Без надписи (Просит о том же Ире. (Писано в одно время с предыдущим))

К Имерию, магистру (Просит о том же Ире. (Писано в одно время с предыдущим))

Без надписи (Просит об Ире, человеке, от которого видел уже много доброго. (Писано под конец жизни Василиевой))

Совершенно уверенный, что досточестность твоя любит меня и касающееся до меня почитает собственным своим, почтеннейше­го брата моего Иру, которого называю братом своим не по како­му-либо знакомству с ним, но по самому совершенному дружес­кому расположению, выше которого и быть ничего не может, пре­доставляю твоей несравненной правоте и прошу благосклонно воззреть на него и по возможности оказать ему покровительство, в чем только будет ему потребен твой высокий ум, чтобы ко многим благотворениям, какие уже получил от тебя, мог я причислить и это благодеяние.

Самому тебе лучше всякого известно, что дружба моя и при­вычка к почтеннейшему брату Ире получили начало еще с дет­ства и по благодати Божией сохранились до старости; потому-то и любовь твоего высокородия Господь даровал мне с того же времени, с которого Ира доставил нам случай взаимно узнать друг друга. Итак, поелику имеет он нужду в твоем покровитель­стве, то прошу и умоляю тебя, как уступив давнему ко мне благо­расположению, так вняв настоящей нужде, принять такое участие в делах его, чтобы не имел он необходимости ни в каком другом покровительстве, но возвратился ко мне, исполнив все по жела­нию, и я ко многим благодеяниям, какие получил от тебя, мог причислить и это, в сравнении с которым не нахожу, а потому не могу и желать себе, другого важнейшего и более ко мне относя­щегося.

Благорасположением своим к почтеннейшему брату нашему Ире предупреждал ты мои просьбы и к нему был лучше, нежели как желал я, и по преизбытку почестей, какие оказывал ты ему, и по своему во всяком случае покровительству. Впрочем, поелику не могу оставаться в молчании о деле его, то прошу твою несравненную досточестность и из милости ко мне прибавить усердия об этом человеке и отпустить его в отечество не потерпевшим от вражеских наветов, потому что теперь не безопасен он от стрел зависти и многие замышляют возмутить покой его. Против них найдем одну несокрушимую защиту, если сам соблаговолишь по­крыть сего человека своею рукою.

268 (276). К великому Арматию (Просит не гневаться на сына, который, оставив язычество, стал христиа­нином, но дивиться благородству его духа, с каким служение истинному Богу поставил он выше служения богам ложным и угождения отцу. (Писано в последние годы жизни Василиевой))

Общий для всех человеков закон старших возрастом при­знает общими для всех отцами, а собственно наш христианский закон нас, старцев, для таковых ставит в чине родителей. Потому не думай, что делаю лишнее дело и домогаюсь ненужного, когда ходатайствую пред тобою о твоем же сыне. Признаю справед­ливым, чтобы требовал ты от него послушания во всем ином, по­тому что и по закону естественному, и по закону гражданскому, каким управляемся, тебе подчинен он телесно. А о душе надоб­но думать, что она, будучи от Бога, подчинена иному и Богу обя­зана воздавать долг, предпочтительнейший всякому другому дол­гу. Итак, поелику нашего христианского, истинного Бога предпо­чел он вашим богам, многим и чтимым в вещественных образах, то не гневайся на него, а лучше подивись благородству души, которая выше страха и угождения отцу поставила то, чтобы ис­кать единения с Богом в истинном Его познании и в доброде­тельной жизни. Пусть тронут тебя самая природа, приветливость ко всем и кротость его нрава, и ты нимало не огорчайся его поступком. Конечно же, не презришь и моей просьбы, или, лучше сказать, мною предлагаемой просьбы твоего города, который и по любви к тебе, и потому, что желает тебе всего прекрасного, представляет себе, что тебя самого видит христианином. Так об­радовал их слух, внезапно разнесшийся в городе!

Дата добавления: 2015-06-30