Древний костюм

Ткани. Находки из слоев древнерусских городов, гробниц и сельских погребений рассказывают о всем многообразии тканей местного производства, из кото­рых шили одежду. Это и шерстяные ткани, сотканные преимущественно из овечьей шерсти, и ткани из расти­тельных волокон разной структуры (льна, конопли). Среди шерстяных и полушерстяных тканей встречаются ткани клетчатые и полосатые. На шерстяных тканях находят вышивки, сделанные "браной" техникой. Известны также ткани узорные. Обычными находками для Х-Х11 вв. являются узорные и безузорные ленты, тесьмы, шнурки и бахрома из шерстяной пряжи. Широкое распространение имело сукно и предметы войлока. Некоторые из тканей были сотканы из шерсти естественного коричне­вого, черного или иного цвета, другие - окрашены такими органическими красителями, как червец и "черниль­ные орешки". Применяли в крашении и минеральные вещества - охру, красный железняк и др. Кроме того, для шитья одеж­ды из стран Западной Европы привозили тонкое шер­стяное сукно, а из стран Средиземноморья, Византии и Среднего Востока - шелковые и парчевые ткани, а также золототканые ленты.

Особую группу составляли ткани с шитьем, выпол­ненным металлическими нитями (золотными и серебря­ными) древнерусскими мастерицами. По письменным источникам известно, что уже в XI в. в монастырях су­ществовали "школы", а в княжеской среде "домашние мастерские", в которых обучали технике золотного шитья. Было установлено, что в разных районах Руси преобладают ткани с определен­ным переплетением нитей. Так, в курганах вятичей чаще всего находят полушерстяные и шерстяные клетчатые ткани (пест­рядь). Их ткали из шерстяных нитей, окрашенных преи­мущественно в красный, зеленый, синий, желтый и чер­ный цвет, а также из нитей растительного происхожде­ния белого цвета. Рисунок клетки различный. Встреча­ются клетчатые ткани с "ажурными" полосами, образо­вавшимися за счет выпадения пасконных нитей; клетчатые ткани с ажур­ными полосами, образованными при ткачестве. Один из образцов такой ткани был вышит толстой иглой. Орна­мент вышивки - меандр. В этих же курганах обнаруже­ны и гладкие шерстяные ткани полотняного переплете­ния с вышивкой, сделанной дополнительным утком -"браной" техникой. Сохранился узор в виде цепочки ромбов красного цвета на темном фоне. В указанных курганах найдено много узорных лент, использовавших­ся для отделки одежды, поясов, для крепления украше­ний. Кроме того, в них найдены остатки сукна и диаго­нальной ткани, под которыми в погребениях располага­лись тонкие ткани полотняного переплетения (лен?).

В Харлаповском могильнике, где похоронены криви­чи, найдено множество тканей - 54 единицы. Среди них нет клетчатой ткани (лишь один фрагмент в области го­ловного убора). Как известно, в разных памятниках кри­вичей вместе с браслетообразными височными кольца­ми находят единичные фрагменты клетчатой ткани. Тем не менее можно утверждать, что в погребальной одежде данного могильника их почти не использовали. Значительно меньше в Харлаповском могильнике шер­стяных узорных лент. Здесь так же, как и в курганах вя­тичей, обильно представлены шерстяные однотонные ткани полотняного переплетения. Они украшены геоме­трическим узором, выполненным "браной" техникой. Преобладают ткани саржевого переплетения, сукно и войлок, под остатками которых найдена тонкая ткань полотняного переплетения.

Итак, в ткачестве вятичей и кривичей прослеживают­ся некоторые локальные различия. Как увидим ниже, их дополняют и локальные различия в одежде и головном уборе.

Головные уборы. В памятниках археологии X-XIII вв. в женских погребениях головные уборы представлены фрагментами текстиля, включающими шерстяные, шелковые ткани и очень редко ткани из нитей растительного происхождения. Известен войлок и тлен органического происхождения, не поддающийся определению (мех?). Не­редко также находят крученые нити и бахрому из шерсти; а также разнообразные ленты: шерстяные, шелковые, золототканые. Помимо лент из текстиля, находят металли­ческие ленты из серебра, бронзы и сплавов.

Среди металлических деталей от головных уборов известна своеобразная форма металлического жгута в виде обруча с раскованным и закрученным в трубку концом. Найдены также металлические бляшки, бусы, бисер, жемчуг; нередки детали из бересты, дуба и кожи.

Непременной принадлежностью женских головных уборов, как известно, были височные украшения. В некоторых случаях сохраняются остатки волос, рассказы­вающие о прическе.

Весь этот материал в конкретных археологических памятниках попадается в определенных сочетаниях, ха­рактеризующих особенности моделирования и различ­ные способы украшения головных уборов. Работа с ним складывалась из следующих моментов: 1) реставрация загрязненных деталей головного убора, описание мате­риала; 2) определение местоположения деталей голов­ного убора в погребении, прежде всего, на черепе; 3) фи­ксация конструктивных элементов головного убора, входящих в единый комплекс; 4) систематизация мате­риалов из погребений по группам путем объединения комплексов с повторяющимися признаками, определяю­щими конструкцию, особенности входящих материалов и их украшений, а также способы ношения.

И все же археологические материалы - это лишь де­тали от несохранившихся головных уборов. Чтобы представить целые формы, пришлось обратиться к древним памятникам изобразительного искусства, пись­менным источникам, материалам поздней этнографии, данным лексикологии. В результате такого комплекс­ного метода была создана типология женских головных уборов, в основу которой положена конструкция. Она состоит из трех типов: тип I - головными уборами из ку­ска несшитой ткани, тип II - сложные головные уборы, включающие разнообразные детали; тип Ш - головные уборы ленточной конструкции.

