Объективная революция фашизма

Акцент, который я поставил на субъективном измерении фашистской революции, не должен, однако, отвлекать внимание от изменений, которые оба режима пытались произвести во внешней реальности. Например, в то время, как ни фашистское, ни нацистское государства не желало отмены капиталистической экономики и частной собственности, у них не было предрассудков о невовлечении себя в экономику. Наоборот, они делали это (в масштабах, несравнимых с таковыми для любого либерального государства, кроме как в военное время) через корпоративную систему, как в Италии, или через картелизацию и гигантские государственные предприятия как в Германии. Во время подготовки ко Второй Мировой, оба режима преследовали цели самодостаточности (автаркии). Нацистам, при этом, удалось создать гигантскую Европейскую Империю, материальные и человеческие ресурсы которой (т.е. иностранные рабочие и миллионы узников концентрационных лагерей) безжалостно эксплуатировались для нужд Третьего Рейха. Когда огромные заводы, такие как заводы Круппа, Даймлер Бенц, или IG Farben производили высокотехнологичную продукцию с использованием рабского труда — это все было очень и очень далеко от стандартной практики капитализма.

Оба режима занимались массивной программой социальной инженерии, включающей в себя создание организаций для всех социальных обьединений, реформу системы образования, символически присвоение себе всех аспекты отдыха, спорта, культуры и технологии, либо связывая их с гением нового Государства (как в Италии), либо через обязательное координирование и социальный контроль (как в Германии). Общей для обоих режимов целью было создание тщательно фашистизированной культурной среды, в которой спонтанно родился бы новый тип человеческого существа — фашистский «новый человек», инстинктивно готовый посвятить все свои таланты, идеализм и энергию делу нации. Гигантские государственные стройки, такие как постройка автомобильных дорог и (в Италии) осушение болот, нацистские планы перестроить центр Берлина в монументальном масштабе и переименовать город в «Germania», радикальную перестройку образования для массового производства фашистских и нацистских ценностей: все это вряд ли могло бы быть симптомами чисто «субъективной» революции. Но все же, наверное, даже просто масштаб мобилизации человеческих и материальных ресурсов, которые эти режимы были готовы бросить на добычу новых территорий в Европе, и ужасающая степень, до которой нацистам удалось выполнить их схему создания расово чистого и здорового Третьего Рейха, уже могут служить красноречивым доказательством революционности динамики фашизма.

Фашизм не был всего-лишь революцией ценностей, попыткой оторваться от либеральных, гуманистских и, в конце концов, Христианских традиций, но был продуманной попыткой использования беспрецедентной мощи современного государства для социальной инженерии, для проведения фундаментального преобразования способа построения и целей общества, вплоть до мельчайших деталей жизни каждого отдельного человека. Потребовалось гигантское напряжение сил англичанами, американцами и русскими для создания военной машины, способной помешать претворению в зловещую реальность еще большего количества утопических нацистских фантазий.

Дата добавления: 2015-06-30