Эпоха Перикла – «золотой век» или век войн и междоусобиц?

Как ранее отмечено, век Перикла многие назовут «золотым веком». В ту эпоху жизнь молодой Греции строилась на началах известного равенства и благородства. Не потому ли Шекспир на базе греческой истории пишет пьесу «Перикл», которая в его дни вызвала бурный восторг в Англии. Один из поэтов так характеризовал ее: «С Софоклом мы можем сравнить великого Шекспира; никогда не было у Аристофана такого полета фантазии, как у него; доказывает это его Перикл…»

Перикл, родившийся в эпоху битвы у Марафона (490 г. до н.э.), где 10 тысяч греков дали бой 100-тысячной армии персов, наголову разбив оную, обозначил собой начало целого века славы, который так и назовут – «век Перикла». Перикл (ок. 492 – 429 гг. до н.э.) происходил из знатного афинского рода (отец командовал афинским флотом в битвах с персами). Вот как представляет его историк. Природа щедро наградила Перикла телесными и духовными дарами. Он имел ладную спортивную фигуру, рос сильным и здоровым. Необыкновенная величина и форма головы стала мишенью для острот, дав недругам предлог называть его «Луковицеголовый». Во многом благодаря природному уму его постоянно влекло к знанию и образованию. Слушал лекции Зенона, обучался ораторскому искусству, естественным наукам у Анаксагора. Не довольствуясь обычным аттическим образованием, Перикл искал любой удобный случай для беседы с умными людьми своего времени – философом, историком, художником, поэтом. К его кругу принадлежали известные их красноречием виртуозы Пифоклид и Дамон. Особое значение для его интеллектуального развития имела встреча с такой яркой личностью, как философ Анаксагор Клазоменский. Будучи по складу своей натуры человеком возвышенных мыслей, он обрел в этом философе верного друга и соратника. Перикл и сам был превосходным оратором.

Бюст Перикла

Его сравнивали с Олимпийским Зевсом и называли Олимпийцем. «Он производит гром и блещет молнией на ораторской трибуне. Он имеет страшный перун в устах», – говорили о нем поэты. Овладеть искусством красноречия помогли и юношеские занятия с Зеноном. Манерой речи и голосом он походил на афинского тирана Писистрата. Науками Перикл занимался не в мечтательном уединении, пребывая в философской башне, а на боевом посту, на мостике государственного корабля полиса. И от него зависело, какой курс выберут Афины – верный или ошибочный. Этому он посвящал все время. Народ видел, что он не ходил никуда, кроме как по дороге, ведущей на площадь, где он выступал перед народом, или в государственную думу.

В кругу мудрецов

Он отказывался от приглашений на пиры, торжественные собрания или всяческие сходки, банкеты и празднества; и, за редчайшим исключением, не бывал в гостях. А если где-либо и приходилось бывать по долгу службы, он уходил с попойки. По второстепенным вопросам Перикл не любил мелькать и в думе, предоставляя право друзьям и соратникам доносить свои главные мысли до народа. Важнейшими его достоинствами были высочайшее бескорыстие и совестливость в управлении общественным достоянием. Будучи смелым человеком, он старался не втягивать страну в войны или в сражения ради собственной славы, считая это преступлением (это утверждение, к сожалению, абсолютно не соответствует действительности). В частной жизни его поведение можно считать безукоризненным. Был он верным и преданным другом. Когда голод едва не свел философа Анаксагора в могилу, Перикл поспешил к нему с помощью и словами участия. Старый философ сказал вождю: «Перикл, кто имеет нужду в светильнике, тот пусть подливает масла».

