Записки о Московии 1 страница

Сигизмунд Герберштейн

К оглавлению

Теперь я приступлю к хорографии государства (principatus) и владычества (dominium) (НГ княжеств и владычеств (Herrschafften)) великого князя московского, начав с главного города Москвы. Выйдя из нее, я буду описывать прилегающие к ней и только знаменитые княжества, ибо я не мог с точностью разузнать имена всех областей на таком огромном пространстве. Поэтому пусть читатель удовольствуется именами (только) замечательных городов, рек, гор и некоторых местностей ³⁸⁰

Итак, город Московия (Moscowia), глава и столица Руссии, и самая область ³⁸¹, и река, которая протекает по ней, носят одно и то же имя: на родном языке народа они называются Москвой (Mosqua). Что именно из них дало имя прочим — неизвестно. Однако вероятно, что они получили имя от реки (А Отсюда до Великого Новгорода сто двадцать миль езды. Оттуда до Пскова — пятьдесят и еще несколько миль до ливонской границы. От Москвы прямо на север до Замерзшего или Ледовитого моря (das gefrorn oder Eysig Moeer) более трехсот миль суши.). Ибо хотя сам город в прошлом и не был главным у этого народа, но известно, что древние знали имя московитов ³⁸². Истоки реки Москвы находятся в Тверской области, приблизительно в семидесяти верстах (А четырех милях) выше Можайска недалеко от места по имени Олешно (Oleschno) ³⁸³; верста — почти то же, что итальянская миля. Протекши отсюда расстояние в девяносто верст, она достигает города Москвы и, приняв в себя несколько рек, впадает в восточном направлении в реку Оку. Москва становится судоходной только за шесть миль выше Можайска. В этом месте грузят на плоты и доставляют в город Москву материал для постройки домов и других потребностей. А ниже города (НГ Москвы) товары и прочее, ввозимое иноземцами, доставляется на судах ³⁸⁴. Но плавание по реке медленно и затруднено множеством поворотов и излучин, свойственных ей, особенно же между Москвой и городом Коломной (Columna), расположенным на ее берегу в трех милях от ее устья. Здесь на протяжении двухсот семидесяти верст помехой плаванию являются многочисленные длинные изгибы (русла). Река эта не очень рыбная, и в ней не водится никакой иной рыбы, кроме дешевой и обыкновенной. И область московская ³⁸¹ не отличается ни пространностью, ни плодородием; плодоносности препятствует главным образом ее песчаная повсюду почва, в которой посевы погибают при незначительном избытке сухости или влаги. К этому присоединяется неумеренная и чересчур жестокая суровость климата, так что, если зимняя стужа побеждает солнечное тепло, посевы иногда не успевают созреть. В самом деле, [130] холод там бывает временами настолько силен, что, как у нас в летнюю) пору от чрезвычайного зноя, там от страшного мороза земля расседается; в такое время даже вода, пролитая на воздухе, или выплюнутая изо рта слюна замерзают прежде, чем достигают земли. Мы лично [приехав туда в 1526 году] видели, как от зимней стужи прошлого года совершенно погибли ветки плодовых деревьев ³⁸⁵. В тот год стужа была так велика, что очень многих ездовых, которые у них называются гонцами (НГ по прибытии на почтовую станцию), находили замерзшими в их возках. Случалось, что иные, которые вели в Москву из ближайших деревень скот, привязав его за веревку, от сильного мороза погибали вместе со скотом. Кроме того, тогда находили мертвыми на дорогах многих [бродяг (circulatores)], которые в тех краях водят обычно медведей, обученных плясать ³⁸⁶. [Мало того] и [сами] медведи, гонимые голодом, [покидали леса, бегали повсюду по соседним деревням и] врывались в дома; при виде их крестьяне толпой бежали от их нападения и погибали вне дома от холода самою жалкой смертью. Иногда такой сильной стуже соответствует и чрезмерный зной, как это было и 1525 году по рождестве Христовом, когда чрезвычайным солнечным жаром были выжжены почти все посевы, и следствием этой засухи явилась такая дороговизна на хлеб, что то, что раньше покупалось за три деньги, потом покупалось за двадцать-тридцать. Очень часто можно было видеть, как от чрезмерного зноя загорались деревни, леса и хлеба. Дым до такой степени наполнял округу, что от него весьма страдали глаза выходивших на улицу [да и без дыма стояла какая-то мгла], так что многие слепли.