Тип I. Включает в себя платкообразные и полотенчатые головные уборы (табл. 66, 16-22). В Х1-Х1У вв. для их обозначения пользовались такими терминами, как "плат", "покров", "повой". Все они обозначали куски ткани, покрывавшие, обвивавшие, обматывавшие что-либо. В древнерусском языке их употребляли и в значении "головной убор". Форма головного убора зависела от формы куска ткани - "убруса" - термин, который в диалектах восточных славян Х1Х-ХХ вв. обозначал полотенчатый убор. В древнерусском языке слово "убрусь" употреблялось для обозначения головного убора как женского, так и мужского

Головные уборы типа I делали из различных материалов. Выделяют три подтипа.

Подтип 1. Головные уборы шерстяные и полушерстяные. Шерстяные платки были зафиксированы и исследованы в курганах вятичей. Среди них интересна ткань, обнаруженная в женском захоронении Волковской курганной группы Московской области. Это полу­шерстяная клетчатая ткань. Рисунок клетки сделан красными, черными и желтыми нитями. Кроме того, внутри клеток сохранились ажурные полосы, образо­ванные за счет выпавших нитей растительного проис­хождения. Ткань была найдена у висков под семилопа­стными височными кольцами и пластинчатой гривной. Расположение ткани в области черепа и груди говорит о принадлежности ее платку. Аналогичные ткани были обнаружены в той же курганной группе, в курганах 31 и 33, а также в курганах у Бесед Царицынского района Московской области. Дата описываемых памятников -начало XII - первая половина ХШ в.

В 12 погребениях курганов Вологодской области бы­ли тоже обнаружены клетчатые платки, из полушерстя­ной ткани полотняного переплетения. Интересно, что в XIX в. в Вологодской губернии женщины носили шерстяные и полушерстяные клетчатые платки, которые назывались "понявой" -термином, обозначавшим в XIX в. юбку у южных великоруссов и охабень в северных губерниях России. Как правило, в древних письменных источниках "понява" означает ткань для верхней одежды или та, в которую можно что-то завер­нуть или что-то ею покрыть. Шерстяные платки того же времени, не только клет­чатые, но и узорные, были найдены в курганах Битяговской курганной группы Московской области.

Известны также платки, расшитые бисером, бляшками, трапециевидными подвесками, в Московской, Смоленской и Вологодской областях.

В северо-западных районах Руси нередко находят шерстяные платки, украшенные бронзовыми спиральками и колечками. Это так называемые "вилайнэ", которые локализуются в сопредельных с территорией балтских и прибалтийско-финских племен областях, они известны здесь с VII в. и доживают в отдельных районах до XIX в.

Подтип 2. Головные уборы из пасконных нитей. К этому подтипу можно отнести уборы, сотканные из нитей растительного волокна. В земле они почти не сохра­няются. Лишь в отдельных случаях остатки их обнару­жены в археологических памятниках. Так, в Гомельской области Рославльского района в курганной группе Ве­точка IV на черепе погребенной, под семилучевыми ви­сочными кольцами, под бляшками, а также у правой плечевой кости были обнаружены фрагменты льняной ткани полняного переплетения. Головной убор был ук­рашен над челом полосой бляшек из оловянисто-свин-цового сплава ромбической формы. Дата кургана - начало XI в.

Лучше сохранилась ткань из растительных волокон на женском черепе в погребении конца ХП в., раскопан­ном в Минске. Это легкая ткань полотняного перепле­тения - "рядина", сохранившая белый цвет. Под ней просве­чивали косы, уложенные вокруг головы, и высокий берестяной "кружок" (?). Очелье было украшено прямо­угольным куском шелковой ткани с вышивкой. Здесь же сохранился венок из цветов. Из аналогичной ткани в Х1Х-ХХ вв. ткали полотенца специально на свадьбу и смерть. В музее Минска хранится полотенце - "сарпанок" — из пасконных нитей. Оно имеет очень редкую структуру полотняного переплетения; длина его около 3 м. Подобные полотенца известны у всех восточных славян вплоть до XX в.

Подтип 3. Шелковые головные уборы. В древних по­гребениях сохраняются иногда фрагменты шелковых тканей. Так, в Московском Кремле, в погребении ХШ в., обнаружен богатый головной убор, включавший прозрачную шелковую ткань типа кисеи - фату.

Остатки тканей от фаты известны как из погребений, так и из древнерусских кладов ХП-ХШ вв.. Ее делали из прозрачной легкой ткани по­лотняного переплетения, украшая тканым узором, золотным шитьем, нашивая золототканые ленты (Погребение из Смоленска ХП в. в ц. Иоанна Богослова; раскопки И.И. Хозерова в 1924 г.) (табл. 66, 11). Окрашивали их обычно в красный и ярко-розовый цвет.

Термин "фата" пришел к нам из стран Востока, где обозначал особый вид шелковой ткани. Центрами по производству тонких покры­вал были иранские города. "Фата" известна как в русском литературном языке, так и в диалектах Х1Х-ХХ вв. Этим словом обозначали нарядные женские покрывала, свадебные поло­тенца, делавшиеся из легких тканей.

К типу II относят сложные головные уборы, состоя­щие из большого числа деталей. Очевидно, они были не только составными, но и шитые. Состояние изученности материала позволяет выделить три подтипа сложных головных уборов.

