Вершины греческой философии 1 страница

Как выше сказано, наличие ряда условий и привело к развитию общественно-философской мысли, да и вообще науки в Греции. В основе этого лежали прежде всего изменения в материальных условиях существования общества (замена бронзы железом, рост рабовладения и торговли, освоение земли и моря, производство керамики и т.д.). С VIII в. до н.э. стала распространяться письменность, которая перестала быть уделом жрецов. В итоге в Греции стал меняться интеллектуальный и общественный климат… Ученый Ж. – П. Вернан в своей книге «Происхождение древнегреческой мысли» отмечал: «Знания, нравственные ценности, техника мышления выносятся на площадь, подвергаются критике и оспариванию. Как залог власти, они не являются более тайной фамильных традиций; их обнародование влечет за собой различные истолкования, интерпретации, возражения, страстные споры. Отныне дискуссия, аргументация, полемика становятся правилами как интеллектуальной, так и политической игры. Постоянный контроль со стороны общества осуществляется как над творениями духа, так и над государственными учреждениями. В противоположность абсолютной власти царя, закон полиса требует, чтобы и те и другие в равной мере подлежали «отчетности» (eythynai). Законы больше не навязываются силой личного или религиозного авторитета: они должны доказать свою правильность с помощью диалектической аргументации. В рамках полиса именно слово являлось инструментом политической жизни; письменность в собственно интеллектуальном плане начинает служить средством общей культуры и позволяет в полной мере распространять знания, которые ранее были уделом немногих или находились под запретом». Демократия открыла путь философии и философия, в свою очередь, стала повивальной бабкой общественных наук.

Северная часть Парфенона

Интеллектуальная революция начиналась в Ионии. Иония находится в азиатской части Греции. Где-то примерно на рубеже VII—VI веков до н.э. произошел всплеск интереса к духовному и мысленному творчеству среди греков. Ранее уже отмечалось: греки отождествляли всех, кто так или иначе был связан с мыслью («мудрец», «рапсод», «софист», «поэт» и т.д.), с деятелями культуры. Например, многие считали первым греческим философом певца Орфея. Другие называли куда большее число мудрецов, людей практического ума и жизненного опыта. По большей части это были люди выдающихся способностей. В их числе упоминали и Фалеса, основателя милетской философии, который, по словам Симпликия, «первым явил эллинам естественную историю», тирана из Мителен Питтака, Биаса из Приены и афинского поэта и законодателя Солона. В число этого ряда мудрецов входили: Анахарсис Скифский, Мисон Хенейский, Эпименид Критский, афинский тиран Писистрат и т.д. и т.п.

Историю древнегреческой философии обычно принято начинать изучать с Фалеса Милетского (624—546 или 650—543 гг. до н.э.). Фалес, сын Эксамия и Клеобулины, первый греческий философ, математик и астроном, – один из семи признанных мудрецов. Освобождение мысли от мифа вовсе не похоже на появление на свет ребенка, когда вместе с водами отходят сразу все наслоения мифологического сознания. Здесь жил народ смешанных культур и кровей (карийская, греческая, финикийская и другие).

Город Ираклион. Вид с крепости на порт

В этом братстве возникли первые научные школы. Жизнь Ионии была наполнена яростной политической борьбой, в которой участвовали три основных сословия: ремесленники, владельцы земель и виноградников, купцы, судовладельцы и моряки. Купцы и моряки повидали мир и владели знаниями иных стран, ремесленники имели навыки производства и изобретения. Поэтому Иония стала местом, где явился Фалес. Хотя легенда представляет его чудаком, который по ночам пялит глаза на звезды и, наблюдая за небом, из-за своей рассеянности ночью сваливается в колодец, история видит в нем выдающегося астронома, предсказавшего затмение Солнца (28 мая 585 г. до н.э.). Говорят, он знал формулу, найденную еще халдеями. Что же касается наук, Гегель считал, что с Фалеса, собственно говоря, лишь «и начинается философия». Дильс писал: «В области астрономии, следовательно, Фалес был не ученым, а человеком с практическими знаниями, который, правда, больше знал и мог, чем его земляки и соседи варвары. По крайней мере, до времени Геродота дошла молва, что Крез перед битвой у Галиса призвал его и поручил отвести поток. Историк, правда, отвергает этот рассказ: мидийское войско переходит у него через Галис по обыкновенному мосту. Если он и прав, то все же в V веке легенда должна была приписать такие чудеса гидротехники милетскому астроному». Иония стала местом изобретения многих вещей, в том числе вставных календарей. Возник особый ионийский стиль в архитектуре (колонны с нежными завитками напоминали грациозную фигурку гречанки с изящными локонами). Иония дала миру такие изобретения, как серебряные монеты, банки, залоговые письма.

