. Очень интересно, при чем здесь Роман.

Он молча курит, жмурясь, точно кот, и оглядывая меня головы до ног.

— Ты думаешь, я шучу, а я вполне серьезен. Ни один уважающий себя бессмертный не вышел бы на люди в таком виде. — Он грозит мне пальцем. — Впрочем… Футболку можешь оставить. Остальное переодень.

Роман скалится, словно заправский хищник.

— Кто владелец? — повторяю я, снова заглядывая в дверь.

У меня забрезжила идея. Это не просто бутик винтажной одежды. Здесь продаются личные вещи Романа — то, что он накопил за шестьсот лет. Очень точно уловил момент для продажи, прирожденный торговец.

А он выдыхает несколько дымовых колечек и говорит:

— Владелец — мой друг. Тебя это не касается.

Как же, рассказывай. Магазин — его. Роман и есть начальник Хейвен, он выписывает ей чеки в день зарплаты. Ладно, не буду показывать, что я догадалась.

— Надо же, у тебя есть друг. Не повезло ему.

— О, у меня много друзей. — Роман улыбается во все лицо, еще раз глубоко затягивается, затем швыряет окурок на землю и растирает носком ботинка. — В отличие от тебя я не сторонюсь людей. Так сказать, не трясусь над собственным даром. Я популист, Эвер. Я даю людям то, что им нужно.

— И что же это?

Какой-то частью сознания я удивляюсь, почему я все еще здесь, мокрая, хоть выжми, занимаюсь никому не нужной болтовней, дрожа на ветру в пропитанных водой джинсах и просвечивающей футболке.

Роман улыбается. Его темно-голубые глаза неотступно наблюдают за мной.

— Люди хотят то, что они хотят, верно? — От его низкого гортанного смеха, похожего на рычание, у меня холодок пробегает по спине. — Догадаться не слишком сложно. Может, попробуешь?

Кажется, за его плечом возникло какое-то движение. Я надеюсь, что это Хейвен, а вижу высокую брюнетку, которую встретила в ту ночь, когда имела глупость прийти к Роману. Поймав мой взгляд, она выходит из-за прилавка и приближается к двери. Волосы цвета воронова крыла, угольно-черные глаза, гладкая смуглая кожа ее экзотической красоты захватывает дух.

— Было весьма приятно поболтать с тобой, Эвер, но, боюсь, тебе пора бежать. Не обижайся, дорогая, вид у тебя несколько… неухоженный. Может повредить бизнесу. Всех покупателей распутаешь, понятно? Если тебе не хватает мелочи на автобус… — Пошарив в кармане, Роман протягивает на раскрытой ладони горстку монет. — Понятия не имею, сколько это может стоить. Я не ездил на автобусе вот уже…

— Вот уже шестьсот лет, — говорю я, прищурившись.

Брюнетка останавливается и поворачивает назад, повинуясь легкому движению пальцев Романа. Другой бы даже не заметил этого знака. Девушка скрывается в глубине магазина.

Я отворачиваюсь. Ясно, что здесь мне делать нечего. Когда я перехожу улицу, вслед мне летит голос Романа:

— Шестьсот лет назад автобусов не было! Ты бы об этом знала, если бы не прогуливала историю!

Иду дальше, не оглядываясь. Не желаю играть в его игры. Сворачивая за угол, я вдруг ощущаю ментальную хватку Романа.

«Эй, а все-таки: чего хотят люди? Попробуй догадаться. Возможно, это приведет тебя к противоядию».

Споткнувшись, я слепо хватаюсь руками за стену, а в голове голос Романа тянет нараспев: «Мы с тобой очень похожи. Уже недолго осталось, дорогая, скоро ты сможешь это доказать. Скоро ты, наконец, заплатишь свою цену».

Хохоча от души, он отпускает меня, и я бросаюсь прочь.

Глава 39

На следующий день я прихожу на работу, как будто ничего не случилось. Даже вспоминать не желаю то неловкое объятие на пляже и тем более — общее прошлое, которое Джуд прочно забыл.

Не зря у нас в прошлом все закончилось ничем. Тому была причина.

Причина по имени Деймен.

И все-таки, как я ни спешила, Майлз и Хейвен ухитрились прийти раньше. Оба стоят, прислонившись к прилавку, и отчаянно флиртуют с Джудом.

— Что вы тут делаете? — спрашиваю я, стараясь не поддаваться панике.

Окидываю всех троих взглядом: Хейвен откровенно торжествует, у Майлза блестят глаза, а Джуд явно забавляется.