Подтип 1. Шитые головные уборы жесткой конструкции. Найдены в курганах вятичей. Так, в погребении кургана Беседской курганной группы на женском черепе, под височными кольцами, сохранился конструктивно целостный фрагмент головного убора. Он состоял из куска луба (размером 7,5 х 3,5 см), на котором крепко держалась шерстяная узорная лента длиной 5 см и шири­ной 2,3 см. Между лубом и лентой проходили жгуты из шерстяных крученых нитей. На жгутах сохранился оки­сел от металла височных колец, а между лентой и лубом - фрагмент шерстяной ткани полотняного переплетения с узором, выполненным "браной" техникой. Ткань буро­го цвета, орнамент сделан красными шерстяными нитя­ми в виде ромбов, посаженных в шахматном порядке. Здесь же был найден фрагмент такой же ткани с "бра-ным" орнаментом, размером 10 х 14 см. Он выкроен в виде треугольника с округлыми углами. Очевидно, здесь был женский головной убор на жесткой основе с вер­хом, сшитым из ткани. Убор был обшит по очелью узор­ной лентой, под которой проходили шерстяные жгуты, на которых крепились височные кольца. Спрятанные под головной убор волосы как бы заменяли "локоны", образованные из шерстяных нитей. Аналогичный го­ловной убор найден в кургане 28 Волковской курганной группы. Он сделан из темной шерстяной ткани полотня­ного переплетения с "браным" орнаментом в виде ром­бов и косых крестов красного цвета. О возможной фор­ме головного убора можно судить по высоте сохранив­шейся лубяной основы. Судя по изображениям голов­ных уборов на произведениях мелкой пластики ХШ-XIV вв. силуэт их мог возвышаться над челом и иметь слегка расширяющуюся или округлую форму.

Подтип 2. Составные головные уборы мягкой конст­рукции. В качестве примера головного убора из боль­шого числа самостоятельных частей мягкой конструк­ции, можно привести археологические уборы с бахромой из курганов вятичей. Они найдены в пяти курганах Московской области. Суммируя данные из раскопанных комплексов, можно представить части самих уборов. Это бахрома из шерстяных крученых нитей длиной 20 см, которую крепили на ленте; шерстяные узорные ленты, располагавшиеся на лбу и повязывавшиеся вокруг головы; фрагменты тканей (лен, шерсть, полушерсть), найденные на чере­пах (под лентой, бахромой и поверх лент). Характер вхо­дящих материалов и конструктивные элементы этих уборов ближе всего головным уборам южных велико-руссов начала XX в. - "увивкам" и "мохрам". Для них было типично наличие различных самостоятельных ча­стей, делавшихся из разных тканей и бахромы, крепив­шейся на ленте. Интересно и совпадение орнамента на ленте из археологического комплекса и на ленте там­бовского головного убора с увивкой - косой крест, ром­бы (табл. 66, 3). Носили такие уборы в Х1Х-ХХ вв. мо­лодухи. Они входили в комплекс одежды с паневой.

Подтип 3. Головные уборы в виде "кокошников", ук­рашенных бляшками. Среди сложных головных уборов, известны уборы, состоявшие из тканей, жесткой основы (бересты, луба) и оловянисто-свинцовых бляшек. Рас­пространенной их формой были высокие головные убо­ры, имевшие форму "нимба" - кокошника с округлым верхом. Он доверху покрывался бляшками. Найдены та­кие головные уборы в Смоленской области и в Во­логодской области.

В центральных и северных районах России в Х1Х-ХХ вв. носили головные уборы такой формы. В Этнографическом музее Петербурга можно увидеть и берестяную основу от подобного кокошника. Она про­исходит из Вологодской губернии.

В Харлаповском могильнике Смоленской области в конструкцию этих кокошников входили браслетообразные височные кольца, крепившиеся или накладывавши­еся на берестяной кружок. Диаметр берестяных круж­ков повторяет диаметр колец. Как показали исследова­ния, по краю берестяных кружков шли дырочки от про­колов иглой, так как их обшивали шерстяной тканью красного цвета. Кольца крепили к головному убору с помощью кожаных ремешков. Возможно, берестяные кружки пришивали к кольцам или просто "подтыкали" под головной убор, что известно по материалам поздней этнографии.

Найденные в Харлапове материалы позволяют пред­положить, что по обеим сторонам женского головного убора носили не просто кольца, а лопасти округлой формы, также известные по материалам этнографии Х1Х-ХХ вв.В Музее народного ис­кусства Москвы хранится головной убор "кричка рога­тая". На нем по сторонам очелья пришиты круглые ло­пасти на жесткой основе. Диаметр их 7,5 см. Они укра­шены бисером, бляшками и объединены в одну компо­зицию с очельем лентой, пришитой вокруг лопастей и чела. Нам не известно, были ли описанные выше голов­ные уборы из Харлапова цельными или составными. Можно лишь предположить, что они могли включать височные подвески, укрепленные на лопастях и переки­нутые через темя с помощью ремешков. Дата Харлаповского могильника - Х1-ХШ вв.

Тип Ш образуют головные уборы ленточной конст­рукции. Это круглые по форме уборы из полосы ткани, металла, бляшек и других материалов, которые, как простейшие диадемы - "венки", скрепляли волосы.

Слово "уепъ" и производное от него "венок", "венец", "венчик" от праславянского глагола "вить". Как предпо­лагает Т.А. Беркович, первоначально в древнерусском языке слово "венок" означало головной убор девушки.

Слово "венец" имело более широкое значение, обо­значая также убор, надевавшийся при возведении на царство и бракосочетании. Словом "венец" переводили древнегреческое слово "диадема" — головная повязка. Кроме того, "венцом" в царском быту ХУ-ХУ1 вв., а затем в народной среде ХУШ-ХХ вв. называли девичьи головные уборы разных форм, чаще на жесткой основе.

Находки последних лет значительно обогатили наши представления в этой области. В настоящее время мож­но выделить не менее восьми подтипов головных уборов ленточной конструкции в зависимости от материала, из которого они сделаны.

Подтип 1 образуют венцы в виде металлической лен­ты. Пластинчатые венчики в виде металлической ленты известны на всей территории Древней Руси. Некоторые из находок, как писала В.П. Левашова, имеют жесткую основу или "нашиты на повязку". Так, в Калининской области был обнаружен серебряный венчик в виде ленты с дырочками на концах. Под ним шла лента из бересты (Успен­ская А.В., 1973. С. 180) (табл. 66, 5). В сочетании с ме­таллическими венчиками в Курской области встречены венцы своеобразной формы в виде металлического жгута с раскованным концом. Головной убор найден вместе с брасле-тообразными височными кольцами и проволочными шпильками в виде разомкнутых перстневидных колец, крепивших височные кольца к волосам. Дата погребе­ния - конец XI в. Ленты тканевые делали из парчи (табл. 66, /, 2, 12). Их можно объединить в подтип 2. Шелковые ленты (подтип 3) украшали шитьем и тиснеными бляшками из драгоценных металлов. Известны они как в сельских курганах, так и в богатых городских гробницах и кладах (табл. 66, 6). Ленточные домотканые уборы де­лали и из растительного волокна (подтип 4) и шерсти (подтип 5) (табл. 66, 3, 4). Аналогичные ленты изготов­ляли и в XIX в. в русском крестьянском быту. Украшали их геометрическим орнаментом.

