Век девятнадцатый в странах Западной Европы

Венский конгресс 1814-1815 годов, собравший руководителей стран-победительниц, ставил своей задачей закрепить сложившееся к этому моменту в Европе военно-политическое положение. В основном это удалось: были восстановлены границы Франции 1792 года, провозглашен вечный нейтралитет Швейцарии, утвержден признанный всеми европейскими государствами международный дипломатический этикет. Главным принципом политического устройства государств в Европе был объявлен принцип легитимизма, защищать который обязались все члены образованного конгрессом Священного Союза. Реакционный дух этого Союза не помешал ни новым переворотам и революциям во Франции, ни военным столкновениям союзников между собой, как это бьио в Крымскую войну 50-х годов. Он даже не помешал дальнейшему развитию капиталистической экономики, хотя и несколько затормозил ее. Таким образом, несмотря ни на что, на карте Западной Европы в течение XIX века преобладающей формой политического устройства стала буржуазная (конституционная) монархия; республики, тоже буржуазные, составляли в конце века меньшинство. Но если признавать, что «бытие определяет сознание», то следует видеть и обратное влияние общественного сознания на бытовую культуру: буржуазная психология стала тем фактором, который определял быт и нравы общества в любой из европейских стран, что делало сходным образ жизни в каждой из них с образом жизни в большинстве соседних государств. Были и различия, иногда существенные, но они не мешали взаимному влиянию общественных установлений и способов сосуществования в среде правящих классов всех стран. Так складывались нормы общественного поведения, которые уже можно было называть общеевропейскими, и они распространились даже на Россию, где пока еще власть монарха не была ничем ограничена. В этом процессе сближения и интеграции заметную роль сыграл и такой фактор, как культура, поэтому нельзя не коснуться хотя бы бегло этой темы.

По мере развития науки и искусства в эпоху формирования новых общественных отношений из прежде существовавших классов выделилась и стала заметным явлением в жизни каждого народа интеллигенция, составивший особый слой общества. Поскольку ее представители происходили из самых разных классов, то они могли выражать взгляды и вкусы различных направлений. В результате их обобщения складывались некие общие точки зрения, приемлемые для большинства образованного населения. Так формировалось общественное мнение, с которым стали считаться не меньше, чем с государственными законами, во всяком случае, в тех кругах, которые, не будучи полностью однородными по классовому составу, получили наименование светского общества. Конечно, сформировавшееся таким образом общественное мнение отражало в первую очередь интересы правящих классов, но все же в нем отражались многие объективные процессы культурного развития каждой отдельно взятой страны. И в то же время очевидны многие общие черты в культурах разных стран Европы, равно как и отличия, связанные со спецификой жизненного уклада и общественного строя. Для нас прямой интерес представляет влияние культуры и искусства на манеры общественного поведения людей в ту или иную эпоху.

В качестве примера можно рассмотреть идеологию романтизма, связанную с творчеством таких выдающихся личностей, как английский поэт Байрон и французский драматург и романист Виктор Гюго.

Не вдаваясь в обсуждение вопроса о том, что появилось раньше - романтизм как идеология или «байронизм» как стиль поведения, образ жизни, - отметим лишь хорошо известное увлечение «байронизмом» в кругах светских молодых людей. Но если в творчестве Байрона культ одинокого героя-бунтаря отражал разочарование поэта в окружающей его действительности, содержал протест против реакционной атмосферы второго десятилетия XIX века, то «байронизм» светских бездельников, демонстрировавших разочарование в жизненных радостях, «интересная» бледность их лиц и мрачность взглядов были всего лишь позой, подражанием, желанием привлечь внимание общества, ведущего столь же пус-

той образ жизни, как и сам позер. Романтики вводили широкие брюки, рединготы до пят и не забывали об эффектной булавке в галстуке. Устраивали стилизованные костюмированные балы с оттенком историзма, вроде «Кадрили Марии Стюарт». Но никто, кроме самого Байрона, не пытался помогать борьбе греческого (или какого-то иного) народа за освобождение от чужеземного ига.

