Превращение первобытной доземледельческой общины в раннеземледельческую 2 страница

И все же расселение вблизи крупных рек повышает роль рыболовства и земледелия в хозяйстве, что, в свою очередь, способствует дальнейшему оседанию и концентрации населения, а расселение вдали от рек ведет к повышению роли охоты и собирательства и к атомизации общества. В бассейне Амазонки, как и повсюду в мире, переход к производящему хозяйству в значительной мере определяется экологическими факторами.

Основой хозяйства большинства индейцев Бразилии было подсечно-огневое земледелие, которое сочеталось с рыболовством, охотой и собирательством. Многие индейцы лишь недавно начали осваивать земледелие. В конце XIX в. бакаири еще помнили, что их деды «ничего не знали о маисе и маниоке», а охотники-бороро относились к посевам соседей-земледельцев, как и к другим дарам природы: при любой возможности они вырывали корни молодой маниоки, пекли их и ели [543, с. 195]. В прошлом земледельцы расчищали лес с помощью каменных топоров, землю разбивали деревянными палицами, углубления в земле для посадки растений делали острыми палками. И орудия труда, и сама технология производства пришли еще из эпохи собирательства. Каждые шесть-восемь лет общины переселялись на новое место, так как земля вблизи селений полностью истощалась. Роль присваивающих форм хозяйства была еще очень велика. И в земледелии, особенно при расчистке леса, и в рыбной ловле, и в охоте значительное место принадлежало коллективному труду, в котором принимали участие все мужчины общины. Разделение труда, совместный труд, значение мужских коллективов в производстве - все это сближало переходное - в экономическом смысле - общество индейцев Бразилии с обществами типичных охотников, рыболовов и собирателей. С главенствующей ролью мужских коллективов в производстве, вероятно, связано преобладание у бразильских индейцев отцовско-родовой организации. Земля принадлежала общинам, но участки, обрабатывавшиеся простыми семьями, находились в их распоряжении. Следует отметить, что и у других ранних земледельцев семья занимала более заметное, чем у охотников, место в экономике. Однако потребление часто носило еще коллективный, общинный характер [133, с. 8 - 14]. Как и у многих других народов с присваивающей экономикой, у индейцев Бразилии наряду с локально-родовыми существовали, видимо, также гетерогенные общины, состоявшие из представителей различных родов.

Интересные процессы выявлены, в частности, у индейцев верховьев Шингу. Основным производящим и потребляющим коллективом у них была община, в земледелии, охоте и рыболовстве, как и у индейцев других районов Бразилии, использовались различные формы совместного труда. Но уже к концу XIX в., а может быть, и значительно раньше община поделилась на домохозяйства, в состав каждого из которых входили три-восемь простых семей, игравших важную социально-экономическую роль. Домохозяйства ранних земледельцев, у которых становление производящего хозяйства еще не завершено, - переходная форма. Одна из главных функций домохозяйств -совместная обработка земли. Ведущая форма хозяйства - земледелие определяет социально-экономическую структуру. Домохозяйство, становясь основным производственным коллективом, стремится подменить собою общину. Этого не было и не могло быть в общине охотников-собирателей.

В Северной Америке самые первые шаги производящей экономики были зафиксированы у тех групп индейцев (оджибве, ассинибойн), которые не только собирали урожай дикого риса, но и знали некоторые приемы его возделывания. Те участки поля, которые они засевали, находились в собственности семей. Неудивительно, что у оджибве начали складываться отношения семейной собственности и на участки дикого риса [348]. Явление это характерно скорее для ранних земледельцев, но ведь речь идет об обществах, вступающих в эпоху производящей экономики.

Первые шаги производящего хозяйства отмечены и у береговых селишей (северо-западное побережье Америки). Традиционное рыболовство в сочетании с собирательством определяет их относительную оседлость: полгода они живут в одном месте, полгода в другом (на расстоянии двухдневного перехода). А это, в свою очередь, позволяет женщинам ухаживать за посадками картофеля (проникшего к селишам недавно), не нарушая привычного образа жизни [556].

