Участники конфликта

Важный аспект структурного анализа социальных конфликтов – выявление «действующих лиц и исполнителей» конфликтных отношений. Как утверждает Ю.Г. Запрудский, наряду с понятием «сторона конфликта», сюда могут быть отнесены и такие понятия, как «участник», «субъект», «посредник». При этом не следует отождествлять участников и субъектов социальных конфликтов, так как это может привести к путанице в понимании выполняемых в конфликте ролей. Так, участником этнического конфликта может быть любая группа лиц, которая принимает участие в конфликте, но не отдает себе отчета в целях конфликтного противоречия. Участником могут быть также сторонние лица, случайно оказавшиеся в зоне конфликта и не имеющие своего интереса. Субъектом этнического конфликта является этническая группа, способная создать конфликтную ситуацию, т.е. прочно и относительно самостоятельно влиять на ход конфликта в соответствии со своими интересами, оказывать влияние на поведение и положение других групп, вызывать те или иные изменения.

Такой специалист в области теории конфликтов, как Р. Дарендорф к субъектам конфликтов относит три вида социальных групп:

- первичные группы – непосредственные участники конфликта, которые находятся в состоянии субъективно несовместимых целей;

- вторичные группы – те, кто стремится быть незамешанным непосредственно в конфликт, но вносит вклад в его разжигание;

- третичные группы – силы, заинтересованные в разрешении конфликта.

Конфликтантов можно различать по следующим объективным характеристикам.

Роли — некая идеальная модель, совокупности прав и обязанностей. Роли различаются по включенности в конфликт, которая может быть:

· прямой и активной, по которой можно определить субъектов (или оппонентов) конфликта;

· косвенной и вспомогательной, по которой можно определить тех, кто их явно или неявно поддерживает, — это участники конфликта.

Участники конфликта делятся на прямых и косвенных. Между прямыми участниками выделяют инициатора (или зачинщика) конфликта. Косвенные участники конфликта характеризуются ролевым поведением, т.е. косвенные участники конфликта могут:

· провоцировать конфликт (подстрекатель, провокатор), его цель — спровоцировать конфликт для достижения собственных интересов;

· содействовать уменьшению остроты или полному прекращению конфликта (посредник, медиатор, судьи);

· поддерживать ту или иную сторону или обе стороны одновременно (пособник, союзник или группа поддержки);

· планировать и руководить протеканием конфликта (организатор);

· быть жертвой конфликта.

Алан Турен считает, что определение социальных оппонентов и их ценностных ориентаций является ключевым моментом в анализе конфликта. В чем же здесь проблема? В реальном конфликте действительные оппоненты могут не проявлять свое участие, а скрываться за второстепенными участниками (подмена, маскировка субъекта). Кроме того, трудность с определением участников и субъектов конфликтного взаимодействия связана с динамичностью этого процесса: на одном этапе человек или группа может выступать инициатором конфликта, а к концу переместиться в категорию жертв. Поэтому имеет смысл согласиться с французским исследователем: эта процедура не так проста, как выглядит на первый взгляд.

Кроме ролей, субъекты и участники конфликта характеризуются рангом, социальным статусом, потенциалом.

Ранг — позиция, занимаемая одной из сторон по отношению к противоборствующей стороне:

· оппонент 1 ранга — человек, выступающий от своего собственного имени и преследующий собственные интересы;

· оппоненты 2 ранга — отдельные индивиды, преследующие групповые интересы;

· оппонент 3 ранга — структура, состоящая из непосредственно взаимодействующих друг с другом групп;

· оппоненты 4 ранга — государственные структуры, выступающие от имени закона.

Социальный статус — общее положение личности или группы в обществе, связанное с определенной совокупностью прав или обязанностей.

Потенциал (сила) — возможность и способность сторон конфликта реализовать свои цели вопреки противодействию оппонента; вся совокупность потенциальных и актуальных средств и ресурсов стороны конфликта.

Элвин Тоффлер выделяет, согласно западным стандартам, три наиболее важных источника силы: насилие, богатство и знание. Насилие он считает низкокачественной силой. Оно может быть использовано как позитивно, так и негативно. Оно гораздо гибче, чем принуждение силой. Поэтому богатство есть сила среднего качества.

Сила наивысшего качества исходит из применения знаний. При этом ложные и двусмысленные факты, наряду с правдивыми фактами, научными законами, религиозными взглядами, являются оружием силовой игры и выступают формами знания. Знание выступает наиболее демократическим источником силы.

