Развязка

Футбольный матч 1.3

Время проникнуть в суть вещей

Меня вдруг осеняет, что искушенный вор мало чем отличается отискушенного мыслителя: он должен хорошо знать, что почем и что из этогоможет получиться. И тут озарение покинуло Эдди Гроббса.Я признался Юберу, что лет сорок как минимум не подходил к мячу. Он женастаивал, что делается это исключительно ради того, чтобы доказать всем икаждому: Философ - вот он, на поле (при этом он не сморгнув глазом принялсяв моем присутствии доказывать какому-то типу, что в свое время я зарабатывална жизнь выступлениями за профессиональный футбольный клуб!). Какдух-хранитель у какого-нибудь племени зулусов. - Мы должны быть здесь, понимаешь! - Но мы же и так здесь, - упирался я. - Здесь - значит на поле, - почти взмолился Юпп. - Я бы сам вышелиграть, но по мне же видно, что толку от меня - ноль! - По мне - тоже! - Несмотря на то что конечностей у меня было вдвоебольше, чем у Юппа, я вряд ли обладал одной десятой его живости и энергии;когда бы речь шла о том, кто выстоит в поединке, где удары наносятсяголовой, я бы без колебаний поставил на Юппа - против любогопрофессионального футболиста. За минувшие десять лет я ни разу не развивалскорость больше двух миль в час; когда я последний раз попробовалпробежаться за автобусом, то едва потом оклемался (это кончилось тяжелейшимприступом). Самая экстремальная физическая нагрузка, которую я могу себе позволить,- извлечение пробки из горлышка при помощи штопора; даже развлечениям,связанным со скольжением трубчатого тела в туннеле, я предаюсь в стилевыброшенного на берег кита.Почему Юпп, не первый день со мной знакомый и отлично знавший, что ясовершил несколько самых коротких поездок на такси за всю историючеловечества, - почему Юпп тем не менее счел разумным посадить меня наскамейку запасных, это мой рассудок понять отказывался. Однако я натянул на себя форму и сел где было сказано. До конца матчаоставалось несколько минут, счет был ноль - ноль - лучшего Мафия не могла ижелать. Я сидел и размышлял, что меня почти угораздило попасть в ситуацию, вкоторой я менее всего хотел бы быть. Среди всех тягот и горестей зрелоговозраста, на мой взгляд, есть и свои преимущества. И одно из них заключаетсяв том, что никто уже не заставит тебя выйти на грязное поле, гдеполным-полно крутых ребят, одержимых желанием сбить тебя с ног. Покуда я сидел, погруженный в свои мысли, к скамейке, ковыляя,приблизился один из игроков, всем видом демонстрируя, что его правая ногачто-то засбоила и резвости от нее теперь ждать не приходится. Наглыйпройдоха, в расцвете сил... - Ладно, толстый англичашка, давай-ка ты! - скомандовал тренер илираспорядитель, ткнув меня большим пальцем под ребра. - Продемонстрируй-ка,на что ты способен! Я было кивнул на двух верзил, сидевших со мной бок о бок, и жестомпоказал на свои ноги, в обычных ботинках, вместо подобающей обувки. Но этоттип вновь ткнул в меня пальцем, восприняв мои возражения не как страстныйотказ, а как чистой воды желание покобениться. Я перехватил умоляющий взглядЮбера. Если бы он сейчас попросил меня, я бы мог отказаться, но он этого несделал - и отказаться я не мог. Пожав плечами, я выкатился на поле, пытаясь напустить на себя вид,будто знаю, что мне делать, а вразвалочку иду не потому, что я не в форме ииз меня песок сыплется (этакий антифорвард), а потому, как настолькопревосхожу по классу всех прочих игроков, что напрягаться, играя с ними, мненет никакой нужды. Я подбадривал себя мыслью: за несколько минут игры в футбол вряд ли яуспею напортачить больше, чем за тридцать лет воспитания научной смены вродной Британии. Надо было внимательно следить за мячом (который все так же продолжалкрутиться у ворот Мафии), чтобы не упустить момент, когда он окажется рядомсо мной. Я старался держаться поближе к защите команды противника, чтобыненароком не забить гол в собственные ворота. Юпп бросил на меня взгляд, вкотором читалось явное облегчение. По сути, кем бы вы ни были, что бы высобой ни представляли, найдется лишь очень небольшая группа людей, которыеприветствуют вас дружеским кивком. На мгновение я задумался, нужно лиобъяснять Юппу, сколь неотесанны эти люди, что мельтешат здесь перед моимиглазами, но тут же представил, а что было бы, собери вы в одном местесоответствующее число философов? Сомневаюсь, чтобы это зрелище радовалоглаз. На последней конференции, где мне довелось побывать, один оксфордскийпрофессор - как его звали, умолчу, но любой поймет, что я имею в виду, -скатывал шарики из листов бумаги, в которые только что выпростал сопливоесодержимое своих носовых пазух, и обстреливал этими шариками присутствующих,стараясь никого из них не дискриминировать, совсем как сербы, обстреливающиеСараево. Не то чтобы этот обстрел был вызван неким бесконтрольнымсокращением мышц его руки - нет, причиной тому была профессорскаяневменяемость. За неделю до того покончила самоубийством его жена. Вспоминая участников той конференции, лицо за лицом, я готов былпризнать, что они вряд ли сломают вам челюсть и позаимствуют ваш бумажник вотличие от Юпповых дружков, но только потому, что у всей этой колледжевойбратии (a) плохой хук правой, (b) кишка тонка.

Заключение

Процессия философов, сосредоточенно ковыряющих в носу (или в заднице).Философ, заметил как-то Уилбур, это человек, чей язык подобострастновысунут, а нога угрожающе напряжена всякий раз, как в зоне его видимостипоявляется чья-нибудь задница и он должен мгновенно принять решение:приложиться ли к этой заднице языком или приложить ей увесистый пинок. Умственная честность, интеллектуальное рвение, прямота суждений -пожалуй, все эти качества видятся только на расстоянии.

Дата добавления: 2015-07-02