Виктор Гюго прожил гораздо дольше, чем Байрон, и был свидетелем многих событий, способных вызвать не только разочарование в результатах революции, но и подвергнуть сомнению правильность избранного ею пути. Романтизм как идеология сформировался после 1794 года, и в его основе был отказ от рационализма классицистов; отсюда увлечение романтиков средневековьем, экзотикой далеких стран. Не избежал этого и Гюго, но его персонажи не просто «необычные герои в необычных обстоятельствах», как Квазимодо и Эсмеральда, а люди, ставшие жертвами жестоких условий жизни (еще конкретнее эта мысль выступает в «Отверженных»). Но что же привнес романтизм в жизнь светского общества Парижа? Мало кто захотел стать «отверженным героем»: только сам Гюго, бежавший от преследований монархистов в Англию, писал ядовитые памфлеты («Наполеон Малый» - о Луи Бонапарте), а по возвращении в Париж защищал от репрессий участников Парижской коммуны. Большинство же выражали свой «романтизм» в том, что носили голубые жилеты с черным галстуком при белой рубашке, а дома, лежа на оттоманках в турецких халатах, шароварах и фесках, курили восточные чубуки и сокрушались о падении нравов. Как говорят, кульминацией романтизма стал красный жилет Теофиля Готье на премьере пьесы Гюго «Эр-нани»...

Конечно, были и исключения, но здесь на память приходят в первую очередь имена женщин-писательниц: мадам де Сталь -противницы Наполеона, Жорж Санд - сторонницы женского равноправия. Самыми яркими явлениями в романтической литературе были поэзия и драматургия, где, прежде всего, вспоминается Эдмон Ростан с его Сирано де Бержераком и пьесой «Романтики», в самом названии которой можно увидеть желание оценить ро-

мантизм как типичное явление времени. Но уже в творчестве следующего поколения поэтов, отмеченном такими яркими именами, как Бурже, Рембо, Малларме, Верлен романтические интонации просматриваются гораздо труднее: они все больше окрашиваются символизмом, который вскоре стал доминирующим направлением в искусстве конца века.

А тем временем создавался тот самый общеевропейский стиль светской жизни, который прочно основывался на капиталистическом производстве и буржуазных принципах отношений в деловой и частной жизни. И этому процессу не мешали ни философские идеи, ни литературные пристрастия, ни классовые столкновения.

Как уже говорилось, с середины века в европейском мужском костюме утверждался английский стиль одежды. Для этого стиля было характерно стирание различий между аристократическим костюмом и костюмом джентльмена из буржуазных кругов общества. Во внешнем облике также не стало различий: все желающие носили бороду, усики. В начале века вошли в моду бакенбарды. В торжественных случаях на голове был цилиндр, каждый день носили фетровую шляпу. Для лета вошла в употребление соломенная шляпа канотье. Широко вошел в употребление пиджак, именовавшийся прежде вестоном. Фрак оставался парадной одеждой. Для выхода на улицу появилось короткое свободное пальто, а для путешествий - плащ покроя «реглан»: однобортный, с пелериной. Появление одежды для путешествий было особенно актуально: начавшееся в 30-е годы строительство железных дорог успешно решило проблему связи между городами, и многие жители стали охотно пользоваться услугами столь надежного вида транспорта, отказываясь от прежде привычного домоседства. С тех же 30-х годов вошел в употребление складной цилиндр к вечернему костюму - шапокляк.

Дальнейшее развитие моды шло по линии упрощения и удешевления одежды. Появились пристегивающиеся воротники и манжеты к рубашкам и манишка, надеваемая на рубашку как деталь, помогающая избегать частых переодеваний. Спустя короткое время воротнички стали целлулоидными - их не надо было

стирать каждый вечер. Костюм-тройка теперь шился из одной ткани. Но к визитке и сюртуку англичане ввели полосатые брюки. Заметим кстати, что визитка с открытой грудью - обязательная принадлежность гардероба светского человека. Там же, в Англии, стали носить и костюмы из клетчатых тканей. Кстати, клетчатые брюки назывались «как у Диккенса»: таково было влияние новой литературы на моду. Основным украшением мужского туалета служили часы на цепочке.

