Погружаясь в глубину 2 страница

Он думал, что готов к этому, старался расслабиться, глубоко дышать и всё такое, но очень скоро осознал, что невозможно быть готовым к твёрдому, как камень, члену, пытающемуся проникнуть в твой зад. Ноа едва сдерживался, чтобы не уклоняться, а стоять спокойно, пока Кэм проталкивался внутрь. А тот двигался, не останавливаясь и, твою мать, Ноа не осознавал, что он такой огромный, когда держал его во рту. Этот членяра сейчас напоминал ёбаный дорожный конус и всё никак не заканчивался. Ну, не безразмерный же он, в конце концов?

– Блядь, блядь, блядь, как туго! Ноа, ты меня просто убиваешь...

Яйца Кэма, наконец, достигли ягодиц Ноа, Кэмерон остановился, с трудом переводя дыхание. Грудная клетка Ноа ходила ходуном, словно он только что сделал двойной кувырок под водой. Ноа кусал губы, чтобы не крикнуть: «вытащи ЭТО из меня», Кэм огладил его скользкую от пота спину. Дотянувшись до его члена, Кэм начал тискать ставшую мягкой плоть. Член Ноа делал вялые попытки ожить, но память о бесподобных ощущениях от пальцев Кэма сменилась чувством раздирающего на части растяжения, от которого только слёзы на глаза наворачивались. Возможно, в первый раз всегда так плохо, и не важно, что Ноа слышал об этом. Надо сказать Кэму, чтобы тот продолжал, и покончить со всем побыстрее. Ноа прогнулся, Кэм скользнул глубже, простонав:

– Да, малыш, вот так.

От этого нежного, но безликого обращения Ноа сделалось совсем плохо, складывалось впечатление, что Кэму вообще наплевать на то с кем он, что Ноа просто очередная подвернувшаяся дырка для траха. Кэм ухватился за бёдра Ноа, двигая его тазом взад и вперёд в такт медленным и глубоким толчкам. Ноа комкал простыни, чувствуя, как пот выступает везде, даже на запястьях, на костяшках пальцев и коже головы. Выдержит ли он, хватит ли его на то время, что потребуется Кэму, чтобы кончить? Кэм вышел из него практически полностью, кончиком члена растягивая кольцо ануса, и когда он вошёл вновь… боль исчезла.

Мышцы внезапно расслабились, позволяя Кэму погрузиться в его тело до самого основания. Пальцы Кэма сильнее сжали бёдра, дёргая Ноа навстречу ритмичным покачиваниям. Волна эйфории мгновенно разнеслась по всему телу. Казалось, внутри каждой клеточки радужными пузырьками лопается чистое удовольствие. Так хорошо, так хорошо… аж страшно, до чего ж хорошо. Неужели такие ощущения вообще существуют? И как он сможет жить без этого, когда всё закончится? Кэм размашисто вбивался в Ноа. Короткие еле слышные стоны «о, да» и «вот, блядь» срывались с его губ с каждым толчком бёдер.

Ноа задыхался.

– Господи, Кэм, я не… – Закончить предложение было труднее, чем он предполагал. Каждый раз, когда член Кэма врывался в него, мысли вылетали из головы. В конце концов, он всё же смог выдавить из себя пару слов между мощными фрикциями:

– Я… не знал… что… это… так… классно…

Кэм вздрогнул и замер, его руки сжали бёдра Ноа, затем переместились на спину, начали неуверенно разминать мышцы.

– Блядь, Ноа, ну почему ты мне не сказал?

– Зачем? – Задница пульсировала вокруг члена, разговаривать не хотелось, хотелось трахаться. Ноа призывно повертел тазом.

– Я не должен был… чёрт, мне не следовало действовать так жёстко. – Руки Кэма успокаивающе погладили спину. Ноа сжал зубы, чтобы не застонать от разочарования.

– Разве я жаловался?

Кэм рассмеялся, и хотя самодовольный смешок злил до чёртиков, Ноа понимал, что со всем неловким дерьмом покончено.