Для некоторых групп банту, обитающих в Экваториальной Африке, еще недавно было характерно экстенсивное полукочевое подсечно-огневое земледелие. Община покидала истощенную землю и рядом с новым полем возводила временное селение, в которое со временем полностью переселялась. Весь цикл продолжался около 20 лет [101, с. 93]. Примером африканского общества, вынужденного оставить бродячий образ жизни охотников и собирателей и приступить к неустойчивому земледелию, являются ик (Северная Уганда). Насильственный перевод их к земледелию привел к катастрофическим последствиям [588].

Оседлые группы веддов - охотников и собирателей Шри Ланки подошли к подсечно-огневому земледелию, возможно, под воздействием своих более развитых соседей - сингалов. Начатки возделывания растений засвидетельствованы у охотников и собирателей п-ова Малакка - семангов и сеноев, у некоторых народов Таиланда [269; 125, с. 15 - 16].

Охота, не будучи жизненно необходимым занятием для земледельцев -папуасов Новой Гвинеи и меланезийцев, все же занимает большое место в их жизни [208; 532]. Маори Новой Зеландии сочетали выращивание кумары с собирательством урожая корней дикорастущего папоротника [522].

Существуют такие формы хозяйства, которые находятся как бы между охотой и животноводством. Так, группы ченчу в Индии, хотя и переняли у соседей домашних животных, живут главным образом охотой и собирательством [281], а у некоторых охотников (Северной и Южной Америки, Сибири, Северной Африки) заимствованные или прирученные домашние животные способствовали интенсификации самого охотничьего хозяйства.

Все это - различные этапы перехода от присваивающего хозяйства к производящему. Что же происходит в социальной сфере, в структуре общества? К сожалению, данные, которыми мы располагаем, не очень обильны. Они говорят о том, что, вступив на этот путь, общество преобразуется, общество ранних земледельцев во многом уже отличается от общества охотников и собирателей. По мнению Дж. Уотсона, следствием распространения на Новой Гвинее культуры сладкого картофеля стали демографические сдвиги, изменения в социальной структуре, технологии, религии и магии, мифологии, в характере мужского доминирования [601]. Величина общины охотников-собирателей обусловлена доступными животными и растительными ресурсами на ее территории. Улучшение техники добывания пищи, интенсификация охоты ведет к прогрессирующему истреблению этих ресурсов. С возникновением производящего хозяйства появляются возможности увеличения количества пищи, контроля над ее воспроизводством. Это ведет к демографическим сдвигам -резко возрастает плотность населения, меняется соотношение численности группы и размеров осваиваемой ею территории, общины становятся устойчивее и крупнее, хотя их величина и зависит от размеров и плодородия полей. Намечается тенденция к оседлости, развитию которой вначале мешает полукочевое экстенсивное земледелие. В общинах охотников и собирателей разных зон земного шара - в среднем 35 - 50 человек, тогда как у оседлых рыболовов и ранних земледельцев средняя численность общин составляет 100 - 150 человек (верхний предел - около 350 - 400 человек). С ростом общин и увеличением плотности населения увеличивается социальная интеграция, возрастает социальное и культурное взаимодействие общин. Идет процесс образования более крупных и более интегрированных этнических общностей.

Если полукочевые и оседлые формы развитого присваивающего хозяйства были предпосылкой перехода к земледелию, то полукочевые формы земледелия - предпосылкой оседлости, точнее, возрождения ее на новом, более высоком уровне развития, потому что долговременная или сезонная оседлость существовала уже в палеолите. Таким полукочевым раннеземледельческим обществом являются байнинги, обитающие на о-ве Новая Британия [67]. Для них характерно подсечно-огневое залежное земледелие на основе деревянной и каменной неолитической техники. Когда земля, не удобряемая ничем, кроме золы от сгоревших деревьев и кустарника, перестает давать урожай, байнинги переходят на другое место. Обычно это происходит через два-три года после начала эксплуатации участка. Крайне отсталый характер земледелия и низкое плодородие почв в горных районах не позволяют байнингам завершить переход к оседлости.