Наконец, дело развития мужской моды увенчалось открытием в 70-е годы магазина готового платья; теперь можно бьшо не иметь личного портного, а выбирать из имеющихся в продаже вещей.

Примечание. Существует широко распространенное мнение, что шерстяное мужское белье, именуемое «егерским», относится к охотничьему костюму. На самом деле в названии этого белья увековечено имя его пропагандиста - доктора Густава Егера, который оценил полезность шерстяного материала для белья с медицинской точки зрения.

С 1870 года начал работу модный дом Редферна, открывшийся на острове Уайт, затем перебравшийся в Лондон, а с 1881 начавший торговлю и в Париже. Он специализировался на изготовлении костюмов для спорта и путешествий. И это бьшо велением времени: спорт давно стал неотъемлемой частью общественной жизни в Англии. Например, в 1867 году были опубликованы «Правила Куинсберри», - составленные легкоатлетом Чембер-сом правила джентльменского поведения спортсменов во время соревнований. Издание этих правил субсидировал маркиз Куинсберри, покровительствовавший боксу, а до первых Олимпийских игр оставалось всего двадцать лет.

Проникновение в Париж английского стиля в женской одежде произошло одновременно, если не раньше. В 1846 году в Париже появился англичанин Чарльз Фредерик Ворт. Начав со службы приказчиком в модном магазине, он вскоре женился на парижанке и открыл свое дело. Примечательно, что первый модельный дом женской одежды Haut Couture открылся в Париже даже раньше, чем подобные дома в Лондоне - в 1857 году и просуществовал

целый век, невзирая на все политические потрясения, происходившие в течение этих ста лет во Франции и во всей Европе. Начиная с 60-х годов, все модные новинки исходили от Ворта. Он был поставщиком императрицы Евгении, одевал трех русских императриц и княгинь Оболенских, Щербатовых, Шуваловых. У него заказывали платья богатые американки и даже знатные дамы из Бразилии и Аргентины. С 1867 года он отказался полностью от кринолина и ввел турнюр. Его же изобретение - трен с системой колец, позволяющих подбирать его при выходе на улицу. Им же предложен принципиально новый вид обуви для улицы - шнурованные ботинки высотой до середины икры, на небольшом каблучке. Подраставшие сыновья Ворта тоже стали работать в фирме отца - один закройщиком, другой - финансовым директором. Дом Ворта стал первым домом, где одежду демонстрировали живые модели, а не манекены. Сенсацией 80-х годов стало платье покроя «сирена» - с длинным корсетом-кирасой, рукавами 3\4, вырезом на груди и треном. В такое платье одета девушка, позировавшая Эдуарду Мане для картины «Бар Фоли Бержер», и одного этого было бы достаточно, чтобы увековечить имя Ворта, как родоначальника модной индустрии. Словом, одеваясь у Ворта, можно было говорить, что одеваешься по парижской моде, что было привычнее, чем ссылка на дом моды англичанина Чарльза Ворта.

Что менялось в манерах поведения светских дам и кавалеров по мере изменения форм одежды? Говоря самыми общими словами, они становились все более простыми. Сложные ритуалы уступали место целесообразным действиям, выражавшим ясные намерения. Чтобы приветствовать друг друга на улице, достаточно было приподнять шляпу и слегка наклонить голову, в помещении поклону часто предпочитали рукопожатие. В знак благодарности также пожимали руку, и только дамам по традиции протянутую руку целовали чаще, чем пожимали. Но даже женщины стали предпочитать в качестве приветствия рукопожатие, в знак чего протягивали руку не тыльной стороной ладони кверху, а «по-мужски», ребром. Различия в манерах были незначительны в странах Европы, и с ними охотно считались, позволяя одним быть, допустим, «англоманами», другим - «вольтерьянцами», а