Развалины храма Аполлона в Дельфах

Фалес занимался многим: был путешественником, инженером-гидротехником и даже купцом. Это тип ученого нового и, можно сказать, даже новейшего времени, ибо он ориентировал науку на задачи экономики и промышленности. Известно, что он научно установил, что в следующем году ожидается большой урожай фиников, задешево арендовал все маслобойни, стал монополистом по производству масла и заработал много денег. «Первый геометр» (Апулей), «первый астроном» (Евклид), «первый физик» (Плиний). Таким образом, он первым поставил теоретическое знание на службу практике, то есть достиг того, что и сегодня для многих является недостижимым идеалом. Он же точно установил день и время затмения солнца, высказал догадку, что Луна светится отраженным светом Солнца. Фалес определил продолжительность года (365 дней). Платон говорил, что Милетец прежде всего практик, а не теоретик, как считал Аристотель. До нас дошли названия его трудов «Морская астрология», «О солнцестоянии», «О равноденствии», «О началах». Ряд его идей – «Вода есть начало всего», «Все происходит из воды» – положили начало философскому осмыслению процесса мироздания и жизни в Природе. У Фалеса таким образом «материальное имеет философское значение» (Гегель). Чрезвычайно важна для понимания происхождения Вселенной высказанная им формула – «Космос един». В ней рассматривается универсум как единая система, единство живого и неживого. Жизнь – вечное движение. Она неуничтожима. Фалес считал душу движущим началом в человеке. Его положения имеют глубокое значение с точки зрения морали. Вспомним изречения: «Познай самого себя»; «Прекраснее всего мир, ибо он есть произведение Бога»; «Мудрее всего время, ибо оно открывает все»; «Больше всего пространство, ибо оно все содержит в себе»; «Сильнее всего необходимость, ибо она имеет власть над всеми»; «Не богатей дурными средствами»; «Прекрасно красоваться не наружностью, но своими занятиями»; «Надо одинаково помнить друзей – присутствующих и отсутствующих»; «Что на свете трудно? – Познать себя»; «Что легко? – Советовать другому»; «Кто счастлив? – Тот, кто здоров телом, восприимчив душой, податлив на воспитание»; «Что приятнее всего? – Удача».

Кратер Клития и Эрготима

Что дало толчок появлению столь важных элементов культуры современного мира? Видимо, мощный толчок дала свобода, свобода практической и духовной деятельности. Свободное население городов и станет социальной базой и опорой нарождающихся научных школ. Фалес старался выстроить здание наук из частей научных наблюдений древнего мира (из знаний наук египтян и халдеев). Боннар даже назвал Ионию «Греческим Вавилоном»… Фалес считал светила предметами естественными, а не божественными. Планеты для него – это физические тела. Он и другие ученые стремятся установить, из какой материи состоит мир. Началом всего была вода. Он полагал, что земля и все существующее образовалось из воды в силу естественного процесса. Боннар в «Греческой цивилизации» пишет, что греки, таким образом, создавали геометрическую науку в связи с искусством зодчества и с мореплаванием. Все предания о Фалесе приписывают ему способность определять расстояния от возвышенной точки на побережье до корабля, находящегося в открытом море. Те же предания приписывают ему геометрическое знание – на этот раз вполне отвлеченное, но рациональное, – свойств фигур, без построения которых невозможно измерить это расстояние. Эта наука является детищем класса купцов, которым надобны были суда для дальних плаваний и храмы для прославления своих городов не в меньшей мере, чем для прославления почитаемых ими богов. Фалес предложил Ионии образовать государство совершенно нового типа, а именно – федеративное государство, управляемое федеральным советом, но ионийцы его не послушались, видимо, зря.