— Выбалтываем твои секреты, преувеличиваем твои недостатки… Ах да, еще приглашаем Джуда на мою прощальную вечеринку. Так, на случай, если ты вдруг забудешь, — смеется Майлз.

Я смотрю на Джуда, смущаюсь и не знаю, что сказать. А тут еще Хейвен добавляет:

— Знаешь, так удачно — он в этот день свободен!

Я прохожу за прилавок, будто меня нисколько не волнует, что парень, который ухлестывает за мной уже несколько столетий и с которым, по мнению моего суженого, у нас осталось нечто незавершенное, — что этот парень через несколько дней будет сидеть на вечеринке у меня в гостиной.

Хейвен берет листок с объявлением и машет им у меня перед носом.

— А почему ты ничего не говорила о курсах экстрасенсов? Это же как раз для меня! Ты ведь знаешь, как я увлекаюсь всякой эзотерикой.

Она оборачивается и улыбается Джуду. Я бросаю сумку под прилавок и усаживаюсь на табурет.

— Извини, я и правда не знала.

Врет, ведь она ничем таким на самом деле не интересуется. Как бы мне их вытурить отсюда?

— А вот увлекаюсь! Уже довольно давно. — Хейвен выгибает бровь, словно подначивая меня возразить. Нет уж, я не поведусь на эти маленькие хитрости. — К счастью, Джуд пообещал, что постарается найти для меня место в группе, — прибавляет Хейвен с довольной улыбочкой.

Я бросаю на Джуда беглый злой взгляд. Он чуть заметно съеживается, пожимает плечами и уходит в заднюю комнату. Тут же возвращается с неизменной доской для серфинга под мышкой, машет нам на прощание и уходит.

— Невероятно! Как ты могла его от нас утаить? — выпаливает Майлз, как только за Джудом закрывается дверь. — Эгоистка несчастная! Тем более что у тебя свой красавец имеется!

— Нет, а как ты могла вот это от нас утаить? — Хейвен все еще размахивает объявлением. — Радуйся, что согласился меня принять!

— Мне радоваться? — изумляюсь я.

Не хватало еще, чтобы у Хейвен обнаружились скрытые способности экстрасенса. Она и так слишком многое угадывает — по крайней мере, когда дело касается нас с Дейменом.

— К тому же занятия уже начались, поэтому он и сказал, что постарается найти для тебя место. — А уж я-то как постараюсь, чтобы ничего у него не вышло! — Кстати, твоей работе это мешать не будет?

Хейвен, прищурившись, качает головой. От моего противодействия у нее только разгорается азарт.

— Нет, у них гибкое расписание, они всегда идут мне навстречу.

— «Они»?

Я раскрываю журнал записи посетителей и принимаюсь перелистывать страницы, притворяясь равнодушной, когда на самом деле я уже перешла в режим повышенной боевой готовности.

— Власти предержащие, — смеется Хейвен. — Мое начальство, в общем.

— А Роман входит в число твоих начальников?

Бросаю на Хейвен быстрый взгляд, переворачивая страницу.

— Ау, он еще в школе учится, забыла?

Хейвен качает головой, и они с Майлзом переглядываются с выражением, в смысл которого я предпочитаю не вникать.

— Я заходила к тебе вчера. — Внимательно слежу за аурой Хейвен и едва удерживаюсь, чтобы не залезть ней в голову. — Роман сказал, что тебя нет.

— Знаю, он мне говорил. Наверное, мы разминулись. И не надейся сменить тему! Давай рассказывай, что там с этими курсами? — Хейвен тычет в листок наманикюренным фиолетовым ногтем. — Почему ты не хочешь, чтобы я на них ходила? Тебе нравится Джуд?

— Нет! — Я смотрю на Хейвен с Майлзом и понимаю, что ответила слишком быстро, слишком резко и только подтвердила их подозрения. — Мы с Дейменом все еще вместе, — поясняю я, хотя это, строго говоря, неправда. Разве могу я признаться друзьям, когда я сама для себя не в состоянии этого признать? — Если он не появляется в школе, это еще не значит… — Лучше не договаривать. — К вашему сведению, Хонор записалась на курсы, я и решила, что ты вряд ли захочешь заниматься там же, где она.

Смотрю на Хейвен с надеждой: вдруг прокатит?

— Серьезно?

Они с Майлзом оба рты раскрыли. На меня уставились четыре изумленных карих глаза.

— А Стейша? И Крейг? — спрашивает Хейвен.