По пням больших деревьев, видным и поныне, ясно, что вся страна еще не так давно была очень лесистой. Хотя она и достаточно возделана трудами и усердием земледельцев, однако, кроме того, что произрастает на полях, все остальное привозится туда из окрест лежащих областей. Например, [при изобилии хлеба и обыкновенных овощей] во всей стране нельзя найти черешни и орехов, за исключением, впрочем, лесных. Плоды других деревьев у них, правда, имеются, но невкусные. Дыни же они сажают с особой заботливостью и усердием: перемешанную с навозом землю насыпают в особого рода грядки, довольно высокие, и в них зарывают семена; таким способом их равно предохраняют от жары и от холода. Ведь если случится сильный зной, они устраивают в смешанном с землей навозе щели вроде отдушин, чтобы семя не сопрело от излишнего тепла; при сильном же холоде теплота навоза идет на пользу зарытым семенам ³⁸⁷.

В московской области не найти меду и (не водятся) звери, кроме зайцев. (Домашние) животные здесь мельче наших, хотя и не лишены вовсе рогов, как утверждал один писатель ³⁸⁸. Я видел там быков, коров, коз, баранов — и всех с рогами. Город Москва среди других северных городов значительно выдается на восток, что нам нетрудно было заметить во время своего путешествия. Именно после того как, выехав из Вены, мы направились прямо в Краков, а оттуда проехали почти сто немецких миль к северу, то затем повернули на восток и таким образом в конце достигли Москвы, расположенной если не в. Азии, то в крайних пределах Европы, где она более всего соприкасается с Азией (НГ Когда солнце по утрам, как правило, светило нам в глаза.). Об этом я буду говорить подробнее ниже, при [132] описании Танаиса. Сам город — деревянный и довольно обширен, а издал” кажется еще обширнее, чем на самом деле, ибо весьма увеличиваете” за счет пространных садов и дворов при каждом доме. Кроме того, в конце города к нему примыкают растянувшиеся длинным рядом дома кузнецов и других ремесленников, пользующихся огнем, между которыми находятся поля и луга. Далее, неподалеку от города заметим какие-то домики и заречные слободы (villae) (НГ за рекой — особый обнесенный стеной городок (eingefangen Staettle)) ³⁸⁹, где немного лет тому назад государь Василий выстроил своим телохранителям (satellites) (НГ иностранным воинам) новый город Nali ³⁹⁰; на их языке это слово значит “налей”, потому что [другим] русским, за исключением нескольких дней в году, запрещено пить мед и пиво, а телохранителям одним только предоставлена государем полная свобода пить [и поэтому они отделены от сообщения с остальными, чтобы прочие не соблазнялись, живя рядом с ними]. Недалеко от города находится несколько монастырей, каждый из которых, если на него смотреть издали, представляется чем-то вроде отдельного города ³⁹¹. [Следствием крайней обширности города является то, что он не заключен в какие-либо определенные границы и] не укреплен достаточно ни стенами, ни рвом, ни раскатами. Однако в некоторых местах улицы запираются положенными поперек бревнами и при первом появлении сумерек так стерегутся приставленными (для того) сторожами (custodes), что ночью после определенного часа там ни для кого нет проходу (НГ ночью в положенный час решетками или деревянными воротами, чтобы не было всякому свободного прохода туда и сюда с преступной целью) ³⁹². Если же кто после этого времени будет пойман [сторожами], то его или бьют и обирают, или бросают в тюрьму [если только это не будет человек известный и именитый (honestus): таких людей сторожа обычно провожают к их домам] Такие караулы помещаются обыкновенно там, где открыт свободный доступ в город, ибо остальную его часть омывает Москва, в которую под самым городом впадает Яуза (Iausa), через которую из-за ее крутых берегов в редком месте можно перейти вброд. На ней выстроено очень много мельниц для общего пользования граждан ³⁹³. [Вот эти-то реки до известной степени и укрепляют город,] а он весь деревянный, кроме немногих каменных домов, храмов и монастырей. Число домов в этом городе, которое приводят они сами, невероятно: они утверждали, будто за шесть лет до нашего приезда в Москву по повелению государя дома были переписаны и число их превысило 41500 ³⁹⁴. [Этот столь обширный и пространный город совершенно грязен, почему] на площадях, улицах