Святилище греков в Дельфах

Фалес говорил, что он благодарен судьбе за три вещи: за то, что он, во-первых, человек, а не животное, во-вторых, за то, что он мужчина, а не женщина; в-третьих, за то, что он эллин, а не варвар. Его популярность у греков была велика. По этой причине они не только причислили его к «семи мудрецам», но и поставили на первое место среди всех них. Так высказался Дельфийский оракул. Фалес дважды награждался бронзовым треножником как самый выдающийся ум того времени.

Рождение Афины с помощью Гефеста

Столь высокую оценку он получил, вероятно, и по той причине, что учителей не имел (если не считать того, что ездил в Египет и какое-то время жил там у жрецов). Умер Фалес своей смертью от старческой слабости, наблюдая за ходом состязаний. Некоторые убеждены, что история греческой философии начинается с Фалеса, не с Гомера или Орфея. Этой корректировкой мы обязаны во многом Аристотелю, ибо до него Гиппий скорее подчеркивал близость, чем различия между греческими философами, поэтами, варварскими мудрецами. В эпоху эллинизма аллегорические толкования превратили поэмы Гомера в источник не только высокой поэзии, но и мудрости, в том числе философии. Порой в ряду мудрецов называлось до 12—17 имен. Однако Диоген Лаэрций (о котором ничего не известно: ни где жил и писал, ни датировок его жизни и смерти) отделяет всех этих мудрецов собственно от философов. Хотя и четкое представление о началах греческой философии у него отсутствует. Вот как видится ему зарождение этой науки (во тьме веков): «Занятия философией, как некоторые полагают, начались впервые у варваров: а именно у персов были их маги, у вавилонян и ассириян – халдеи, у индийцев – гимнософисты, у кельтов и галлов – так называемые друиды и семнофеи…; финикийцем был Ох, фракийцем – Замолксис, ливийцем – Атлант».

Аполлон с кифарой

Египтяне уверяют, что начинателем философии, хранимой жрецами и пророками, был Гефест, сын Нила… Однако сам Лаэрций решительно не согласен отдавать столь почетный приз – то есть первенство зарождения философии – в руки других народов. Поэтому далее он отмечает: «И все же это большая ошибка – приписывать варварам открытия эллинов: ведь не только философы, но и весь род людей берет начало от эллинов. В самом деле, достаточно припомнить, что именно среди афинян родился Мусей, а среди фиванцев – Лин. Мусей, сын Евмолпа, первый, по преданию, учил о происхождении богов и первый построил шар; он учил, что все на свете рождается из Единого и разрешается в Едином… Лин, по преданию, был сыном Гермеса и музы Урании; он учил о происхождении мира, о путях солнца и луны, о рождении животных и растений… Отсюда и взял Анаксагор свое учение, что все в мире возникло совокупно и лишь потом явился Ум и внес в это порядок. Умер этот Лин на Евбее от стрелы Аполлона… Вот таким образом началась у эллинов философия, самое имя которой чуждо варварской речи. Те, кто приписывают открытие философии варварам, указывают еще и на фракийца Орфея, называя его философом, и притом древнейшим». Таким образом, и здесь так или иначе признается ключевая роль древнейших цивилизаций в рождении философии. Любопытно, что сами философы Греции трезво оценивали свои способности. Пальму первенства (треножник) они охотно передавали от мудреца к мудрецу, и так вплоть до Солона, который заявил, что первый в мудрости – это все-таки бог. И отослал треножник в Дельфы.

