Январь 2004 г. - Лiтайте лi­та­ка­ми «Ави­а­укр»

- Лiтайте лi­та­ка­ми «Ави­а­укр». Авi­аком­па­нiя «Ави­а­укр» це ва­ша на­дiй­нiсть, без­пе­ка i ком­форт.[1]

- Агентство «Рей­терс» со­об­ща­ет, что на­хо­дя­щий­ся в Ира­ке ук­ра­инс­кий кон­тин­гент ока­зал­ся в ра­йо­не ак­тив­но­го пар­ти­занс­ко­го дви­же­ния.

Подходил к кон­цу пя­тый час по­ле­та. Ров­ный гул тур­бин, к ко­то­ро­му до­бав­лял­ся еще и свис­тя­щий шу­мок кон­ди­ци­оне­ра, на­го­нял сон. Обо всем уже бы­ло го­во­ре­но-пе­ре­го­во­ре­но, и по­это­му в пи­лотс­кой ка­би­не «АНа» на ка­кое-то вре­мя во­ца­ри­лось мол­ча­ние. Ге­на Го­лов­ко - вто­рой пи­лот, или «пра­вач», как его кли­чут в во­ен­но-транс­порт­ной ави­ации, си­дел в сво­ем крес­ле, бес­страст­но взи­рая на большое ку­че­вое об­ла­ко.

Руки пра­ва­ча Ге­ны ле­жа­ли на ко­ле­нях, по­то­му как ма­ши­на шла на ав­то­пи­ло­те и «ле­вый», он же пер­вый, пи­лот и ко­ман­дир эки­па­жа пе­ре­во­дить на руч­ное по­ка не спе­шил. Ге­не бы­ло скуч­но. Ему хо­те­лось по­бол­тать, но на ту те­му, что вол­но­ва­ла его, он за­го­во­рить не ре­шал­ся. Что они ве­зут? Ка­кой там еще «груз-200»? И по­че­му с гру­зом в де­сант­ном от­се­ке си­дят два осо­бис­та? Да еще та­ких осо­бис­та, что да­же мно­гое по­ви­дав­ший на сво­ем ве­ку ко­ман­дир их эки­па­жа пол­ков­ник Осад­чий и тот прис­ми­рел и хвост под­жал! Ге­ша неп­ри­ят­но по­мор­щил­ся, вспом­нив, как в са­мом на­ча­ле по­ле­та, ког­да Ге­на вдруг за­го­во­рил о тех осо­бис­тах и о гро­бах, что за­ня­ли все шестьде­сят штат­ных кой­ко-мест де­сант­но­го от­се­ка их «АНа», ко­ман­дир Осад­чий вдруг рез­ко обор­вал Ге­шу и, пок­ру­тив пальцем у вис­ка, пос­ту­чал по гар­ни­ту­ре, да­вая по­нять, что, мол, «не бол­тай по­нап­рас­ну, все раз­го­во­ры фик­си­ру­ют­ся». А что та­ко­го? По­ду­ма­ешь! Он все­го-то только спро­сил, от­ку­да гро­бы? И по­че­му гро­бы из Аф­га­на да в Ук­ра­ину? Раз­ве в Аф­га­не во­ю­ют ук­ра­ин­цы? В Ира­ке - да, ук­ра­ин­цы по­мо­га­ют аме­ри­кан­цам, а вот в Аф­га­не… Все­го-то только по­ин­те­ре­со­вал­ся. Про­явил, так ска­зать, здо­ро­вое лю­бо­пытст­во. А Осад­чий сра­зу пальцем воз­ле вис­ка кру­тить… Обид­но!

- Алупка, я Полс­та шес­той, Алуп­ка, от­веть Полс­та шестому, - на­ру­шив тя­гост­ное эфир­ное мол­ча­ние, с де­жур­ной лен­цой про­ба­сил в гар­ни­ту­ру ко­ман­дир.

Гена ма­ши­нально вздох­нул. «Алуп­ка» - это по­зыв­ной Жу­лян, и это зна­чи­ло, что их по­лет под­хо­дил к кон­цу.