Она уже готова отказаться от курсов, если вся гнусная компашка туда записалась.

Искушение соврать велико, и все-таки я удерживаюсь.

— Нет, только Хонор. Странно, правда?

Аура Хейвен дрожит и мерцает — подруга взвешивает «за» и «против» учебы на экстрасенса рядом с такой малоприятной особой, как Хонор.

Оглядев магазин, Хейвен спрашивает:

— А ты здесь чем занимаешься? Гадаешь, будущее предсказываешь?

— Я? Нет!

Сжав губы, перебираю квитанции в коробке, лишь бы укрыться от буравящего взгляда Хейвен.

— А эта ваша Авалон, она как? Толковая?

Я застываю. Перевожу взгляд с Майлза на Хейвен и не могу выговорить ни слова.

— Алло! Там, на орбите, как слышите — прием! У тебя за спиной плакатик: «Гадалка Авалон, записывайтесь сегодня!» — Хейвен мотает головой и говорит, наполовину всерьез: — Ну, тебя тут явно держат только за красивые глаза!

— Меня запиши! — загорается Майлз. — Хочу погадать! Пусть Авалон мне расскажет, где тусуются самые роскошные парни Флоренции!

— И меня запиши, — подхватывает Хейвен. — Давно мечтала узнать будущее, а сейчас мне это пригодится, как никогда. Она сейчас здесь?

У меня опять сдавило горло. Ведь должна была знать, что так выйдет! И Деймен предупреждал.

— Ау! — Хейвен машет рукой у меня перед глазами и переглядывается с Майлзом. — Будь так добра, запиши нас на прием к гадалке! Ты все-таки здесь работаешь — или как?

Я вытаскиваю книгу записи из-под прилавка, перелистываю так быстро, что имена и даты сливаются в мешанину черных буковок на белых страницах. Захлопываю книгу и снова убираю под прилавок.

— У нее уже все расписано.

— Ла-адно… — Хейвен сузила глаза. Теперь она от меня не отстанет. — А как насчет завтра?

Отрицательно качаю головой.

— Послезавтра?

— Все занято.

— На следующей неделе?

— Увы.

— В будущем году?

Я дергаю плечом.

— Да в чем дело-то? — не выдерживает Хейвен.

Мои друзья уверены, что я либо что-то скрываю, либо окончательно спятила, либо и то и другое вместе. Нужно как-то исправлять впечатление.

— Просто мне кажется, вам не стоит зря тратить деньги. Не такая уж она замечательная. У нас уже были жалобы.

Майлз качает головой.

— Молодец, Эвер, так и надо заманивать посетителей!

Зато Хейвен по-прежнему не сводит с меня глаз.

— Ладно. Я думаю, не только здесь можно погадать. И по какой-то странной и непонятной причине мне еще больше захотелось это сделать.

Она забрасывает сумку на плечо, хватает Майлза за руку и тянет его к двери. По дороге оглядывается.

— Не знаю, что с тобой происходит, но ты в последнее время ведешь себя очень странно. Еще более странно, чем всегда. — Ее многозначительный взгляд я предпочитаю не расшифровывать. — Серьезно, Эвер, если ты втюрилась в Джуда, так и скажи. Хотя об этом, наверное, лучше сначала сообщить Деймену — он заслужил эту маленькую любезность, как ты считаешь?

— Я не втюрилась в Джуда.

Стараюсь казаться спокойной, но это мне совсем не удается.

Да и какая разница? Они уже уверены. Все вокруг уверены. Все, кроме меня.

— И ничего со мной не происходит, кроме грядущих экзаменов, подготовки к вечеринке и прочего… обычного…

Я замолкаю. Совершенно ясно, что я никого из нас троих не убедила.

— А где тогда Деймен? Почему он больше не появляется? — спрашивает Хейвен. Майлз стоит возле нее, усиленно кивая. Не дождавшись ответа, Хейвен продолжает: — Знаешь, друзья вообще-то должны доверять друг другу. Называется «взаимное доверие». А ты почему-то считаешь нужным изображать из себя совершенство. Как будто у тебя всегда все в порядке, тишь да благодать. Ничто тебя не беспокоит, ничто не тревожит. Знаешь, я скажу? Хочешь верь, хочешь не верь, а мы с Майлзом не станем любить тебя меньше, если у тебя вдруг случатся какие-нибудь трудности. Мы по-прежнему будем сидеть вместе с тобой за ленчем и посылать тебе эсэмэски во время уроков. А твое притворство нас все равно не обманывает.