Развалины храма Посейдона в археологическом комлексе Сунион

Почти вся Эллада испытала мощное воздействие пифагорического движения… Оное называют нравственно-религиозной реформацией Пифагора. Пифагорийство как течение философской мысли включает несколько периодов: древний (VI—V вв. до н.э.), средний (IV—I вв. до н.э.) и поздний (I—V вв. н.э.). Известны имена пифагорейцев: Филолая, Гиппаса из Метапонта, Алкмеона, Оккела из Лукании, Гераклита из Эфеса. Космология пифагорейцев покоилась на вере в магию чисел. Как отмечал Аристотель, все они полагали числа реальными вещами и прилагали математические абстракции к телам, считая, что вся Вселенная составлена согласно некоторому гармоническому соотношению, состоя из чисел. Она устроена согласно гармоническому числовому отношению. Пифагор думал, что все в мире возникает не из числа, но согласно числу. Как бы там ни было, ясно, что пифагорейцы внесли громадный вклад в развитие древнегреческой науки. И самой яркой фигурой был Пифагор, о жизни которого известно немногое. Даты рождения неопределенны (род. 580 или 570 или 540 гг. до н.э., а умер в 500 г. до н.э.). Он был сыном богатого купца с Самоса. Отец его был финикийцем, сирийцем или тирийцем, жителем Тира. Он специализировался как ювелир-камнерез, резчик драгоценных камней для перстней и гемм. Однако самым драгоценным его «произведением» стал великий Пифагор. Родители назвали его по имени пророчицы Пифии, что предсказала им рождение сына. Отец перед тем объездил много стран, но именно на Самосе, где он удостоился гражданства, решил свить гнездо. В знак благодарности за удачу (он вернулся на остров с огромной прибылью и сыном) Мнесарх воздвиг на Самосе святилище Аполлона, назвав его Пифийским. Детство Пифагора было светлым и радостным. Он рос в любви и внимании. У него было два брата. Отец и мать дали ему прекрасное воспитание. Пифагор учился грамматике, поэтике и риторике у Гермодаманта, потомка того Креофила, который принимал у себя самого Гомера и якобы даже получил от него бессмертные письма. Тот обучал его письму, чтению, правильной речи и стихосложению, а также искусству декламации. С детства Пифагор знал наизусть всю «Илиаду» и «Одиссею». У мистического философа Ферекида Сиросского он обучался диалектике, физике, теогонии. Этот самый Ферекид был известен тем, что сам себя выучил, приобретая тайные книги финикийцев. Он же первым сформулировал учение о переселении душ. Однако жизни было угодно, чтобы идея переселения душ обрела весьма конкретные формы. Позже конфликт с тираном Самоса Поликратом (вспомним шиллеровскую балладу «Перстень Поликрата») вынудил семью Пифагора покинуть родной остров, совершить путешествие в Египет и Вавилонию, посетив перед тем многие места в Греции.

Пифагор – первый философ

В 18 лет он достиг возмужалости и стал эфебом. Как и полагалось, его привлекли (после проверки происхождения, гражданства и физического осмотра) к воинской службе. Служил Пифагор «на границе» (в пограничных отрядах). Уже тогда умный юноша прекрасно отдавал себе отчет в том, что его истинное предназначение – это наука, а не военная карьера. Молва о нем, как о «Пифагоре Длинноволосом», дошла и до светил – Фалеса Милетского и Бианта из Приены. Тем не менее всё говорит о том, что гордыня его не обуяла («Ах, какой я умный, мне ли нести военную службу!»). Он исполнил с честью военный долг, находя даже приятным испытания и физические нагрузки.

Еще будучи эфебом, он отличался умом и достоинствами. В 18 лет он решил почерпнуть мудрости у Фалеса. Тот его принял ласково и посоветовал съездить в Египет, к египетским жрецам, заметив, что он получит от них то, что сделает его мудрым в глазах людей. Почерпнув от Фалеса ряд ценных советов, он поехал в Египет и там обошел всех жрецов и прорицателей, впитывая от них все, что было возможно (знания о звездном небе, математике и геометрии, медицине, музыке и т.д.). Напомним, что и Фалес в одном из писем говорит о путешествии в Египет и на Крит вместе с Солоном для изысканий. Ходили слухи, что его взял в плен Камбиз и увел его в Вавилон (однако сведения эти смутны). Одним словом, он пробыл на чужбине несколько десятков лет и вернулся на Самос примерно в возрасте 56 лет. Тут он попытался передать свое умственное достояние соотечественникам. Однако те не смогли подняться до уровня его требований. Лишь единицы стали его учениками. За городом он устроил себе в пещере убежище для мыслей, где и проводил дни и ночи, занимаясь науками. Видя, сколь тяжело дается сомосцам обучение, он уехал в Италию, куда за ним потянулись ученики. По прибытии на место он обустроил в г. Кротоне некий огромный «дом совместного слушания», где собирались уже толпы людей (до 2 тысяч человек). О том, что представляли собой жизнь и учение Пифагора, написал сириец Ямвлих в «Жизни Пифагора» (III в. н.э.).