Все ус­та­ли, всем хо­те­лось в душ, всем хо­те­лось го­рил­ки с яич­ни­цей, всем хо­те­лось к же­нам или к под­руж­кам - кто как по жиз­ни уст­ро­ил­ся… Ко­неч­но, они за­ра­бо­та­ли свой от­дых, ведь до это­го двое су­ток си­де­ли в Кан­да­га­ре, ожи­да­ли этот стран­ный «груз-200». Не очень-то ве­се­лое за­ня­тие, да и с бы­том там, на ста­рой еще со­ветс­кой ави­аба­зе, прос­то тру­ба. Ни ду­ша те­бе, ни жрат­вы нор­мальной. А из разв­ле­че­ний - только те­ле­ви­зор, а в нем две прог­рам­мы на язы­ке пуш­ту и фар­си, да за­са­лен­ная ко­ло­да карт с ту­ром в бес­ко­неч­но­го «коз­ла».

«А что мо­жет быть в гро­бах под ви­дом «груза-«200»? - про­дол­жал раз­мыш­лять Ге­на. И по­че­му та­кая сек­рет­ность? «По­че­му вче­ра в Кан­да­га­ре эти двое осо­бис­тов его, Ге­ну, бо­ево­го лет­чи­ка во­ен­но-транс­порт­ной ави­ации, дваж­ды зас­та­ви­ли рас­пи­сы­ваться в ка­ких-то бу­ма­гах об от­ветст­вен­нос­ти за не­разг­ла­ше­ние? Что там за гро­бы та­кие сек­рет­ные? Что-то не слы­хал Ге­на о том, что­бы в Аф­ган пе­ре­во­зи­ли ка­кой-ни­будь ук­ра­инс­кий кон­тин­гент! Уж ес­ли бы и пе­ре­во­зи­ли, то слу­шок по их пол­ку дав­но бы по­шел, по­то­му что, кро­ме них, транс­порт­ни­ков, во­зить войс­ка больше не­ко­му… «А по­че­му некому? - от собст­вен­ной при­шед­шей в го­ло­ву мыс­ли вздрог­нул Гена. - А раз­ве аме­ри­кан­цы не мог­ли са­ми тай­но пе­реб­ро­сить ту­да па­ру ба­тальонов? Вон в прош­лом го­ду че­ты­ре гро­мад­ных «Си-130» уст­ра­ша­юще тем­но-зе­ле­но­го цве­та сто­яли в Ко­ло­мые[2], что они там де­ла­ли? Ко­го гру­зи­ли?»

- Подходим к точке, - оч­нув­шись от об­щей спяч­ки, на­пом­нил ко­ман­ди­ру штур­ман Ва­ся Бой­чен­ко.

- Полтава, я Полс­та шесть, как слы­шишь ме­ня?

- Полста шес­той, я Пол­та­ва со­рок семь, слы­шу вас хорошо, - от­ве­тил КДП.

Белое ку­че­вое об­ла­ко пог­ло­ти­ло их са­мо­лет, и яр­кая, на­пол­нен­ная солн­цем си­не­ва не­ба сме­ни­лась за ос­тек­ле­ни­ем ка­би­ны бе­ле­сой влаж­ной пе­ле­ной.

Все чле­ны эки­па­жа, слы­ша пе­ре­го­во­ры в сво­их на­уш­ни­ках, по­ня­ли, что ко­ман­дир сей­час бу­дет за­хо­дить на по­сад­ку.

Автопилот уже был вык­лю­чен, и чут­кие Ге­ни­ны ла­до­ни сжи­ма­ли те­перь штур­вал, чувст­вуя все те дви­же­ния и по­сы­лы, что со­об­щал пос­луш­но­му са­мо­ле­ту си­дев­ший сле­ва от Ге­ны ко­ман­дир.