В погребениях находят также ленты, сложенные и сшитые из ткани (подтип 6). Так, в кургане близ с. Ушмары Московской области был найден шитый головной убор полосы ткани с подог­нутыми и подшитыми краями на подкладке. Шерстяная ткань была синего цвета, орнамент-узор красного и желтого цветов. Рядом были найдены семилопастные височные кольца и пряди длинных распущенных волос, что говорит, скорее всего, о том, что головной убор при­надлежал девушке. Дата кургана - XII в.

Своеобразная повязка, сшитая из разных материалов, была найдена и в Подольском районе Московской области. Она состояла из шерстяной ленты, на которую в районе очелья были нашиты шелковые ленточки, раз­мером 1,5 х 2 см, украшенные двумя полушаровидными бляшками из биллона. По сторонам лица находились се­милопастные височные кольца. Под ними сохранилась прическа в виде локонов, уложенных петлей на уровне виска. Дата кургана - XII в.

Ленточные головные уборы из бляшек образуют подтип 7. Они украшены рядом бляшек, пластин. В по­гребениях их находят на лобных костях черепа. В древнерусских кладах известны наиболее роскош­ные образцы этого рода уборов. Они состоят из девяти золотых пластин, семь из которых прямоугольной формы с килевидным завершением (в виде "киотцев"), и две концевые пластины трапециевид­ной формы, сужающейся к внешним концам. Между со­бой бляшки соединялись нитями, проходившими через дырочки на боковых сторонах пластин. Головной убор представлял из себя диадему с очельем из пластин, кото­рая завязывалась на затылке лентой. Украшались они эмалью, жемчугом, подве­сками и входили в состав ритуального убора древнерус­ских княгинь.

В городских памятниках известны аналогичные ви­ды головных уборов, но более скромные. Так, в тайни­ке под развалинами Десятинной церкви в Киеве были найдены бляшки от диадем: округлые со вставками, из маленьких полушаровидных бляшек, нашитых в два ряда, и др. Они сохранились нашитыми на ленту из ткани (табл. 66, 8). Количество бляшек на подобных диадемах обычно нечетное, так как в основе этих диа­дем лежит изначальная форма со средником - цент­ральной фигурой. Описанные диадемы принадлежат богатым горожанам, погибшим в Киеве, во время на­шествия татар в 1237 г.

Бляшки от аналогичных диадем известны и в курга­нах. Их делали из тисненого или позолоченого серебра и различных сплавов. Так, в Гомельской области БССР лента из ряда оловянисто-свинцовых бляшек была най­дена вместе с головным убором I типа. В Новгородской области Черновского района в кургане близ д. Хрепля (раскопки А.В. Арциховского в 1929 и 1930 гг.) был най­ден венчик из бляшек, украшенных рубчатыми колеси­ками. Близкие по форме бляшки от такого же венчика найдены на территории древнего Новогрудка. Известны они также в кур­ганах бывшей Псковской губернии, в каменных могилах Лидского уезда Виленской губернии, находили их и на территории быв­шей Латвийской ССР. Э. Мугуревич считает, что этот тип головного убора при­шел на север с территории Древней Руси. Венчик из ря­да нашивных бляшек с эмалью найден только один раз -в кургане I бывшей Костромской губернии, в Неряхотском уезде (табл. 66, 10), он был нашит на бересту.

В подтип 8 входят головные уборы в виде венца на бе­рестяной или лубяной основе, украшенные бусами (табл. 66, 9). Е.Н. Клетновой было раскопано погребение в Смоленской области близ д. Хожаево, в котором вместе с браслетообразными височными кольцами она обнаружила такой убор Она пишет, что на черепе находилась "полоса бересты, из коей на манер венчика была сделана основа головно­го убора и на нем нанизаны узором золоченые стеклян­ные бусы, положенные горизонтально и пересекаемые оливкообразными сердоликовыми пронизками, поло­женными вертикально". Дата кургана - XI - начало ХП в.

Помимо описанных выше типов головных уборов в памятниках Х-ХШ вв., встречены и отдельные их детали, рассказывающие о их конструкциях, о прическах и особенностях их украшения. Самой распространенной и часто встречаемой деталью головных уборов можно считать очелья. По сути, это самостоятельная конструк­тивная деталь, для украшения которой пользовались всевозможными техническими приемами, известными в шитье и ювелирном искусстве. Например, по отпечат­кам бляшек на женском черепе удалось представить очелье, обнаруженное в погребении Борисоглебского собора в Новгороде (табл. 66, 14; реконструкция А.А. Строкова). Оно было прямоугольной формы со слегка возвышающимся к центру верхом. Вся поверхность очелья украшена бляш­ками. В их состав входили тисненые бляшки из позоло­ченного серебра разной формы и филигранные серебря­ные. Сама форма очелья свидетельствует о том, что его нашивали на твердую основу. Вместе с аналогичными бляшками там же найдены и остатки шелковых тканей - "золотные блестки парчевой ткани", что говорит о принадлежности этих.<ук,таж. дорогим шелковым уборам, включающим золотные ни­ти. Погребения относятся к концу XII в.

В Московской области обнаружено очелье на жест­кой основе (раскопки М.Г. Рабиновича в 1956 г. у д. Звездочка (табл. 66, 13). Оно сделано из шелковой ткани саржевого переплетения. На ткани золотной ни­тью выполнено шитье в виде древ, вписанных в арочки. Шитье окаймлено золототкаными лентами, что выделя­ет его как самостоятельную декоративную деталь убо­ра. Дата погребения — XII в.