«Пропилеи» Акрополя. Реконструкция

Правда, порой он бывал и высокомерен, но только с дураками или прохвостами. Выражение его лица на бюсте скульптора Кресила говорит скорее о гордости и ироничности, чем о высокомерии. Ему было 30 лет, когда он стал убежденным демократом! Он хотел построить такую демократию, где было бы хорошо не кучке аристократов типа Кимона, а всему народу Афин, творцу славы и величия страны. Это не наши «демократы» плутократической волны. Его учителя – композитор и музыкант Дамон, считавший, что «музыку следует сделать крепостью государства», Анаксагор, учивший, как исторгать мир из хаоса с помощью Разума, живший в Афинах Зенон (тот самый Зенон, что под пыткой отказался назвать имена своих политических соратников и, как гласит легенда, чтобы молчать до конца, откусил даже язык, выплюнув его в лицо палачу). В античной политике объединялись во имя родины мысль, искусство и мужественность. Хотя Писистрат и Перикл ломали политическое устройство Афин 30 лет (подобно Моисею, что водил евреев по пустыне 40 лет, выбивая из них предрассудки), но в отличие от наших господ олигархов они мечтали более о славе отечества, надеясь сделать Афины «школой Греции», а народ свой предметом гордости всех греков.

Развалины Акрополя

Надо подчеркнуть, что у греков слово «тиран», как мы видели, вначале вовсе не носило нынешнего отрицательного смысла. Напротив, скажем, с именем тирана Периандра был связан блестящий расцвет Коринфа. При нем город превратился в крепость, были проведены водопровод, дороги, изобретен якорь, отчеканена первая в Греции монета и т.д. Случалось, что народ ждал тирана как награды судьбы, чтобы избавиться от тех малых и больших кровососов, что, словно слепни, впились в народное тело. Таков был и правитель Митилены Питтак. «При всеобщем одобрении поставили тираном над мирным несчастным городом Питтака, человека низкого происхождения», – писал поэт Алкей. Питтак – человек мудрый, умеренный и бескорыстный. Он навел порядок в Митиленах, заставил принять нужные законы, принесшие покой и больший порядок в управление государством. Уже в конце VII века до н.э. греки говорили: «Деньги делают человека». Однако большинство народа вовсе не были в восторге от подобных порядков. Поэтому и в Греции потребовался тиран для уничтожения тех акул бизнеса, которых называли «новыми богачами», так как они не способствовали развитию города, работая не на национальные интересы, а прежде всего на свой карман (точно как у нас в России). По словам Страбона, «Питтак воспользовался единовластием для уничтожения олигархов и, истребив их, возвратил городу независимость». Находясь под защитой народа, он дожил до глубокой старости и умер частным лицом, добровольно сложив с себя государственные полномочия.

Карта греко-персидских войн

Но вернемся к Периклу. Он пришел к власти в 461 году до н.э. и находился у власти 32 года. Это было время расцвета политических и художественных талантов греческого народа. За плечами имелся опыт Солона и Писистрата, да и самого Перикла называли тираном. Не кажется ли странным: как только в стране является умный, волевой, жесткий вождь, так плутократы и ворье сразу начинают вопить о тирании. В древности тираном называли тех, кто поставлен у власти народными массами. Перикл и стал таким тираном, хотя отец его Ксантипп был вождем демократической партии. Он не раз говорил: «Наше общественное установление зовется демократией, потому что власть находится в руках всего народа, а не нескольких людей». И вот современникам еще один урок. Аристократ, демократ, тиран, «ненавистник народа», а поди же ты, стал любимцем народа, заслужил Афинам славу в веках, хотя и, по словам Плутарха, «у него в молодости было чрезвычайное отвращение к народу». Принципиальнейшая разница между великим и мелким политиком в том и состоит, что великий государственный муж, даже видя все недостатки и пороки народа, как бы забывает о них, начиная служить интересам своего народа, тогда как ничтожная тварь, став политиком, презирает свой народ еще больше, чем ранее, и полностью занимается своими собственными делами!