Участки, на которых байнинги выращивают таро, яме, бататы, бананы, сахарный тростник и эйбику, расположены обычно невдалеке от поселения. Если поблизости больше нет подходящей земли, они отыскивают новое место, расположенное иногда далеко от прежнего, но в пределах принадлежащей им территории, разбирают свои примитивные хижины и переносят их поближе к новому участку, а старый зарастает сорной травой.

На облюбованном участке байнинги вырубают деревья, ветви и сучья обламывают, складывают между поваленными стволами и оставляют для просушки. Высохший лес поджигают. После этого участок обрабатывают либо сообща, либо отдельными семьями. В последнем случае его предварительно делят на полосы, число которых соответствует числу хижин в поселении и величине живущих в них семей. Обычно расчистка участка и подготовка земли осуществляются общими усилиями, но в дальнейшем семьи трудятся на своих участках самостоятельно. Землю обрабатывают при помощи простой палки -архаичного орудия, свойственного еще доземледельческому, собирательскому хозяйству. Палкой взрыхляют и выравнивают землю, затем делают в ней небольшие углубления, в которые сажают растения.

Подсечно-огневое земледелие - наиболее ранняя, первобытная форма земледелия - уже в среднем неолите существовало во многих лесных областях земного шара. Этот нерациональный, губительный способ обработки земли (известный в Индокитае под названием рэй, а в Мезоамерике - мильпа) был широко распространен в Юго-Восточной Азии, откуда он, вероятно, проник в Океанию, на Мадагаскар, в Африку, в Южную и Центральную Америку. Лес вырубали, в конце сухого периода сжигали, а в начале периода дождей засевали участки, покрытые золой. Года через три урожайность такого участка резко падала, и земледельцы переходили на новое место. Одна из вероятных причин исчезновения древней цивилизации майя на Юкатане - истощение тропической почвы вследствие господства подсечно-огневой системы земледелия. По этой же причине, возможно, пришло в упадок средневековое государство кхмеров в Камбодже. Но еще и до сих пор эта экстенсивная форма землепользования кормит до 200 млн. человек [236].

В качестве главных собственников земли у байнингов выступают территориальные группы, которые и составляют эту этническую общность. Территория каждой группы распределена между отдельными общинами, состоящими из одной или нескольких сложных семей и живущими более или менее изолированно друг от друга. Сложная семья может выбрать пустующий, никем не занятый участок, расчистить его и пользоваться им. Но право на эту землю признается за нею лишь до тех пор, пока она обрабатывает ее. Когда участок перестает давать урожай, семья или община покидает его, и он возвращается в распоряжение всей территориальной группы.

Плотность населения у байнингов очень низка. Ф. Бургер рассказывает, что поселения, в которых жили сложные семьи, принадлежащие к одной общине, были разбросаны на большом расстоянии друг от друга и ему приходилось часами карабкаться по горам, прежде чем удавалось попасть в одно из них [214; 215]. Поселение сложной семьи может состоять из одной или нескольких хижин, каждая из которых вмещает одну или несколько простых семей. Обычно простая семья имеет собственный очаг - средоточие семейной жизни. Некоторые поселения состоят из 10 - 12 хижин, и все его обитатели составляют сложную семью [485]. Между сложными семьями, которые, в свою очередь, образуют общину, поддерживаются постоянные контакты [282].

В далеком прошлом байнинги, коренное население п-ова Газель, говорящее на одном из так называемых папуасских языков, были оттеснены в глубь полуострова меланезийцами. Область их расселения ограничилась внутренними горными районами. Ни охота с помощью примитивного оружия -копий и палиц, ни собирание диких растений не могли обеспечить их достаточным количеством пищи. Наступил кризис охотничье-собирательского хозяйства. Познакомившись через соседей-меланезийцев с простейшими приемами земледелия, они постепенно стали земледельцами. В настоящее время охота является для них второстепенной, подсобной отраслью хозяйства.