«Наше де­ло правое, - ух­мы­лял­ся про се­бя Ге­на, в ко­то­рый раз пов­то­ряя по­го­вор­ку лет­чи­ков во­ен­но-транс­порт­ной ави­ации: - На­ше де­ло пра­вое - не ме­шать ле­во­му».

- Полста шес­той, я Пол­та­ва со­рок семь, Полс­та шес­той, я Пол­та­ва со­рок семь. На по­ло­се ве­тер встреч­ный, пят­над­цать, на по­ло­се ве­тер встреч­ный, пятнадцать, - пос­лы­ша­лось в на­уш­ни­ках.

Вот и край по­са­доч­ной по­ло­сы ви­ден с бе­лы­ми про­дольны­ми по­лос­ка­ми, ука­зы­ва­ющи­ми кри­ти­чес­кие пре­де­лы бе­тон­ки…

Самолет трях­ну­ло.

И сра­зу пе­рег­руз­ка бро­си­ла чле­нов эки­па­жа впе­ред, зас­та­вив их поч­ти по­вис­нуть на прис­тяж­ных рем­нях.

Это ко­ман­дир, пус­кая по по­ло­се чер­ные от го­ре­лой ре­зи­ны ко­лес сле­ды и за­мед­ляя бег са­мо­ле­та, вклю­чил все тор­мо­за.

До выш­ки не до­еха­ли мет­ров трис­та.

Там их уже под­жи­да­ли шесть кры­тых бре­зен­том «Ура­ла» и с два де­сят­ка во­ен­ных в ка­муф­ля­же.

* * *

Хочеш пiдк­рi­пи­ти­ся - з’пж «Твекс»! «Твекс» це зап­рав­ка ка­ло­рi­ями на важ день.[3]

- Активисты ан­ти­куш­мовс­ко­го оп­по­зи­ци­он­но­го дви­же­ния «По­ра» соб­ра­лись на слет, со­об­ща­ет агентст­во «Взгляд».

Гулко гро­мы­ха­ли под­ков­ки де­сант­ных бо­ти­нок.

- Швыдче, швыд­че, хлопцы, - пок­ри­ки­вал ма­йор, нерв­но наб­лю­дав­ший за разг­руз­кой. Нерв­ным он был от при­сутст­вия здесь двух осо­бис­тов, что, дав ма­йо­ру инст­рук­ции, сто­яли те­перь воз­ле од­но­го из «Ура­лов» и мол­ча ку­ри­ли.

- Швыдче, швыд­че, Пет­рен­ко, твою мать, ты шо!

Но ре­бя­та и без то­го бе­га­ли очень и очень быст­ро. Быст­рее не­ку­да!

Уже чет­вер­тый «ЗИЛ» заг­ру­зи­ли, двад­цать гро­бов ос­та­лось.

Двадцать…

- Еп твою!

Порядок му­равьиной це­поч­ки, ког­да гру­же­ные му­равьи бе­гут од­ним ру­чей­ком, а нег­ру­же­ные - ря­дом, в еди­ный миг рас­стро­ил­ся и рас­сы­пал­ся вдруг. Кто-то спотк­нул­ся, чья-то но­га за­це­пи­лась за ка­кую-то хре­но­ви­ну, сол­дат упал, упал му­ра­вей, нес­ший свою но­шу, на не­го дру­гой сол­дат-му­ра­вей, а на них тре­тий, чет­вер­тый…

Четверо сол­дат по­ка­ти­лись по рам­пе, а вмес­те с ни­ми два об­ши­тых го­лу­бой тканью гро­ба.

Ткань лоп­ну­ла, гроб с гро­хо­том раз­ва­лил­ся на две час­ти.

- Петренко! Еп твою, за­ра­за, мать!

Выбираясь из ку­чи-ма­лы, не­ук­лю­жий и не лю­би­мый на­чальни­ка­ми Пет­рен­ко еще раз спотк­нул­ся и грох­нул­ся пря­мо на вы­ва­лив­ши­еся из гро­ба меш­ки.