Я набираю побольше воздуха в грудь и киваю. На большее меня сейчас не хватит. Горло перехватило, и говорить я не в состоянии.

А Хейвен с Майлзом ждут и готовы остаться, если я только слово скажу. Если найду в себе силы в кои-то веки довериться им, поделиться своими бедами.

Нет, не могу. Кто знает, какой будет их реакция, а у меня и так уже немаленький груз на плечах.

Поэтому я только улыбаюсь, машу рукой и обещаю, что все расскажу позже. И стараюсь не вздрагивать, когда друзья, скорчив мне рожу, удаляются.

Глава 40

Я сижу в задней комнате, согнувшись над книгой. Вернувшийся Джуд удивляется, что я все еще здесь.

— Увидел на стоянке твою машину и решил зайти, проверить, все ли в порядке.

Он стоит в дверях, смотрит на меня прищуренными глазами, а потом падает в кресло напротив и снова принимается наблюдать за мной.

Я отрываюсь от книги и бросаю взгляд на стенные часы. В глазах все расплывается. Я и не думала, что уже так поздно!

— Немножко увлеклась. Тут столько всякого, еле разбираюсь. — Закрыв книгу, прибавляю: — По большей части все бесполезное.

— Не обязательно сидеть здесь ночами вообще-то. Если хочешь, возьми ее домой.

Я вспоминаю записку, в которой Сабина сообщала, что собирается приготовить обед для Муньоса, а значит, на данном этапе дом для меня — самое нежеланное Место.

— Нет, спасибо. Я уже все.

И немедленно понимаю, что действительно «все» — всех возможных смыслах этого слова.

От этой книги я ждала так много, а нашла в ней — по крайней мере пока — одни только поисковые заклинания, любовные чары и сомнительное средство от бородавок с ненадежными результатами. Ни слова о том, как снять эффект от испорченного эликсира или заставить кое-кого выдать единственную по-настоящему интересующую меня информацию.

Словом, бесперспективно.

— Я могу помочь? — спрашивает Джуд, поймав мой унылый взгляд.

Я начинаю отрицательно качать головой, и тут же передумываю. А что, если и правда может?

— Она сейчас здесь? — Я уставилась на Джуда, затаив дыхание. — Райли здесь?

Он смотрит вправо от меня и мотает головой.

— Нет, прости. Я ее не видел с тех пор, как…

Хоть он и оборвал фразу, мы оба знаем ее окончание. Джуд не видел Райли со вчерашнего дня, с той минуты, о который я хотела бы забыть — когда Деймен застал нас обнимающимися на пляже.

— А как научиться… ну, ты знаешь… видеть призраков?

Джуд потирает подбородок, изучающе глядя на меня.

— Не обязательно видеть. — Он откидывается на спинку кресла, укладывает босую ногу себе на колено. — Все люди разные, и способности у них тоже разные. Бывают ясновидящие — они видят. А другие слышат или…

— Или чувствуют. — Я уже поняла, о чем речь, и спешу перейти к содержательной части. Той, которая может пригодиться лично мне. — А у тебя какая способность?

— Все три сразу. Да, и еще нюх. — Он улыбается легкой мимолетной улыбкой, от нее в комнате сразу становится светлее, а у меня опять что-то сжимается в животе. — Скорее всего ты тоже обладаешь всеми способностями. Фокус в том, чтобы повысить частоту своих вибраций, и тогда, я думаю… — Он замечает, что слове «вибрации» я перестала что-либо понимать, и поясняет: — Ты ведь знаешь, что все состоит из энергии?

Эти слова мгновенно возвращают меня в ту ночь на берегу, всего несколько недель назад, когда Деймен говорил точно то же самое об энергии, вибрациях и прочем. Я тогда ужасно боялась рассказать ему о том, что наделала. Наивная, воображала, будто это самая страшная из моих проблем и хуже стать уже не может.

Губы Джуда шевелятся, он рассказывает что-то еще об энергии, вибрациях и посмертном существовании души, а я не могу думать ни о чем, кроме нас троих — его, Деймена и меня. Что же все-таки нас всех связывает?

— Что ты думаешь о прошлой жизни? — перебиваю я вдруг. — Веришь в реинкарнацию? Как по-твоему, людям в самом деле приходится отрабатывать карму, оставшуюся от предыдущей жизни, и так много раз, пока все не исправят?

Задержав дыхание, жду ответа. Помнит ли он, кем мы были раньше?

А Джуд пожимает плечами.