Знание, насилие и богатство, взаимоотношения между ними определяют силу в обществе.

Политический же вектор ресурсов вытекает из взаимодействия следующих факторов.

1. Фактор власти. Устойчивость и действенность властных структур и их легитимность в глазах населения или отдельных социальных групп.

2. Фактор человеческих ресурсов. Число людей, поддерживающих, сотрудничающих или оказывающих особое содействие властным структурам, их число относительно всего населения, а также форма и устойчивость их организаций.

3. Фактор знаний и навыков (технологической оснащенности). Умения, знания и возможности этих людей, их способности удовлетворять потребности политических структур.

4. Скрытые факторы. Фундаментальные основания деловой культуры и архетипов, психологические и идеологические факторы, такие, как привычки, отношение к повиновению и подчинению, наличие или отсутствие общественного доверия, идеология, чувство долга. По М. Веберу, дисциплина есть возможность того, что в силу привычки команда получит быстрое и автоматическое исполнение в стереотипизированных формах от данных групп или личностей.

5. Материальные ресурсы и политика. Собственность, естественные и финансовые ресурсы, экономическая система, система связи и транспорта.

6. Санкции. Характер и силы принуждения и наказания, которые имеются в распоряжении властных структур.

Сила есть способность к эффективному действию и противодействию. Но ее мощь зависит от взаимоотношений с другой стороной, проявляется во взаимодействии социальных групп. Коротко говоря, действие и противодействие являются свойствами силы; они констатируют силу в действии.

Любой ресурс, выступающий основанием силы, эффективен только в том случае, если индивиды подтверждают этот ресурс, и ресурс индивида только тогда дает силу, когда он имеет некоторый вес в контексте тех отношений, где он используется (Э. Тоффлер).

Обычно выделяют и рассматривают три категории участников конфликта в зависимости от присущих им ролей:

- участники: атакующие и защищающиеся;

- управляющие конфликтом;

- нейтральные.

Каждая категория объединяет, в свою очередь, несколько групп. Так, категория «управляющие конфликтом» включает группы: правительственные лица, бюрократические институты, ассоциации. Развернутую типологизацию участников конфликта предложил А.А. Белов. Им выделены и описаны 11 групп участников конфликта в зависимости от степени их вовлеченности в конфликт и ролевого участия в нем.

1. Непосредственные участники – это те, кто сходится в прямом противоборстве за свои интересы. Это сами участники, их союзники, помощники, которые подыскиваются как в самой организации, так и вне ее.

2. Манипуляторы – те, кто пытается достичь своих целей, не принимая явного участия в конфликте, «руками других», используя их как марионеток.

3. Подстрекатели – те, кому выгоден конфликт, но не потому, что в нем достигаются их цели, а потому, что «можно ловить рыбу в мутной воде», кому выгодно обоюдное ослабление сторон, чьи услуги (продукция), в частности, будут пользоваться повышенным спросом в условиях конфликта, кто хочет занять вследствие конфликта лидирующее положение.

4. «Спонсоры». Их цели в конфликте непосредственно не достигаются. Интересы «спонсоров» не связаны с проблемой и результатом. За оказанную помощь в конфликте они получают какие-либо «проценты» (это могут быть материальные блага, льготы, должность, просто благодарность, наконец). Такой тип участников может быть назван еще «ростовщиками».

5. Арбитры – те, кто могут своим волевым решением остановить конфликт, кто управляет конфликтом – «третейские судьи», руководители, авторитетные люди, профессиональные арбитры.

6. «Жертвы» – те, кто страдают от конфликтных действий, не участвуя в них, кто испытывает неудобства от конфликта. Такие субъекты, хотя и не преследуют целей, связанных с содержанием конфликта, могут включаться в него для самозащиты или мести обидчикам.

7. Посредники (медиаторы) – те, кто принимают непосредственное участие в конфликте, но, сохраняя нейтралитет, не преследуют своих целей, а стараются смягчить «трения» сторон, облегчить их коммуникацию, привести стороны к компромиссу.

8. Зрители – те, для кого конфликт – развлечение. Они могут интересоваться ходом, наблюдать, одобрять или осуждать (и сам конфликт, и действия сторон), но активные действия не принимают.

9. «Общественные контролеры» – следят за ходом конфликта, чтобы соблюдались «правила честной игры». В целом сохраняют нейтралитет, но могут вмешиваться, если эти правила нарушаются.