и других людных местах повсюду устроены мостки ³⁹⁵. В городе есть крепость, выстроенная из кирпича, которую с одной стороны омывает река Москва, с другой — Неглинная (Neglima). Неглинная же вытекает из каких-то болот и перед городом, около высшей части крепости, так запружена, что разливается в виде пруда; вытекая отсюда, она наполняет рвы крепости, на которых находятся мельницы, и наконец, как я уже сказал, соединяется с рекой Москвой. Крепость же настолько велика, что, кроме весьма обширных и великолепно выстроенных из камня хором государевых, в ней находятся просторные деревянные палаты митрополита (НГ и его священников), а также братьев государевых, вельмож (НГ советников, государевых ремесленников) и других очень многих лиц. К тому же в крепости много церквей, так что своей обширностью она прямо-таки напоминает город. Вначале эта крепость была окружена только бревнами и до времени великого князя Иоанна, сына Даниилова, была мала и незначительна. Этот князь по совету митрополита Петра первый [133] перенес сюда столицу державы. А Петр, движимый любовью к некоему Алексию, который, будучи погребен там, говорят, прославился чудесами, еще раньше избрал себе резиденцией это место ³⁹⁶. Когда и он умер, и был тут же погребен, то у его могилы стали тоже совершаться чудеса, и самое это место стало столь знаменито вследствие его религиозной святости, что все последующие государи, преемники Иоанна, признали необходимым устроить здесь столицу державы. Именно, по смерти Иоанна его сын, носивший с ним одно и то же имя, оставил столицу там; после него Димитрий, после Димитрия Василий, который женился на дочери Витольда и оставил по себе Василия Слепого. От него родился Иоанн, отец того государя, у которого я был послом; он первый начал окружать город стеной; это сооружение было окончательно завершено его потомками почти тридцать лет спустя. [Укрепления этой крепости, главные храмы, так же как дворец государя выстроены из кирпича] на итальянский лад итальянскими мастерами, которых государь за большие деньги вызвал из Италии. [Как я сказал, в этой крепости много церквей; почти все они деревянные, за исключением двух, более замечательных, выстроенных из кирпича: одна из них посвящена Пресвятой деве, другая — святому Михаилу] ³⁹⁷. В храме Пресвятой девы похоронены тела двух архиепископов ³⁹⁸, которые были причиной того, что государи перенесли сюда столицу своей державы и устроили здесь митрополию, и за это главным образом они причислены к лику святых (НГ Алексия и Петра-чудотворца). В другом храме погребают усопших государей. [В нашу там бытность также строилось много каменных храмов] ³⁹⁹. Климат страны до такой степени здоровый, что там, за истоками Танаиса, в особенности в северном направлении, а также по большей части и к востоку, люди не припомнят, чтобы свирепствовала какая-либо зараза. Однако по временам у них бывает какая-то болезнь в кишках и в голове, очень похожая на заразу (pestis); они называют эту болезнь жаром (calor, Wretze) ⁴⁰⁰, и те, кто заболевают ей, умирают в течение нескольких дней. Эта болезнь вспыхнула ” Москве при нас и унесла одного из наших товарищей. Хотя они и живут в такой здоровой местности, но все же опасаются заразы всякий раз, как она бывает в Новгороде, Смоленске и Пскове, и всех, приезжающих оттуда к ним, не допускают (НГ не только в город, но и) в страну.

Народ в Москве, говорят, гораздо хитрее и лукавее всех прочих, и особенно вероломен при исполнении обязательств; они и сами прекрасно знают об этом обстоятельстве, а потому всякий раз, когда общаются с иноземцами, притворяются, будто они не московиты, а пришельцы, желая тем внушить к себе большее доверие.

Рассказывают, что самый длинный день в Москве во время летнего солнцестояния составляет семнадцать (НГ восемнадцать) часов и три четверти. Я не мог тогда ни от кого узнать истинной высоты полюса, хотя некто ⁴⁰¹ говорил мне, будто узнал, впрочем, из ненадежного источника, что эта высота составляет 58 градусов. Наконец, я сам проделал опыт [при помощи астролябии] и, во всяком случае, в полдень 9 июня наблюдал солнце на высоте 58 градусов. На основании этого наблюдения и по расчету сведущих в этих делах людей выходит, что высота полюса составляет 50 градусов ⁴⁰², а самый длинный день — семнадцать часов и одну четверть.