– Ну, давай, Кэм… – Ноа опять повертел задом, насколько позволяла хватка Кэма, удёрживающего его бёдра неподвижно.

– А ты не слишком ли активен для того, кто в пассиве? – Кэм грудью налёг на спину Ноа, лаская губами шею и плечи. Ноа начал тереться об него. Кэм прижал свои голени к икрам Ноа, удерживая его, медленно погружаясь в него, Ноа мог поклясться, что чувствует каждую венку, каждый выступ на его члене даже сквозь резинку.

– Если бы я знал, что это твой первый раз, я бы двигался по-другому. – Кэм покрывал его шею и плечи поцелуями, его бёдра вертелись так, словно крепились на шарнирах. Мышцы больше не слушались Ноа, он упал на живот, не выдержав веса Кэма. Тот вжал его в матрас, надавив между лопатками. Кэм продолжал вращать бёдрами в том же медленно тягучем ритме, и Ноа казалось, что его нервная система сейчас просто отключится, не вынеся пытки затянувшимся наслаждением. Ноа попытался извернуться, поцеловать Кэма, прижать его к себе, но тот отпихнул его руку:

– Дотронься до себя, малыш, давай, кончай, – Кэм ускорил движения, его яйца начали со шлепком ударяться о ягодицы Ноа.

– Не хочу. Рано ещё, – сумел процедить сквозь сцепленные зубы Ноа, сжимая мышцы вокруг члена в своей заднице.

– Бляяядь…– задохнулся Кэм, прогибаясь и наращивая темп ещё больше. Он наклонился и шепнул на ухо Ноа. – Сейчас будешь умолять об этом, малыш.

Кэм переместился чуть повыше, его член начал входить в Ноа под другим углом… и всё... Победа и чемпионский титул присуждаются Кэмерону Льюису. С каждым разом он задевал простату, от чего наслаждение впрыскивалось в итак перегруженную нервную систему. Ноа мог поклясться, что видит искры за закрытыми веками, а ведь он всегда считал это фигуральным выражением, которым люди описывают обалденный секс. Пурпурные, белые, чёрные, красные звёздочки – его тело, прижатое Кэмероном, сотрясалось от яростных толчков.

Ноа знал, что звуки, которые он издаёт, всё меньше и меньше походят на человеческие, но ему было наплевать на то, что их слышит весь отель. Кэм двигался с такой силой, что кровать под ними трещала и ходила ходуном. Ноа понял, что достиг предела, и если не разрядится немедленно, то просто умрёт. Он попытался выдернуть из-под себя руки.

– Хочешь кончить?

Ноа издал приглушенный стон, на слова сил не хватило, но Кэм сжалился, слегка приподнялся, давая возможность Ноа дотянуться до горячего и напряжённого члена правой рукой. И хотя Кэм опять придавил его к кровати, прижимая ладонями плечи, теперь это не имело значения. Он был на грани. Одного прикосновения к головке в ту секунду, когда Кэм глубоко вошёл в него, оказалось достаточно, чтобы яйца его поджались, и дрожь, предшествующая разрядке, прошла по телу, проникая аж до костного мозга.

– Ну же, малыш… давай.

Рот Кэма, влажный, горячий, впился в плечо Ноа, целуя и кусая одновременно, и первая волна оргазма накрыла его с головой. Кэм врывался в него снова и снова, а Ноа кончал и кончал, пока его яйца не опустели, а скользкий член в руке не стал совсем мягким. Он почувствовал, как Кэм рывком выходит из него, резкость этого движения заставила его вздрогнуть. Прижавшись к его заду, Кэм, судя по звуку, стянул с себя презерватив.

– У тебя охуенная жопа, малыш. Как же она меня обжи-ма-лааа…

Кэм захлебнулся словами, а Ноа ощутил, как теплые брызги выплеснулись на его плечи, затем на лопатки и в самом конце на поясницу. Ноа так и не понял, удалось ли ему заставить Кэма кончать так же долго, как кончал он сам, сознание затуманились, ноги налились свинцовой тяжестью. У него не хватало сил, чтобы выкатиться из лужи спермы, в которой он лежал, но ему уже было всё равно. Последнее, что он запомнил, это губы Кэма, целующие плечо, в том месте, где он его укусил.