— Почему бы и нет? Карма правит миром. Элеонора Рузвельт говорила, что очутиться в другой жизни кажется ей не более странным, чем в этой. Кто я такой, чтобы спорить со старушкой Элеонорой?

Смеется.

Я всматриваюсь в его лицо. Если бы он знал о нашем запутанном прошлом… все выяснится, наконец, и я смогу указать Деймену, что все закончилось. Может, мне самой его подтолкнуть?

Я делаю глубокий вдох.

— Скажи, ты слышал о человеке по имени Бастиан де Кул?

Он смотрит на меня и молчит.

— Был такой… голландский художник. Он писал… разные картины.

Отворачиваюсь, чувствуя себя ужасной дурой. Зря я начала. Что говорить дальше? «В общем, к твоему сведению, Бастиан — это ты, несколько сотен лет назад, и ты написал мой портрет».

Вот он сидит передо мной, чуть скривив губы, приподняв плечи, и явно не может понять, к чему я затеяла этот разговор. И продолжать невозможно, разве только переправить Джуда в Летнюю страну и воссоздать ту галерею — а этого я делать не стану. Нужно просто набраться терпения и переждать три месяца одиночества.

Я встряхиваю головой. Хватит, пора заняться делом. Кашлянув, я спрашиваю:

— Ну и как повысить частоту вибраций?

За время урока я ничуть не приблизилась к общению с покойниками. Во всяком случае, не с той покойницей, которая меня интересует. Зато подали голос множество других духов, задержавшихся по эту сторону. Я от них быстренько отгородилась щитами.

— Тут нужна практика. — Джуд запирает двери и провожает меня до машины. — Я несколько лет раз в неделю сидел в круге духов, пока мои способности полностью восстановились.

— А я думала, они у тебя от рождения.

— Были, — кивает он. — Только я очень долго их блокировал, поэтому пришлось потрудиться, чтобы заново их развить.

Я вздыхаю. Не могу себя представить на спиритическом сеансе. Нет ли способа попроще?

— Сестра приходит к тебе во сне.

Я морщусь, вспоминая один-единственный безумный сон. Это точно была не Райли.

А Джуд подтверждает, кивнув:

— Так духам легче к нам пробиться.

Я смотрю на него, прислонившись к дверце машины, и верчу в руке ключи. Нужно сказать «спокойной ночи» да уезжать, а я почему-то не могу сдвинуться с места.

— Ночью властвует подсознание, и мы освобождаемся от всех запретов, которые сами для себя установили. Мы убедили себя, что то-то и то-то невозможно, что мистических явлений не бывает, хотя на самом деле во Вселенной много неведомого, и магического, и она куда величественнее, чем можно себе представить. Всего лишь тонкий слой энергии отделяет нас от потустороннего мира. Конечно, призраков трудно понять, потому что они общаются с нами посредством знаков и символов. Сказать по правде, я не знаю, отчего это — мы ли так воспринимаем или им не позволено иного.

Я делаю глубокий вдох, дрожа всем телом, хотя на улице не холодно. Жутко мне, вот что. Жутко от его слов, от одного его присутствия. Но не холодно. Скорее, наоборот.

Не понимаю, что Райли хотела сказать, посылая мне образ стеклянной тюрьмы, где я могла видеть Деймена, он меня — не мог. Попробую подойти к этому как к заданию по литературе. Вроде как разбор символики текста. Может, это значит, что Деймен идет по ошибочному пути и не видит того, что у него перед носом? А в чем смысл?

— Если мы не видим чего-либо, это еще не значит, что оно не существует, — произносит Джуд.

Его голос — единственный звук в тихом и неподвижном вечернем воздухе.

Я киваю. Кому и знать, как не мне.

Джуд еще что-то говорит об измерениях, о посмертии и о том, что время — искусственное понятие, придуманное людьми, а я невольно думаю: что он сказал бы, если я вдруг сделала ему подарок — взяла за руку, закрыла глаза и перенесла его в Летнюю страну. Пусть посмотрит, как все на самом деле устроено.

Он застал меня врасплох — заметил, как я на него уставилась. Как мой взгляд блуждает по его гладкой загорелой коже, золотистым дредам, по шраму, пересекающему лоб, и в конце концов подбирается к глазам, зеленым, как море, таким бездонным, таким понимающим… Я быстро отвожу взгляд.

— Эвер… — произносит он низким, вдруг охрипшим голосом и протягивает ко мне руку. — Эвер… Я…

Молча отворачиваюсь, забираюсь в машину и задним ходом выезжаю на шоссе. Вижу в зеркальце, как он смотрит с тоской мне вслед.