По словам Р. Паркинсона, байнинги по своему культурному развитию самый примитивный народ из всех, встреченных им в Океании [458, с. 156]. Их культурный инвентарь беден и ограничен, отсутствуют лук и стрелы, они пользуются простейшими копьями без наконечников. Примитивна и их социальная организация. Расселением небольшими общинами, низкой плотностью населения, аморфностью общественной структуры, отсутствием племенной организации байнинги напоминают тасманийцев и других охотников и собирателей. Территориальные группы байнингов и племена тасманийцев очень близки между собой. У байнингов территориальная группа - это совокупность общин, которых связывает между собой общность языка и территории, единое самоназвание, в котором выражено самосознание членов группы как некоего единства, да еще совместное участие в военных предприятиях. У тасманийцев помимо перечисленного еще существуют периодические собрания членов племени для совместных обрядов, охоты или иных целей. Ни тасманийское племя, ни территориальная общность байнингов в организационном отношении не выступают как единое целое. Это - социальные образования одной из ранних стадий становления племени.

Характер отношений собственности на землю также сближает байнингов с охотничьими народами. Так, семейное право на землю сохраняется у тех и у других лишь до тех пор, пока земля обрабатывается или используется для охоты, после чего она возвращается в распоряжение всей общины.

Конечно, между байнингами и тасманийцами есть и важные различия, например неолитическая техника обработки камня у первых и палеолитическая у вторых. Но самое главное - то, что одни земледельцы, а другие - нет. Общество байнингов - это общество вчерашних охотников и собирателей, едва переступивших рубеж производящего хозяйства. Но этот шаг во многом уже преобразовал их общество: появилась относительная оседлость, не свойственная охотникам и собирателям данной географической зоны, а с нею и более долговременные жилища, в отдельных случаях даже длинные дома, каждый из которых населяет сложная семья. Земледелие и относительная оседлость при сохраняющейся разобщенности общин еще более изолировали их друг от друга. У байнингов это связано к тому же с расселением в горной местности и низкой плотностью населения. Тенденция к социальной интеграции и сближению общин, свойственная земледельцам, для байнингов - дело далекого будущего.

Как отмечалось выше, земледельцы-байнинги совместных обрядов и коллективной охоты не устраивают; члены территориальных групп собираются вместе лишь для участия в военных предприятиях. Они, пожалуй, еще большие индивидуалисты, чем охотники. Хотя у байнингов и сохраняется община, но в отличие от охотничьей общины она довольно аморфный социальный организм. Ее место постепенно занимает сложная семья как главный землепользователь, как центр общественного производства. Кое-где сложные семьи уже являются самостоятельными общинами. Иными словами, происходят процессы, отмеченные и у других ранних земледельцев, в частности у индейцев верховьев Шингу.

На основе избыточного продукта, создаваемого земледелием, т. е. на основе имущественной дифференциации, у байнингов зарождается социальное расслоение: выделяются главы отдельных, наиболее зажиточных сложных семей, и некоторые из них становятся влиятельными людьми не только в своей общине, но и за ее пределами. Этот процесс, в целом чуждый еще обществу охотников и собирателей, характерен уже для ранних земледельцев.

Становление первобытной социальной структуры - одна из важнейших предпосылок производящей экономики. Будучи двигателем коренных социальных преобразований, производящая экономика сама формируется на социальной базе, достигшей определенной степени развития. Необходимой предпосылкой перехода к земледелию следует считать если не оседлость, то известную стабильность, устойчивость социальной структуры, тесную связь социума с определенной территорией, правильное чередование хозяйственной деятельности в соответствии с природным циклом. Все эти явления, без которых едва ли возможен переход к производящему хозяйству, обусловлен типичной структурой охотничье-собирательского общества накануне перехода к земледелию. Основные элементы этой структуры - община как относительно стабильная, постоянная, локализованная группа, как субъект собственности на землю и носитель ведущих производственных функций, а также хозяйственные группы, состоящие из одной или нескольких семей. Община, осваивая определенную территорию, обеспечивающую ее жизненно необходимыми ресурсами, периодически, в соответствии с экологическими условиями, распадается на хозяйственные группы. Совокупность хозяйственных групп и есть община в процессе активного приспособления к условиям жизни и хозяйственной деятельности. Размеры хозяйственных групп непостоянны, их динамика экологически обусловлена. Это - форма активной адаптации первобытного общества, находящегося.на стадии присваивающего хозяйства, к меняющимся от места к месту, от сезона к сезону условиям.