третьим - «старомодными кавалерами». Это не имело значения, потому что во всех манерах возобладал здравый смысл: важнее было содержание поступка, чем его форма; часто даже простейший жест, отчетливо выражающий намерение, предпочитали вычурным телодвижениям, значение которых было не вполне определенным. Однако трезвый рационализм манер никогда не выходил за рамки уважительного отношения к личности собеседника: за этой гранью начиналось хамство, которое исключалось подавляющим большинством членов светского общества, и тот, кто нарушал общепризнанные границы, становился «персоной поп grata». Добрая или дурная репутация складывалась быстро, и изменить ее было почти невозможно. Поэтому забота о собственной репутации была личным делом каждого, кто не хотел оказаться изгоем общества.

В основе светского поведения лежал известный принцип ненавязчивости: нельзя было обращаться к тому, кому ты еще не представлен, так же, как выслушивать того, кто не был представлен тебе. Только в тех случаях, когда к этому побуждали неотложные обстоятельства и не было другой возможности вступить в общение, позволено было говорить: «Разрешите представиться: я - такой-то, и прошу позволения обратиться к Вам». Но это еще не считалось состоявшимся знакомством, если в ответ не следовало соответствующее предложение: даже после состоявшегося разговора собеседники могли разойтись, как незнакомые люди. Из этого принципа проистекли многие частные обычаи: например, в Англии женщина при встрече с мужчиной кланялась или протягивала руку первой, тем самым как бы давая разрешение обнаружить их знакомство. В противном случае при встрече с дамой, которая не поклонилась первой, мужчина должен был пройти мимо, как бы не узнавая ее. Кстати, английские дамы предпочитали рукопожатие всем другим видам приветствия, из чего вытекал обычай здороваться за руку с детьми и другими членами семьи в «англоманских кругах» России.

Из Англии же распространилась по Европе форма общественных встреч, именуемая раутом. Раут - домашний прием, на который визитеры приходили без особого приглашения, этим он от-

­138

личался от званого вечера. На раут являлись для поддержания светских контактов, обмена новостями, поэтому обычно он собирал многочисленное общество; танцев в программе такого вечера никогда не было, но всегда был ужин. Нередко на раутах применяли угощение «а-ля-фуршетт» (la fourchette - вилка), когда двигавшиеся по залу официанты носили на подносах бокалы с напитками и закуски; каждый гость мог взять для себя с такого подноса желаемое. Являясь на раут, в приемный зал входили в перчатках и со шляпой в руке (трость оставляли в прихожей). Гости свободно перемещались по залу, присоединяясь то к одной, то к другой группе, где обсуждались разнообразные вопросы текущей жизни, новости экономики и политики или городские сенсации; представляться не было необходимости, так как считалось, что все, посещающие данный дом, - люди одного круга. Уйти с раута можно было незаметно, ни с кем не прощаясь - в России это стало называться «уйти по-английски».

Этикетные правила менялись гораздо медленнее, чем манеры бытового поведения. Так, несмотря на развернувшуюся в XIX веке борьбу за женское равноправие, дамам нельзя было посещать рестораны без сопровождения мужчин до самого конца XIX века. А вопрос о женском равноправии затянулся еще надолго. Даже в программе самого прогрессивного движения середины века - чартизма - содержалось требование всеобщего избирательного права для мужчин, достигших совершеннолетия (т.е. с 21 года), но не для женщин. И это было в Англии - стране, где с 1860-х годов была отменена обязательная служба в армии по призыву, где полностью реализовалась свобода печати, собраний, митингов, куда был разрешен въезд политическим эмигрантам из других стран и где, наконец, находился центр международного коммунизма-Первый Интернационал!