Тряхнув головой, сосредотачиваюсь на дороге. Чувствам, которые я когда-то испытывала, нет места в моем будущем.

Глава 41

Сперва вечеринку назначили на субботу, но поскольку Майлз уезжает в самом начале будущей недели, а до отъезда еще много дел, мы решили собраться в четверг — последний день учебного года.

Хоть я и знаю, что Деймен — человек слова, все равно испытываю разочарование, когда вхожу в класс, а его там нет.

Стейша, сузив глаза, злорадно улыбается и выставляет ногу в проход, когда я иду мимо. Хонор сидит рядом с ней и подхихикивает, а сама не смеет в глаза мне посмотреть — ведь у нас есть общая тайна.

Я сажусь на место, оглядываюсь по сторонам, и мне становится ясно: в классе у каждого есть пара: приятель, подруга — кто-нибудь, с кем можно поболтать. У всех, кроме меня. Весь год я общалась только с одним человеком, а теперь его место рядом со мной, увы, пустует.

Словно громадная ледяная глыба там, где раньше сияло солнце.

Мистер Робинс бубнит про какую-то муть, которая никому особо не интересна, в том числе и ему самому, а я развлекаюсь, как могу: опускаю щиты и направляю свой квантовый пульт на всех одноклассников по очереди, комната сразу наполняется мешаниной звуков и оттенков. Такой была моя жизнь до Деймена — ни секунды спокойной.

Мистер Робинс, например, мечтает о той минуте, когда прозвенит последний звонок, и он сможет насладиться долгим летним отпуском, подальше от нас. Крейг планирует сегодня расстаться с Хонор, чтобы как следует оторваться за три месяца каникул. Стейша ничего не помнит о том недолгом времени, что она была с Дейменом, хотя по-прежнему на нем зациклена. Недавно она пронюхала, на каком пляже он занимается серфингом, и планирует все лето провести там, демонстрируя целую коллекцию бикини в надежде осенью явиться в школу с Дейменом под ручку. Меня это, конечно, бесит, но я заставляю себя успокоиться и перехожу к Хонор. У той, оказывается, есть о чем подумать, и в мыслях у нее вовсе не Стейша и Крейг, а недавно проснувшийся интерес к тайным искусствам.

Я сужаю область обзора, отгораживаясь от всех, кроме Хонор. Чем вызвано внезапное увлечение магией? Я думала, тут безобидная влюбленность в Джуда, а оказывается, ничего подобного. Хонор надоело вечно быть в тени, следовать за Стейшей, как нитка за иголкой. Надоело быть второй, и она готовит переворот.

Хонор вдруг оглядывается и смотрит через плечо прямо на меня, чуть прищурив глаза, словно поняла, что я вижу, и бросает вызов: попробуй, останови меня! Выражение ее лица не меняется, даже когда Стейша, толкнув ее под локоть и глядя в мою сторону, одними губами произносит: «Уродина ненормальная».

Поморщившись, хочу отвернуться, и тут Стейша вдруг отбрасывает волосы за плечо и наклоняется ко мне.

— Так что все-таки случилось с Дейменом? Твое колдовство больше не действует? Он понял, что ты ведьма?

Я качаю головой и откидываюсь на спинку стула, положив ногу на ногу и скрестив руки на груди. Всей своей позой стараюсь показать, что я совершенно спокойна. Под моим пристальным взглядом Стейшу заметно корежит. Она уверена, что в классе я — единственная ведьма, и не подозревает, что ее верная приспешница втихомолку готовит магический бунт.

В Хонор чувствуется что-то новое, какая-то неожиданная сила. Мы смотрим друг другу в глаза, и я первая отвожу взгляд. В конце концов, их дела со Стейшей меня не касаются.

Отключаю звук и цвет и сижу, уткнувшись взглядом в парту. Рисую в блокноте целые поля алых тюльпанов, а в чужие головы заглядывать больше не хочется. Насмотрелась уже, больше чем достаточно на один день.

Когда я прихожу к кабинету истории, Роман уже там — стоит у двери, болтает с каким-то незнакомым парнем. Оба немедленно замолкают и беззастенчиво меня рассматривают.

Роман заступает мне дорогу и скалится, когда моя рука нечаянно задевает его бедро. Я отдергиваю руку, и тогда он уже хохочет во все горло. Темно-голубые глаза смотрят прямо в мои.

Дата добавления: 2015-06-30