Его жизнь поистине удивительна, являя собой живое воплощение того, как знания становятся посланниками цивилизаций. Судите сами. Рожден в Сидоне – в Финикии, откуда в Элладу, говорят, пришли многие науки и искусства, включая письменность. В Сирии его отец создал колоссальное состояние. Сам он жил на о. Самос. Учился у милетских мудрецов. Уехал в Финикию и Египет, а затем вернулся учить людей уму-разуму в Великую Грецию (так в древности называли колонии в Сицилии и Южной Италии). Обойдя, подобно солнцу, тогдашний культурный мир, как пчела с цветка, он всюду собирал знания (геометрию и науку о небе – у египтян, науку расчетов и чисел – у финикийцев, науку о звездах – у халдеев и египтян).

Вернувшись в Грецию, Пифагор выбрал местом обитания аристократический Кротон, где и стал обосновывать свою философию единства. Учение имело успех, в результате чего организованный им союз уничтожил демократического соперника, полис с весьма легкомысленным названием – Сибарис (510 г.). Некоторые говорят, что учение его было не столько философией, сколь религией бога света, знаком нравственной чистоты Аполлона. В Италии он создал религиозное товарищество или «школу мистерии». Целью Пифагора было воспитание сторонников в духе твердых нравственно-религиозных принципов. Он сторонник аристократизма духа, что противостоит распущенной и циничной демократии. Говорят, Пифагор мог ловить ухом музыкальную волну, идущую от звезд, мог слышать полет пчелы и жука, воздействовать на ум людей, животных, повелевая ими. Его считают изобретателем музыкальных интервалов. С помощью музыки он помогал видеть вещие сны. Он мог якобы с помощью ума и слуха воспринимать гармонию небесных сфер, не только видя движение светил, но и слыша их согласное пение. И вообще он обладал многими удивительными качествами, что дало некоторым основание считать его сыном самого бога Аполлона или Орфея (поэт назвал его сыном Аполлона).

Его перу принадлежат три важных сочинения – «О воспитании», «О государстве» и «О природе». Жизнь человеческую Пифагор определял одним возрастом (80 лет), сравнивая ее с олимпийскими играми, на которые одни приходят – состязаться, другие – торговать, а третьи – смотреть. Сосикрат в «Преемствах» говорил, что на вопрос Леонта, флиунтского тирана, кто он такой, Пифагор ответил просто: «Философ», что значит «любомудр». Жизнь, говорил он, подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные торговать, а самые счастливые смотреть; так и в жизни иные, что подобны рабам, рождаются жадными до славы и наживы, тогда как философы – до единой только истины. Только философы не знают страха смерти, ибо в полной мере понимают, что жизнь – это лишь часть нашего бытия, хотя и наиважнейшая. Однако «смотреть на жизнь» – это непозволительная роскошь. Ее нужно пить, как нектар, ее нужно ваять, как мрамор, и с ней надо быть честной, как со своим другом.

Юноши на пиру, развлекаемые танцовщицами и флейтистками

Следует воздерживаться от крайностей, излишеств и пороков. Пьянство именовал он доподлинно пагубой, а всякое излишество резко осуждал: ни в питье, ни в пище, говорил он, не должно преступать границ соразмерности. О похоти и любви высказывался довольно осторожно: «Похоти уступай зимой, не уступай летом; менее опасна она весной и осенью, опасна же во всякую пору и для здоровья нехороша». А на вопрос, когда надобно влюбляться, ответил: «Всякий раз, как хочешь обессилеть». Жизнь человеческую он делил на отрезки: «Двадцать лет – мальчик, двадцать – юнец, двадцать – юноша, двадцать – старец. Возрасты соразмерны временам года: мальчик – весна, юнец – лето, юноша – осень, старец – зима». Все мы в чем-то немножко юноши, даже в старости.