Богатое очелье от головного убора найдено в погре­бении под Успенским собором в Московском Кремле. Оно состояло из шелковых лент, расшитых золотной и шелковой нитью. Кроме того, очелье было украшено жемчужной обни­зью и "средником" в виде дробницы (?) прямоугольной формы (не сохранилось) (табл. 66, 75). Найдено оно вме­сте с шелковыми головными уборами — волосник, фата. Дата погребения - начало XIII в.

При раскопках в Новгороде в 1965 г. была найдена грамота № 429. По палеографическим данным, она от­носится к XII в. В ней указан перечень одежды и "каких-то жен­ских головных уборов (три) с обшивкой, украшенной лентами (или: из лент, разноцветной), и с очельем...". Последнее особенно важно, так как имеет прямое отно­шение к той детали головного убора, которая обнаруже­на в археологических памятниках домонгольской Руси. Как известно, в XIX в. этот термин, сохраняя значение передней части женского головного убора, в отдельных губерниях перешел на название целого головного убора.

Нередко в погребениях вместе с височными кольцами находят фрагменты лент, тканей, а иногда и детали при­чески, которые говорят и о ношении височных колец.

Так, по материалам Вологодской экспедиции удалось проследить три способа ношения височных колец: впле­тенными в косичку из волос на уровне виска и уха; 2) продетыми в ткань головного убора; 3) в ушах. Известны случаи и про­детых височных колец в золототканую ленту на уровне висков. А.В. Арциховский говорит о ношении височных колец продетыми в головную повязку, делавшуюся из ко­жи или из материи.

Кроме того, височные кольца крепились на кожаных ремешках. Они встречены повсеместно. Крепились ре­мешки к головному убору по-разному. Один из распро­страненных способов - сложенная пополам кожаная или матерчатая лента с продетыми в нее височными кольца­ми. Они продевались так, что одно кольцо располага­лось ниже другого, а нижнее просто подвешивалось на ленту. Такой способ прослежен в Белоруссии на терри­тории радимичей. К головному убору на жесткой основе у висков таким образом крепились семилучевые височные кольца. Ана­логичный способ был зафиксирован и в Московской об­ласти. В кургане 12 у д. Марьино Подольского района на черепе женского погребения была найдена лента из тка­ни в сочетании с семилопастными височными кольцами (раскопки А.А. Юшко в 1972 г. Архив ИА. Д. 5077, 5077а, л. 56, 57). В процессе реставрации были обнару­жены отпечатки семилопастных колец на ленте и ды­рочки от проколов дужками колец, что и позволило представить этот способ ношения. Височные кольца, продетые в ленту, захватывали и волосы под ней, скре­пляя прическу. В данном погребении, очевидно, волосы были распущенными.

Под височными кольцами часто находят детали при­чески в виде петель из волос, спускающихся вниз от ви­ска. Они как бы подстилают височные кольца. Петли-локоны у виска обычно встречаются в женских погребе­ниях вместе с семилопастными височными кольцами. Они создавали прокладку между виском и кольцами, со­вмещая утилитарное и эстетическое назначение.

Помимо височных колец в городской среде и среде высших слоев населения, носили всевозможные рясна — длинные подвески из колодочек, цепей и их звеньев. К ним подвешивали разные подвески: колты, бляшки. Обычно их крепили к головному убору перстнеобразными височными кольцами, у которых один конец был загнут в спираль. Будучи проколотой в головной убор, спираль кольца задерживала подвеску в месте прокола головного убора. Рясна, как и височные кольца, отлича­лись большим разнообразием форм и крепления на го­ловном уборе.

В некрополе Суздаля Х1-Х11 вв. найдены рясна в виде сцепленных между собой перстневидных колец. На них были подвешены трехбусинные височные кольца. Та­кие рясна находят в погребениях девушек. Девочкам та­кие же кольца вплетали в косу; пожилые женщины обычно носили по одному кольцу на уровне уха.

Вообще уборы описанных типов в жизни редко фи­гурировали в "чистом" виде: чаще они представляли со­бой сочетание из уборов разных типов. Такие сложные составные уборы - результат соединения разных форм, которые носили в разном возрасте. Именно поэтому женский головной убор включал в свой состав девичьи венчики. Последнее наблюдение подтверждает мысль Д.К. Зеленина о том, что женский головной убор был усложненным девичьим убором. В то же время головной убор девушки мог включать детали женского убора: жесткую основу, очелье с височными украшениями. Сложные головные уборы бывали и шитыми. Возможно, термин "ушьвь" отражает какую-то форму такого убора. Головной убор девушки ленточной конструкции использовался с раз­личными уборами I и П типов. На миниатюре Радзивилловской летописи можно видеть женщину в плате, повя­занном поверх лентой (Фотомеханическое воспроизве­дение Радзивилловской или Кенигсбергской летописи, 1902. Л. 33).

Венчики и очелья входили тоже в головные уборы I и П типов. Так, на иконе XIV в. с изображением св. Варва­ры можно видеть убрус с очельем (табл. 66,22), а на иконе XIV в. Параскевы с житием - плат и диадему со средником (табл. 66, 20). На произведениях мелкой пластики ХИ1-Х1У вв. жены-мироносицы показаны в головных уборах с выделенным очельем (табл. 66, 18, 19, 27).

Сказанное не опровергает принципов предложенной классификации головных уборов, наглядно свидетельст­вуя о единой системе их моделирования.

Детали украшения древнерусской одежды. Одежда, как и головной убор, крайне редко сохраняется целиком. Археологи находят только их де­тали. С них и начнем.