Описав Москву как столицу, я перейду к остальным областям, подвластным великому князю московскому, соблюдая сперва порядок [134] в восточном направлении; затем, обойдя юг, запад и север, мы закончим прямо на северо-востоке.

Прежде всего нам встретится большой город Владимир, имеющий деревянную крепость. Этот город со времен Владимира, впоследствии назвавшегося Василием ⁴⁰³, вплоть до Иоанна, сына Данилова, был столицей Руссии. Расположен он между двумя большими реками Волгой и Окой, на расстоянии тридцати шести немецких миль на восток от Москвы, в местности, до того плодородной, что из одной меры пшеницы часто произрастает двадцать, а иногда и тридцать мер. Город омывает река Клязьма (Clesma) ⁴⁰⁴, а с других сторон его окружают огромные пространные леса. Клязьма начинается в четырех немецких милях от Москвы и известна благодаря множеству находящихся на ней удобных мельниц; ниже Владимира она течет [на расстоянии двенадцати миль] до города Мурома (Murom), расположенного на берегу Оки, [и соединяется (здесь) с рекой Окой]. В двадцати четырех милях от Владимира прямо на восток некогда в обширных лесах было княжество, народ которого назывался муроманами (Мurоmani) ⁴⁰⁵ и которое изобиловало звериными мехами, медом и рыбой.

Нижний Новгород (Nowogardia inferior, Niderneugarten) — большой деревянный город с крепостью, которую нынешний монарх Василий построил из камня на холме при слиянии рек Волги и Оки ⁴⁰⁶. Говорят, он отстоит на сорок немецких миль на восток от Мурома; если так, то Новгород будет отстоять от Москвы на сто миль. По своему плодородию и всяческому изобилию страна эта не уступает Владимиру. Здесь находится восточная граница (распространения) христианской религии. Ибо хотя государь Московии и имеет за этим Новгородом крепость, называемую Сурой (Sura) ⁴⁰⁷, однако живущий здесь народ, зовущийся черемисами (Czeremissae), который занимает значительную часть страны по сю сторону Волги до Суры, следует не христианской, а магометанской вере. Черемисы же живут за Волгой на север; для различения от них живущие около Новгорода называются черемисами верхними или горными ⁴⁰⁸, не от гор, которых там нет, а скорее от холмов, которые они населяют.

Река Сура разделяет владения царей московского и казанского ⁴⁰⁹; она течет с юга и, повернув в двадцати восьми милях ниже Новгорода на восток, впадает в Волгу. При слиянии Волги и Суры на одном из берегов государь воздвиг крепость и назвал ее по своему имени Василёвгородом (Basilowgorod); впоследствии эта крепость явилась источником многих бедствий. Недалеко оттуда есть река Мокша (Moscha), она течет с юга и впадает в Оку выше Мурома, недалеко от города Касимова (Cassimowgorod) ⁴¹⁰, который московит уступил татарам для житья. Их женщины с известным искусством окрашивают для красоты ногти в черный цвет и все время ходят с открытой головой и распущенными волосами ⁴¹¹. К востоку и югу от реки Мокши тянутся огромные леса, в которых обитает народ мордва (Mordwa), имеющий особый язык и подчиняющийся государю московскому. По одним сведениям, они идолопоклонники, по другим, — магометане ⁴¹². Они живут в селах, разбросанных там и сям, возделывают поля, питаются мясом зверей и медом, богаты драгоценными мехами. Это очень сильные люди, ибо зачастую храбро отражают даже набеги татар; почти все они пехотинцы, отличаются длинными луками и опытностью в стрельбе.