Доземледельческая община, кроме того, делится на коллективы по половозрастному признаку. Ее ведущие производственные функции основаны на естественном, половозрастном разделении труда. Необходимо упомянуть и о племени как совокупности общин и как верховном собственнике племенной территории, осваиваемой всеми общинами.

Структура охотничье-собирательского общества, элементы которой охарактеризованы выше, составляет социальную или, точнее, социально-экономическую базу формирующейся производящей экономики. В этом комплексе необходимо особо выделить общину - основную производственную ячейку доземледельческого общества, оптимально приспособленную к экологическим условиям. Этот социальный институт, наследуемый раннеземледельческим обществом у предшествующего ему доземледельческого, - одна из важнейших предпосылок производящей экономики.

С переходом к земледелию, с изменением форм социальной адаптации постепенно меняется вся социальная структура. Качественные сдвиги намечаются прежде всего внутри общины. Некоторые из них отмечены у байнингов, индейцев верховьев Шингу и у некоторых других народов. Следует еще раз обратить внимание на тот радикальный сдвиг, с которого начинается вся цепь изменении. Структура общества полуохотников-полуземледельцев намбиквара еще сохраняет некоторые характерные черты присваивающего общества, их общины, подобно общинам типичных охотников, в определенное время года распадаются на подвижные, нестабильные хозяйственные группы. Переходной формой от хозяйственных групп охотников-собирателей к производственным объединениям, свойственным раннеземледельческому обществу, являются так называемые домохозяйства индейцев верховьев Шингу. С окончательным переходом к земледелию исчезает система хозяйственных групп, в которой находит выражение адаптация первобытной доземледельческой общины к меняющимся условиям. Ее место занимают иные формы организации раннеземледельческой общины, основанные на внутреннем членении общины (в производственных целях) по половозрастному и семейному признакам. Хозяйственные группы тоже основывались на членении общины на отдельные семьи, но в отличие от производственных объединений раннеземледельческого общества это были не просто производственные объединения, а в совокупности сама община в действии. С исчезновением хозяйственных групп как способа существования доземледельческих общин все более видное место в структуре земледельческого общества начинает занимать простая семья. Вот почему тенденция к укрупнению семьи в раннеземледельческих обществах выражена в большей мере, чем в охотничьих, что хорошо видно на примере байнингов.

Важнейшей предпосылкой производящей экономики было также формирование коллективной собственности на землю. Ранние земледельцы наследуют иерархическую структуру отношений собственности на землю (собственность племени как совокупности общин, собственность отдельных общин), присущую доземледельческому обществу, которая затем преобразуется вместе с преобразованием самой общественной структуры и процессом социальной дифференциации. С переходом к производящему хозяйству меняется характер отношений производства и обмена, разделения труда, роль мужчин и женщин в общественной, экономической и религиозно-обрядовой сферах, относительная подвижность населения. Но предпосылки всех этих перемен складываются в предшествующую эпоху.

О разных путях преобразования традиционного общества охотников-собирателей, определяемых различиями в системе производящего хозяйства, мы узнаем из сообщения о двух характерных случаях. Индейские племена из засушливых районов Аризоны, пима и папаго, живущие в разных природных условиях, еще до европейской колонизации совмещали земледелие с охотой и собирательством. У первых земледельческое хозяйство зависело от ирригации, использования речных вод, у вторых - от дождей и ручьев. Соответственно у них были и различные формы общественного строя: у пима - большие поселения, пользующиеся единой ирригационной системой, причем поселения имели тенденцию к политическому объединению, у папаго - небольшие деревни и аморфная политическая организация. У некоторых групп папаго земледелие еще долго имело примитивный, полукочевой характер [315]. Следовательно, общественная организация папаго, живущих в других условиях, чем пима, и по-иному взаимодействующих со средой, во многом еще сохраняла черты, свойственные обществу переходного типа.