1. Воротники. В результате раскопок некрополя г. Суздаля были исследованы детали одежды, принадле­жавшие воротникам. Они найдены в погребениях конца XI - середины ХП в. Самая большая группа принадлежит стоячим воротникам с разрезом слева (табл. 67, 8, 9, 14-16, 20, 21), меньше во­ротников в форме карэ (табл. 67, 17), один воротник в виде трапеции (табл. 67, 22), один округлой формы, при­ближающийся к так называемой "голошейке". Интерес­но, что почти во всех погребениях пуговки от застежки располагались слева шеи, в том числе и в погребениях, где остатков самих воротников не найдено. Исключения редки (табл. 67, 22).

Де тали суздальских воротников сделаны из византий­ской шелковой ткани. Они украшены золототкаными лентами, а также вышивкой шелковыми и золотными нитями, один воротник украшен жемчужной обнизью -работа древнерусских мастериц.

Для стоячих воротников характерно наличие жест­кой основы (бересты, кожи), орнаментальной полосы по верху ворота и разреза слева. "Высота их 2,5-4 см. Нижний край всех перечисленных форм воротников проколот иглой - следы крепления к одежде. Наличие фрагментов ткани на изнанке воротников позволяет предположить, что сама одежда была как из нитей рас­тительного волокна, так и из шелка. Все формы ворот­ников, найденные в Суздале, известны в традиционной русской одежде Х1Х-ХХ вв. и характерны для рубах раз­ного кроя. Привлеченные в качестве аналогий рубахи Х1Х-ХХ вв. позволили отождествить детали стоячих во­ротников из погребений со стоячими воротниками косо­вороток, а воротники в виде карэ и трапеции - с украше­ниями на некоторых русских свадебных рубахах, что и да­ло основание отнести найденные детали к украшениям рубах.

Косоворотки XIX—XX вв., так же как и наши ворот­ники, - это стоечки высотою 2,5-3 см. Они украшены разнообразной вышивкой и наряду с поздней застежкой из фабричных пуговиц имеют и аналогичную древней застежку в виде металлической овальноухой пуговки, причем, как и на суздальских воротниках, на правой сто­роне ворота пришита пуговица, а на левой - нитяная петля. У поздних рубах в ви­де карэ и трапеции, так же как и на древних рубахах, во­рот украшен вышивкой и обшит лентой, сложенной под прямым углом по сторонам шеи. Он имеет разрез слева, вдоль которого спускается левая сторона ворота. У та­ких рубах были застежки разного вида: на пуговку и на ленты.

В археологических памятниках Древней Руси широко распространены воротники описанных выше форм. Стоячие воротники находят и в женских и в мужских по­гребениях, воротники в виде карэ - чаще в мужских по­гребениях.

Так, в Ивановской области воротники из золототканых лент, имевшие форму карэ с разрезом слева, были обнаружены в мужских погребениях (табл. 67, 5) (рас­копки К.И. Комарова в 1975 г.). Трапециевидной формы ворот из золототканой ленты был зафиксирован в Ста­рой Рязани (Раскопки В.П. Даркевича в 1977 г.). И все же преобладают в памятниках домонгольской Руси сто­ячие воротники с разрезом слева (табл. 67, б, 7, 18, 19). Их находят повсеместно в слоях древнерусских городов (в Старой Русе, в Старой Рязани, в Смоленске). Извест­ны они и в кладах (Михайловский клад 1903 г. в Киеве. Некоторые из воротников достигают высо­ты 7-7,5 см. Помимо вышивки, их украшали жемчугом и бляшками.

Столь широкое распространение стоячих воротников с разрезом слева говорит о преобладании одежды с застежкой на левую сторону и о бытовании ее у разных слоев населения.

Как известно, для русского национального костюма характерна двубортная одежда. В работе Т.С. Масловой высказано предположение о том, что распространение двубортной одежды и косоворотки происходило одновременно. Двубортную одежду можно видеть на миниатюрах Радзивилловской летописи. Так, на миниатюре, посвященной основанию Киева, на двух фигурах показаны длиннополые верхние одежды с запахом на левую сторону (Радзивилловская или Кенигсбергская летопись, 1902 г., лист 4). Очевидно, высокие воротники (более 4 см высотой), подшитые бе­рестой и кожей, с разрезом слева принадлежали и верх­ней двубортной одежде.

Ожерелья (стоячие ожерелки) представляют из себя шейные украшения, близкие к описанным выше воротникам. Они также нашивались на ткань и нередко подкладывались берестой или кожей. Носили их не приши­тыми к одежде. Обычно всю поверхность ожерелья по­крывали шитьем, орнаментом или золототканой лен­той, а также рядом бляшек и колодочек. Бляшки и ко­лодочки обнизывались жемчугом или бисером. Внутри бляшек встречены вставки из камней и цветных стекол. В отличие от воротников орнаментальная полоса укра­шала непришивные ожерелья и снизу. Судя по изображениям на древ­нерусских фресках стоячие ожерелья входили в комп­лекс парадных одежд высших слоев общества. Так, на фреске XII в. в Кирилловской церкви Киева изображена св. Евфросинья в богатой одежде, расшитой бляшками, с оплечьем и стоячим ожерельем. Последний отличает­ся от наших ожерелков тем, что застежки на стоечке расположены по центру ворота.

Как ожерелки, так и бляшки от них известны не толь­ко в комплексах богатых погребений и кладов, но и в слоях древнерусских городов, а также в сельских курга­нах. В ХП-ХШ вв. они широко распространяются по всей территории Руси, включая и окраинные земли.

В русском народном костюме Х1Х-ХХ вв. были ши­роко распространены шейные украшения в виде стоеч­ки, делавшиеся на жесткой основе, украшавшиеся жем­чугом, бисером, шитьем и рядом бляшек.