***

Высохшая на теле сперма – всегда раздражает, а когда ты просыпаешься, покрытый этой гадостью и спереди, и сзади – неприятно вдвойне. Ноа попытался отодрать от себя простыни. В особенности, это раздражает, когда ты просыпаешься в одиночестве.

Он огляделся, рассматривая комнату. Свет просачивался в щель между занавесками, ярко-красные цифры на электронном будильнике показывали восемь тридцать пять. Обнаружив, что в номере больше никого нет, Ноа почему-то удивился и расстроился. Хотя он сам спровоцировал Кэма на секс, и тот никогда ничего ему не обещал, справиться с разочарованием не получалось. Что ж, в конце концов, если в голове его откуда-то взялась сумасшедшая идея, что они с утра вместе выпьют по чашечке кофе перед тем как спуститься на поздний завтрак, который родители организовали для гостей, оставшихся на ночь в отеле, то это, в принципе, его проблемы.

Багаж Кэма исчез, но он оставил карточку-ключ на столе и вывесил табличку «Не беспокоить» на дверной ручке в коридоре. Перед тем как надеть смокинг и отправиться в номер, который он делил со своим кузеном Бобби, Ноа принял душ, смывая с себя напоминания о прошлой ночи.

Бобби подскочил на кровати, когда Ноа вошёл в комнату:

– Чувааак, поздравляю! Свадебный трах таки существует. Я тебя перед твоей мамой отмазал.

– Спасибо. – Ноа посмотрел на стул, перевёл взгляд на кровать и, подумав секунду, осторожно присел на её краешек. Он не испытал той боли, которую ожидал почувствовать. Это почему-то разочаровывало. Разве не должно хоть что-то остаться на память, ну хоть что-нибудь более существенное, чем парочка засосов на бедре и плече, которые уже начинали бледнеть?

– Ну, и кто это был? Кузина из Нью-Йорка?

– Никто.

– Чувак! Да ты крутой! – Бобби отвесил ему подзатыльник, перед тем как скрыться за дверью ванной.

***

Глупо, но Ноа до последнего надеялся, что Кэм появится на завтраке, как подтверждение тому, что эта ночь была не одним из его изощрённых эротических сновидений. Если бы Кэм незаметно подмигнул ему своим золотисто-зелёным глазом, этого было бы вполне достаточно. Его новоиспечённая невестка подошла к нему, когда он рылся в куче бекона, выискивая самые поджаристые кусочки.

– Слегка перебрал вчера? – тихо поинтересовалась она. Ноа заставил себя улыбнуться:

– Неа, я в порядке. – Ноа всегда был в порядке. Все вокруг подмечали его неиссякаемую энергию и жизнерадостность – ну что за славный ребёнок!

– Хм…ты случайно Кэмерона сегодня утром не видела? – спросил он как можно более небрежно. Мария покачала головой:

– Адам получил от него голосовую почту. Он извинялся, что не может попрощаться, так как должен успеть на утренний рейс.

– Аа…– Он снова принялся ковыряться щипцами в куче бекона, – ну, хорошо вам повеселиться в Сент-Томасе.

– Ты же знаешь, Ноа, как он обычно бывает занят в это время года, – улыбнулась Мария и положила полную ложку яичницы на его пустую тарелку.

– Да, конечно.

Она погладила его по плечу и ушла, оставив в раздумьях, то ли девушка, на которой женился его брат, ничего не понимает, то ли понимает слишком много.

***

Очевидно, Мария поняла достаточно, она старалась передать ему любое известие о жизни Кэмерона, которое получал Адам. Эти новости приходили всё реже и реже, и ко времени окончания колледжа Ноа не знал даже, где тот живёт, ну, на случай, если ему вдруг вздумается оправить Кэму Рождественскую открытку или что-нибудь в этом роде: «У меня всё охуительно, дерьмо ты этакое. Спасибо, что поинтересовался, ублюдок».