Системообразующие элементы разных хозяйственно-культурных комплексов различны: охота и собирательство, собирание урожая диких растений, земледелие. В каждом отдельном случае вся система общественных связей строится вокруг этих элементов различным образом, функционирует различно.

Известно, что и на основе присваивающего хозяйства некоторым народам, в частности индейцам Калифорнии, удалось достичь сравнительно высокого уровня общественного и культурного развития. Как уже говорилось, накопление больших запасов желудей и образование прибавочного продукта стало одним из условий долговременной оседлости калифорнийских индейцев, высокой плотности населения, сложения крупных общин и имущественного и социального расслоения. У индейцев Северо-Западной Америки, калуза Южной Флориды, алеутов, ительменов, береговых чукчей и коряков, у некоторых групп эскимосов, у нивхов и айнов имущественное и социальное расслоение зашло так далеко, что есть основание говорить о разложении первобытнообщинных отношений и о начале процесса классообразования, а это позволяет ставить такие народы в один ряд с представителями ранних форм производящего хозяйства. Близость этих народов объясняется особым направлением хозяйственной деятельности: почти все они преимущественно оседлые рыболовы и охотники на морского зверя. Но главное состоит в том, что их хозяйственная деятельность протекает в особо благоприятных экологических условиях. То, что лишь некоторые народы, в хозяйстве которых рыболовство и охота на морского зверя играют значительную роль, достигли уровня имущественного и социального расслоения, не характерного в целом для представителей присваивающей экономики, связано именно с такими исключительными условиями. Большую роль при этом играет периодический избыток продуктов рыболовства, охоты или собирательства и умение запасать их впрок. Этим же обусловлена и прочная оседлость населения. В прошлом периодически оседлыми охотниками были европейцы эпохи позднего палеолита, в настоящее время - айны о-ва Хоккайдо. Для многих групп этого оседлого народа характерна присваивающая экономика смешанного типа - рыболовство и охота, но не на морского, а на лесного зверя (медведей, оленей). Лососи, основа питания айнов, нивхов, индейцев Северо-Западной Америки, периодически в огромных количествах поднимались в устья рек, и эту периодичность можно сравнить разве только с периодичностью сбора урожая продуктов земледелия у народов-земледельцев. Техника рыболовства у названных выше народов достигла большого совершенства, что ставит их рыболовство на неизмеримо более высокую ступень, чем, например, примитивное рыболовство австралийцев. Индейцы запасали на зиму до тысячи лососей на семью, нивхи, согласно Е. А. Крейновичу, - до 3840, причем на каждого человека в семье приходилось более 400 рыб, да на корм собакам оставалось около 2 тыс. [103, т. 1, с. 159; 84, с. 465]. Примитивные рыболовы - типичные представители присваивающего хозяйства - не делают подобных запасов.

Продуктивное рыболовство и охота на морского зверя, оседлость, высокоразвитая рыболовная техника, избыток прибавочного продукта - вот что обусловило имущественное и социальное расслоение у индейцев северо-запада Америки, появление у них ранних форм рабовладения, оживленного обмена. У индейцев существовали зачатки земледелия (разведение табака) и животноводства (разведение собак на шерсть). Часть орудий труда делалась из меди. Все это также отличает их от типичных представителей присваивающей экономики и приближает к народам, перешедшим к производящему хозяйству.