Рязанская область расположена между Окой и рекой Танаисом, в ней есть деревянный город недалеко от берега Оки. Была там и крепость, которая называлась Ярослав (Iaroslaw) ⁴¹³; от нее теперь [136] остались одни следы. Недалеко от города река Ока образует остров, который называется Струб (Strub) ⁴¹⁴, некогда великое княжение, государь которого не был подвластен никому ⁴¹⁵. На юго-восток или, как выражаются иные, к зимнему востоку (oriens hiemalis, Winteraufgang) от Москвы лежит город Коломна. Затем Рязань, отстоящая от Москвы на тридцать шесть немецких миль. Эта область плодороднее всех прочих областей Московии; говорят, здесь из каждого зерна вырастают два, а иногда и больше колосьев; стебли их растут так густо, что ни лошади пройти через них, ни перепела вылететь из них не могут без известного труда. Там великое изобилие меду, рыб, птиц и зверей, а древесные плоды гораздо превосходнее московских; народ там в высшей степени смелый и воинственный.

Из Московии вплоть до этой крепости, а от нее на расстоянии почти двадцати четырех немецких миль течет Танаис по местности, которая зовется Донко (Donco) ⁴¹⁶; здесь купцы, отправляющиеся в Азов (НГ и через Меотийские болота в), Каффу и Константинополь, грузят свои корабли, что по большей части происходит осенью, в дождливую пору года, поскольку Танаис в том месте в другие времена года не настолько полноводен, чтобы по нему с удобством могли ходить груженые корабли ⁴¹⁷. В свое время Рязанью правил великий князь Василий, который женился на сестре Иоанна Васильевича, великого князя московского, и прижил с ней сыновей Иоанна и Федора. По смерти Василия ему наследовал сын Иоанн, у которого от жены его, дочери князя (knes) Федора Бабича (Babitz), родились сыновья Василий, Федор и Иоанн ⁴¹⁸. По смерти отца двое старших, стремясь каждый присвоить себе власть, сошлись на рязанских полях и вступили в бой; в этом сражении один из них пал, а немного спустя на тех же полях умер и другой, победитель ⁴¹⁹. В память об этом там был воздвигнут деревянный крест. Младший брат, единственный из троих оставшийся в живых, узнав о смерти своих братьев, заключил союз с татарами и силой овладел княжеством, за которое спорили его братья и которым до тех пор владела его мать. Совершив это, он повел переговоры с (НГ великим) князем московским, чтобы тот позволил ему править так же, как (правили) его предки, никому не обязанные и свободно управлявшие [и владевшие княжеством]. Во время этих переговоров великому государю донесли, что он сватает себе в жены дочь царя Тавриды, который (тогда) воевал с государем. Поэтому государь вызвал его к себе, но тот от страха медлил и откладывал свое прибытие. Наконец один из его советников, Симеон Крубин (Crubin), убедил его отправиться в Москву. Здесь по приказу государя он был схвачен и посажен под домашний арест. Вслед за тем государь изгнал его мать, заточил ее в монастырь и занял крепость и княжество, а чтобы со временем не возникло среди рязанцев никакого мятежа, он расточил значительную часть их по разным поселениям. Этим было надломлено и подорвано могущество всего княжества. Затем, когда в 1521 году по рождестве Христовом татары стояли лагерем вблизи Москвы, Иоанн в суматохе ускользнул из-под стражи и убежал в Литву, где и жил в изгнании [еще во время нашего путешествия] ⁴²⁰.

Город Тула (Tulla) отстоит от Рязани почти на сорок немецких миль, а от Москвы на тридцать шесть к югу. Это последний город перед степью. Василий Иоаннович выстроил там каменную крепость ⁴²¹, мимо которой протекает река того же имени. А другая река, Упа (Uppa), омывает крепость с востока и, соединившись с рекой [137] Тулой, вливается в Оку приблизительно на двадцать немецких миль выше Воротынска (Worotinski), He так далеко от ее устья расположена крепость Одоев (Odoyow). Город Тула даже во время Василия имел собственного государя ⁴²².