- Робя, ды­вы­ся, да тут меш­ки ка­кие-то, да ош­мет­ки, мля! - ус­лы­шал он чей-то го­лос, но страш­нее бы­ло то, что он уви­дел пря­мо пе­ред но­сом. Он ле­жал ли­цом к ли­цу с чьей-то ок­ро­вав­лен­ной го­ло­вой, его нос уго­дил пря­мо в без­зу­бый рот тру­па.

- А-а-а-а-а-а-а-а-а! - Пет­рен­ко вско­чил, от­ря­хи­ва­ясь и ма­те­рясь.

Майор дрог­нул, нап­ряг­ся и ки­нул­ся к рам­пе, что­бы гля­нуть, что там та­кое. Что за бар­дак?!

- А ну все от гру­за прочь! - раз­да­лось вдруг позади. - Я ска­зал, всем кру­гом марш и от рам­пы!

Это кри­чал один из осо­бис­тов. Он уже вып­рас­тал пис­то­лет из подп­леч­ной ко­бу­ры и те­перь, при­дав и без то­го уст­ра­ша­юще­му сво­ему ли­цу еще бо­лее рез­кое вы­ра­же­ние, гнал всех от раз­ва­лив­ше­го­ся гро­ба.

- Майор, по­дой­ди сюда, - при­ка­зал вто­рой особист, - сол­дат сво­их пост­рой спи­ной к са­мо­ле­ту, по­ка мы са­ми тут по­ря­док не на­ве­дем, по­нял?

«Чего уж не по­нять!» - мыс­лен­но вздох­нул ма­йор и тут же кри­ком и пин­ка­ми при­нял­ся под­го­нять сво­их груз­чи­ков:

- Взвод, в две ше­рен­ги ста­но­вись!

- Там го­ло­ва, го­ло­ва отор­ван­ная, там мно­го го­лов в гробах! - шеп­тал про­ви­нив­ший­ся Пет­рен­ко.

- Разговорчики в строю! - рявк­нул ма­йор.

* * *

- Презервативи «Вi­зит». Ми за без­печ­ний секс.[4]

- Лидер оп­по­зи­ци­он­ной фрак­ции «На­ша Ук­ра­ина» встре­тит­ся в сле­ду­ющем ме­ся­це с Хавьером Са­ла­ной, со­об­ща­ет ин­тер­нет-пор­тал «Укра­инс­кая но­вость».

Шесть «Ура­лов» вы­еха­ли с аэрод­ро­ма на шос­се и мрач­ной ко­лон­ной нап­ра­ви­лись в сто­ро­ну Ки­ева.

Шесть «Ура­лов», по де­сять гро­бов в каж­дом, все­го шестьде­сят.

- Ты ви­дал, в од­ном гро­бу но­га ка­кая-то в бо­тин­ке, да еще ошметки, - вы­тас­ки­вая из пач­ки си­га­ре­ту, ска­зал то­ва­ри­щу сержант, - а в дру­гом ка­кие-то па­ке­ты по­ли­эти­ле­но­вые.

- Кончай трепаться, - де­лая за­тяж­ку, от­ве­тил сер­жан­ту то­ва­рищ.

- По те­ле­ви­зо­ру го­во­ри­ли, что в Ка­бу­ле смерт­ни­ки на ма­ши­не с тро­ти­лом в са­мую аме­ри­канс­кую ка­зар­му въеха­ли и взор­ва­ли на х…

- Слыш, а ва­ще, на фи­га мы аме­ри­канс­кие гро­бы ку­да-то везем? - спро­сил сержант. - А вдруг это на­ши па­ца­ны?

- А нах на­ши па­ца­ны там? - по­жав пле­ча­ми, пе­респ­ро­сил то­ва­рищ и до­ба­вил, спле­вы­вая: - На­ши ведь там уже бы­ли.

- Не на­ши бы­ли, а москали, - прер­вал раз­го­вор си­дев­ший воз­ле са­мой ка­би­ны прапорщик, - а мос­каль вин ра­зи лю­ди­на?

- Ну, а мы на хе­ра ту­да те­перь по­лез­ли, в Афган? - про­дол­жал не­до­уме­вать сер­жант.