Ожерелье-оплечье - верх парадного платья из ткани с украшениями. В литературе его еще называют бармами. Фрагменты от подоб­ного оплечья, украшенного на груди шелковой золотной тканью, золототкаными лентами и металлическими бляшками со вставками из стекла и сердолика, были об­наружены в Чернигове около фундамента ц. св. Михаи­ла ХП в. Подол этого платья также был украшен бляш­ками (Отчет Черниговской ученой комиссии 1910 г. С. 11). Изображение платья с подобным оплечьем мож­но видеть на фресках Киевской Софии и на указанной выше фреске ХП в. Ки­рилловской церкви в Киеве. Такие оплечья украшали как женское, так и мужское платье. Остатки от ожерелий находят не только в древних гроб­ницах, но и сельских курганах. В отличие от роскошных оплечий знати они представляли из себя нагрудные ук­рашения из недорогой шелковой ткани с шитьем и явля­лись отделкой верха платья, сшитого очевидно, из домотканой материи. Так, в Мос­ковской области (Домодедовском районе) в женском по­гребении кургана Зуд. Новленское в 1969 г. был обнаружен фрагмент шелковой ткани. Он лежал на груди. У ворота ткань была обшита золототканой лентой. На ткани сохранилось шитье золотной нитью в виде черехлепестковых розеток. Внутри лепестков розеток наши­ты тисненые бляшки из позолоченного серебра. Бляш­ки как бы сжаты в подтреугольную форму и обращены к центру розетки. На них по три дырочки для пришива­ния к ткани. Дата погребения - XII в.

Еще одно ожерелье найдено было близ железнодо­рожной станции Пушкино Московской области в 1925 г. Ожерелье представляет из себя несколько фрагментов шелка. Отдельные его фрагменты составляются в прямоугольный кусок ткани. Он был обшит золототкаными лентами со всех сторон. Шитье сделано золотной и шелковой нитью "в прикреп". Орнамент вышивки представляет из себя четыре древа, вписанные в круглые медальоны (табл. 67, 4). Это, скорее, нагрудное украшение, так называемая "вошва". Аналогичные ожерелья известны еще в несколь­ких погребениях Московской, Ивановской и Владимир­ской областей. Из­вестны они как в женских, так и в мужских погребениях.

Опястья (обшлаг рукава, зарукавье), поручи - из­вестно и как название опястий в одежде священнослужителей. Находки украшений рукавов - опястий в древне­русских памятниках крайне редки.

Хорошо сохранившееся опястье найдено в гробнице кн. Владимира Ярославича, умершего в 1052 г. Опястье представляет из себя прямо­угольный кусок ткани длиною 23 см и шириною 4,5 см. На одной из коротких сторон пришиты две пуговицы, на другой - нитяные петли. Расстояние между ними 20 см. Ткань красная атласного переплетения. На ней расположено золотное шитье. Орнамент состоит из полосы кри­нов, вписанных в сердцевидные фигуры, между которыми вшиты ростки, перегнутые у основания с треуголь­ными расширениями в верхней их части (табл. 67, 3).

От XII в. сохранились знаменитые поручи в виде тра­пеции, принадлежавшие Варлааму Хутынскому. На них сохранились лицевое и орнаментальное шитье золотой и шелковой нитью, а также жемчужная обнизь.

Находки опястий в курганах почти не известны. М.В. Фехнер сообщает лишь об одном украшении рукава из собрания ГИМ. Оно сохранилось на правом пред­плечий погребения, найденного в Московской области. Украшено оно золототка­ной лентой. Отсутствие опястий в курганных погребени­ях свидетельствует, что дорогие привозные ткани и лен­ты не нашивались на опястия погребальных одежд - ими украшали лишь ворот.

Пояс. В богатых погребениях домонгольской Руси неоднократно находили пояса. В.В. Хвойко сообщает о находках в погребениях Среднего Приднепровья (в Шарках, в Белгородке) поясов из шелка с византийским ор­наментом. Некоторые по­яса были с серебряными позолоченными бляшками. О находках шелковых поя­сов, украшенных позолоченными бляшками, известно и по раскопкам Л.К. Ивановского в бывшей Петербург­ской губернии, а также по раскопкам Д.Я. Самоквасова в бывшей Киев­ской губернии - на Княжей Горе. На поясе позолочен­ные серебряные бляшки, аналогичные найденным на Райковецком городище. Известны они и в кладах. Так, в старорязанском кладе 1887 г. была обнаружена шелковая ленточка, покрытая рядом таких же бляшек, обнизанных бисером. Очевидно, такие ленты, украшенные разнообразными тиснеными бляш­ками с орнаментом, а также и бляшками с эмалями, мог­ли украшать не только очелья и ожерелья, но и пояса. В гробнице князя Владимира Ярославича был найден пояс из узорной шелковой византийской ленты, орнамент ко­торой повторяет в шитье опястья того же погребения (табл.67,2).

Кайма - лента, шедшая на обшивку одежды (ошивка, вошва). Исследователи древнерусских одежд уже давно обратили внимание, что одежды домонгольской поры обшивались разнообразными лентами. Среди архео­логических тканей ГИМа большое количество материа­ла принадлежит разнообразным лентам, шедшим на ук­рашение края одежды. М.А. Новицкая исследовала шелковые ткани, в том чис­ле и ленты с вышивкой, найденные на Украине. О мес­тоположении указанных деталей на одежде не сохрани­лось никаких данных. Используя сведения, почерпнутые в древних памятниках искусства (на фресках, иконах, в письменных источниках и т.д.), она сопоставила архео­логический материал с украшениями разных деталей па­радной одежды. Из всей массы материала (очелья, опя­стья, ожерелья, воротники) она выделила и ленты, шед­шие на украшения "подола, обшивку плащей - корзно и ленты, располагавшиеся вертикально через середину платья".

В качестве примера ткани, украшавшей платье "свер­ху вниз", от ворота до подола, можно привести один из фрагментов Михайловского клада 1903 г. в Киеве. Это полоса ткани шириною 14 см. Она выкроена из шелка темно-розового цвета. На нем стилизованный расти­тельный орнамент, выполненный золотной нитью. Орнамент на указан­ном фрагменте расположен вертикально и состоит из двух параллельно расположенных фигур. Орнамент с вертикально расположенными фигурами есть и на фраг­ментах из Владимирского клада 1865 г. (табл. 67, 12). На них изображена вьющаяся лоза, а сам фрагмент перегнут пополам по вертикали, последнее позволяет предположить, что кай­ма украшала край распашной одежды или имитировала ее, подражая парадным одеждам знати. Очевидно, для лент, украшавших пла­тье сверху вниз, было характерно расположение орна­мента вдоль ленты.