Главным законом жизни Пифагор считал закон крепкой дружбы. Он первый, кто, по словам Тимея, сказал: «У друзей все общее» и «Дружба есть равенство». Среди его учеников установилась настоящая «коммуна», ибо все в «общежитии» соединяли свои ресурсы и свои капиталы. Наибольшим злом он считал пьянство, похоть и вообще всякие излишества. Они расслабляют волю и опустошают душу. Существовал миф, что его ученики пять лет могли слышать только его речи, не видя лика. Они допускались в жилище лишь после окончания испытательного срока. В материальном плане он был обеспечен, раз принес в жертву целых сто быков после открытия им знаменитой теоремы о треугольнике (квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов). В сонете, посвященном памяти Пифагора, немецкий поэт А. Шамиссо так отразил сей эпизод:

Свет истины коснется нас не скоро,

Но, воссияв, рассется навряд

И, как тысячелетия назад,

Не вызовет сомнения и спора.

Мудрейшие, когда коснется взора

Свет истины, богов благодарят;

И сто быков, заколоты, лежат, —

Ответный дар счастливца Пифагора…

Пифагор любил рассуждать по ночам. Он считал, что душа человека вершит круг неизбежности, облекаясь то в одну, то в другую жизнь. Сам Пифагор был убежден, что до Троянской войны он был Эталидом, во время Троянской войны – Эвфорбом, позже Гермотимом из Клазомен, потом рыбаком Пирром на Делосе. Он помнил даже все прежние воплощения своей души и знал, что с ним случится в будущем. Ученикам своим Пифагор предписывал всякий новый день начинать с вопросов: «Что я свершил? и в чем согрешил? и чего не исполнил?» У него была жена по имени Теано. Она была в него страстно влюблена и вообще считалась очень умной женщиной. Говорят, что на вопрос «на который день очищается женщина после мужчины?» она ответила: «После своего мужа – тотчас, а после чужого – никогда». Когда ее спросили, что такое стыд, она заметила: «То, что дает мне (право) называться женщиной». Но женщине, которая идет к своему мужу, она советовала вместе с одеждою совлекать и стыд, позволяя себе все, чего ее душа или тело пожелают. И вновь облачаться в стыд, когда их любовная беседа завершена и жена вновь облеклась в броню замужества. У них была дочь Мия, достойная родителей.

Пифагор из Кротона

Пифагор, насколько мы можем судить, был одним из первых гуманистов, наряду с великим Прометеем. Если тот принес людям огонь и дал им мясо, то Пифагор дал знания и разумное устройство. Сообщество, организованное мыслителем, жило по христианским принципам. Они не только сделали общим имущество. Главное же заключалось в другом. Они руководствовались, как мы бы сказали, строго научным мировоззрением, которое открывало душе глаза и вообще действовало «очищающе на ослепленный другими занятиями ум». Все жили единой общиной на принципах дружбы, воздержания, благоразумия, священного непричинения вреда всем другим живым существам, свято соблюдая законы. Говорят, что он приучил итальянцев к свободомыслию и сделал эти города свободными (Кротон, Сибарис, Катану и др.), действуя через уроженцев этих мест. Ко всем он обращался с такой речью, которая и сегодня могла быть стать основой толковой и разумной политики государства. Он говорил: «Любым способом следует избегать и отсекать огнем, железом и всеми другими средствами от тела болезнь, от души – невежество, от желудка – излишество, от города – смуту, от дома – разномыслие, от всего в целом – неумеренность». Он учил чтить родителей и взывал к самообразованию, ибо кто же лучший учитель, как ни сам человек, стремящийся к знаниям. Одно лишь образование можно отдать (или передать) другому, став при этом еще богаче. Даже любовь скорее отнимает силы, чем доставляет удовлетворение. Лишь «образованием отличаются люди от животных, эллины – от варваров, свободнорожденные – от рабов, философы – от профанов».

Древнегреческая амфора

Свои лекции и беседы он всегда сопровождал живыми рассказами историков, мнениями философов, красочными сравнениями из великих поэтов. Удивителен был и его дар говорить со всеми тем языком, который им более всего понятен. Так, когда его просили выступить с речью перед детьми, он говорил с ними их языком, когда он выступал перед женщинами, он находил понятные им мысли и образы, а в речах, обращенных к правителям и эфебам, выстраивал иную аргументацию. Будучи сам человеком не бедным, он знал цену золоту, и даже считал, что «по нему устанавливается цена всему остальному» (Ямвлих). Именно на Пифагора, судя по всему, намекал Эмпедокл, говоря о человеке огромного дарования среди греков:

Жил среди них некий муж,

умудренный безмерным познаньем,

Подлинно мыслей высоких

владевший сокровищем ценным,

В разных искусствах премудрых

свой ум глубоко изощривший,

Ибо как скоро всю силу ума

напрягал он к познанью,

То без труда созерцал любое,

что есть и что было,

За десять или за двадцать провидя

людских поколений.