Хотя думать так было несправедливо по отношению к Кэму. Ведь тот даже не подозревал, какую важную роль отводит ему Ноа в своей жизни. И всё-таки было бы здорово, если бы Кэм хоть как-то показал, что Ноа для него не просто надоедливый младший брат Адама. Ноа конечно понимал, что секс – это всего лишь секс, и он ни к чему не обязывает, но, чёрт побери, он знал Кэма всю свою жизнь и как дурак всегда надеялся, что тот однажды станет частью её.

И вот спустя несколько лет имя Кэма всплывает в расписании аттестационных курсов. А затем Кэмерон Льюис во плоти стоит перед Ноа за кафедрой. Чтоб ему провалиться, одного взгляда на него достаточно, чтобы у Ноа пересохло во рту. Каждая клеточка Ноа оживала при виде высветленных солнцем волнистых волос и тёмно-зелёных глаз, и это после того, как он пережил несколько длительных любовных отношения и множество «приятных» моментов. На этот раз у Ноа было два месяца, чтобы морально подготовиться к встрече с Кэмом, и он не собирался испортить всё с первых же минут. Ноа усердно делал вид, что полностью сосредоточен на раздаточном материале лекции.

Глава 2

Из-за существующих требований к унифицированному подходу в проведении презентаций инструкторы «Хавьерс Сейфти» вынуждены были заучивать материал наизусть. Кэмерон как никогда был рад тому, что сможет вспомнить ход занятий, даже если его внезапно разбудят среди ночи, потому что с Ноа Уинтропом, сидящим в первом ряду, сконцентрировать внимание на программе было нереально.

Этот усовершенствованный по всем параметрам Ноа был уверен в себе и демонстративно игнорировал его. А мышцы, которые этот Ноа ухитрился нарастить на своём длинном теле… Мысли Кэмерона всё время норовили свернуть в определённое русло: невыносимо хотелось прижаться к Ноа, чтобы почувствовать каждый миллиметр роскошного упругого великолепия.

Кэмерон конечно же вспоминал о парне после свадьбы Адама. На самом деле, он был уверен, что тот напомнит о себе в течение ближайших месяцев, и когда этого не случилось, Кэмерон вздохнул с облегчением, радуясь, что всё закончилось относительно безболезненно. Потому что наутро после бурного секса, когда прошёл кураж от выпитого шампанского, протрезвевший Кэмерон стал накручивать себя, воображая какие наказания падут на его голову за лишение невинности брата своего лучшего друга.

Ноа, обнимающий подушку во сне, с его дурацкой длинной чёлкой, закрывающей глаза, выглядел моложе чем днём, он снова напоминал мальчишку-тинэйджера. Пока Кэмерон разглядывал его, чувство, подозрительно похожее на панику, скручивало желудок в трубочку. Кэмерон не знал, что с этим делать, он просто не бывал ещё в таких угрожающе неопределённых ситуациях, по жизни предпочитая ни к чему не обязывающие связи. Впоследствии он не гордился тем, что поступил как трус, уехав в аэропорт рано утром, избегая объяснений с Ноа и Адамом, но на тот момент он нутром чувствовал, что это самый лучший выход, а интуиция раньше никогда его не подводила.

Если Ноа и вспоминал о Кэмероне после той ночи, то никак не показывал этого сейчас. Каждый раз когда Кэмерон украдкой поглядывал на него, тот либо увлечённо смотрел учебный фильм, либо листал раздаточный материал. Глупо было так переживать из-за прошлого. С тех пор уже сто лет прошло. И даже то, что Ноа в отличие от парней, с которыми предпочитал трахаться Кэмерон, не был абсолютным незнакомцем – так уж случилось, что они выросли по соседству, и Кэмерон знал о пацане практически всё – не имело никакого значения.