Общества оседлых рыболовов и охотников на морского зверя - это социально-экономические структуры особого типа, их нельзя смешивать с типичными охотниками и собирателями, полуоседлыми или бродячими рыболовами, такими, например, как некоторые группы эскимосов или австралийцев. Общества оседлых рыболовов тесно примыкают к народам с производящей экономикой и типологически мало чем отличаются от оседлых земледельцев. В обычных, не исключительных условиях, в которых живет и жило в прошлом большинство представителей присваивающего хозяйства, имущественное и социальное расслоение, характерное для индейцев Северо-Западной Америки, просто невозможно.

Впрочем, в древности этот тип присваивающей экономики был распространен, вероятно, значительно шире, чем теперь. Об этом свидетельствуют, например, археологические культуры северного неолита -культуры оседлых рыболовов и зверобоев Севера. На основе прибавочного продукта, который создавался здесь в значительном количестве, развивался процесс социальной дифференциации - вспомним хотя бы такой памятник, как Оленеостровский могильник.

Итак, можно, видимо, говорить о двух путях развития присваивающего хозяйства. Первый путь - это генеральная линия развития, он более перспективен, так как ведет в конечном счете к становлению производящей экономики и на ее базе - новых общественных форм. Второй путь является своего рода тупиком (конечно, в каждом конкретном случае это лишь ведущая тенденция), он как бы исчерпывает заложенные в нем возможности.

Исследования археологов в разных частях света дают возможность проследить развитие отдельных обществ по первому пути - по пути постепенного перехода от охоты и собирательства к земледелию и продуктивному животноводству. Как и этнография, археология показывает, что переход этот был подготовлен еще на стадии присваивающей экономики.

К наиболее впечатляющим исследованиям относятся раскопки Р. Макнейша в Южной Мексике, в долине Техуакана. Здесь в ряде пещер обнаружены многочисленные культурные слои (древнейшие относятся к ХII тысячелетию до н. э.), свидетельствующие о непрерывном развитии центральноамериканской цивилизации, которая зародилась в среде полукочевых охотников и собирателей и достигла расцвета в I тысячелетии до н. э. - I тысячелетии н. э., став цивилизацией оседлой, земледельческой, городской. Своим расцветом она была обязана земледелию, которое, как свидетельствуют раскопки, возникло в этом районе в VII - VI тысячелетиях до н. э. на базе высокоразвитого специализированного собирательства. Собиратели и охотники долины Техуакана кочевали в пределах сравнительно ограниченной территории. На большинстве стоянок они обитали лишь в течение одного сезона. Поскольку площадь стоянок менее 30 кв. м и на каждой по два очага, Макнейш делает вывод, что на стоянке жило одновременно не более двух-трех семей. Некоторые стоянки населяли группы, состоявшие из трех-восьми семей. Во время сухого сезона люди отправлялись в ту часть общинной территории, где было наибольшее количество пищи. В остальное время они жили оседло.

С появлением зачатков земледелия положение изменилось. Обработка участков привязывала людей к определенному месту. Последние сезонные стойбища в пещерах относятся к VII тысячелетию до н. э. Их обитатели были еще охотниками и собирателями. В VII - V тысячелетиях до н. э. появляются признаки культивации растений. Люди постепенно, в ходе длительной эволюции, переселяются из пещер в открытые, наземные, оседлые земледельческие поселения. Но и в IV тысячелетии до н. э. собирательство и охота играли преобладающую роль в их хозяйстве. Вся эпоха становления производящей экономики длилась в Мезоамерике три-четыре тысячелетия - с VII до конца III до н. э. [409; 410; 408; 54, с. 48 - 50].

Если в Старом Свете с самого возникновения производящего хозяйства важной отраслью хозяйства было скотоводство, а набор культурных растений был сравнительно невелик, в Новом Свете, напротив, скотоводство играло ничтожную роль, зато набор культивируемых растений был неизмеримо разнообразнее, и последнее имело большое значение для развития центральноамериканской цивилизации. Открытия археологов показывают, что высокая цивилизация Центральной Америки обязана своим существованием не мифическим жителям Атлантиды или пришельцам из космоса, а медленному, постепенному, непрерывному развитию из первобытного состояния, обусловленному земледелием.

Дата добавления: 2015-07-02