Весь тогдашний мир находился в состоянии войны всех против всех. В борьбе так или иначе участвовали не только Персия и Греция, но все (даже самые маленькие) государства или колонии. Такова была суровая реальность многополюсного мира, в котором ни один из его участников не мог бы выжить самостоятельно. Все, как у первобытных диких людей, где нужно было примкнуть к тому или иному стану, чтоб выжить. Причем сотни и тысячи факторов влияли на то, как и где окажется тот или иной участник этого вечного и неутихающего конфликта интересов. Когда в конце VII века до н.э. развалилась огромная Ассирийская держава, а затем в 546 году до н.э. пало Лидийское царство, персы захватили власть над огромным регионом Малой Азии. Дарий I подчинил себе весь регион и стал подчинять греческие колонии в Азии. Тогда восстали греческие города, предводительствуемые Милетом (500 г. до н.э.), которые обратились за помощью к греческим союзникам. Афины и Эретрия отправили экспедицию в Ионию, где их войска захватили и сожгли Сарды, столицу персидской сатрапии. Этого персы стерпеть уже не могли, они направили мощное войско и буквально стерли с лица земли Милет, всех жителей обратив в рабство. Вдохновителя восстания Гистиея посадили на кол, а его голову отправили Дарию. Событиям в Ионии посвятил трагедию Фриних, она настолько потрясла аудиторию, что пьесу запретили, а на автора наложили штраф (видимо, не желая провоцировать персов еще более). Персы начали готовиться к вторжению в Грецию, направив туда посольство с требованием «земли и воды» (символ подчинения). Те отвергли оскорбительное предложение и стали готовиться к бою. К тому времени оформился Спартанский союз и окрепли Афины. В 490 году до н.э. персы напали на Эретрию, а их флот подошел к Марафонскому заливу, готовый напасть на Афины и наказать за помощь повстанцам Ионии. Столкновение армий персов и греков было уже неизбежно.

Персы в своих традиционных костюмах

Персы были могучим и грозным соперником. Даже их имена на эллинском языке звучали, по словам Геродота, так, что вызывали почтение (Дарий – деятельный, Ксеркс – воин, Артаксеркс – великий воин). Конечно, на первый взгляд могло показаться, что греки, даже сильнейшие из них, Афина и Спарта, подобны карлику по сравнению с огромной персидской державой (численность граждан Афин в 500 году до н.э. достигала 30 тысяч человек, Спарта из числа свободных граждан могла поставить не более 5 тысяч гоплитов). Но греческие гоплиты и греческие моряки оказались в военном, тем более в психологическом отношении готовы гораздо лучше, чем персы. С другой стороны, навряд ли даже приблизительно точны те огромные цифры, которые приводят греческие авторы, говоря о численности армии персов. Так, они уверяют, что армия Ксеркса насчитывала 3 миллиона человек, не считая обоза. Геродот дает общую цифру в пять с четвертью миллионов, хотя сам же сомневается в том, что такую ораву можно было бы прокормить в греческих землях. Подсчеты, что были сделаны уже в наше время, в начале двадцатого века специалистами, говорят: вся персидская армия вряд ли могла насчитывать более чем 210 000 человек воинов.

Тем не менее ситуация для греков была крайне серьезной. Многие греческие полисы, включая островные, подчинились приказам Дария и дали ему свой флот. Армия Дария, состоящая из кавалерии и пехоты, насчитывала не более 25 тысяч человек, а ее флот, видимо, превосходил объединенный флот Афин и Эретреи. Персы пересекли Эгейское море, по пути захватывая один остров за другим. Они сожгли и разграбили Наксос и депортировали всех, кто не успел скрыться в горах. Они призывали жителей на военную службу, а детей брали в заложники. Шесть дней оборонялась Эретрия, на седьмой день город пал по вине предателя. Храмы разграбили и сожгли, людей депортировали. Персы высадились в Марафонском заливе. Узнав об этом, Афинское народное собрание приняло тут же решение – идти к Марафону. Афиняне сразу отправили посла в Спарту, призывая ее прийти на помощь соотечественникам и отразить общую угрозу. Но спартанцы справляли в это время праздник Аполлона Карниоса, а их священный закон категорически запрещал им вести любые военные действия до полнолуния. Полнолуние должно было наступить лишь через шесть дней. Так что напрасно спешил гонец Филиппид, преодолев 140 миль, стремясь донести крик о помощи. Впрочем, спартанцы твердо заявили, что по окончании срока действия закона они обязательно выступят.

Дата добавления: 2015-06-27