Несмотря на все доводы рассудка, когда началась практическая часть тренинга, изображать равнодушие Кэмерону стало намного сложнее – его предал собственный член. Пока Ноа разминался, перед тем как нырнуть в бассейн, Кэмерон проклинал всё на свете за то, что занятия проводились не в гидрокостюмах. А когда Ноа вылез из воды, Кэмерон, как зачарованный, глаз не мог оторвать от бисеринок влаги, стекающих по соскам, рельефным мышцам груди, живота, бицепсам… а потом Ноа вызвался добровольцем на роль «жертвы» для оказания первой помощи при травме позвоночника… и это было уже слишком даже для человека, который всегда гордился своим железным самоконтролем. К концу упражнения измученный Кэмерон был уверен, что Ноа послан на землю в качестве наказания за все его прошлые и будущие прегрешения. Он благодарил Господа хотя бы за то, что бодрящий холод воды в бассейне слегка усмирял его пыл, иначе он просто не смог бы без смущающего недоразумения работать со слушателями, исправляя их технику.

Прежний Ноа никогда не вызывал у Кэмерона такой бурной реакции. Ну, если не считать того случая, когда шампанское и настойчивое преследование влюблённого мальчишки, которое, что скрывать, льстило его самолюбию, сделали своё дело, и он, совершенно потеряв голову, затрахал Ноа до потери сознания. Воспоминание об этом, кстати, едва не свело на нет действие холодной воды. Относительно легче стало, когда Ноа наконец-то поднялся со спинальной доски. Но Кэмерону по-прежнему причинял беспокойство вид бугрящихся мышц парня, мощными рывками рассекающего воду в бассейне, и то, какой маленькой казалась спасательная трубка* у него в руках, и как умело, не напрягаясь, он демонстрировал навыки, которые они повторяли во время тренинга. Кэмерон потихоньку поглядывал на часы. Ему срочно нужно было выпить. И потрахаться. Желанное избавление стремительно приближалось с каждым движением секундной стрелки. Когда упражнение было отработано до автоматизма, он объявил об окончании занятия.

– Тесты по реанимации и первой помощи завтра в восемь в классе, зачёты по практическим навыкам после обеда здесь.

Ноа выбрался из воды на глубокой стороне бассейна – подтянулся на руках и одним махом запрыгнул на бортик, при этом его плавки слегка сдвинулись вниз, оголяя ямочки и прогиб поясницы и даже чуть-чуть этой до зубовного скрежета желанной округлой задницы. Кэмерон заставил себя закрыть глаза, а когда открыл их, то Ноа уже не было. «Это к лучшему, – напомнил себе Кэмерон. – Ноа Уинтроп – ненужная проблема, которой нет места в моей жизни». Как только бассейн опустел, Кэмерон схватил свою сумку и махнул рукой на прощанье координатору учебного отдела.

Выйдя на парковку, Кэмерон застыл, не в силах поверить в такой облом: яркое солнце Флориды скрылось за серыми низкими тучами, предвещающими дождь, который, если Кэмерон всё ещё не разучился определять погоду на побережье залива Галф Кост, начнётся минут через тридцать. Он бросил своё снаряжение в багажник взятой в аренду машины и со злостью захлопнул его, сразу же оглянувшись по сторонам – не стал ли кто из студентов невольным свидетелем этой вспышки несдержанности.

Он не переодел мокрые плавки и футболку – вероятность встретиться с обнажённым Ноа в раздевалке пугала до дрожи. Какая ирония, ведь Кэмерон так мечтал разглядеть получше «симпатяжку». Если он собирался напиться и удовлетворить другие свои потребности, чтобы отвлечься наконец от преследующих неотступно мыслей о Ноа, ему придётся заехать в отель переодеться.

Ко времени когда Кэмерон припарковался возле бара, как он и предполагал, пошёл дождь, да не просто дождь, а косой ливень, который хлестал как из ведра. В принципе, он этого и ожидал. Воистину достойное завершение мерзкого дня. В это время в баре было безлюдно. Две одинокие фигуры склонились над выпивкой за стойкой, один человек сидел за столиком. Естественно на веранде можно было никого не искать, а вот тускло освещённый танцпол на первом этаже следовало проверить. Ди-джея ещё не было, но Кэмерон с прошлого визита помнил, что там есть музыкальный автомат. Наблюдая за парочкой ребят, которых дождь прогнал с пляжа, Кэмерон решил, что танцы и непринуждённый флирт – именно то, что избавит его, наконец, от переживаний этого грёбаного дня. И вполне вероятно, что найдётся кто-то, скучающий от безделья во время дождя, кто согласится скрасить его одиночество на сегодняшнюю ночь. Он оставил бармену десятку за свою пятидолларовую Корону* и прошёл на балкон, с которого удобно было наблюдать за танцполом. Внизу была только одна парочка.