Гораздо замечательнее всех легенд о наличии у него якобы «золотого бедра» явились поистине золотые его заслуги перед обществом. Пифагор первым ввел у эллинов понятие мер и весов. Говорят, что даже название науке философии он придумал первым, правда, называя себя не философом, а «любомудром». В основе его учения лежит стремление к мудрости и истине. Мудрость же есть не что иное, как знание о тех реальностях, что окружают нас (мира, человека, общества). Его ученики были искренне ему преданы. Тот из членов, кто выдерживал пятилетний испытательный стаж, становился членом пифагорейского ордена ученых-любомудров, где царили законы справедливости, милосердия, умеренности. Жили пифагорейцы, можно сказать, по-спартански: не ели мяса, обходились хлебом, овощами, медом. Недоброжелатели над ними смеялись:

Пьют воду, а едят – сырые овощи,

Плащи их вшивы, тело их немытое, —

Никто другой не снес бы этой участи!

Реконструкция деталей Парфенона

Надо отметить, что вокруг пифагорейцев сочинялось невероятное количество разного рода смешных, а часто явно злопыхательских историй. Одни говорили, что они «страдают словесным поносом» и поэтому ничего не едят. Как их только ни называли: жалкими, ничтожными, грязными, выродками, жрущими собак, надменными волосатиками, безумными нечестивцами. Иные считали их просто болтунами, говорящими о том, что им неведомо. Другие с недоверием взирали на их часто эпатажный вид. Так, Аристофонт в «Пифагорейце» скептически заметил:

Помилуй, бог! Ужели в старину

и впрямь

Пифагорейцы все ходили грязными

И рубища носили с удовольствием?

По-моему, неправда это чистая:

Но по нужде и не имея ни гроша,

Предлог удобный нищете придумали,

Ввели ограничения полезные

Для бедных. А попробуй только

им подать

Мясца или рыбки —

коли не сожрут всего

И не оближут пальчиков,то пусть меня

Повесят десять раз!

Пифагорейцы тех, кто не подходил по своим нравственным или умственным качествам, отчисляли из кружка без сожаления. И в первую очередь тех, кто не разделял принципов дружбы, товарищества, а также их философско-идеологической платформы. Таких изгоняли из ордена, насыпав на его месте могильный холм, даже если он был живым (ходила легенда, что тем не менее им давали серебра и злата, ибо что есть злато по сравнению с бесценным даром мудрости и знаний). Учение его в дальнейшем воплотилось в его учениках, среди которых были политики, философы, законодатели, учителя. На вопрос, как и где лучше воспитать сыновей, один из них, Ксенофил, ответил: «Родить его в благозаконном государстве».

Философ считал, что самое трудное в жизни начать: «Половина всего – начало». Мы убеждены, что ничуть не менее важно в жизни государственного деятеля, да и обычного человека – это конец… Говорят же: «Конец всему делу венец». Можно запоздать с началом, совершить немало ошибок, но при наличии разума и верного взгляда все можно поправить и успеть совершить нечто великое и достойное. Хотя пример жизни самого Пифагора свидетельствует: идеологии умирают вместе с яркими вождями. Когда общество пифагорейцев осталось без своего вождя и учителя (тот уехал в Метапонт и там умер), тут же нашелся некий смутьян, который возомнил себя вождем. То был кротонец Килон, человек из знатных, но «по складу характера тяжелый, склонный к насилию, воинственный и тиранический человек». Когда-то он считал себя пифагорейцем, но попытка приобщиться к нормальной и умной жизни оказалась ему не по плечу. Тогда он повел войну против вчерашних соратников. Его переполняла злоба на то, что его изгнали из ордена пифагорейцев. В итоге он и его окружение решили осуществить подлый и коварный замысел. Подлость не прощает достоинств.

Дата добавления: 2015-06-27