Танец теней в обители йогов

Когда в 1997 году я гастролировал с пьесой «Юнг навсегда» во Флориде, меня как-то пригласили на ретрит для йогов, проходящий неподалеку. Соня, директор, сказала мне, посмотрев мою пьесу, что ей нравится моя работа, и она почтет за честь, если я поприсутствую в качестве гостя дня три на регрите. Она также добавила, что в пятницу на ужин приглашены несколько друзей, и предложила, чтобы я устроил беседу после трапезы. Я согласился и прибыл на ретрит в среду днем. Здание находилось в лесу, и окружающие его деревья шептали принесенные ветром слова нежности голубому небу и белым облакам Флориды, а те благословляли своими улыбками эту обитель мира и покоя.

Однако вскоре я обнаружил, что не все так гладко в этой Стране Йогов. Персонал заведения был одет в белые одежды, символизирующие чистоту, ио в глубине их благочестивых глаз таилась тьма их теневых сущностей, искажающая духовность. К четвергу я заметил, насколько легко члены персонала раздражались друг на друга по самым незначительным поводам. Когда одна девушка не смогла найти книгу, которую искала, она обвинительным тоном спросила свою коллегу, не взяла ли та ее. Столкновение отрицания и обвинения вызвало взрыв эмоций, а обычно притесняемые тени девушек наполнили комнату треском напряжения. Когда Соня вошла в комнату, злобные выражения лип девушек

сменились сиропно-сладкими улыбками, и две противницы затолкали свои тени обратно во внутренний мир.

В пятницу утром я принял телефонный звонок, который потребовал изменения моих планов на уик-энд, в противном случае я рисковал потерять несколько сотен долларов. Я сразу позвал турагента, чтобы перекроить свое расписание, и поставил звонок на удержание. Тут в комнату ворвалась Соня, подавая мне отчаянные знаки, чтобы я закончил разговор. Прикрыв трубку рукой, я спросил, что ее так взволновало.

«Джон, — задыхаясь, со значением произнесла она, и по ее глазам было видно, что она на грани паники, — ты не можешь занимать телефонную линию так долго, люди, может, пытаются дозвониться!»

«Какие люди?» — простодушно спросил я.

«Те, кто приезжает сегодня, чтобы послушать тебя».

«Но у меня форс-мажор, я должен срочно поменять билет на самолет».

Было такое ощущение, что Соня меня вообще не слышит. Она гнула свою линию, теперь уже нависая надо мной, как разъяренная гарпия: «Ты не можешь занимать телефонную линию так долго, люди должны звонить!»

Что, в частности, раздражает лично меня, это когда люди повторяют мне по десять раз одно и то же, как будто я слишком глуп, чтобы понять с первого раза. «Какие люди?» — теперь уже повторил я сам, заразившись от нее.

«К нам сегодня приедут тридцать пять человек, чтобы послушать тебя, и им нужно будет объяснить дорогу. Тебе придется освободить телефон».

Тридцать пять человек? Что случилось с теми «несколькими друзьями» и недолгой беседой после ужина? Это звучало так, как будто я проводил семинар. Поскольку я сидел, а Соня стояла, она имела надо мной определенное психологическое преимущество. Я почувствовал, как мои ноги начали слегка дрожать, в то время как я пытался сдерживать поднимающееся во мне негодование от того, что меня пытаются использовать (позже я выяснил, что эти тридцать пять «гостей» должны были выложить по тридцать пять долларов с носа за ужин и беседу со мной).

Соня почувствовала, что я слегка в замешательстве, и нацепила на лицо выражение благостного сострадания, обрушив на меня потоки своего целительного утешения.

«Джон, ты совершенно вымотался, тебе нужно расслабиться, — промурлыкала она, пытаясь заглушить мое возмущение и снова превращаясь в просветленного гуру. — Почему бы тебе не передохнуть и не позаниматься йогой?»

Предложение затолкать свою тень под коврик для занятий йогой было тем стимулом, который требовался мне для того, чтобы изменить ход событий. Эта фраза Сони была настолько бредовой, что заставила меня вспомнить, что нужно вспомнить себя. Мой разум устремился в ступни и соединил меня с энергетическим нолем земли, и я стал поднимать ощущение покалывания и полного комфорта вверх от ступней к бедрам. А потом я встал. Теперь мы с Соней смотрели друг другу прямо в глаза. Или нет? Я смотрел в ее око сущности (левый глаз) и не мог установить с ним связь: оно казалось непроницаемо тусклым, почти пустым. Я попытался с правым глазом, но связь с ним была блокирована физически — локон волос стратегически свисал прямо на правый глаз, скрывая око личности, и я не мог видеть зрачок. Очевидно, Соня обходилась только одним глазом — оком сущности, который казался закрытым, хотя был открыт.

Что делать? По какой-то причине я не мог сделать так, чтобы энергия земли поднялась по моим ногам и распространилась на тело. Соня и я стояли лицом к лицу, примерно в шести дюймах[21] друг от друга. Может быть, столь тесное соседство с ее энергетическим полем плохо влияло на мое иоле, поэтому я никак не мог вспомнить себя? Мне требовалось увеличить расстояние между нами.

Соня снова начала говорить о том, что людям будет нужно позвонить, чтобы узнать, как доехать. А я отходил от нее по полукругу и, в конце концов, оказался на расстоянии примерно восьми футов[22]. Как только я избавился от соседства энергетического поля Сони, я смог по-

Страница отсутствует

Дата добавления: 2015-06-27