Но именно в Англии, этой образцовой стране буржуазно-демократического благополучия, зародилось и расцвело весьма оригинальное течение в кругах светского истеблишмента - дендизм. Поначалу словом «денди» называли человека, изысканно одетого по последней моде. В самом начале века главой дендизма был признан Джордж Брайан Браммелл (1778-1840). Он

учился в Итоне, поступил на службу в кавалерию, но во время парадного смотра упал с лошади и сломал себе нос. Уволившись со службы, он стал вести светскую жизнь и вскоре прославился своим обширным гардеробом, заглянуть в который мечтали все начинающие франты. В 1799 году Браммелл стал членом игорного клуба «Брукс», куда являлся что ни день в новом туалете. Он ввел длинные брюки, жилеты нового покроя и постоянно изобретал новые галстуки и способы их повязывания.

Его подражатели уже не понимали, как можно надевать плащ иного покроя, чем у Браммелла, носить дешевые перчатки и не иметь трости, отделанной эмалью. Добиваясь того, чтобы брюки не имели ни одной морщинки, Браммелл ввел в употребление штрипки. Непременным признаком истинного денди был цветок в петлице фрака, сюртука или визитки. Волосы стригли и причесывали так же, как Браммелл. Постепенно появились и другие законодатели изысканных мод, вносившие свои дополнения в стиль дендизма каждый новый сезон. Например, граф Честерфильд- десятый носил с охотничьим костюмом белую рубашку с крахмальными манжетами, бриллиантовую булавку в белом галстуке и клетчатую кепку фасона «Шерлок Холмс». Постепенно денди стали задавать моду не только в одежде, но и в образе жизни, поражая общество совершенно неожиданными нововведениями. Так, введя в обычай фланирование - прогулки по улицам без какой-либо цели, только ради самой прогулки - они стали вырабатывать способ невиданно медленной ходьбы; чтобы добиться плавного движения с минимальной скоростью, они стали выходить на прогулки, имея при себе черепаху, которую вели на поводке подобно собачке.

Понятно, что соперничество в сфере нарядов было делом дорогостоящим, и вскоре Браммелл, будучи азартным игроком, проигрался до полного разорения, не смог расплатиться с долгами и бежал за границу, где и умер в нищете.

Но начатое им дело не заглохло, а постепенно стало приобретать оттенок вызова респектабельному буржуазному обществу, которое всякую чрезмерность в чем бы то ни было почитало неприличной. Так дендизм начал окрашиваться в идеологические

тона, становился своего рода оппозицией внутри высшего света: по-прежнему задавая тон в одежде, денди начали эпатировать публику презрением к нормам в области морали, доходя в этом до прямого цинизма. Кумиром нового поколения денди стал Оскар Уайльд (1854-1900 гг), образ жизни которого королевский суд посчитал несовместимым с религиозными нормативами и приговорил нарушителя к лишению свободы. Драматург и автор статей о литературе и искусстве, Оскар Уайльд был широко известен не только в Англии, и его произведения ставятся в театрах до сих пор. Благожелательная критика склонна видеть в его творческих взглядах протест против ограниченности буржуазной морали, но нельзя не заметить в них и связи с нараставшим в конце века эстетическим направлением, которое получило название декадентства.

Драматургическое мастерство О.Уайльда было оценено по достоинству английским театром, получившим, наконец, право свободного формирования репертуара.

Дело в том, что до 1843 года в Англии только шесть лондонских театров имели право ставить пьесы из списка, утвержденного властями. В список входили, прежде всего, пьесы Шекспира и Шеридана. И хотя это были труппы, в которых играли такие выдающиеся актеры, как Сара Сиддонс, Джон Кембл, Эдмунд Кин, зритель не желал ограничиваться просмотром ограниченного числа пьес. К тому же в привилегированных труппах было мало комедийных актеров, что делало репертуар еще более однообраз^: ным. Разрешение 1843 года открывало перед театрами новые возможности, и они не замедлили ими воспользоваться. Не изменяя Шекспиру и другим классикам, они начали ставить пьесы У. Тек-керея и других английских и зарубежных авторов нового времени. Появилось на афишах и имя О.Уайльда, который умер в 1900 году, завершив тем самым историю дендизма, если не историю светского образа жизни в Европе XIX века. И, пожалуй, столь яркое имя - прекрасное завершение рассказа о быте и нравах европейского общества того времени.