Знаменитейшая река Танаис, отделяющая Европу от Азии, начинается приблизительно в восьми милях к югу от Тулы, с незначительным отклонением на восток, но не в Рифейских горах (Riphei montes), как писали некоторые (НГ древние) ⁴²³, а в громадном Иванове озере (Iwanowoserо), т. е. озере Иоанна, которое простирается в длину и в ширину приблизительно на тысячу пятьсот верст ⁴²⁴ и начинается в лесу, который, одни называют Оконицким лесом (Okonitzkilies), а другие Епифановым (Iepiphanowlies). Из этого озера вытекают две большие реки: Шат (Schat) и Танаис. Шат (течет) на запад; приняв в себя реку Упу, он вливается в Оку в северо-западном направлении. [Танаис же сперва течет прямо на восток и между царствами Казанским и Астраханским проходит в шести или семи немецких милях от реки Волги ⁴²⁵. Затем, поворотив к югу, он образует болота, которые зовутся Меотийскими] ⁴²⁶. Самый ближний город к его истокам — Тула (НГ Упа), а приблизительно в трех милях выше устья находится город Азов, прежде называвшийся Танаис ⁴²⁷. [На расстоянии четырех дней пути] выше его находится город Ахас (Achas) ⁴²⁸, расположенный на той же реке, которую русские называют Доном (Don). Они не могут нахвалиться на эту реку за исключительное обилие в ней самых лучших рыб, а также за приятность ее берегов, которые оба, будто они с особым усердием возделаны наподобие сада, усеяны различными травами и весьма сладкими кореньями, а сверх того множеством разнообразных плодовых деревьев. И звери, подстрелить которых из лука не представляет особого труда, водятся там в таком изобилии, что путешествующие по тем местам не нуждаются для поддержания жизни ни в чем, кроме огня и соли ⁴²⁹. Дороги в тех краях измеряются не (НГ верстами или) милями, а днями пути. Насколько я смог предположительно рассчитать, от истоков Танаиса до его устья приблизительно восемьдесят немецких миль, если идти напрямик сухопутной дорогой. От Донка, где, как я сказал, Танаис впервые становится судоходным, едва через двадцать дней плавания можно добраться до Азова, города, платящего дань туркам. Азов, как утверждают, отстоит на пять дней пути от Истма Таврического, иначе именуемого Перекопом. В этом городе находится знаменитое торжище многих народов из разных стран мира. С одной стороны, сюда открыт свободный доступ всем, к какому бы народу они ни принадлежали, и всякому предоставлено полное право продавать и покупать (НГ лишь бы он вел себя мирно), а с другой — по выходе из города всем можно безнаказанно делать, чтo угодно (НГ и каждый предоставлен самому себе). Что же касается жертвенников Александра [и Цезаря], о существовании которых в этих местах упоминают очень многие писатели, то я не мог узнать ничего наверняка ни про них, ни про развалины как от туземцев, так и от прочих, кто весьма часто бывал в тех местах. И воины, которых государь, по обычаю, каждый год держит там на карауле с целью разведки и обороны от татарских набегов, на мой вопрос об этих жертвенниках тоже отвечали, что никогда не видали и не слыхали ничего подобного ⁴³⁰. Однако они не отрицали, что видели близ устьев Малого Танаиса (minor Tanais, clain Tanais) в четырех днях пути от Азова, возле места [138] Великий Перевоз (Velikiprewos), у С(вятых) гор (S. montes, heilige Berge), какие-то мраморные и каменные статуи и изваяния ⁴³¹. Малый Танаис начинается в Северском княжестве (НГ Северской области), отчего называется Донцом Северским (Donetz Sewerski), и на расстоянии трех дней пути выше Азова впадает в Танаис. Но те, кто едет из Москвы в Азов сухим путем, переправившись через Танаис около Донка [древнего и разрушенного города], несколько сворачивают от южного (направления) к востоку. Поэтому если провести прямую линию от устья Танаиса к его истокам, то окажется, что Москва расположена в Азии, а не в Европе.