За последние годы в южнорусских степях в могилах печенего-хазарского круга Х в. и половецких курганах XII в. были обнаружены одежды типа короткого кафтана. Византийская кайма на половецком кафтане аналогична кайме из древнерусского Шарогорода, что дает право предположить, что и кайма из Шарогорода относилась к кафтану. Кафтан изображен на фреске XII в. Кирилловской церкви Киева

Из древнерусских кладов известны каймы и более широкие. Ими, как предположила М.А. Новицкая, украшали подол длиннополой одежды, близкой к одежде, изображенной на фреске Софийского собора в Киеве, где можно видеть групповой портрет семьи Ярослава Мудрого, а также на фре­ске Софийского собора в Новгороде, где представлен князь Ярослав Мудрый. Широкая кайма известна из Владимирского клада 1865 г. Кайма сделана из много­слойной шелковой византийской ткани. На ней - нашив­ка золотной нитью в виде треугольников, заполненных орнаментом в виде вьюнка с кринами.

Важнейший материал для реконструкции одежды Древней Руси дают уникальные находки целых ее форм. Детали кроя и целые формы оде­жды (платье, рукавица, носки, чулки). Целое платье было обнаружено в 1957 г. в слоях Торопца, сожженного во второй половине XIII в. в результате литовского нашествия. За 30 лет, истекших с момента раскопок, оно сильно деформировалось, так как реставрировано не было. Платье состоит из боль­шого числа крупных фрагментов. Оно было сшито из шерстяных тканей разной фактуры. Верх платья - из ткани полотняного переплетения, низ - из ткани сарже­вого переплетения. На некоторых фрагментах видны складки. Хорошо сохранился суженый к запастью рукав с ластовицей. Он сделан из ткани саржевого переплете­ния, ластовица - из ткани полотняного переплетения. Швы, соединяющие детали платья, сделаны таким обра­зом, чтобы кроеная ткань не сыпалась - "запошивочным швом". Эта техника шитья возникла при моделиро­вании кроеной одежды (табл. 68, 70). В Торопце же най­ден кусок ткани с орнаментом в "браной" технике (табл. 68, 72). Еще одно целое платье найдено в Изяславле. Оно было сшито из нескольких видов тончайшей шер­стяной ткани полотняного переплетения и скроено из верха и отрезной юбки. Верх платья - на подкладке. Во­рот обшит каймой из более плотной ткани. Кайма сло­жена вдвое и прошита горизонтальными стежками. Раз­рез, расположенный слева ворота, переходит в шов на плече. По талии к верху лифа пришита юбка. Она соб­рана в мельчайшую сборку, для чего прошита сверху че­тырьмя параллельными швами. На шов, соединяющий лиф с юбкой, нашита золототканая лента, окантованная с двух сторон шелковой ниткой, скрученной в виде вере­вочки. По подолу была нашита кайма. Судя по швам, ру­кав был пришит ниже плеча, где нашита полоса ткани шириной 5 см. Эта деталь пришита поперек рукава мельчайшим швом - "вперед иглой", а затем обратным ходом, пространство между стежками заполнено так точно, что создается впечатление машинного шва.

О длине платья судить трудно. Лишь научная рестав­рация может дать полное представление не только о технологии изделия, но и о его форме и размере. Если пропорции собранного платья в основном правильны, то длина его доходит до колен.

Одежда с гофрировкой и плиссиров­кой известна в могилах Бирки уже с XI в. Высказано мнение, что в отдельных районах юго-славянского мира сохрани­лась до нашего времени традиционная одежда, конструировавшаяся с помощью разного вида складок, плиссировок и гофрировки (на юбках, сарафанах, рукавах ру­бах и у ворота). Известны сборки, гофрировка и плиссировка и в тра­диционной одежде русских, украинцев и белорусов.

Найденные платья и их фрагменты свидетельствуют о бытовании в среде древнерусских горожан шитых платьев, которые создавались разным способом: как из нераскроенных кусков ткани, укладывавшихся с помо­щью разного вида сборок и складок, так и из коренных кусков тканей. Оба способа шитья относятся к опреде­ленным этапам в истории моделирования одежды, но бытуют в традиционном костюме русских до наших дней.

Найденные платья дают представление о культуре шитья, об особенностях кроя, характере и разнообразии швов. Платье из Изяславля подтверждает наличие в Древней Руси одежды, конструировавшейся по фигуре (приталенной). Такую одежду можно видеть на "девице" из Изборника Святослава. На ней надето платье с оп­лечьем и юбкой в складку (Изборник Святослава 1073 г. 1977. С. 251).

В рисунках заглавных букв древнерусских рукописей изображены разные формы шитых одежд, в том числе -приталенные со складками и сборками.

Помимо целых платьев, в археологических памятни­ках известны разнообразные части от одежды, сохранившиеся почти полностью. Так, в слоях Новгорода XIII в. найдена мужская войлочная шапка в виде колпака, высотой 20,5 см. В слоях древнерусских городов бы­ли найдены целые рукавицы. Известны рукавицы вяза­ные и кожаные. Нередко на­ходят также вязаные шерстяные носки, чулки и туфли.

В слоях древнерусских городов часто встречаются вя­заные, плетеные и тканые пояса из шерстяных ниток (ГИМ. Оп. 1143. № 1724, 1725). Известны и кожаные по­яса с бляшками (Древний Новгород, 1984. Илл. 287). Со­хранившиеся металлические бляшки от кожаных поясов позволяют их реконструировать. Лучше всего известны формы древней обуви.

Дата добавления: 2015-06-27