Кэмерону захотелось выругаться.

Высокий парень, обнимая своего партнёра сзади, вжимался в него в такт музыке, ритма которой Кэмерон не слышал из-за бешеного сердцебиения, барабанным боем отдающего в ушах. Ноа, одетый в рубашку в голубую вертикальную полоску, из-за чего казался ещё выше, обвивался вокруг парня пониже.

Кэмерон не мог понять, почему сотни маленьких молоточков стучат у него в голове, пока парень не положил руку на затылок Ноа, притягивая его голову к своей шее. В ответ на этот ласковый жест, мысль молнией пронеслась в голове Кэмерона: "Я первым поимел эту задницу. Несмотря ни на что, этого у меня никто не отнимет".

Он едва успел схватить бутылку за горлышко, прежде чем она выскользнула из пальцев. Он что ревнует? Он приревновал Ноа к какому-то незнакомцу?! Полная хуйня! Кэмерон никогда никого не ревновал. У него просто не было причин для этого.

Если следовать логике, его не должен был заводить Ноа, вжимающийся в зад другого парня, потому что Кэмерон сам был активом. Он всегда был сверху, ну если не считать тех двух случаев, когда ему следовало хорошенько подумать, прежде чем соглашаться. Выходит, его должен привлекать не Ноа, а его партнёр, а желание поменяться с тем местами, чтобы ощутить, каково это – откинуть голову на широкое плечо и забыть обо всём на свете, и вовсе казалось до крайности нелепым. Блядь, как же всё-таки вымахал этот маленький засранец. Стал выше своего отца и Адама. Кэмерон подумывал о том, чтобы бросить пиво, забить на планы на вечер и смотаться из бара. Но в этот момент Ноа поднял голову и посмотрел прямо на него. Хотя Кэмерон и предпочитал не встречаться с Ноа, изображать из себя испуганную цыпочку он не собирался, а если он уйдет из бара прямо сейчас, то Ноа явно решит, что это из-за него. Он уселся у дальнего конца барной стойки, подальше от всех. К нему молниеносно подскочил бармен. Кэмерон отрицательно мотнул головой, он не допил ещё свою бутылку. Правда в горле у него пересохло, он влил в себя её содержимое, абсолютно не почувствовав вкуса пива. Бармен сразу поставил перед ним следующую… а потом появился Ноа. Он был один без своего партнёра по танцам.

– И где твой друг? – Вопрос слетел с губ, прежде чем Кэмерон смог подумать, как его можно расценить. Он на секунду уставился на полупустую бутылку пива, вторую за сегодняшний вечер. Это точно только вторая? Ноа повернулся к нему, сверкнув этими чёртовыми ямочками, и пригладил рукой волосы.

– Когда я видел его в последний раз, он увлечённо засовывал язык в глотку своему бой-френду.

– Правда? Странно, мне показалось, что вы, ребята, ведёте себя как парочка.

– Его парень не танцует, но любит наблюдать за ним, – пожал плечами Ноа.

Кэмерон глазами указал бармену на своего собеседника, молчаливо заказывая для того выпивку. А Ноа, по всей видимости, прикидывая, что ему выпить, практически лёг на барную стойку, наклонившись вперёд, и бёдра его оказались почти вровень со столешницей. Сознание Кэмерона тут же начало прокручивать кино: Ноа в одной лишь рубашке в голубую полоску, с задранным вверх над стойкой голым задом, и будь он проклят, если мозг не сопроводил всё это саундтреком из какого-то конченого порнофильма. Когда Кэмерон, наконец, смог собраться с мыслями, Ноа уже сидел на высоком барном стуле рядом с ним.

– Спасибо за выпивку, – отсалютовал ему бутылкой Ноа.

