Семейный плавильный тигель

Аэниел Гоулман

ницы в среднем на два дня раньше; суммарная экономия за­трат на медицинское обслуживание примерно сотни пациен­тов составила 97 361 доллар.

При таком уходе пациенты получают большее удовлетворе­ние от общения с врачами и от лечения. После появления рынка медицинских услуг, где пациентам предоставлена возможность выбирать между конкурирующими программами здравоохране­ния, степень удовлетворенности пациента станет немаловажным фактором в принятии этого очень личного решения: неприят­ные переживания, возможно, заставят больного обратиться за помощью в другое медицинское учреждение, а приятные, наобо­рот, превращают больного в верного поклонника.

И наконец, подобного подхода может потребовать даже простая медицинская этика. Так, в редакционной статье «Жур­нала Американской медицинской ассоциации» с комментари­ями сообщения о том, что депрессия в пять раз увеличивает ве­роятность летального исхода после перенесенного сердечного приступа, говорится: «Очевидность факта, что психологические факторы вроде депрессии и социальной изоляции выделяют пациентов с ишемической болезнью сердца в группу наиболь­шего риска, означает, что отсутствие попыток заняться этой проблемой выглядит неэтично».

Основное значение изысканий в сфере эмоций и здоровья состоит в том, что медицинское обслуживание, в рамках кото­рого не учитываются переживания людей, борющихся с хро­ническими или тяжелыми недугами, сегодня уже нельзя счи­тать адекватным. Пришло время, когда медицине следует бо­лее эффективно использовать зависимость между эмоциями и здоровьем. То, что пока составляет исключение, может — и должно — стать нормой, чтобы всем нам стала доступной более чуткая и заботливая медицина, или по крайней мере более че­ловечная. Кстати сказать, кому-то это ускорило бы выздоров­ление, судя по высказыванию одного из пациентов в открытом письме своему хирургу: «Сочувствие — это не просто умение работать руками, это добрая медицина».

Часть 4

ОКНА ВОЗМОЖНОСТИ

Глава 12

Вот примерное развитие маленькой семейной трагедии. Карл и Энн показывают своей дочке Лесли, которой едва ис­полнилось пять лет, как надо играть в новую видеоигру. Но как только Лесли пытается начать сама, чересчур энергичные попытки ее родителей «помочь» ей оборачиваются непрео­долимой помехой. На каждом шагу на нее так и сыплются противоречивые команды.

«Направо, направо — стоп. Стоп! Да стой же ты, нако­нец!» Энн, мама Лесли, входя в раж и все больше возбужда­ясь, подгоняет дочку, пока Лесли, закусив губу и вытаращив глазенки на экран компьютера, изо всех сил старается выпол­нить ее указания.

«Ну посмотри, ты же съехала в сторону... давай влево! Вле­во, я сказал!» — грубо орет Карл, папа девочки.

На это Энн, страдальчески закатывая глаза, вопит, пыта­ясь перекричать мужа: «Стой! Стой!»

Лесли, отчаявшись угодить сразу и матери и отцу, кри­вит губки и моргает, едва сдерживая слезы.

Ее родители начинают препираться, не обращая внима­ния на дочь. «Она не дотянула рукоятку!» — вне себя от воз­мущения кричит Энн Карлу.

По щекам Лесли ручьем катятся слезы, но ни один из родителей и не подумал выказать ей ни малейшего внима­ния или заботы. А когда Лесли поднимает ручонку, чтобы вытереть глаза, папа мгновенно реагирует: «Ага, продол­жим... хватайся за рукоятку, вот так... приготовься к выст-

Дата добавления: 2015-07-02