Заключение

В итоге знакомства с предложенным на страницах этой книги очерком быта и нравов европейских народов в эпоху, именуемую историками Новым Временем, представляется вполне очевидным, что сложившиеся к началу XIX века в большинстве христианских стран Европы основные принципы светского этикета приобрели общепринятый характер. В число этих государств вошла и Россия, в чем можно убедиться, знакомясь с многочисленными источниками - мемуарами русских и иностранных авторов, литературными произведениями и трудами историков. Разумеется, в каждой стране сохранялись некоторые особенности быта и нравов населения, откуда проистекали отдельные различия в правилах поведения, но в большинстве своем эти различия касались частностей, не отменявших сходства основных положений этикета, и по мере развития международных связей и культурного обмена между европейскими народами эти различия все более стирались. Поэтому в предлагаемой вниманию читателей книге основное внимание уделено примерам различий в общественном поведении между представителями отдельных социальных слоев в разных странах, а также тем конкретным объективным причинам, которыми эти различия вызваны. Что же касается подробностей и практических примеров того, что представляли собой правила этикета и манеры поведения в европейском обществе XIX века, то желающие могут познакомиться с ними в книге «Светские манеры и этикет русского общества» (М., 2006 г), ибо, как уже было сказано, представления о нормах общественного поведения в России XIX века были в основном такими же, как и в других европейских странах того же времени.

Литература

Алтамиро-и-Кревеа Р. История Испании. - М., 1т.- 1951; II т.-1956 г.

Байрон Д. Дневники. Письма. - М., 1963.

Барбе д 'Оревильи. О дендизме и Джордже Браммелле. - М., 2000. Барт Р. Система моды. - М., 2003. Вайнштейн О. Денди. - М., 2006.

Вейс Г. Внешний быт народов от древнейших до наших времен: В 3-х тт. -М., 1874-1877.

Гончаров И. Письма столичного друга к провинциальному жени-ху//Фельетоны сороковых годов/ под ред. Ю.Г.Оксмана.). - М-Л.: Academia, 1930.

ГоффлеЖ. Цивилизация средневекового Запада. -М., 1992. Гроссман Л. Пушкин и дендизм//Собр.соч. Т. 1-М., 1928. Демиденко Ю. Русские денди// Родина. - 2000. - № 8. Ешевский С. Женщина в средние века в Западной Европе: Собр. соч. Т. 3 - М., 1870. Ефимова Е. Рыцарство.- М., 1906.

ЛивенД. Аристократия в Европе 1815-1914 гг. - СПб., 2000. Маколей Т.. Англия и Европа. - СПб., 2001. МоруаА. Три Дюма. -Минск, 1983.

ПыляевМ.. Замечательные чудаки и оригиналы. - М., 1990. Русское общество 30-х годовXIXвека. -М.: Изд-воМГУ, 1989. Савин А. Век Людовика XIV. - М., 1930. СтрэчиЛ. Королева Виктория. - Ростов -на -Дону, 1999. Суслова Е. Повседневная жизнь русских щеголей и модниц. -М., 2003.

Танцы, их история и развитие (по изд. Г. Вюилье) - СПб., 1902. Трухановский В. Бенджамин Дизраэли, или история одной невероятной карьеры. М. 1993.

Фукс Э. Иллюстрированная история нравов. - М„ 1993. ХейзингаЙ. Осень средневековья. -М., 1988. Эллман Р. Оскар Уайльд. - М., 2000. Юлет М. Ричард Львиное Сердце. - М., 1994. Юм Д. Англия под властью Стюартов. - СПб, 2001.

Дата добавления: 2015-07-02