– Ну, кажись, я тебе задолжал, считай это моральной компенсацией.

– Да ладно тебе. Подумаешь, большое дело. – Ноа ответил полуулыбкой. На этот раз ямочка появилась только на одной щеке.

– Ауч, – Кэмерон шутливо поморщился и всосал пивную пену. Ухмылка Ноа стала шире и достигла уголков кошачьих глаз.

– Ну и?..

– Ну и… всё ещё болеешь за Янки?

– Несмотря на последние восемь сезонов, да. – Взгляд Ноа прошёлся вниз от лица до паха Кэмерона. – Ну и… хм, всё еще носишь налево?

Кэмерон чуть не подавился пивом. Отплёвывая пеной, он посмотрел на свои бёдра.

– Твою мать, Ноа, когда ты успел так близко рассмотреть меня?

Ноа уже откровенно ржал:

– Напрашиваешься на комплимент?

Кэмерон чувствовал, что начинает краснеть, а он никогда не краснел. Он становится похожим на девочку. И это всё проклятый Ноа! Это он сводит его с ума.

– Прости… Может, в качестве моральной компенсации теперь я тебе должен?

– Должен что? – Сознание Кэмерона снова начало прокручивать порнофильм.

– Выпивку. А ты что подумал? – Опять этот пристальный взгляд синих глаз, который как будто говорил, что прекрасно знает, какого рода кино идёт сейчас в голове у Кэмерона. – Так о чём ты подумал?

Если бы всё было так просто. Хотя с другой стороны, Ноа ему нравится, даже больше чем когда тот был подростком, теперь он просто великолепен. И он уже взрослый, а значит на то, что он младший брат Адама, можно забить. Так… зачем всё усложнять?

– Ты сейчас живёшь в Панама Сити?

– Вообще-то в Таллахасси, но во время тренинга я живу здесь. Не люблю вставать в пять утра, чтобы добираться на занятия.

– И где же ты остановился?

– А что?

Ноа как всегда был в своём репертуаре – сама наивность и непосредственность, чёртов придурок. Кэмерон тоскливо посмотрел на дверь бара, за которой всё ещё лил дождь.

– Да так, просто спросил.

Ноа опять улыбнулся.

– «Холидей Инн», на 79 улице. Комната 314. – Он демонстративно всосал горлышко бутылки. Жар разлился по затылку и шее Кэмерона. Возможно, он не помнит подробностей той ночи, но умение Ноа заглатывать член в сочетании со способностью надолго задерживать дыхание Кэмерон вряд ли сможет когда-либо забыть.

– Засранец.

– Ум? – Каким-то образом Ноа, который был выше на пару дюймов, ухитрялся смотреть на него снизу вверх сквозь пряди чёлки. Надо признать, он научился некоторым приёмчикам откровенного флирта. Кэмерон понял, что пора менять тему.

– Твои предки всё ещё живут в Пенсаколе?

– Ага. А твои?

Кэмерон кивнул.

– У них остановился? – поинтересовался Ноа.

– «Хавьерс» забронировал мне номер в «Маджестикс» на пляже.

– Подходящая погодка для отдыха на пляже. – Глаза Ноа искрились смехом, он явно издевался.

– Пошёл в жопу.

Брови Ноа поползли вверх, он весело рассмеялся и снова присосался к бутылке.

Кэмерону вдруг захотелось проверить, что случится, если он отберёт эту бутылку, притянет его к себе и поцелует. Почему-то ему казалось, что Ноа не станет возражать. А потом они пойдут в номер Ноа и… завтра на занятиях ему будет в два раза тяжелее держать себя в руках. Ноа со своими отличными знаниями и навыками вряд ли воспользуется особым расположением со стороны преподавателя, но всё же. Кэмерон очень серьёзно относился к работе. Даже если это всего лишь переподготовка, он не может допустить, чтобы его действиями руководила нижняя голова.

– Так что там с Адамом? Двое пацанов, говоришь?