10. «Болельщики» – группы поддержки конфликтующих. Обеспечивают необходимый эмоциональный фон, оказывают моральную поддержку. Никаких интересов не преследуют (могут рассчитывать на благодарность «своих» участников). Действия основаны на личных симпатиях и взаимоотношениях.

11. Наблюдатели – сохраняют нейтралитет, наблюдают за ходом конфликта, чтобы вовремя отреагировать, если будут затронуты интересы групп, которые они представляют.

Обоснование определения участников конфликтного взаимодействия, их роли в конфликте, степени вовлеченности в него позволяет установить реальный «вклад» в развертывание конфликта, цели, преследуемые ими в конфликте, причины и мотивы вступления в него. Знание этих параметров дает возможность сконцентрировать усилия по разрешению конфликта на его «ядре», а не распылять их, что, безусловно, повышает эффективность противоконфликтных мер.

Например, по данным социологических опросов, проведенных в течение последних десяти лет в организациях г. Белгорода, конфликтные роли среди их руководителей и сотрудников распределились следующим образом (в % к числу опрошенных).

Таблица 1

Распределение участников конфликтного взаимодействия

	Среди руководителей	Среди сотрудников
Непосредственные участники	26,3	38,2
Манипуляторы	4,7	3,4
Подстрекатели	5,3	11,6
«Спонсоры»	2,4	4,8
Арбитры	57,0	21,0
«Жертвы»	29,1	34,6
Посредники (медиаторы)	63,3	28,2
Зрители	11,7	42,3
«Общественные контролеры»	15,0	17,0
«Болельщики»	5,3	25,0
Наблюдатели	7,2	37,6

Комментируя эти данные, заметим следующее.

Во-первых, конфликтное взаимодействие и, соответственно, конфликтные роли рассматривались непосредственно применительно к тем организациям, где работают респонденты. Не принимались во внимание те конфликты, которые имели место вне этих организаций (внутрисемейные, межорганизационные и т.д.).

Во-вторых, принимались во внимание не только текущие конфликты, но и те конфликты, в которых респондентам приходилось принимать участие за последние 1-2 года.

В-третьих, если конфликтные роли разделить условно на «активные» (непосредственные участники, манипуляторы, «посредники», «спонсоры», арбитры, «подстрекатели», «общественные контролеры», «болельщики») и «пассивные» («жертвы», зрители, наблюдатели), то активные роли явно преобладают среди руководителей, а пассивные – среди сотрудников. Это относится прежде всего к ролям «арбитры», «жертвы», посредники, зрители, наблюдатели. Это различие обусловлено, скорее всего: 1) статусными особенностями, когда руководителю по статусу (по должности) приходится принимать более активное участие в конфликтном взаимодействии; 2) личностными качествами руководителей (сравнительно большая чувствительность конфликтам, активность, стремление к порядку и т.д.), благодаря которым они занимают руководящую должность и осуществляют успешное руководство.

В-четвертых, в роли «непосредственных участников» конфликта выступают 26,3% руководителей и 38,2% сотрудников, что свидетельствует о достаточной частоте организационных конфликтов. Но из этого еще не следует делать вывод о какой-то социальной «ущербности», «неполноценности» обследованных организаций, т.к. дело даже не в частоте возникающих конфликтов, а в том, насколько правильно они оцениваются и как оперативно, успешно разрешаются.

В-пятых, сравнительно более низкие показатели по таким ролям, как «манипуляторы», «подстрекатели» и «спонсоры» дают основания думать, что конфликты в обследованных организациях являются в большей мере естественным следствием происходящих в них процессов, столкновения интересов и позиций, и в меньшей мере – следствием искусственно нагнетаемой напряженности, подстрекательства.

В-шестых, «жертвами» организационных конфликтов становятся почти в равной мере и сотрудники организаций, и их руководители: первые – из-за психологического дискомфорта, вызываемого конфликтными отношениями; вторые – из-за вызываемых ими организационных дисфункций. Примерно в равной мере распределяются между ними функции «общественных контролеров».

В-седьмых, среди руководителей сравнительно меньше «зрителей» и «наблюдателей», а также «болельщиков» (5,3% против 25,0% среди сотрудников организаций). Более охотно выполняют они роли арбитров и посредников (медиаторов).

Дата добавления: 2015-06-30