Мценск (Msceneck) — болотистая местность, где некогда была крепость, следы которой существуют и поныне ⁴³². Около этого места до сих пор еще некоторое (количество народу) живет в шалашах, в случае необходимости убегая в болота, как в крепость ⁴³³. От Москвы до Мценска, если идти в южном направлении, приблизительно шестьдесят немецких миль, а от Тулы — около тридцати. Примерно в восемнадцати милях влево от Мценска начинается река Ока, которая сперва направляет свое течение на восток, потом на север, и наконец на летний восток (oriens aestivalis), как говорят они сами (т. е. на северо-восток). Таким образом Ока замыкает Мценск почти в виде полукруга; затем она протекает кряду мимо многих городов, а именно: Воротынска, Калуги (Coluga), Серпухова (Cirpach), Каширы (Corsira), Коломны, Рязани, Касимова города и Мурома, и наконец впадает в Волгу ниже Нижнего Новгорода. С обеих сторон она замкнута лесами, изобилующими во множестве медом, белками, горностаями, куницами. Все поля, омываемые ею, весьма плодородны; эта река особенно знаменита обилием рыбы; ее рыба предпочитается (выловленной в) других реках Московии, а главным образом та, что ловится около Мурома. Кроме того, в ней водятся особенные рыбы, которые на их языке называются: белуга (beluga), удивительной величины, без костей (НГ только с хрящом), с огромной головой и пастью (НГ вроде сома (Scheidden), которого кое-где называют еще Waller); стерлядь (sterlet), севрюга (schewriga), осетр (osseter) — последние три принадлежат к породе осетровых (sturiones) (НГ их еще называют Stoer, Scherg и Dick (все это различные имена осетра. — Примеч. перев.)) — и белорыбица (bielaribitza), то есть белая рыба (НГ у нее мелкая прозрачная, словно серебряная чешуя) самого отменного вкуса ⁴³⁴. По их мнению, наибольшая часть этих рыб (НГ кроме белорыбицы) заходит сюда из Волги (НГ а туда из моря.). Говорят, что от истоков Оки берут начало две другие реки: Сейм (Sem) и Сосна (Schosna), из которых Сейм протекает по Северскому княжеству (НГ Северской области) и, минуя город Путивль (Putiwlo), впадает в реку Десну, которая протекает через город Чернигов и ниже Киева впадает в Борисфен; Сосна же течет прямо в Танаис.

Кашира — город на берегу Оки в шести милях выше Коломны. Некогда у него был независимый правитель (sui iuris dominus, aigner Herr); его обвинили перед государем Василием, будто он составил заговор убить его, и поэтому государь призвал его к себе под предлогом охоты. Тот явился на охоту при оружии, ибо был предупрежден, чтобы не ходил безоружным, но его тогда не допустили (к государю), а приказали отправиться с государевым секретарем Михаилом Георгиевичем ⁶³³ в соседний город Серпухов и там ждать государя. Здесь секретарь государев пригласил его выпить, причем, как водится, за благополучие государя. Тогда (каширский князь) понял, что попался в [140] ловушку, из которой ему никак уже не ускользнуть, призвал священника и, выпив кубок, скончался ⁴³⁵. Таким образом, совершив столь безбожное злодейство, Василий овладел городом Серпуховом ⁴³⁶, расположенным в восьми милях от Каширы на реке Оке, где прямо на ровном месте добывается железная руда ⁴³⁷,

Город Калуга на реке Оке отстоит на тридцать шесть миль от Москвы и на четырнадцать от Серпухова. Там производят искусно вырезанные деревянные кубки (НГ тарелки) и другие вещи из дерева, предназначенные для домашнего хозяйства ⁴³⁸. Отсюда они вывозятся повсюду: в Москву, в Литву и другие окрестные страны. Государь обычно располагает там ежегодно свои караулы против набегов татар.

Княжество Воротынское (Worotin) носит одно имя с городом и крепостью, расположенной в трех милях выше Калуги недалеко от берега Оки. Этой областью владел князь (knes) Иоанн, по прозвищу Воротынский, муж воинственный и отличавшийся опытностью во многих делах; под его предводительством (войска) государя Василия часто одерживали над врагами славные победы. Но в 1521 году, когда царь Тавриды переправился через Оку и, как сказано выше, с большим войском напал на Московию, то, чтобы отбить и отразить его, государем был послан с войском молодой человек, князь (knes) Димитрий Бельский. Пренебрегши мудрыми советами Иоанна Воротынского и других, он, завидев врага (НГ уже по сю сторону реки), обратился в позорное бегство. Когда после ухода татар государь повел тщательное расследование о виновниках бегства, то Андрей, брат государев, который в действительности и был этим виновником, и другие были оправданы, а Иоанн Воротынский не только навлек на себя великий гнев государя, но был взят под стражу и лишен своего княжества. Под конец он, правда, был отпущен из-под стражи, но с тем условием, чтобы никогда не выезжать из Москвы. Мы тоже видели его при дворе государя среди первых мужей Московии ⁴³⁹.

Дата добавления: 2015-06-30