Ноа рассказал ему о племянниках, показал фотографии, которые были у него в бумажнике. Они ещё немного поболтали, и Кэмерон даже не заметил, как бар успел наполниться людьми, пока кто-то не облокотился рядом с ним на стойку, заказывая выпивку.

Ноа взглянул на часы.

– Я, наверное, уже поеду в отель, надо по дороге захватить чего-нибудь перекусить.

Ну всё, сейчас или никогда. Ноа – взрослый, обалденный и... явно заинтересованный. Когда он клал бумажник в карман брюк, Кэмерон заметил его эрекцию, и вряд ли она возникла из-за разговоров о питчерах Янки. Кэмерон уезжает послезавтра, и Ноа об этом знает. В сложившейся ситуации они вполне могут вести себя как взрослые люди.

– Если хочешь, можем поужинать вместе на деньги, выделенные «Хавьерс» на питание.

Увидев, что Ноа поднимается со стула, он тоже вскочил, не хотелось, чтобы Ноа со своим грёбаным ростом слишком уж сильно возвышался над ним.

Ноа посмотрел на него, и впервые Кэмерон не смог понять, что скрывается во взгляде этих ярко-синих глаз.

– Знаешь что?.. Я думаю, будет лучше, если я просто поеду к себе в отель. Увидимся завтра, Кэм. И спасибо за пиво. – Ноа снисходительно хлопнул его по плечу, словно это он был старше на четыре года, и не спеша покинул бар.

***

Вечером, около десяти, Кэмерон сидел в машине на парковке гостиницы Холидей Инн, нервно выбивая пальцами ритм дождя по рулю. Грызущее изнутри беспокойство, появившееся впервые после поездки в Буффало, накатило с новой силой. Но теперь свалить всё на плохую погоду не получалось. Причиной явно стал отказ упёртого нахала, отшившего его так, словно Кэмерон для него ничего не значил. Это был удар по его самолюбию, нет, не смертельный, но болезненный. Ноа не удивлял его так сильно с тех пор, как десять лет назад пытался соблазнить в подвале дома Адама. Если Кэмерон в своей жизни и был уверен в чём-то наверняка, так это в том, что стоит ему пальчиком поманить, и мальчишка тут же окажется в его постели.

Он, в принципе, не возражал против игры в преследование, тем не менее он никогда не ввязывался в неё, если не был до конца уверен в том, что «добыча» желает быть пойманной. Но сейчас он не мог оставить всё как есть. Ибо то, во что он несокрушимо верил, могло в одночасье рассыпаться прахом, заставив его усомниться в себе.

Толкнув дверцу, он вышел из машины. Скорее всего, он завтра пожалеет о своём поступке, но, уехав сейчас к себе в отель с этой долбаной пустотой, разрастающейся внутри, он пожалеет потом вдвойне.

Дверь в комнату 314 открылась моментально, стоило ему один раз коротко постучать. Вид Ноа, в полинялых джинсовых шортах с расстегнутой пуговицей на ширинке и рубашке в голубую полоску нараспашку напрочь вышиб дух из Кэмерона. Если бы сегодня в бассейне он не стал свидетелем того, как парень изменился за последние шесть лет, то наверняка так и стоял бы с открытым ртом до самого утра, явно веселя своим поведением Ноа.

А эта высоченная гора мышц не двигалась с места, рукой придерживая дверь за верхний край. Он не закрыл её после того, как Кэмерон вошёл внутрь. По выражению глаз Ноа нельзя было понять, о чём он думает.

Кэмерон хотел что-то сказать, но не находил нужных слов. Неловкое молчание затягивалось. Его взгляд случайно наткнулся на побелевшие от напряжения костяшки пальцев Ноа, судорожно вцепившиеся в дверное полотно… И он догадался обо всём.

Одной рукой за шею, другой за бёдро Кэмерон рывком притянул Ноа к себе, и тот сразу же со стоном то ли облегчения, то ли желания прижался к нему, пинком закрывая за собой дверь.

– Вот же грёбаный придурок, Ноа, нафига ты выделывался? – выдохнул Кэмерон, лизнув шею податливо льнущего к нему парня.

Дата добавления: 2015-06-27