- Не тре­пал­ся бы ты, - прик­рик­нул прапорщик, - го­во­рил те­бе ма­йор, неп­ри­ят­нос­ти мо­гут быть.

- А ну стой! Эти от­ку­да про­ню­ха­ли!

Майор рез­ко хва­та­нул пле­чо сер­жан­та, что ру­лил их «Ура­лом».

Выезд с аэрод­ро­ма был пе­ре­го­ро­жен дву­мя «Ни­ва­ми» и мик­ро­ав­то­бу­сом с над­писью «Те­ле­по­ба­чинье».

Майор рез­ко отк­рыл двер­цу и вы­шел, ос­леп­лен­ный вспыш­ка­ми ка­мер.

- Пан ма­йор, по­ка­жи­те нам гро­бы!

- Шановний пан ма­йор, ска­жи­те, а прав­да, что вы ве­зе­те сто гро­бов?

- Товарищ ма­йор, дай­те ин­тервью те­ле­ка­на­лу «Интерс»…

- Шановны па­ну ма­йор, а прав­да, что вы то­же слу­жи­ли в Аф­га­нис­та­не при Со­ве­тах?

- Товарищ ма­йор, сре­ди уби­тых бы­ли ва­ши под­чи­нен­ные?

- А прав­да там, сре­ди уби­тых, есть те­ло сы­на де­пу­та­та Вер­хов­ной ра­ды?

Сердитый ма­йор сту­пил на ас­фальт. Он во­об­ще-то как че­ло­век до моз­га кос­тей во­ен­ный при­вык к то­му, что, ког­да но­га его сту­па­ет на ас­фальт пла­ца, ба­тальон за­ми­ра­ет, а де­жур­ный офи­цер, гло­тая от вол­не­ния сло­ва, орет, вы­пу­чив гла­за: «Смир­но!» - и, про­пе­ча­тав нес­колько ша­гов стро­евым, док­ла­ды­ва­ет по­том, что за вре­мя от­сутст­вия ма­йо­ра в ба­тальоне про­ис­шест­вий не слу­чи­лось.

Майор при­вык к по­ряд­ку. И по­это­му он не­на­ви­дел этих расх­рис­тан­ных во­ло­са­ти­ков с протк­ну­ты­ми пир­син­гом уша­ми, гу­ба­ми и нозд­ря­ми, этих ВИЧ-но­си­те­лей, этих прос­ти­ту­ток, ко­то­рые только и де­ла­ют, что со­сут друг у друж­ки и пи­шут по­том вся­кие га­дос­ти про ар­мию, про то, как, мол, пол­ков­ни­ки и ге­не­ра­лы во­ру­ют да да­чи под Ки­евом стро­ят…

- А ну, все прочь отсюда! - гарк­нул майор. - Пра­пор­щик, очис­тить до­ро­гу!

- Белых, Пав­лен­ко, Баш­ков, Яш­ке­вич, Осы­чен­ко, с ору­жи­ем к ма­ши­не!

Несколько сол­дат гул­ко спрыг­ну­ли с зад­не­го бор­та «Ура­ла» и, ув­ле­ка­емые пра­пор­щи­ком, на­ча­ли тес­нить жур­на­лис­тов к те­ле­ви­зи­он­но­му ав­то­бу­су.

- Это не­за­кон­но!

- Прекратите пи­хаться, здесь жен­щи­ны!

- Вы от­ве­ти­те за это в Страс­бур­ге, ма­йор!

Послышался ха­рак­тер­ный звук раз­би­ва­емой об ас­фальт до­ро­гой фо­то­ка­ме­ры.

Кто-то писк­нул.

- Поехали от­сю­да, и так тош­но, а те­перь еще и в га­зе­ты попадем, - сплю­нув на ас­фальт, ска­зал ма­йор пра­пор­щи­ку и по­лез в свой «Урал».

- Е-аный Куш­ма, е-аный ко­зел Ку­зюк…

Глава вторая

Дата добавления: 2015-06-27